(Дмитрий Белюкин. Смерть Пушкина (1986г.))
Зашло светило.
Мрак разлит
над Чёрной речкой.
Сумрак смерти
поэта окружает лик.
Пульс падает и тает…
Бредит.
***
Какая боль! Испепелит
свет разума, в ней всё сгорает,
бороться телу запретит.
Мечты страницами пылают.
Разорвана живая нить.
Минута страшного познанья.
Съедает жар желанье жить.
Что там, за гранью пониманья?
Друзья покинут хладный труп
в слезах – досадная награда;
дела, заботы захлестнут,
любимая найдёт усладу…
Сиюминутно завершить
не подано всевышней волей…
Для покаяния души
отведено мне время боли.
Чужого сада сладкий сок,
как символ гордости ужасной;
волшебный лживый демон смог
дышать моею грудью властно.
Последней воли лист летит,
написанный рукой виновной,
царь венценосный, будь велик,
прими прошенье с жертвой кровной.
Но вот умолк мой шумный день,
змеёй грызут, горьки сомненья,
мой свиток долог, страшна сень,
ужасно тьмы прикосновенье…
Угас пожар в моей груди,
Конюшенной священник даром
мне осветил отход к ночи
предсмертною великой тайной.
Душа из тела утекла,
манит в предвечный сон вхожденье.
Я уповаю на Тебя…
Не здесь, на Небесах прощенье.
Владыка дней моих! Прости,
под кров прими, в объятья душу –
меня от глаз не изгони;
как глуп я был и непослушен.
Для муки жизни – тайна – смерть.
Случайностей напрасность лжива.
Пускай закончился мой век,
Но в Небо слог летит игривый.
***
Мой друг, я ухожу. Прости.
Мечту лелея, засыпаю…
Молись, чтоб вверх душе пройти
Туда, где райский свет пылает.
Читая Сочинения митр. Антония (Храповицкого). Том 9-й . (IV. Об А. С. Пушкине)
«…Другой вопрос, имеем ли мы право молиться за него? Родился он христианином; жил хотя и полу- христианином, но умер христианином, примиренным с Богом и совестью и Христовою церковью; умер кающимся сыном Отца небесного; умер в муках наложенного им на себя креста, как и евангельский разбойник умер на заслуженном же им кресте, с воплем покаяния и веры и надежды внити в рай вслед за сим распятым Спасителем…»
(Источник: Никанор (Бровкович), архиеп. Беседа в неделю блудного сына при поминовении раба Божия Александра (поэта Пушкина) по истечению пятидесятилетия по смерти его. – М., 1889. – 44 с.)
.
.
***
Пришли предвестники разлуки.
Всё ближе миг, страшнее мрак.
Последних капель жизни мука:
день долог, ночь – сомнений страх.
Итог. Приходит к завершенью
мой дел земных греховных путь.
Весы качают измереньем
на чашах судных: в смерть уснуть.
Распалась тленом жизнь. Встречает
рой бесов, кружится во мгле,
безжалостно рвут плоть, вжигают
печатью на моем челе
число и символ князя ада.
Как болью всё горит внутри.
Отёр мой ангел брызги смрада,
укрыл крылом, кричит, вопит:
Молись!.. Кончается мгновенье,
за той чертой безгласен ты,
душа, приняв определенье,
к суду последнему взлетит…
Согрела исповедь мне душу.
Причастие – надежды глас.
Уйду смиренно. Не задушит
Слеза огонь в предвечный час.
.
.
***
П __ Проказник, Гений и Поэт,
У __ у смерти вечный слог отнявший,
Ш __ швырял стихи и сердца свет
К __ к ногам царей и дам прекрасных.
И __ И нет светила выше… Он
Н __ нам Небом дан. Прославлен Бог!
.
.