В рамках настоящей работы сравнительно-правовое исследование организовано сообразно двум основным применяемым методам – диахронному, предполагающему анализ исторического развития тех или иных проблем правового регулирования отношений в сети Интернет, и синхронному, предполагающему сравнение различных стран на основании комплексной методологии анализа проблем интернет-права.
Оба направления исследования основаны на принципе репрезентативности эмпирического материала.
При этом диахронное исследование было построено на основе последовательного выделения этапов периодизации развития Интернета, а также системных проблем правового регулирования отношений в сети Интернет. Соответственно, в основу диахронного исследования была положена периодизация Интернета на экспериментальный этап, а также на этапы “Web 1.0” и “Web 2.0”.
Применение сравнительно-правовых методов синхронного и диахронного анализа позволяет обосновать новую научную концепцию правового диасинхронизма Интернет-пространства. В рамках данной концепции Интернет одновременно выступает и как диахронное, «надгосударственное» общесоциальное явление и как фактор национально-культурной синхронизации. Отмечая интернациональность Интернета как информационно-технической системы, вместе с тем показывается зависимость средств и методов правового регулирования в данной области от особенностей формирования и функционирования основных правовых систем современного мира. По мнению автора, интернет-отношения представляют особый объект правового регулирования, обусловленный архитектурой сети Интернет и существенно отличающийся от информационных коммуникаций, регламентированных «государственным» публичным правом. Особо следует отметить, что в основе авторской позиции лежат обобщения высокого уровня, а не анализ отдельных, пусть и взаимообусловленных, партикулярных проблем, возникающих в контексте регулирования конкретных правовых институтов и отраслей права, связанных с пониманием и функционированием Интернета. Разработанная на основе исследования системная методология анализа проблем правового регулирования в интернет-пространстве обладает признаками универсальности и масштабируемости, обусловливающими возможность ее применения практически в любых областях юридической науки и практики при одновременном расширении и углублении предметной области общей теории права.
Результатом исследования является вывод о наличии системной проблемы правового регулирования в интернет-пространстве, актуализированной на данном этапе. При этом указанная проблема поясняется на релевантном репрезентативном примере. Таким образом, использовалась усеченная модель системной проблематики правового регулирования отношений в интернет-пространстве, что в данном случае является методически обоснованным.
История экспериментов по созданию компьютерных сетей начинается в 1950-х гг. Данное направление научного развития нашло отражение в трудах ученых и инженеров многих стран мира того времени, в первую очередь США, СССР, Великобритании и Франции. Вместе с тем на сегодняшний день в научной литературе чаще всего в качестве непосредственного предшественника сети Интернет рассматривается конкретно сеть под названием «ARPANET», представлявшая собой экспериментальную компьютерную сеть, созданную Управлением перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA, Defense Advanced Research Project Agency).
Как уже отмечалось ранее, отличительным принципом сети Интернет, позволяющим отграничить данную информационно-телекоммуникационную сеть от остальных, является протокол TCP/IP (а в общем смысле – просто стандартизированный протокол). Англоязычная аббревиатура TCP/IP раскрывается как “Transmission Control Protocol / Internet Protocol”, т. е. «Протокол передачи данных / Интернет-протокол», при этом, как мы помним, этимология слова “Internet” восходит к сочетанию слов “inter” и “network”, что по смыслу подчеркивает не столько международный характер сети Интернет, сколько то, что это не просто объединение компьютеров, а объединение компьютерных сетей. Протокол TCP/IP был разработан американскими исследователями Вентом Серфом и Бобом Каном в 1974 г. и стал ключевым для инфраструктуры сети Интернет.80
Не вдаваясь в сугубо технические подробности, следует отметить, что данный протокол позволил электронно-вычислительным машинам взаимодействовать друг с другом. Компьютерные сети, создававшиеся в исследовательских центрах указанных выше государств, были основаны на разных протоколах, а значит, не могли быть объединены в одну общую компьютерную сеть. В то же время ученые испытывали гигантский интерес к возможности объединения электронно-вычислительных машин в одну сеть не только в рамках одного государства, но и в рамках нескольких государств. Сложно сказать, усматривал ли кто-либо перспективы развития сети Интернет до того состояния, в котором эта сеть известна нам сейчас, на тот момент времени, определенные перспективы явно были заметны. В итоге к 1982 г. наконец был стандартизирован набор основных протоколов международной компьютерной сети TCP/ IP, что и обусловило появление базовой инфраструктуры сети Интернет в относительно современном виде.
Значительную роль в развитии сети Интернет играл на начальном этапе (и продолжает играть сейчас) Национальный научный фонд (NSF, National Science Foundation) – правительственное агентство США, поддерживающее фундаментальные научные исследования и образование во всех областях научного и научно-технического знания, кроме медицины. В 1981 г. Национальный научный фонд США расширил доступ к сети ARPANET, реорганизовав компьютерную сеть в единую Научную компьютерную сеть (CSNET, Computer Science Network), а в 1986 г. – в Сеть национального научного фонда (NSFNET, National Science Foundation Network), представляющую собой сеть между крупнейшими научно-образовательными центрами США. Данная сеть объединяла пять научно-исследовательских центров Северной Америки, в которых были размещены суперкомпьютеры, а также иерархически включала в себя более «низкие» звенья, такие, как одиннадцать крупных региональных сетей и через них определенное количество более мелких сетей.
Интересна статистика: с конца 1960-х гг. по 1981 г. количество компьютеров в США, подключенных к сети ARPANET, увеличилось с четырех до двухсот. При этом в 1984 г. была изобретена система доменных имен, и количество серверов, соответствующих доменным именам, увеличилось до одной тысячи.81
Первоначально Интернет развивался как научный проект или, точнее, даже как проект, относящийся к научным исследованиям военно-промышленного комплекса. Вместе с тем в начале 1990-х гг. происходит популяризация сети Интернет и, как следствие, начало коммерческого использования Интернета. Как известно, экономика нередко выступает в качестве своеобразного «двигателя» правовых изменений, а потому «коммерческий» этап развития сети Интернет в то же самое время становится периодом, когда начинается развитие прямого правового регулирования отношений в сети Интернет.
Коммерческое использование Интернета позволило компаниям осуществлять такие стратегии маркетинга, которые активны 24 часа 7 дней в неделю, – это было беспрецедентным, и появление таких возможностей было обусловлено не чем иным, как факторами, определяющими значение сети Интернет, рассматриваемыми в рамках настоящей работы. Рождение коммерческой Всемирной паутины стало возможно тогда, когда еще один талантливый изобретатель Тим Бернерс-Ли создал первый графический браузер (программа, необходимая для просмотра интернет-страниц), который он и назвал “Worldwide Web”, т. е. «Мировая паутина».82 Сложно переоценить значение данного изобретения (разработки), поскольку тысячи, а затем миллионы пользователей получили возможность доступа к ресурсам, которые теперь стали централизованными и обозримыми узловыми точками Всемирной паутины.
Собственно, и сам Интернет нередко отождествляют с системой, положенной в основу разработки Т. Бернерса-Ли. Обратим внимание, что сейчас мы говорим о появлении интернет-сайтов как таковых (их не было на экспериментальном этапе). Соответственно, появление интернет-сайтов стало поворотным моментом в развитии как самой интернет-индустрии, так и ее правового регулирования. Появился новый объект правового регулирования, который не исчерпывается отношениями интеллектуальной собственности и статусом в качестве программы для ЭВМ. С экономической же точки зрения значение интернет-сайта очевидно – каждый получил возможность получить свое «представительство» в Интернете и использовать его для целей маркетинга, взаимодействия, распространения информации со степенью удобства, которую было сложно представить ранее.
В то же самое время следует отметить, что этот этап не случайно получил название “Web 1.0”. Интернет данного этапа состоял из множества статичных прямолинейных сайтов (многие примеры доступны и сейчас, но ныне их в большей степени называют «сайтами-визитками»), которые еще не предполагали столь широкого использования пользовательского контента для формирования содержания, чтобы даже гипотетически формулировать проблему информационных посредников и их ответственности в современных условиях существования сети Интернет.
Современное состояние Интернета может быть охарактеризовано термином “Web 2.0”, введенным в широкий оборот американским предпринимателем Тимом О’Рили в 2005 г.83 Данный термин соотносится с целой группой отличительных технологических особенностей, которые позволяют охарактеризовать глобальную паутину как платформу, в рамках которой основной объем информации не только потребляется, но уже и производится самими пользователями. Ключевой проблемой Интернета, которая обусловлена архитектурой сети и которую можно считать характерной для этапа “Web 2.0”, является проблема информационных посредников, или, точнее, проблема распределения ответственности между информационными посредниками и пользователями.
Главные информационные посредники этапа “Web 2.0” – это уже не интернет- и хостинг-провайдеры как таковые, а операторы различных ресурсов, основное содержание которых составляет динамично формирующийся пользовательский контент. В центре таких ресурсов находятся социальные сети. Исследователи определяют социальную сеть как интернет-сервис, позволяющий пользователю в первую очередь создавать в заданных пределах общедоступный профиль (учетную запись, персональную страницу) или профиль с ограниченной доступностью, определять список других пользователей, с которыми связан данный пользователь, просматривать списки «друзей» других пользователей, в том числе «по цепочке».84 Наиболее яркие примеры социальных сетей на данный момент, конечно, Facebook (в мире)85 и «Вконтакте» (в России).86 Значительная часть других сервисов “Web 2.0” также использует принципы функционирования социальных сетей – от видеохостинга YouTube87 до сервиса онлайн-дистрибуции компьютерных игр Steam.88
Преимущества, которые дают социальные сети в личной и профессиональной коммуникации сегодня, позволяют считать их одними из самых популярных и востребованных интернет-ресурсов. В настоящее время социальные сети используются не только для обыденной коммуникации – они востребованы во всех сферах общественной жизни. Функциональные особенности социальных сетей выражаются в объеме, скорости распространения и публичности информации. Популярные публичные записи могу набирать сотни, если не тысячи, просмотров за считаные минуты. В данных записях могут содержаться, например, высказывания, составляющие часть объективной стороны правонарушения. В этом смысле социальные сети, очевидно, заставляют по-новому взглянуть в том числе на теории, позволяющие установить объем причиненного вреда. Собственно, одним из ключевых факторов в данном случае и выступает публичность – третья функциональная особенность социальных сетей, согласно предлагаемой модели.
Таким образом, функциональные особенности данного инструмента работы с информацией, которые делают его столь привлекательным для пользователей, в то же время представляют собой наиболее общие юридически значимые аспекты, эффект которых интенсифицируется за счет актуализации системных проблем правового регулирования сети Интернет – проблемы идентификации пользователей, определения юрисдикции и ответственности информационных посредников.
Кроме того, следует отметить, что на сегодняшний день перспективы развития сети Интернет рассматриваются исследователями, как правило, в связи с двумя ключевыми концепциями: «Большие данные» и «Интернет вещей».
Термин «Большие данные» (“Big Data”) в целом используется для обозначения совокупности интернет-технологий, нацеленных на качественную обработку огромных массивов информации, а также связанных с ними общественных отношений. Исследователи отмечают, что «Большие данные» определяются как минимум тремя ключевыми характеристиками: большим объемом, разнообразием и высокой скоростью изменения данных.89 В контексте настоящей работы указанный термин, очевидно, соотносится с концепций факторов, определяющих значение сети Интернет. А. И. Савельев, в частности, предлагает следующее определение термина «Большие данные»: «Совокупность инструментов и методов обработки структурированных и неструктурированных данных огромных объемов из различных источников, подверженных постоянным обновлениям в целях повышения качества принятия управленческих решений, создания новых продуктов и повышения конкурентоспособности».90 По мнению автора, технологии «Больших данных» особенно актуальны как минимум для банковского сектора, страховой деятельности, электронной коммерции, медицинской сферы и профилактики правонарушений. Особенно остро правовые проблемы, связанные с технологиями «Больших данных», при этом проявляются в области персональных данных.91 Во-первых, «Большие данные» могут рассматриваться как несовместимые с принципом ограничения обработки персональных данных заранее определенными целями. Во-вторых, есть сомнения в том, что в условиях «Больших данных» согласие субъекта на обработку своих данных может быть конкретным, информированным и сознательным. В-третьих, в эпоху «Больших данных» даже обезличенные персональные данные нередко могут быть восстановлены, например, посредством сопоставления из разных источников, что лишает их гарантии анонимности.92
В свою очередь, термин «Интернет вещей» отражает еще одно современное направление развития информационно-телекоммуникационных технологий. В определении Международного союза электросвязи «Интернет вещей» – это «глобальная инфраструктура для информационного общества, которая обеспечивает возможность предоставления более сложных услуг путем соединения друг с другом (физических и виртуальных) вещей на основе существующих и развивающихся функционально совместимых информационно-коммуникационных технологий».93 Иными словами, термин «Интернет вещей» обозначает этап информационного общества, на котором значение, не меньшее чем «живой» информационный обмен между пользователями как таковыми, имеет автоматизированный информационный обмен между самими устройствами, по заранее заданным или самостоятельно адаптирующимся алгоритмам. По мнению исследователей, в условиях «Интернета вещей» актуализируется ряд проблем информационного права и интернет-права. По сути, в данных условиях системные проблемы регулирования сети Интернет «наследуются» и по-новому раскрываются. Так, в работах по данной теме отмечаются проблемы определения правового режима информации как объекта правоотношений, нейтральности «Интернета вещей»,94 информационной безопасности, совместимости устройств и протоколов, защиты конкуренции, автоматизированных действий и автоматизированных договоров, децентрализованных сетей.95 Во многом этап «Интернета вещей» может быть охарактеризован как новый виток развития Интернета. В условиях «Интернета вещей» многие правовые конструкции будут проходить примерно то же испытание, что и в случае с классическим Интернетом, но в усложненных условиях, предполагающих дополнительный фактор опосредованности коммуникации, которая теперь, таким образом, будет опосредована не только компьютерными терминалами как таковыми, но и автоматизированными алгоритмами устройств, между которыми осуществляется техническое взаимодействие без непосредственного контроля со стороны человека в большинстве случаев.
В контексте настоящей работы данные наблюдения выступают еще одним свидетельством растущей актуализации системных проблем регулирования сети Интернет и необходимости принятия их во внимание в законодательной и правоприменительной практике.
Исследования в области интернет-права нуждаются в модели развития интернет-технологий, отражающей основные юридически значимые аспекты сетевой архитектуры. На наш взгляд, в качестве такой модели вполне уместно использовать уже известное интернет-культуре деление истории развития Сети на этапы (форматы) “Web 1.0” и “Web 2.0”, имеющие технологическое, культурологическое и, полагаем, юридическое значение. Считается, что эти термины были введены в широкий оборот американским предпринимателем Тимом О’Рили в 2005 г.96 Однако нельзя обойти вниманием и самый ранний этап формирования интернет-технологий, на котором, строго говоря, была реализована технология информационно-телекоммуникационной сети в формате научного эксперимента, но Интернет еще не существовал в современном понимании Всемирной паутины.
Как уже указывалось ранее, прямым историческим предшественником Интернета считается сеть ARPANET, разработанная агентством Министерства обороны США ARPA (Advanced Research Project Agency, впоследствии – DARPA, Defense Advanced Research Project Agency) в конце 1960-х гг.97 Именно в рамках ARPANET исследователи Вент Серф и Боб Кан разработали первый «протокол управления передачей» (TCP, Transmission Control Protocol), обеспечивший возможность обмена данными между компьютерами и впоследствии ставший основой для инфраструктуры сети Интернет в виде «протокола управления передачей / интернет-протокола» (TCP/IP, Transmission Control Protocol / Internet Protocol)98. Очевидно, что на том этапе становления информационно-телекоммуникационных сетей еще не был актуализирован один из самых очевидных правовых вопросов, связанных с отношениями в сети Интернет, а именно проблема определения юрисдикции, обусловленная глобальностью коммуникации. В то же время уже в период становления сетевых технологий была намечена проблема идентификации пользователя – исторически первая юридически значимая проблема, связанная с сетевой архитектурой.
В целом, как показывает исторический анализ, проблема идентификации пользователей в интернет-сервисах может разрешаться как путем публичного регулирования, так и путем саморегулирования. Пожалуй, наиболее известный способ обеспечить идентификацию (или, скорее, презумпцию либо фикцию идентификации) пользователей отдельных сетевых ресурсов представлен инструментами электронной подписи (более привычный для российского читателя термин, однако потерявший актуальность в связи с утратой силы 1 июля 2013 г. Федеральным законом Российской Федерации от 10.01.2002 г. № 1-ФЗ,99 – «электронная цифровая подпись»). Согласно п. 1 ст. 2 действующего Федерального закона Российской Федерации от 06.04.2011 г. № 63-ФЗ «Об электронной подписи»100 электронная подпись определяется как информация в электронной форме, которая присоединена к другой информации в электронной форме (подписываемой информации) или иным образом связана с такой информацией и которая используется для определения лица, подписывающего информацию.
Данный закон, по сути, следуя нормативным ориентирам Директивы ЕС от 13.12.1999 № 1999/93/ЕС об электронных подписях,101 устанавливает несколько видов электронных подписей в зависимости от степени защищенности (простую электронную подпись, усиленную неквалифицированную и усиленную квалифицированную электронные подписи), условия признания электронных документов, подписанных электронной подписью, равнозначными документам на бумажном носителе, подписанным собственноручной подписью, обязанности участников электронного взаимодействия при использовании усиленных электронных подписей и т. п. Вместе с тем нельзя не заметить, что факт «подписания» документа электронной подписью, какой бы защищенной она ни была, подтверждает лишь… факт «подписания» документа электронной подписью.
Примеров саморегулирования в сети Интернет для целей обеспечения идентификации пользователей может быть несколько. Главным образом речь идет о различных способах организации доступа к интернет-ресурсам. Самый простой способ заключается в использовании различных регистрационных форм, сам факт заполнения которых (либо дополнительный «крестик», проставляемый пользователем в соответствующем поле по щелчку мыши), согласно доводимым до сведения пользователя условиям использования интернет-ресурса, рассматривается как «гарантия» достоверности введенных данных. Эти действия могут иметь определенный психологический эффект, подобный подписанию договора в письменной форме, но вряд ли более того. Пользователь, в силу особенностей архитектуры сети Интернет, имеет все возможности для того, чтобы ввести вымышленные данные или данные другого лица, и нет никаких оснований с уверенностью полагать обратное, не говоря уже о том, что далеко не все правовые системы признают юридическую значимость подобных гарантий, тем более в электронной форме.
Куда эффективнее представляются попытки дополнить архитектуру интернет-отношений родственными инструментами, дающими более реальные гарантии возможности идентификации пользователя, а именно необходимостью подтверждения аккаунта кодом из СМС-сообщения на мобильный телефон (большая часть операторов сотовой связи на данный момент не позволяет получить номер телефона без указания паспортных данных), указанный при регистрации, либо, в случае с платными сервисами, указанием данных банковской карты, в отношении конфиденциальности которых применяется целый комплекс юридических и организационных мер, не замыкающихся на киберпространстве. Тем не менее справедливости ради следует обратить внимание и на возможность использования пользователем при регистрации мобильного телефона или банковской карты другого лица. Таким образом, в данном случае сложно уйти от объяснения юридических аспектов идентификации через презумпцию или фикцию, хотя они могут быть разного уровня.
Если обращаться к аутентичной терминологии идеологов интернет-культуры, этап развития Интернета, соответствующий времени высказывания Истербрука, характеризуется термином “Web 1.0” (т. е., по сути, «первый этап развития Интернета»). На этой стадии сомнения в том, что интернет-право ничем не отличается, в терминологии американского автора, от «лошадиного права», еще могли быть в той или иной мере обоснованы, а причины этого можно прояснить, обратившись к теории коммуникации в той части, в которой она имеет значение для юридической проблематики.
Так, уже упоминавшийся на страницах настоящей работы Зохар Эфрони, автор вышедшей в 2010 г. книги «Право доступа: будущее цифрового авторского права»,102 использует модель информации как процесса, включающего четыре основные составляющие: автора, произведение (в смысле авторского права), средства передачи (media) и пользователя. По мнению З. Эфрони, правовое регулирование в общем нацелено на автора, средства передачи и пользователя. Средства передачи при этом разделяются на логические (язык, код) и логистические (каналы связи). Сеть Интернет в терминологии данной модели представляет собой как раз средство передачи информации или, в контексте проблематики авторского права, произведения. Проблемы интернет-права сосредоточены в области правового регулирования такого средства передачи информации. Применение теории коммуникации, но уже в контексте вопросов, рассматриваемых в настоящей статье, показывает, что коммуникация в Интернете формата “Web 1.0” носит одномерный характер.
Интернет уже обладает качеством глобальности, актуализирует коллизионные нормы правовых систем, в которых действуют пользователи и операторы интернет-сайтов, однако стороны каждого конкретного акта интернет-коммуникации установлены. По крайней мере в том смысле, что цифровой контент интернет-сайта формируется одним или несколькими известными лицами, оперирующими конкретным сайтом, а не неограниченным числом пользователей того или иного интернет-сервиса. В широком смысле можно утверждать, что в условиях “Web 1.0”, как правило, обозначена ответственность производителя цифрового контента, хотя ответственность его потребителя не определена (по сравнению с иными средствами коммуникации и обмена информацией), что и отличает Интернет от иных средств коммуникации. Хотя потребление контента уже децентрализовано, производство – нет, как следствие, пространственная проблематика интернет-права на данном этапе еще не оформилась окончательно. Интернет в этот период – не столько платформа, сколько средство коммуникации между определенным и локализованным производителем контента и неопределенным и нелокализованным пользователем, а проблему идентификации последнего дополняет проблема определения юрисдикции. Следует отметить при этом, что термин «юрисдикция» в контексте анализа проблем интернет-права обычно используется в трех различных значениях: в смысле действия закона в пространстве и по кругу лиц; права, подлежащего применению к определенным отношениям (в первую очередь здесь речь должна идти о коллизионных нормах гражданского права); определения подсудности.
В таких условиях неудивительно, что классические коллизионные нормы, позволяющие определить применимое право, закрепленные, например, в разделе VI Гражданского кодекса Российской Федерации – «Международное частное право», – уже не могут полностью справляться с проблемой определения юрисдикции и начинают актуализироваться как проблемы применения национального законодательства к зарубежным субъектам права, действующим через Интернет, а также проблемы определения надлежащего места разрешения спора.