Правовая политика России на современном этапе - читать онлайн

Тема 2.1. Правопонимание в юридической науке

В результате изучения материалов данной главы студент должен:

1) знать:

понятие и основные концепции правопонимания, значение принципов права, особенности понимания права в России (ОК-1-ОК-8).

2) уметь:

обобщать результаты исторического развития политики и права России, оценивать уроки исторического развития правовой политики и права России для современности (ПК-2-ПК-4; ПК-8-ПК-9).

3) владеть:

юридической терминологией; навыками работы с правовыми, политическими документами; навыками анализа различных правовых концепций и юридических фактов и концепций правовой политики (ПК-2-ПК-7).

• Типы правопонимания – подходы к категории права, осмыслению правовой реальности, поиску оснований права.

• Основные типы правопонимания: Юридический позитивизм (легизм). Право как процесс и результат деятельности государства. Воззрения Дж. Остина: право – приказ суверена. Нормативизм Г. Кельзена: право – система норм, логически проистекающих из Основной нормы (Grundnorm). Значение нормативного правового акта в позитивистских доктринах. Теории естественного права (юс натурализм). Первичность естественного права перед позитивным.

• Внезаконодательные источники права. Значение принципов права. Неотчуждаемость естественных прав человека. Социологическая юриспруденция. Р. Паунд: право в книгах и право в жизни. Связь права и иных социальных регуляторов. Роль судебного правотворчества. Правовой реализм. Субъективные пристрастия судьи как фактор, влияющий на принятие решений.

• Марксистско-ленинское правопонимание (право – возведенная в закон воля господствующего класса) как «ветвь» социологической юриспруденции. Психологическая теория права. Л. Петражицкий: первичность правовых эмоций, вторичность юридических норм. Императивно-атрибутивный (предоставительно-обязывающий) характер права.

• Историческая школа права. Ф. Савиньи: право как проявление народного духа. Развитие права не насильственно, а органично: оно схоже с развитием языка. Значение правового обычая. Роль германской науки в формировании исторической школы права.

• Либертарно-юридическая теория права. «Право – математика свободы» (В. С. Нерсесянц). Свобода, формальное равенство, справедливость как принципы права. Современный юридический либертаризм (В. А. Четвернин), его связь с идеями европейского и американского либертаризма середины XX в.

• Интегративный (комплексный, системный) подход к правопониманию. Связь правопонимания с юридической практикой.

1. Понятие правопонимания.

2. Основные концепции правопонимания.

3. Понимание права в России.

Правопонимание – это процесс и результат целенаправленной мыслительной деятельности человека, включающей в себя познание права, его восприятие (оценку) и отношение к нему как к целостному социальному явлению (В. И. Леушин, В. Д. Перевалов).

Тип правопонимания – это определенный образ права, характеризуемый совокупностью наиболее общих теоретических признаков права и наиболее общих признаков практического (ценностного) к нему отношения (А. В. Поляков).

Субъектом правопонимания всегда выступает конкретный человек. Это может быть: гражданин, обладающий минимальным правовым кругозором; или юрист-профессионал, способный толковать и применять правовые нормы; или ученый-правовед, занимающийся изучением права, владеющий определенной методологией исследования. Правопонимание всегда субъективно, хотя представления о праве могут совпадать у группы лиц и у целых слоев населения, классов.

Объектом правопонимания могут быть право в планетарном масштабе, право конкретного государства и общества, отрасль, институт права, отдельные правовые нормы. Важную познавательную нагрузку в данном случае несут среда и взаимодействующие с правом общественные явления.

Содержание правопонимания составляют знания субъекта о его правах и обязанностях, конкретных и общих правовых дозволениях, запретах, а также оценка и отношение к ним как справедливым или несправедливым. Правопонимание может быть полным или ограниченным, правильным или искаженным, положительным или отрицательным.

Естественно-правовая концепция. Она приобрела завершенную форму в период буржуазных революций XVII – XVIII вв. Представителями этого направления являлись Гоббс, Локк, Монтескье, Радищев и др. Основной тезис этого учения состоит в том, что наряду с правовыми нормами, установленными государством, право состоит также из совокупности неотчуждаемых прав, принадлежащих человеку от рождения.

Историческая школа права. Наибольшее развитие получила в конце XVIII – начале XIX вв. в трудах представителей немецкой исторической школы права (Гуго, Савиньи, Пухта и др.). Эта школа возникла как антитеза естественно-правовому учению. Представители этого направления рассматривают право как историческое явление, которое развивается постепенно, стихийно из «недр национального Духа» Известной идеологической формулой данной школы был тезис о том, что «Дух народа определяет право народа». Право здесь выступает в виде исторически сложившихся правил поведения, законы производны от права обычного. Правовые обычаи признаются в качестве основного источника права.

Нормативистская теория права. Данная теория получила распространение в XX в. Представителями данного направления являлись Новгородцев, Штаммлер, Кельзен и др. В рамках данного учения государство отожествлялось с правом, с правовой формой, с результатом действия права. Само право представляло собой совокупность общеобязательных норм, содержащих правила должного поведения. Общеобязательность права выводилась не из нравственности, а из авторитета верховной нормы, как нормы, исходящей от суверена (государства). Нормы права при этом выстраиваются в определенную пирамиду, на вершине которой находится основная, верховная норма. Все остальные нормы как бы берут силу от нее. Основанием пирамиды норм являются индивидуальные, правоприменительные акты, прежде всего решения судов, договоры, предписания администрации, которые должны соответствовать основной норме.

Марксистская теория права. Эта теория приобрела завершенную форму в XIX—XX вв. в трудах Маркса, Энгельса, Ленина и др. Право здесь рассматривалось как возведенная в закон воля господствующего класса. Право, как и государство трактуются как надстроечные образования по отношению к экономической структуре общества. Под содержанием права понимается прежде всего его классовая сущность. Для марксистской теории характерно рассмотрение понятия права в тесной взаимосвязи с понятием государства, которое не только его формирует, но и поддерживает в процессе реализации.

Психологическая теория права. Данная теория получила распространение в XX в. Представителями этой школы являются Росс, Рейснер, Петражицкий и др. Право здесь рассматривается как совокупность элементов субъективной человеческой психики. Понятие и сущность права выводится не через деятельность, а через психологические закономерности – правовые эмоции людей, которые носят императивно-атрибутивный характер, т. е. являются переживаниями чувства правомочия на что-то (атрибутивная норма) и чувства обязанности сделать что-то (императивная норма). Психика объявляется фактором, определяющим развитие общества. Все правовые переживания делятся на два вида – переживания позитивного (установленного государством) и интуитивного (лично-автономного) права. Интуитивное право в отличие от позитивного выступает настоящим регулятором поведения и рассматривается как действительное право.

Социологическая теория права. Эта теория получила наибольшее распространение в XX в. в трудах Эрлиха, Жени, Муромцева, Котляревского, Ковалевского и др. Она основывается на эмпирических исследованиях, связана с развитием и функционированием правовых институтов. Под правом здесь понимаются прежде всего юридические действия, юридическая практика, применение права, правопорядок. Таким образом, право выступает как порядок общественных отношений, выраженный в деятельности субъектов правоотношений.

Современное правопонимание связано прежде всего с двумя распространенными подходами к пониманию права: в широком (философском) и узком (узконормативном) смыслах. В рамках узконормативного подхода право рассматривается как система формально-определенных, общеобязательных норм, санкционированных государством и обеспечиваемых его принудительной силой.

Сторонники «широкого» понимания права исходят из того, что право не тождественно законодательству, данный подход прежде всего направлен на познание сущностной (философско-ценностной) основы права, на изучение смысла права, общеправовых начал и принципов. Право здесь рассматривается как форма свободы, например, в либертарной теории права: право как форма свободы, формальная свобода. В понятие права включаются такие правовые элементы, как правоотношения, правосознание, субъективные права. Источником и целью права признаются общественные отношения, соответствующие естественно-правовым принципам справедливости.

Правовая политика – это не механическое соединение политики и права. Это творческий процесс применения права для решения политических и управленческих задач во всех сферах общественной жизни. Для успеха этого процесса необходимо ясно представлять какие факторы права влияют на его эффективность. И важнейший аспект здесь – это четкое представление, что такое право, какова его роль в общественной жизни и как лучше всего его использовать. Это не простая проблема. Уже несколько тысяч лет люди размышляют над нею.

В теории права выделяют несколько аспектов этого явления, позволяющих сформулировать определение правопонимания: 1) познание права, 2) восприятие права, 3) оценка права, 4) отношение к праву как к «целостному социальному явлению».

Субъектом правопонимания всегда выступает конкретный человек. Это может быть: гражданин, обладающий минимальным правовым кругозором; или юрист-профессионал, способный толковать и применять правовые нормы; или ученый-правовед, занимающийся изучением права, владеющий определенной методологией исследования. Правопонимание всегда субъективно, хотя представления о праве могут совпадать у группы лиц и у целых слоев населения, классов.

Объектом правопонимания могут быть право в планетарном масштабе, право конкретного государства и общества, отрасль, институт права, отдельные правовые нормы. Важную познавательную нагрузку в данном случае несут среда и взаимодействующие с правом общественные явления.

Содержание правопонимания составляют знания субъекта о его правах и обязанностях, конкретных и общих правовых дозволениях, запретах, а также оценка и отношение к ним как справедливым или несправедливым. Правопонимание может быть полным или ограниченным, правильным или искаженным, положительным или отрицательным.

При рассмотрении различных теорий и взглядов о праве необходимо учитывать следующие обстоятельства:

• исторические условия функционирования права и культуры, в которых право создавалось;

• философскую, нравственную, религиозную, идеологическую позиции познающего его субъекта;

• что понимается под источником права (человек, Бог, Природа или Разум) и под его сущностью (воля класса, мера свободы человека или природный эгоизм индивида);

• устойчивость и неизменность концепций в одних случаях, и их динамичность, способность адаптироваться к развивающимся общественным отношениям – в других.

Существует много теорий правопонимания. Рассмотрим некоторые из них.

Исторически первой концепцией правопонимания является теологическая теория права. Эта теория рассматривает право, как результат божественного промысла, а его суть видит в выражении божьей воли, в Богом данном искусстве добра и справедливости. При таком подходе роль природных и человеческих начал вторична. Однако связь права в этой теории с добром и справедливостью это важнейшее гуманистическое открытие и заслуга ее создателей Аврелия Августина и Фомы Аквинского.

Теологическая теория довольно многоаспектна, что, несомненно, объясняется особыми историческими и материальными реалиями Древнего Востока и Древнего Запада (Греция, Рим).

У древних народов политико-правовая мысль восходит к мифологическим истокам и развивает представление о том, что земные порядки есть часть общемировых, космических, имеющих божественное происхождение. В русле такого понимания и освещаются в мифах темы земной жизни людей, общественного и государственного строя, их взаимоотношения между собой, права и обязанности.

Законы, правосудие, справедливость по-египетски олицетворяет богиня Маат (Ма-ат).

Согласно теологической теории власть фараонов, жрецов и чиновников признавалась священной. Священными считались и официально одобренные правила поведения, в том числе и основные источники тогдашнего права (обычаи, законы, судебные решения). В теологической теории подчеркивается, что все они соответствуют или должны соответствовать маат – естественно-божественному порядку справедливости. Такой подход находит свое выражение в Ригведе (священных гимнах индоариев) дао (в древнекитайской мифологии), дике (у древних греков). Эта идея о божественной правде – справедливости, в трудах мыслителей превратилась в естественно-правовую концепцию правопонимания, которая рассматривала право как естественное или естественно-божественное право.

Религиозный взгляд на содержание законов и права, на общественную жизнь в целом, господствовал в общественной мысли почти тысячелетие. Свидетельство этого судьба учения средневекового теолога Фомы Аквинского, и сегодня весьма влиятельного в религиозных кругах. До сих пор сохраняет значение его стройное и логичное учение о законах. Ф. Аквинский предложил свою классификация их видов, построив их иерархическую лестницу, определив их соподчиненность.

Закон, согласно теологической концепции правопонимания, определяется «как общее правило достижения цели, правило, которым кто-либо побуждается к действию или к воздержанию».

Предложив определенную структуру законов, Фома Аквинский сформулировал свое видение их соотношения и взаимозависимости.

В мире, где религия господствовала во всех сферах жизни, решающее влияние она оказывала на трактовку и понимание права. Бог, согласно теологической концепции создал мир по своему плану, этот план неизвестен людям. Его определяет божественное провидение в соответствии с вечным законом, который и определяет судьбы мира и человечества. Однако планы Бога не доступны людям на земле, как и вечный закон. Но для того, чтобы люди следовали его воле, Бог наделил их внутренним пониманием, осознанием добра и зла, справедливости и несправедливости, должного и недолжного поведения.

Это внутреннее осознание, по мнению Ф. Аквинского, есть проявление божественного закона, который является частью вечного закона. Основные ценности этого закона сформулированы в библии, в откровениях пророков, в мечтах людей, их представлениях о счастье.

В практической жизни для решения своих проблем и конфликтов люди, опираясь на божественный закон, разрабатывают определенные принципы поведения людей в тех или иных житейских ситуациях. Эти принципы составляют то, что Аквинский называл естественным законом.

В отличие от вечного закона, созданного божественным разумом, естественный закон – это творение людей.

Естественный закон Фома Аквинский определяет как «общие принципы, лежащие в основе принятых обычаев (не делай то, чего не хочешь, чтобы делали тебе)». Принятый людьми добровольно, позитивный естественный закон принуждает людей преодолевать свои инстинкты, стремится к добродетели, избегать зла.

Человеческий закон, по Фоме Аквинскому, в отличие от закона естественного, отражает реалии жизни людей, меняются реалии меняются и нормы поведения людей. Именно поэтому в разных странах существуют разные законы. Ту часть человеческих законов, которые в разных странах совпадают Аквинский называет «правом народов» Не совпадающие нормы разных государств являются «правом граждан» каждого государства. Эти рассуждения во многом заимствованы у римских юристов.

Роль божественного, естественного, человеческого законов, сформулированных Аквинским заключается в том, что приблизить людей к пониманию вечного закона. Соответствие человеческих законов естественному и божественному законам Фома Аквинский предлагает устанавливать на основе религиозного сознания, нравственного долга.

Из такого подхода вытекают очень важные практические выводы.

Во-первых, что «закону, не соответствующему естественным установлениям, можно не подчиняться».

Во-вторых, «принудительное осуществление такого закона является признаком тирании». Провозглашая религиозную нравственность как критерий качества закона, Фома Аквинский считает «неповиновение тиранам вплоть до восстания, естественным поведением людей, если тиран заставляет совершать акты, противоречащие вере».

Еще одна известная концепция правопонимания – это концепция естественного права.

Естественное право – одно из широко распространенных понятий политической и правовой мысли, обозначающее совокупность или свод принципов, правил, прав, ценностей, продиктованных естественной природой человека и тем самым как бы независимых от конкретных социальных условий и государства.

Идея естественного права возникла уже в древности, в античном мире; она использовалась греческими софистами, Аристотелем и особенно активно стоиками. В Риме идея естественного права была также подхвачена юристами. В римском праве право делилось на гражданское, право народов, а также естественное право (jus naturale.) При этом естественное право считалось отражением законов природы, которое проявлялось в естественном порядке вещей. «Закон государства, противоречащий естественному праву, писал Цицерон, не может рассматриваться как закон».

В Средние века естественное право носило по преимуществу теологическую форму, являясь составной частью религиозных учений (например, в учении Фомы Аквинского естественное право – конкретизация божественного разума, управляющего миром, основа права, создаваемого государством). И в современный период католическая церковь идею естественного права считает частью своей официальной теологической и политической доктрины.

Свое наивысшее социальное звучание идея естественного права получила в XVII—XVIII вв. в качестве основного идеологического орудия борьбы прогрессивных сил общества с феодальным строем. Идеологи Просвещения – Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Ш. Л. Монтескьё, Д. Дидро, П. Гольбах, А. Н. Радищев и другие мыслители широко использовали идею естественного права для критики феодальных порядков как противоречащих естественной справедливости. В этих концепциях естественное право выступало в качестве неизменных принципов природы человека и его разума, которые должны быть выражены в действующих законах, что повлечет замену правления людей (т. е. абсолютизма) правлением законов. Идеи естественного права нашли отражение во французской Декларации прав человека и гражданина (1789), американской Декларации независимости (1776) и других актах. В тот же период (XVII—XVIII вв.) активизировались попытки оправдания при помощи естественного права феодально-абсолютистских режимов (например, С. Пуффендорф в Германии).

В ХХ в. происходит процесс так называемого возрождения естественного права. Оно используется, с одной стороны, для отмежевания от фашистской идеологии, с другой стороны – для того, чтобы создать теоретико-правовое обоснование демонтажа социально-политических последствий марксистско-ленинского социализма.

В конце XX в., когда во многих социалистических странах возникла необходимость перейти от административно-командной, жестко централизованной, опирающейся на государственную собственность системы власти и управления к либерально-демократичным режимам, рыночной экономике, утверждению и защите прав человека, многообразия форм собственности, в том числе и частной, теория естественного права показала всю свою социальную значимость. Многие ученые-юристы встали на естественно-правовые позиции, утверждая так называемое широкое понимание права.

Что при этом имелось в виду? Прежде всего отличие права от закона, от действующего законодательства, несостоятельность этого законодательства, которое закрепляло и защищало административно-командную экономическую систему и соответствующий ей политико-правовой режим. Критика «закона», т. е. действующего права, и шла с позиций естественных прав человека, в которые теперь вкладывался социальный опыт и цивилизационный уровень XX в. Таким образом, теория естественного права, или права справедливости, права моральных начал, имеет и глубокое содержание, и большое социальное значение.

Основные права и свободы как естественные права человека закреплены и в ныне действующей Конституции России 1993 г. В частности, в ст. 2 мы читаем о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью; признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства. В ст. 17 указывается, что в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. В ст. 20 говорится, что «каждый имеет право на жизнь», в ст. 29 – каждому гарантируется свобода мысли и слова и т. д.

Интересной концепцией правопонимания является юридический позитивизм, возникший в начале XIX в.

Позитивизм отрицал «естественное право», которое рассматривалось как заблуждение умов, ведущее к нарушению порядка.

По теории юридического позитивизма право – это факт реальности (позитивный факт). Всякое позитивное право происходит от власти. Право – приказ власти, поддержанный санкцией принуждения. Право есть результат только правотворческой функции государства независимо от экономических и классовых отношений.

Позитивистские взгляды на право развивали ряд известных ученых разных стран. В России – это известный цивилист Г. Ф. Шершеневич, в Германии – К. Бергбом, в Англии – Дж. Остин. В конце ХIХ века, позитивизм становится одним из основных направлений теории права. Юридический позитивизм исходит из того, что право – это нормы, создаваемые государством для регулирования жизни общества на основе принципов справедливости, которые обязательны не только для граждан, но и для самого государства. Однако речь идет только о той справедливости, которая получает защиту государства и вследствие этого становится правом.

Сущность права с точки зрения позитивизма не нуждается в иных обоснованиях, кроме факта своего существования. Право, по мнению К. Бергбома, является основой любого строя. Позитивисты отрывают истоки права от экономических и классовых отношений. Свою задачу они видят в описании права, формально-логическом исследовании его догмы.

В рамках юридического позитивизма была создана концепция правового государства.

Идеи позитивизма присущи современной юриспруденции в разных вариантах. Одним из направлений современного позитивизма является нормативизм. Сторонники нормативистского направления утверждают, что государство есть лишь результат действия норм права, а само право рассматривают как совокупность норм, содержащих правила «должного поведения». Право в нормативистском понимании – это государственная воля общества, которая проявляется вовне, выступает в реальной жизни не иначе, как система официально признаваемых и действующих в данном государстве юридических норм в их материалистическом понимании. Нормативисты ограничивают задачу юридической науки формально-догматическим анализом правовой нормы, изучением лишь внешнего ее строя (структуры). Тем самым в известном смысле игнорируется содержание правовой нормы, ее связь с действительностью, с материальными условиями жизни и интересами индивидов.

Стоит подчеркнуть, что нормативизм по своему составу довольно пестрое учение, хотя и сохраняющее свое единство. Истоки нормативизма надо искать в трудах Р. Штаммлера (1856—1938)31. Р. Штаммлер действия людей в общества называет социальной материей или хозяйством. Право по отношению к этой материи – это внешняя сила, необходимая для регулирования социальной жизни. По мнению Р. Штаммлера, целью правового регулирования является удовлетворение потребностей людей. Соотношение права и хозяйства Штаммлер видит как «отношение формы и материала общественной жизни». В развитии права он видит развитие самого общества. В своих трудах Р. Штаммлер обосновывает интересную мысль, что «закономерности социальной жизни реализуются в закономерностях развития права и люди обязаны следовать основной идее права как конечной цели человеческого общества». Очень ценно при этом его замечание, что «указанная закономерность проявляется только в такой социальной жизни, регулирование которой осуществляется в интересах свободы каждого, кто находится в сфере права». Очень современно звучит и его идеал общества – «это общество «свободно хотящих людей», в котором всякий считает своими объективно правомерные цели другого. С таким регулированием должен согласиться всякий из подчиненных праву, если уж он принял решение, свободное от чисто субъективных желаний, но соответствующее закону», считает Штаммлер32.

Из других исследователей, сторонников нормативизма стоит назвать выдающегося русского ученого П. И. Новгородцева, видевшего роль права «в удовлетворении общественных потребностей и прогрессивных социальных преобразований».

Однако ведущим идеологом нормативизма безусловно справедливо считается австрийский юрист Г. Кельзен.

Основные положения его теории нормативизма сводятся к следующему.

Во-первых, по его мнению, «юридическая наука должна изучать право «в чистом виде», вне связи с политическими, нравственными и другими оценками». Такая связь, считал Кельзен, приводит к тому, что «наука теряет объективный характер и превращается в идеологию».

Во-вторых, Кельзен пытался доказать идею о существовании «основной (суверенной) нормы», которая обосновывает эффективность и юридическую силу всех остальных норм»33.

В-третьих, по Кельзену, «система права имеет ступенчатое строение, т. е. последовательно выводится из основной нормы, образуя иерархию норм. Поэтому задача теории состоит в том, чтобы в каждом конкретном правовом явлении вскрыть его соответствие верховной норме, обладающей высшей юридической силой».

В-четвертых, нормативистская теория доказывает необходимость соподчинения правовых норм по степени их юридической силы. В этом смысле закону как нормативному правовому акту, обладающему высшей юридической силой, должны соответствовать все подзаконные правовые акты. Без этого правовое регулирование не может достигнуть своей цели».

Наконец, в-пятых, сторонники нормативистской теории проделали очень полезную для практики работу, вычленив формальные признаки права, которые и составляют его юридическую сущность, что помогает главному в понимании права, как «нормативного регулятора общественных отношений».

С точки зрения социологического подхода право – это система правоотношений. Право понимается как форма и порядок общественных отношений.

В отличие от юридического позитивизма, сводившего задачи юридической науки к формально-логическому изучению действующего права, социологическая школа перемещает центр тяжести на изучение «живого права», т. е. системы правоотношений, поведения людей в сфере права.

Основателем социологического направления в юриспруденции является Е. Эрлих, книга которого «Основы социологии права» (1913) представляет собой систематическое изложение основных идей этого направления. Хотя сам термин «социология права» впервые был введен итальянским юристом и дипломатом, профессором международного права в Флорентийском, Палермском, Болонском и Римском университетах; действительным членом Итальянской АН (1929), института международного права, Международной академии сравнительного правоведения Дионисио Анцилотти в 1892 году.

Взгляды социологической школы права в России представлял С. А. Муромцев.

Муромцев Сергей Андреевич (1850—1910), известный российский юрист, родился в дворянской семье. В 10 лет придумал игру в государство, в котором существовали либеральные порядки, выходила рукописная газета.

После окончания с золотой медалью гимназии поступил на юридический факультет Московского университета. В университете на него большое влияние оказали лекции выдающегося историка С. М. Соловьева. Завершив в 1871 году обучение в Московском университе С. А. Муромцев продолжил образование в Германии. В 1874 г., после возвращения в Россию, он занялся магистерской диссертацией не тему «О консерватизме в римской юриспруденции». В октябре-декабре 1874 г. он блестяще сдал экзамены на степень магистра. С этого момента кго жизнь была тесно связана с наукой, преподаванием, политической деятельностью Осенью 1875 г. – получил звание доцента Университета, а в 1877 г. – профессора римского права. В 1877 г. вышла в свет его работа «Очерки общей теории гражданского права».

В 1905 году С. А. Муромцев принимал участие в создании Конституционно-демократической партии России и стал членом ее ЦК Партия защищала левые либеральные взгляды и за высокий уровень образования ее членов партию называли в народе «профессорской партией».

В своей программе партия провозглашала равноправие всех граждан, независимо от национальности, сословия, пола и вероисповедания. выступала за неприкосновенность личности, свободу передвижения, совести, слова, собраний, печати и вероисповедания34.

Бурные политические события 1905 года привели к созданию в России первого парламента – Государственной Думы. Активная политическая позиция С. А. Муромцева сначала привела его в депутаское кресло, а потом сделала Председателем первой Госудрственной Думы.

Роспуск Государственный Думы вызвал резкий протест С. А. Муромцева. За подписание Выборгского воззвания, в котором содержался этот протест. его приговорили к трехмесячному тюремному заключению.

В российской юридической науке С. А. Муромцев одним из первых в юридическом анализе стал опираться на позитивистскую философию и социологию О. Конта. Общество он рассматривал как совокупность людей, функционально между собой связанных. Важнейшее свойство общества – отношение, благодаря которому индивиды и среда связываются в единое целое. По мнению Муромцева, синтез социальных наук представляет социология основной задачей которой является изучение законов общественной жизни, для удовлетворения с их помощью человеческих потребностей. Правоведение есть часть социологии и должно заниматься не поиском абсолютных норм, способных стать эффективным регулятором в любых общественных условиях а анализом, исчезновения и функционирования конкретных правовых явлений. Краеугольным камнем социологии права Муромцева стало понятие фактического социального отношения, определяемого им как «выражение естественных законов материальной и духовной природы» и состоящего из субъекта, объекта и окружающей их среды.

Видными учеными социологической школы являются также в России Г. Ф. Шершеневич, в США Р. Паунд.

Очень интересным направлением социологической школы я является теория солидаризма. Одним из ее разработчиков был Леон Дюги (1859—1928) – французский социолог, профессор права университета г. Бордо.

Он исходил из того, что индивиды – это социальные существа. Их связывают друг с другом общность потребностей и общественного разделения труда. Эта общность рождает солидарность людей, которая является законом функционирования общества.

В трактовке Дюги, социальная норма – это правило поведения, которое обеспечивает человеческое благополучие. По его мнению, «государство подчинено нормам права, как и сами индивиды; воля властвующих является правовой волей, способной прибегать к принуждению только в том случае, если она проявляется в границах, начертанных нормой права»35. Суть теории солидаризма в том, что правила социальной солидарности – это объективное право. Оно не подчинено государству, наоборот оно выше государства, которое обязано ему подчиняться.

Социологическая теория наполняет право социальным содержанием, исходя из того, что оно уравновешивающая сила в жизни общества. Идеи солидаризма лежат в основе теории правового государства, которая требует, чтобы и государство, и его граждане подчинялись правовым нормам, что необходимо для достижения общего блага.

В России в течение практически всего ХХ в. господствовала материалистическая теория права, которая представлена в работах основоположников марксизма-ленинизма и их последователей.

В основе материалистической теории лежит тезис о том, что право есть выражение и закрепление в законе воли экономически господствующего класса. Как и государство, оно является продуктом классового общества. Его содержание носит классово-волевой характер. «Помимо того, – писали К. Маркс и Ф. Энгельс, – что господствующие индивиды при данных отношениях должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона» 36. Таким образом, возникновение и существование права объясняется необходимостью нормативного регулирования общественных отношений в интересах экономически господствующего класса.

Марксистско-ленинское учение видит сущность права в его классовости и материальной обусловленности. Отвергая буржуазные представления о праве, К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса». Экономическая обусловленность права является важнейшим принципиальным положением марксистской теории. Критикуя П. Ж. Прудона, считавшего произвол, усмотрение правителя решающей причиной экономической жизни, К. Маркс отмечал: «Поистине нужно не иметь никаких исторических сведений, чтобы не знать того факта, что во все времена правители вынуждены были подчиняться экономическим условиям и никогда не могли предписывать им закона. Как политическое, так и гражданское законодательство всегда лишь выражало, заносило в протокол требования экономических отношений»37.

Впоследствии положение марксизма о классово-волевом содержании права было перенесено нашей юридической наукой на отечественное право. Утверждалось, что в обществе, где отсутствуют антагонистические классы, в праве выражается воля всех дружественных классов и слоев общества, руководимых рабочим классом. Тем самым подтверждалась идея, что классовость права есть его постоянный и объективный признак.

Конкретизируя положения К. Маркса, В. И. Ленин пишет, что в первой фазе коммунистического общества «буржуазное право» отменяется не вполне, а лишь отчасти, в меру уже достигнутого экономического переворота, т. е. лишь по отношению к средствам производства. «Буржуазное право» признает их частной собственностью отдельных лиц, а социализм делает их общей собственностью, и только в этой части «буржуазное право» отпадает. Но оно остается в своей другой части: в качестве регулятора распределения труда и распределения продуктов между членами общества.

Такой «недостаток» марксистско-ленинская теория считает неизбежным в первой фазе коммунизма (после свержения капитализма), ибо люди сразу не научатся работать на общество без всяких норм права, поскольку для этого нет необходимых экономических условий. Других же норм, кроме «буржуазного права», нет. Право отмирает полностью тогда, когда общество осуществит правило: «от каждого по способностям, каждому по потребностям», т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям38.

Таким образом, в соответствии с марксистско-ленинской концепцией в основе сущности права, его функционирования и неизбежного отмирания лежат классово-экономические причины.

Классово-экономическая теория ограничивает жизнь права (как и государства) историческими рамками классового общества. Она считает, что право – исторически преходящее явление, которое необходимо обществу лишь на определенном этапе его развития. С исчезновением классов оно утратит полностью свою социальную ценность.

Марксистско-ленинская теория утверждает, что право – явление, производное от государства, в полной мере определяемое его волей. Провозглашая примат государства над правом, марксизм вступает в противоречие с теорией правового государства, которая не отрицает ведущей роли в правотворчестве, однако считает, что само государство должно подчиняться законам, а не стоять над ними.

Несомненной заслугой марксистской теории является вывод о том, что право не может быть выше, чем экономический и культурный строй общества. Тем не менее ее понимание права ограничено лишь классовым обществом, в котором государство является единственным творцом права, отвергающим естественные права человека и его активное участие в формировании правовой жизни общества. Современная наука и практика общественного развития подтверждают, что в цивилизованном обществе право «господствует» над государством, определяет его структуру и формы деятельности, выступает постоянным объективным средством консолидации общества. Вне правового регулирования общество существовать не может.

Значительное распространение в начале XX в. получила психологическая теория права.

Она изложена в фундаментальных работах видного русского ученого Л. И. Петражицкого, а затем и в работах зарубежных авторов: Дж. Дьюи, Дж. Мэрилла, А. Росса и других.

Л. И. Петражицкий считал, что эмпирическая наука изучает два вида бытия – физическое и психическое. Право, как одно из явлений этого бытия, принадлежит миру психики и представляет собой императивно-атрибутивное (обязательно-притязательное) переживание людей. Человеческие поступки могут быть свободными и связанными. Сознание внутренней связанности воли, поведения человека Петражицкий именует этическим сознанием. Это сознание этического долженствования. В основе его лежат особые эмоции, которые переживаются как внутренняя помеха свободе и которые побуждают человека к какому-либо действию. Нормы как авторитарные запреты и веления есть лишь отражение этих переживаний.

Психологическая теория различает этический долг как правовую обязанность и этический долг как нравственную обязанность. Если наш долг в этическом сознании представляется связанным по отношению к другому человеку, психически закреплен за ним как принадлежащий ему, а этот другой имеет притязание на наш долг, на исполнение нами обязанности, то в этом случае речь идет о юридическом долге. Если же обязанность не представляется нам принадлежащей другому, а этот другой не имеет притязания на исполнение нами нашего долга, то в этом случае налицо нравственная обязанность. Юридические связи между двумя сторонами, состоящие в долгах, лежащих на одной стороне и закрепленных за другой стороной, суть правовые отношения.

В основе правовых переживаний лежат атрибутивные (притязательные) эмоции долга, а в основе нравственных – только императивные (обязательные, но беспритязательные) этические эмоции. Если в правовой сфере нормальна продажа прав, то в сфере нравственности она немыслима. Если в правовой сфере следует различать парный характер субъектов и объектов (кто обязан и к чему обязан, кто имеет притязание на исполнение обязанности и на что он имеет право), то в сфере нравственности важно знать, кто обязан (субъект) и к чему обязан (объект). Поэтому право отличается также доказуемостью и поддается контролю.

Петражицкий подразделяет право на автономное (или интуитивное) и позитивное (или гетерономное). Автономное право образует переживания, исполняющиеся по зову внутреннего «голоса» совести. Позитивное правовое представление имеет место тогда, когда оно основано на чужом авторитете, на внешнем нормативном акте. Интуитивное право носит индивидуально-свободный и изменчиво-разнообразный характер. Позитивное же право способно создавать правовые предписания, обязательные для всех субъектов права39.

Петражицкий обосновывает, что право выполняет распределительную и организационную общественные функции. Содержание распределительной функции выражается в том, что правовая психика распределяет различные материальные блага между индивидами и их объединениями; она также наделяет граждан идеальными благами: неприкосновенностью личности, свободой совести, свободой слова и другими. Наделение субъектов властными полномочиями составляет суть организационной функции права.

Несмотря на известную теоретическую сложность и «замкнутость» на психологической стороне правовых явлений общественной жизни, многие принципиальные положения теории Петражицкого, в том числе и созданный им понятийный аппарат, восприняты и довольно широко используются современной теорией государства и права.

Итак, право – одно из самых многозначных научных понятий. Мы говорим «право», когда речь идет о системе юридических норм. Этим же термином характеризуется допустимая законом, обычаем или нравственностью мера поведения, например, право на труд, право на свободу и личную неприкосновенность и т. д. Корень «прав» в основе слов «справедливый», «правый», «правда». Собственно говоря, на протяжении веков общество стремилось реализовать в праве свои представления о справедливости.

На первых стадиях государственного развития моральные и правовые нормы как бы сливались воедино. Так было в древних Египте, Индии и Китае, позднее в древней Греции. На следующей стадии исторического развития, при феодализме источники права также назывались правдами: Русская Правда, Салическая правда франков, Вестготская и Польская и др.

В современных конституциях многих стран также записано стремление воплотить в праве справедливость. Разумеется, понятие справедливости зависит от многих факторов: традиций общества, господствующей религии, типа государства, целей господствующих общественных слоев и т. д. Однако важнейшей целью права всегда была защита интересов всего общества. Таким оно было в Древнем мире, в Средние века, в Новое время. Эта цель составляет стержень права и в настоящее время. При этом всегда право выражало господствующие представления о справедливости. Другое дело, каким представлялся источник этой справедливости, а следовательно, и права.

О чем свидетельствует многообразие подходов к сущности права? Прежде всего о динамизме жизни, ее многообразии и многовариантности. Роль права существенно меняется в различных обществах и в различные исторические периоды. Оно обслуживает разные общества, имеющие разные цели, различные социальные структуры, разные типы цивилизаций, и неудивительно, что конкретно-историческое содержание права является бесконечно разнообразным, не теряя при этом своих главных сущностных характеристик.

В современной теории права оно трактуется как сложное общественное явление, имеющее свою внутреннюю структуру.

Российская политико-правовая мысль прошла нелегкий путь к пониманию сущности права. На этом пути было немало свершений отечественной юридической науки, много трудностей и заблуждений.

Как известно, российская правовая система входит в романо-германскую правовую семью. «Категории русского права, – считает Р. Давид, – это категории романской системы. Концепцией права, принятой в университетах и юристами, была романская концепция. Русское право отошло от казуистического типа права; русский юрист не считал право продуктом судебной практики; норму права он, так же, как немецкий и французский юристы, рассматривал как норму поведения, предписываемого индивидам, формулировать которую надлежит доктрине или законодателю, а не судье»40. Вряд ли это удивительно. Россия всегда была частью Европы, поэтому многие европейские проблемы и крутые повороты неизменно касались и России. Активная экономическая, культурная и духовная жизнь российского общества развивалась в значительной степени в тесной связи с ценностями западной цивилизации и культуры.

Однако уже на заре становления отечественного права были заметны ряд особенностей развития славянского этноса, существенно сказавшихся на правовой системе. К ним следует отнести отсутствие в мифологии богов правосудия и справедливости (у греков – это Фемида – богиня правосудия, дочери ее – Эвномия – благозаконие, Дике – справедливость), а также весов – важного символа предправа. Славянские правда, кривда, суд – это символ доли – непостижимой силы, а не воплощение справедливости, что говорит о большей подчиненности славянских племен внешним факторам и слабом осознании ими своей социальной деятельности. В генезисе правовой системы ощущается и влияние таких особенностей древнерусского государства, как земское устройство государства, территориально-общинная организация власти, устойчивость в системе власти демократической компоненты – вече, отсутствие феодального раздробления земель по западноевропейскому образцу с сохранением в X—XII вв. внутренней целостности земель.

В Киевской Руси для системы социального регулирования было характерно сохранение во многих сферах общественной жизни мононормативного регулирования через традиции, обычаи и мифы, религию. Митрополит Иларион, автор знаменитого памятника русской политико-правовой мысли «Слово о Законе и Благодати», прямо обосновал понимание «правды» как юридического термина, включающего в свое содержание и нравственную мотивацию.

Крупные мононормативные формы сохраняются, объединяя религию, этику и другие источники, и в московский период. Характерной чертой правовой системы Московского царства было разнообразие и гибкость ее источников. Однако базой правовой системы продолжало оставаться обычное право, которое не знало письменной формы.

В правовой литературе этого периода сильное впечатление на современников произвели противопоставление Максимом Греком гражданской правды в делах государства бездеятельной вере и бесчестию и его мысль о необходимости применение закона связать с милостью. Позднее к этим мыслям обращались Иван Пересветов, Андрей Курбский, Зиновий Отенский.

Крутые перемены в правовой системе произошли в результате реформ Петра I. Эти реформы привели к новому обоснованию государственности, утверждению ее самостоятельности и независимости от народа, к разрушению институтов государственного представительства территорий и замене их полицейским государством, что проявилось в уничтожении порядка законодательного формирования власти. Петр I ввел завещательный принцип передачи власти, полностью ликвидировав ее социальную обоснованность. Произошел перевод на сословные начала социальной структуры по западноевропейскому образцу.

Эволюция права в результате Петровских реформ пошла по следующим направлениям:

• упрощение и примитивизация системы источников русского права (только акты государства);

• изменение природы права – воля земли и религиозно-нравственные начала как фундамент права были заменены на субъективную волю законодателя;

• появление формальной трактовки законности; она стала рассматриваться только как соблюдение буквы закона;

• широкая инкорпорация иностранных норм: Артикулы воинские 1716 г. были буквальным переводом военных артикулов шведского короля Карла XII;

• деградация юридической техники, ясности, четкости; появилась расплывчатость формулировок, декларативность норм.

Преобразования Петра I находили свое обоснование в политико-правовых теориях. Некоторые из них (И. Т. Посошков, В. Н. Татищев и др.) оправдывали уже проведенные реформы, другие (С. Е. Десницкий, Я. П. Козельский и др.) формулировали и другие пути политического и экономического развития России.

В начале XIX в. в праве проявился поиск русского духа в европейских правовых формах, была сформирована официальная теория государственного патриотизма. При этом у Александра I сохранялось убеждение, что Россию можно реконструировать, не опираясь на национальные традиции. В результате сохранялась системная интервенция в систему русского права норм западного права.

Во второй половине XIX в. основные черты русского права формировались под влиянием концепций правового позитивизма. Юридический позитивизм определил характер российского правового развития, причем господствующей формой позитивизма в России была формально-догматическая юриспруденция, аналогичная германской юриспруденции понятий. В России, где государство много веков играло ведущую роль во взаимоотношениях с обществом, было инициатором почти всех социальных реформ, господство этатического позитивизма было закономерным явлением.

Тем не менее в ходе либеральных реформ 1860-х гг. было провозглашено:

• равенство всех граждан перед законом;

• отделение суда от административной власти;

• выборность и несменяемость судей;

• коллегиальность рассмотрения дел и состязательность процесса;

• гласность суда и право на защиту;

• введение института присяжных заседателей.

В начале ХХ в. произошло соединение национальной правовой формы с юридическими институтами романо-германского права (Манифест Николая II от 17 октября, Основные законы Российской империи 1906 г.).

При этом сохранялись существенные особенности российского права:

• приоритет общего дела;

• слабость личностного начала;

• сохранение в общественной жизни неправовых регуляторов – моральных, религиозных, корпоративных;

• подчиненность права государству;

• отрицательное отношение православия к ценностям правового общества, прежде всего к частной собственности.

Формально-догматической методологии к началу ХХ в. придерживались Е. В. Васьковский, Д. Д. Гримм, А. А. Рождественский и др. Однако она не была монопольной.

На переломе столетий российская действительность весьма способствовала формированию многочисленных и разнообразных альтернатив позитивизму.

Формирование этих альтернатив началось с того, что этатический позитивизм распался на два направления – формально-догматическое и социологизированное, сфокусированное на проблеме интереса в праве. Сторонниками второго подхода были С. А. Муромцев и Н. М. Коркунов, которые выступали с позиций, близких к юриспруденции интересов.

Н. М. Коркунов видел в праве средство разграничения социальных интересов, полагая при этом, что выбор средств защиты индивидуальных интересов остается за личностью, а не за государством.

В начале ХХ в. П. И. Новгородцев, Б. А. Кистяковский, Е. Н. Трубецкой, В. М. Гессен, Н. И. Палиенко и другие ученые отошли от позитивизма, образовав новое течение правовой мысли, оставившее глубокий след в новейшей истории правовой мысли. Речь идет о концепции «возрожденного естественного права». Суть их позиции была предельно конкретна. Не государственное веление, не общественная воля должны выступать в качестве критерия правовой нормы, но идея личности. Сторонники этого течения указывали, что в истории русских правовых институтов личность заслонялась семьей, общиной, государством, а в результате ее правовой статус так и не сложился. Между тем «основу прочного правопорядка, – писал Б. А. Кистяковский, – составляет свобода личности и ее неприкосновенность». Путь к этой свободе и неприкосновенности, по его мнению, – создание конституционного государства.

Однако начало ХХ в. было для России смутным временем, полным насилия как со стороны возбужденных масс, так и со стороны правительства, подавившего революцию ценой большого кровопролития. Либеральная интеллигенция увидела беспочвенность идеалистических рекомендаций в качестве указаний для реальной жизни, осознав глубокий разрыв между нравственно автономной личностью, несущей в себе высокие общественные идеалы и бунтующей эмпирической личностью, озлобленной, склонной к разрушению и саморазрушению. В правовой науке создалась благоприятная ситуация для реванша этатического позитивизма с его правопониманием, основанном на идеях государственного принуждения. Наиболее ярким представителем этатического позитивизма новой волны стал Г. Ф. Шершеневич, книга которого по теории права вышла накануне Первой мировой войны, и в то время ее положения, проникнутые пафосом этатизма, звучали очень полемично. «Право, – писал он, – есть функция государства, и потому логически оно немыслимо без государства и до государства».

При этом право прежде всего отражает интересы властвующих. «Право представляет равнодействующую двух сил, из которых одна имеет своим источником интересы властвующих, а другая – интересы подвластных», – считал Шершеневич. Он видит в праве по преимуществу насильственный институт, используемый властью в своих интересах. «Всякая норма права – приказ, – пишет он. – Нормы права не предлагают только, не советуют, не убеждают, не просят, не учат поступать известным образом, но требуют известного поведения». По Шершеневичу, «вне государства нет права», и «действие норм права ограничивается пределами власти государства».

Такова была ситуация, сложившаяся в правовой науке России к 1917 г., ознаменовавшемуся двумя революциями.

Первая из них – Февральская – усилила брожение демократической правовой мысли, стремление утвердить приоритет права над государством.

Вторая – Октябрьская – на многие десятилетия обеспечила полное господство этатизма в государственно-правовой практике и правового нигилизма в теории.

Вот что писал, например, известный деятель юстиции первых лет Советской власти А. Г. Гойхбарг: «Храм буржуазного владычества – законодательство и его фетиш – закон; храм пролетарского и социалистического мирового строя – управление, а его богослужение – труд. Не случайно политические идеалы буржуазии воплощены в парламентаризме – правовом государстве. Социалистическое же общение по смыслу своему является общением для управления».

В советский период целью права было открыто провозглашено формирование нового человека, построение нового государства и права. Что касается понимания сущности права, то советские юристы исходили из идей К. Маркса. «Ваше право, – записано в Манифесте коммунистической партии, – есть возведенная в закон воля вашего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса». Развивая эту мысль, К. Маркс позднее писал в предисловии «К критике политической экономии»: «Правовые отношения, как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого всеобщего развития человеческого духа; наоборот, они коренятся в материальных условиях жизни, совокупность которых Гегель, по примеру англичан и французов XVIII столетия, объединил под названием «гражданского общества», а анатомию гражданского общества надо искать в политической экономии»41.

В результате такого подхода к праву сложившаяся на развалинах буржуазного права России советская правовая система характеризовалась следующими особенностями.

Первая – пронизанность официальной идеологией – марксизмом, что сближало ее с религиозными правовыми системами. Это находило выражение в социально-классовом, а не юридическом подходе к субъектам права, в приверженности политическим кампаниям. В первое время после 1917 г. основным источником права было революционное правосознание. Наконец, существовало прямое вмешательство государства и компартии в юридическую практику – законотворчество, правоприменение, юридическое образование.

Вторая особенность состояла в отрицательном отношении правящего слоя к праву как вынужденному злу, подлежащему преодолению.

Третья особенность – это абсолютный примат интересов государства над интересами личности. Государственные преступления подлежали самым суровым наказаниям. Сфера частного права была резко сужена.

Советская правовая система базировалась на идее обязательства человека перед государством, негативного отношения к правам человека. Человеку разрешалось лишь то, что было разрешено государством, а государство могло запрещать все, что считало нужным. Гражданские и политические права рассматривались как второстепенные в сравнении с социально-экономическими. Широко применялся принудительный труд, ограничивалась свобода передвижения.

Четвертая особенность заключалась в зависимости судебной системы от партийного руководства, а ее деятельность отличалась карательной направленностью, инквизиционными процедурами, нарушением прав обвиняемого, объективным вменением (привлекались и члены семьи обвиняемого), уголовной ответственностью за нарушение трудовой дисциплины, возможностью расстрела для лиц с 12-летнего возраста, широким распространением внесудебной расправы и т. д.

Пятая особенность проявлялась в принижении роли закона, так как общие установки принимались партийными директивами, а детали регулировались ведомственными актами.

В основе правового нигилизма в первые годы Советской власти лежала упрощенная трактовка установок марксизма. Используя аргументы, которые К. Маркс и Ф. Энгельс выдвигали против иллюзорных идеологий вообще, некоторые советские марксисты объявляли и право пустой идеологической формой, лишенной всякого социального содержания. «Право и государство, – писал В. В. Адоратский, – вовсе не представляют из себя самостоятельных сущностей. Понятие о них, существующее в головах юристов и практических деятелей, – это идеи, являющиеся лишь звеньями в цепи своеобразного процесса общественной жизни. Самое же явление, которое скрывается под этой идеей, под этой видимостью, есть власть, вооруженная сила».

Из этих представлений вытекала задача немедленного свертывания всего того, что осталось от старого права и юридических отношений. «Всякий сознательный пролетарий, – писал А. Г. Гойхбарг, – знает… что религия – это опиум для народа. Но редко, кто… осознает, что право есть еще более отравляющий и дурманящий опиум для того же народа».

Другой марксист – Е. Б. Пашуканис шел еще дальше, он полагал, что отмирание категорий буржуазного права будет означать отмирание права вообще, т. е. исчезновение юридического момента в отношениях людей. Основанием для такого вывода служило понимание юридического отношения как особой стороны, разновидности отношений.

Потребности государственного строительства и задачи управления общественными процессами, однако, довольно скоро поставили перед руководителями Советского государства необходимость поворота к праву. Реальная практика функционирования государства показала, что без права невозможно вернуть жизнь общества в нормальную колею, не говоря уже о создании новых социальных форм. Первое советское определение права принадлежит П. И. Стучке. «Право – это система (порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной его силой», – писал он. Это определение было включено в «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР», утвержденные Наркомюстом в 1919 г.

Понимание права, предложенное П. И. Стучкой, сначала исходило из того, что правообразующей средой выступают общественные классы, а государство особо не выделяется среди классово-общественных факторов. Однако в более поздних работах П. И. Стучка вынужден был отвести в своей концепции определенное место и государству. Господствующий класс организует охрану и поддержку правовых отношений, действуя как через государство, так и в других формах, считал он. Интересы господствующего класса, порождающие систему общественных отношений, формируют и право. В сфере права они составляют исходный конструктивный материал; классовые отношения, отражающие эти интересы, первичны, а нормы права и законы, издаваемые государством, вторичны.

Закон, согласно теории П. И. Стучки, является просто способом организованного массового действия государства, необходимым до тех пор, пока существует само государство. Принуждение, исходящее от господствующего класса, охраняющего созданную им систему общественных отношений, есть важнейший признак права.

Таким образом, в 1920-е гг. удалось преодолеть первый барьер на пути правового развития страны – марксистское положение о праве как пережитке буржуазных общественных отношений. После этого появилось множество концепций советского права. Однако все они исходили из постулата о полной зависимости правовой системы от социальной. Любая марксистско-ленинская трактовка права подчеркивала производность правовой системы от экономических условий развития общества, определяла границы права с учетом его способности оформлять и отражать действительные процессы и явления.

Во второй половине 1920-х гг. разнообразие точек зрения и подходов к пониманию права достигло степени, сравнимой с дореволюционной.

«Все-таки право есть совокупность норм», – писал С. А. Котляревский вопреки господствующему тогда представлению о праве как системе общественных отношений. Право, полагал другой известный юрист этого периода – Н. В. Крыленко, это не система общественных отношений, а лишь отражение в писаной или неписаной форме отношений людей друг к другу. По своему содержанию право есть система норм, имеющая задачей сначала охранить (с помощью тюрем и войск), потом оправдать (с помощью университетов) существующий порядок.

К началу 1930-х гг. развитию права начинает способствовать сложившееся у руководства страны понимание решающей роли государства в осуществлении общественных преобразований. Этатистское правопонимание получает официальную поддержку. Все остальные теории подверглись резкой критике на I Всесоюзном съезде марксистов-государственников в 1931 г.

В условиях неограниченной власти И. В. Сталина, грубейших нарушений законности и формирования хорошо налаженного принудительно-репрессивного аппарата государства органы внутренних дел, суд, прокуратура, призванные стоять на страже правопорядка и законности, сами творили беззаконие. Идеологическое обоснование происходившего в это время обеспечил А. Я. Вышинский, разработавший догматическую теорию права, приспособленную к нуждам административно-командного руководства страной. «Философия права» Вышинского являлась, в сущности, крайней формой этатистского позитивизма. Она сводила все правовое к предписаниям и приказам сверху, видела в праве только инструмент государственного принуждения.

«Новое» понимание права, сформулированное Вышинским в июле 1938 г. на Всесоюзном совещании работников науки советского права, звучало так: «Советское социалистическое право есть совокупность правил поведения (норм), установленных или санкционированных социалистическим государством и выражающих волю рабочего класса и всех трудящихся, правил поведения, применение которых обеспечивается принудительной силой социалистического государства…»

Согласно такому подходу государство устанавливает и санкционирует юридические нормы, обеспечивает их принудительное исполнение, а следовательно, определяет сущность права. Эта этатистская концепция права вытеснила все другие теоретические построения, прежде всего социологические подходы к праву. Новая правовая парадигма сводила на нет роль общества в формировании права и юридических институтов, судьба права была фактически полностью отдана государству, понимаемому как механизм управления и тотального контроля над обществом.

Государственное регулирование распространялось на все сферы общественной жизни, оставляя все меньше пространства для свободной инициативы людей. Административное стремление во все вмешиваться и везде наводить единый порядок, ломать естественноисторический ход событий в угоду придуманным схемам устройства жизни деформировали и надолго вывели из строя нормальные методы правового регулирования. Право отрывалось от общественной жизни, принимало вид так называемого регулятивного механизма. На теоретическом уровне связь права с обществом потеряла какое-либо значение, право переместилось почти исключительно в сферу государственного бытия.

Таким образом, в конце 1930-х гг. в советской юридической науке произошла смена правовой парадигмы. С этого времени ученые-юристы каждый закон и всякий подзаконный акт объявляли выражением воли трудящихся.

Вместо того, чтобы в качестве относительно самостоятельного общественно-государственного явления устраивать, упорядочивать отношения между гражданским обществом и государством, право оказалось как бы «под государством», стало средством оформления его команд.

Разрыв права и действительности логически ведет к фетишизации правовой нормы, приписыванию ей мифической способности «творить» правовую жизнь, к представлению о том, будто юридические нормы создаются законодателем, а затем привносятся в жизнь через особый механизм правовой регуляции. Правосознание постепенно выработало преувеличенное представление о зависимости всякого дела от нормы и нормативной базы. Чуть ли ни каждую неудачу практики стали объяснять несовершенством закона, а изъяны юридического регулирования относить на счет законодателя. В нашей жизни странным образом переплелись элементы правового нигилизма и правового фетишизма, беззакония и наивной веры в закон как всемогущее средство решения социальных проблем.

С середины 1950-х гг. в теории советского права начался процесс либерализации и развернулась полемика между приверженцами официального правопонимания и сторонниками его пересмотра. Дело, однако, сводилось только к столкновению между «узким», «нормативистским», и «широким» подходом к праву. Между тем попытки осудить нормативизм в праве не могли быть успешными, потому что право неизменно нормативно. Любая концепция, игнорирующая это обстоятельство, ущербна. Долгое время дискуссии обходили самое главное – этатистскую суть правопонимания.

Понятие права в советской юридической литературе практически не выходило за рамки правового позитивизма. Юридическая мысль вращалась в привычном круге идей. Одни теоретики не желали покидать почву этатистского позитивизма, а другие предлагали конструкции в духе социологического позитивизма. В этой связи следует отметить, что проблема нового понимания права до сих пор в России ждет своего решения. Российским юристам еще предстоит сделать выбор основных ориентиров и принципов правового развития, а для этого прежде всего необходим выбор правопонимания.

В юридической литературе последнее время активно обсуждаются кризисные явления в развитии права. Среди работ на эту тему привлекают внимание выступление на сенатских чтениях в Конституционном Суде РФ министра юстиции РФ А. В. Коновалова42, ряд интересных и проблемных статей ученых юристов. Н. А. Власенко43, Е. А. Войниканиса44, Л. А. Мусаеляна45 и ряда других. Разнообразие и противоречивость взглядов на проблему кризиса в праве в юридической науке, недостаточность разработки этой важнейшей проблемы учеными требуют дальнейшего изучения этой темы. Цель данной статьи – обобщить содержащиеся в литературе некоторые результаты изучения кризисных явлений в праве, сделать попытку проследить их генезис, основные черты, вскрыть их причины.

Разберемся, что означает понятие «кризис» вообще и понятие «кризис в праве», в частности. Большинство словарей обозначают понятие кризиса как «состояние, при котором существующие средства достижения целей становятся неадекватными, в результате чего возникают непредсказуемые ситуации и проблемы»46.

Характеризуя понятие «кризис права» Н. А. Власенко полагает, что «относительно права и правовой системы России корректно говорить о кризисных явлениях как тенденциях негативного характера, накапливающихся и в силу этого представляющих опасность уничтожения основного качества права – регулятивных свойств»47.

Принципиально важным является вопрос, если кризис в праве существует, то когда он начался?

Ретроспективный анализ юридической литературы показывает, что понятие кризиса в праве появилось не сегодня. Еще в начале ХХ века выдающийся российский юрист П. И. Новгородцев опубликовал работу «Кризис современного правосознания». В ней он поставил перед собой задачу «выяснить, что представляет собой кризис правосознания, имевший место в начале XX в.: полное крушение старых начал или их необходимое изменение»48.

Чтобы решить эту задачу П. И. Новгородцев обстоятельно проанализировал эволюцию основных правовых проблем, которые находились в центре внимания юристов того времени: теории правового государства и народного суверенитета Руссо, либеральные концепции индивидуализма в ведущих европейских странах: Франции, Англии, Германии. На основе этого анализа П. И. Новгородцев делает важный вывод: понятие личности, принципы равенства и свободы в праве остались в силе. Они остаются движущими и руководящими принципами и современного права, но их содержание существенно расширилось, и они получили новое определение49.

Кризис в праве П. И. Новгородцев рассматривает как вызванное конкретными причинами «несоответствие между правовыми нормами и потребностями общественной жизни, между должным и действительным». По его мнению, он всегда проявляется как кризис идей и обозначает «период сомнений и неопределенности, которые должны смениться или безнадежной утратой старых верований, или напряженностью новых исканий и нового творчества»50.

По мнению еще одного выдающегося российского юриста И. А. Ильина кризис в праве выступает как «конфликт между естественным и положительным правом разрешается в жизненной борьбе за право – в правотворчестве»51.

Борьба эта, полагает И. А. Ильин, имеет два вида: борьба за «право в объективном смысле» и «право в субъективном смысле».

Борьба за право в объективном смысле означает стремление к обновлению правовых норм, в то время как борьба за «право в субъективном смысле» ставит задачу поддержания и реализацию справедливых полномочий, обязанностей и запретов. Ильин считает, что эти два вида борьбы «не только не исключают друг друга, но взаимно предполагают и обосновывают одно другое»52.

Е. А.Войниканис в очень интересной работе о праве интеллектуальной собственности в цифровую эпоху, полагает, что, «если сводить право к корпусу норм, т. е. к позитивному праву» то дискуссия о кризисе права и его эволюции не имеет особого смысла, однако дело в том, что право это социальный институт, часть истории и культуры определенного общества и поэтому нормы права не нейтральный инструмент регулирования общественных отношений. Оно всегда зависит от мировоззрения и ценностных предпочтений как законотворцев, так и судей»53.

Ряд исследователей проблемы рассматривают кризис не права в целом, а его проявление в рамках определенных правовых систем, правовых школ и традиций. В частности, Г. Дж. Берман пишет, например, о кризисе западной традиции права.

В его анализе есть очень глубокое наблюдение того, что кризис права проявляется в том, что оно «не воспринимается более как целое, как corpus juris, а, скорее, как совокупность норм, принятых ad hoc и объединенных только формально с помощью приемов юридической техники»54. Г. Дж. Берман убежден, что в условиях кризиса права «постепенно уходит в прошлое также и обращение к истории права в целях получить дополнительное объяснение и истолкование правовых феноменов». В результате такого положения дел право воспринимается как неисторическое образование, создаваемое применительно к конкретной исторической ситуации и лишенное преемственности. Лишив право истории, современное сознание видит в праве инструмент политики55.

«Право, – утверждает Г. Дж. Берман, – становится более фрагментированным, субъективным, больше настроенным на удобство, чем на мораль, оно больше заботится о сиюминутных последствиях, чем о последовательности и преемственности. Так в XX в. размывается историческая почва западной традиции права, а сама традиция грозит обрушиться»56.

Рассмотрим теперь, каковы же симптомы кризиса в праве?

Первым симптомом кризиса права является конфликт ценностей, когда адаптированные правом ценности вступают в противоречие с новой системой ценностей, разделяемой большей частью общества.

Второй симптом – наличие межотраслевых противоречий, которое находит свое выражение уже не только в ценностном, но и в собственно правовом конфликте между различными принципами57.

Круг кризисных явлений в праве на современном этапе определеннее всего сформулировал А. В. Коновалов. По его мнению, в развитии права существуют три проблемы: а) проблема эффективности права; в) проблема соотношения концептуализма и инструментализма в праве; с) проблема мотивации к использованию права58. Представляется, что это глубокая и точная характеристика кризиса, охватывающая наиболее важные аспекты роли права в общественной жизни.

Есть и другие подходы к анализу симптомов кризиса. Н. А. Власенко, например, видит проявления кризиса в чрезмерном расширении предмета правового регулирования и географии кризисных явлений. Во-первых, считает он, к кризисным явлениям относятся попытки решения нравственных проблем с помощью права, что снижает доверие к праву, способствует росту правового нигилизма.

Во-вторых, развивается кризис в международном праве и международной юстиции, проявляющийся в снижении их роли при решении конфликтов на международной арене.

В-третьих, налицо кризис в юридической науке, не имеющей конкретных предложений по проблеме – как праву в современном мире отвечать на новые вызовы59.

Каковы же причины кризиса права? Представляется, что, говоря о причинах, их следует разделить на две группы.

Первая группа факторов кризиса – это внешние факторы.

Важнейший внешний фактор – влияние глобализации. Глобализация в современном мире все больше проявляется как определенная совокупность важных и устойчивых тенденций мирового развития. Среди этих тенденций постоянный и быстрый рост взаимозависимости стран в торговле, в использовании технологий, в сферах финансов, коммуникации, науки, культуры, безопасности и др. Растущая взаимозависимость делает реальностью еще одну глобальную тенденцию – необходимость роста взаимодействия между государствами, различными бизнес-структурами и институтами гражданского общества. Главный результат этих процессов – размывание монопольной роли государства в правовом регулировании, в таких прежде исключительно государственных полномочиях как создание права и осуществление правосудия. Как грибы после дождя, появляются новые виды нормативного регулирования, новые виды норм которые с государством почти не связаны.

В международных экономических отношениях различного рода негосударственные субъекты все активнее занимаются созданием корпоративных правил поведения, регулированием отраслевой специализации, стандартизации, устанавливают свои правила игры на финансовых рынках, и в сфере разрешения конфликтов. Правовое регулирования, всегда бывшее монополией государства все активнее оттесняется на обочину нормативного регулирования. Важной особенностью этого процесса является фактическое признание и согласие международного сообщества на эту практику нормативного регулирования. Между тем, адекватного анализа и оценки этого процесса с точки зрения теории права и в рамках отраслевой юридической науки почти нет.

В международном праве уменьшается роль «обычаев», которые являются основой внедоговорных правовых обязательств, Их место все активнее занимают такие негосударственные нормативные акты, как стандарты и рекомендации, регламенты, создаваемые транснациональными корпорациями, независимыми от государства. Интересный анализ этих процессов представлен в трудах ряда зарубежных исследователей Г. Тюбнера60, П. Маццакано61, Р. Мишеля62 и др.

В имеющихся публикациях сталкиваются самые различные точки зрения на этот процесс: от острой его критики к безоговорочной поддержке. Ярким примером таких публикаций может служить сборник «Динамика негосударственных субъектов в международном праве: от потребителей права к созидателям права», подготовленный европейскими учеными и опубликованный в 2010 году63.

Еще одним свидетельством «поражения права» в сфере регулирования международных экономических отношений служит растущее влияние так называемого «мягкого права».

Эта категория охватывает уже довольно стройную и разветвленную систему рычагов воздействия на поведение тех или иных субъектов общественной жизни. Среди них стоит выделить, прежде всего, различного рода кодексы поведения, добровольные соглашения, добровольные отраслевые стандарты, новые формы саморегулирования, делегирование полномочий, внеправовая кооперация публичных субъектов с бизнесом и т. д.

В 2002 году Европейской комиссией даже был принят План действий под названием «Упрощение и улучшение регуляторной среды»64.

В рамках реализации Плана в 2003 году Европейские парламент, совет и комиссия приняли совместное «Межинституциональное соглашение о лучшем регулировании»65.

Возникает вопрос, на какой методологической и нормативной базе основана эта практика «лучшего регулирования» (better regulation)?

Ответ на этот вопрос достаточно наглядно демонстрирует отношение крупных корпораций и межгосударственных структур к праву.

Практика «лучшего регулирования» основана на благом принципе, что регулировать нужно только тогда, когда это необходимо, на основе принципа пропорциональности и лучше без участия государства. В остальных случаях, а их большинство в деятельности хозяйствующих субъектов, надо использовать так называемые «альтернативные методы регулирования». Среди них основными являются саморегулирование и сорегулирование.

Правда, нужно отметить, что сорегулирование в рамках этой практики рассматривается как определенный механизм, который действует на основе нормативных актов, принятых законодательным органом, т. е. все-таки государством. Именно законы регулируют ответственность за достижение цели, установленной для негосударственных организаций, признанных в определенной сфере экономическими субъектами.

Идеологи этой системы нормативного регулирования исходят из того, что сорегулирование позволяет улучшить государственное регулирование без необходимости полностью передавать полномочия частному сектору. При этом уровень легитимности при такой процедуре существенно выше по сравнению с саморегулированием, надежнее и необходимые гарантии стабильности регулирования.

Исследованию вопросов применения мягкого права в рамках Европейского союза посвящена монография Линды Сенден 2004 года «Мягкое право в праве Европейского сообщества»66. Очевидно, однако, что такого рода исследования необходимо продолжать, в частности, изучая проявление «мягкого права» в России.

А. В. Коновалов видит важный симптом, характеризующий кризис в праве, в его неспособности в современной жизни адекватно ответить на десятки новых угроз. Возникнув, они обостряются и модифицируются при бессилии правовых систем, что-то изменить к лучшему. Речь идет о вызовах, связанных с бурным развитием научно-технического прогресса. Эти вызовы, считает А. В. Коновалов, переплетаясь с проблемами, в первую очередь экономическими и социальными создают гремучую смесь проблем, правовое решение которых даже и не просматривается. Нищета, голод, тотальная незанятость населения, войны на Ближнем Востоке, в странах «черной» Африки, Азии, Латинской Америки порождают, захлестывающие развитые страны в первую очередь Европы, волны незаконной миграции67.

Эти проблемы и в ХХI веке демонстрируют чудовищное пренебрежение к человеческой жизни и к человеческой личности, которому право просто не в состоянии противостоять. Интернациональная организованная преступность держит в цепких и грязных лапах торговлю людьми, незаконную миграцию, распространение наркотиков, обирает легальный бизнес при бессилии государственных правовых рычагов противодействия.

А. В. Коновалов справедливо обращает внимание на то, что «эффективно бороться с международной преступностью в рамках старых моделей, старых механизмов международного права, публичного права, частного права, в рамках существующих конвенционных многосторонних договорных конструкций, которые опосредуют международное сотрудничество в сфере борьбы с преступностью и другими незаконными процессами не получается»68.

В итоге это формирует еще одно яркое проявление кризиса права, а именно: подмена международной юрисдикции юрисдикциями наиболее сильных государства планеты, хозяйничающих под предлогом борьбы за права человека или борьбы с терроризмом на территориях других государств, свергающих их законные власти при явной неспособности после этого сохранить хотя бы подобие правового регулирования общественной жизни.

США, Великобритания, Турция и некоторые другие страны действуют экстерриториально на территориях других стран, на основе своего права, нисколько не считаясь с тем, что написано в национальных законодательствах этих государств.

В связи с этим В. Д. Зорькин справедливо замечает, что «ткань международного права, хоть как-то обеспечивавшего мировую военно-политическую стабильность в эпоху противостояния сверхдержавных блоков, неуклонно деформируется и расползается»69.

В. Л. Толстых, оценивая кризис международного права, видит в этом прямой результат господства ценностей эпохи постмодернизма, отрицающей регулирующую роль права как такового.

Кроме того важную роль в развитии кризиса в праве, по его мнению, играют такие черты международной жизни как неопределенность перспектив некоторых межгосударственных образований (ЕС, СНГ); бездействие ряда международных организаций; институциональная стагнация ООН; уязвимость некоторых институтов с точки зрения легитимности (международные уголовные трибуналы); доминирование концепции функционализма70.

Вторая группа факторов кризиса – это внутренние факторы.

Кроме внешних факторов, определяющих кризис права, большую роль в развитии кризиса играют внутренние факторы, определяющие жизнь страны.

Развитие права в современной России, например, происходит в быстро изменяющейся общественной среде. Эта среда определяется характером и интенсивностью реформ, изменениями в экономике, реформами государственного управления, преобразованиями в устройстве власти. Особенность ситуации в обществе в настоящее время – гнетущее давление социально-экономического кризиса, международных санкций, растущее чувство неуверенности в завтрашнем дне. Растет количество проблем, которые обступают нас со всех сторон, растет ощущение нестабильности.

Все вместе – это мощные правообразующие импульсы, постоянно идущие от общества. Однако правовая реакция на эти импульсы часто неадекватна. Проявляется это, в частности, в том, что право используется как механизм для решения проблем, которые не решаются правовыми средствами. Н. А. Власенко в связи с этим справедливо обращает внимание на попытки «превратить право в средство латания нравственных «прорех» в обществе», «закрепление в праве индивидуальных предписаний, создающих специальный режим регулирования отдельных общественных отношений или статуса конкретных субъектов»71 и ряд других, которые заведомо обречены на провал, порождая правовой нигилизм, общественное разочарование, нежелание значительной части населения страны следовать нормам права, задевающих его интересы. Все это нельзя не рассматривать как проявление кризиса не только в экономической, нравственной, социальной сферах, но и в праве.

Какой же существует выход из этой ситуации? Наиболее радикально настроенные ученые видят его в приближающейся смене парадигмы в современном праве.

Термин «парадигма» связан с древнегреческим словом «paradeigma», которое переводится как «пример, модель, образец».

Понятие «парадигма» стало особо активно использовать после выхода в свет книги Томаса Куна «Структура научных революций» (1962). Постоянно уточняя значение понятия Т. Кун в конечном счете определяет парадигму как «модель, основанную на примерах, которая детерминирует традицию научного исследования»72.

С точки зрения Куна, смена парадигмы происходит тогда, когда существует ряд проблем, с которыми даже наиболее талантливые представители науки, основываясь на действующей научной парадигме, уже не могут справиться. Этот период в развитии явления Кун называет «периодом резко выраженной профессиональной неуверенности»73.

Оценивая нынешнее состояние в праве можно сделать вывод, что человечество в настоящее время лицом к лицу сталкивается с этой самой «резко выраженной профессиональной неуверенностью» юристов. Разумеется, юридическая наука в этой ситуации, не безмолвствует, но как выходить из кризиса, что делать, явно не знает. Налицо кризис методологических и ценностных основ правового регулирования. При этом все более очевидно, что этот кризис тесно связан с кризисом всей современной системы общественных отношений, характеризующейся деградацией общества, неэффективным государством, тупиками в экономике.

И решения проблемы кризиса права, видимо, нет без выхода человечества именно из этого всеобъемлющего кризиса Жизнь заставляет человечество радикально менять сами основы нашей цивилизации, принципы ее организации и функционирования. Судьба права зависит от того какими будут эти перемены.

1. Понятие правопонимания.

2. Основные типы правопонимания:

3. Теории естественного права.

4. Историческая школа права.

5. Марксистско-ленинское правопонимание.

6. Либертарно-юридическая теория права.

Примерный план

1. Понятие кризиса в праве.

2. Основные черты кризиса в праве.

3. Причины кризиса в праве.

4. Перспективы развития кризиса.

Енгибарян Р. В., Краснов Ю. К. Теория государства и права. – М.: Норма, 2018.

Лапаева В. В. Типы правопонимания: правовая теория и практика: Монография. – М.: Российская академия правосудия, 2012.

Краснов Ю. К. Некоторые теоретические и практические аспекты кризиса права в современном мире // Право и управление. ХХI век. – 2016. – № 3. – С. 21—28.

Проверьте себя, знаете ли значение следующих понятий:

социальная норма, мононорма, право, структура права, материальное право, процессуальное право, публичное право, частное право, позитивное право, естественное право, позитивизм, нормативизм.

Что такое социальная норма?

Назовите основные виды социальных норм.

Дайте современное определение права.

Назовите отличия права от других социальных норм.

Назовите основные подходы к структуре права.

Что такое материальное право?

Что такое процессуальное право?

Что такое публичное право?

Что такое частное право?

Охарактеризуйте основные концепции права.

Что такое социальная норма?

Назовите основные виды социальных норм.

Дайте современное определение права.

Назовите отличия права от других социальных норм.

Назовите основные подходы к структуре права.

Что такое материальное право?

Что такое процессуальное право?

Что такое публичное право?

Что такое частное право?

Охарактеризуйте основные концепции права.

Каковы особенности развития представлений о праве в России?

В чем суть религиозной концепции правопонимания?

Что по Аквинскому означает: закон, божественный закон, вечный закон, человеческий закон?

Что такое естественное право и когда появилась его идея?

Назовите идеологов Просвещения, которые использовали идею естественного права для критики феодальных порядков как противоречащих естественной справедливости.

В каких политических и правовых документах XVIII века декларировалась идея естественного права?