Весь оставшийся день я была рассеянна и невнимательна. С большим трудом дождалась окончания совета, совершенно не прислушиваясь к тому, что на нем обсуждали. С еще большим трудом смогла успокоиться, прежде чем главы кланов вышли и мы с братьями остались наедине. За один-единственный миг я внезапно вспомнила все, о чем старалась не думать во время пребывания в Невироне. Свой последний бал. Наши ссоры. Огорчения. Нечаянные радости. Неожиданно вспыхнувшее чувство…
А еще я снова вспомнила о короле. И после этого уже не смогла о нем забыть, как ни старалась. Это было выше моих сил. Труднее, чем смертельная схватка с нежитью. Потому что этот необычный, жесткий и в чем-то даже жестокий человек поразил меня до глубины души. Вызвал неподдельный интерес. Сбил с толку. А потом умудрился сделать так, что я и по прошествии двух месяцев не могла думать о нем, не затаив дыхания и не чувствуя теплоты при одной только мысли о том, что вскоре снова его увижу.
Совсем недавно, в Невироне, я не могла себе позволить отвлекаться на посторонние вещи. Но теперь мне не нужно было каждый миг ждать подвоха. Сейчас я, как никогда, была свободна в своих решениях. И когда эта мысль дошла до моего разума, когда я поняла, что никаких преград больше нет – все… каких-то три коротких слова перевернули мою душу. Поставили все с ног на голову. Вызвали настоящий всплеск адреналина в крови и едва не привели к настоящей катастрофе.
Три дня…
Всего три дня, и я его увижу.
От этой мысли сердце заколотилось так, что я едва удержала его в груди.
Три бесконечно долгих дня, после которых я смогу, наконец, узнать, правильно ли поступила. Трое ужасающе длинных суток, в течение которых мне предстоит мучиться в неразрешимых сомнениях. Три отвратительно темные ночи, которые станут выматывать меня кошмарами‚ и в которых найдут отражение мои переживания. Но потом наступит новое утро. И новый день, когда я, быть может, обрету для себя новую цель. Смогу извиниться за все глупости, которые натворила в неведении. И смогу признаться, что последние слова короля не оставили меня равнодушной.
Аллар… кажется, я схожу с ума. Еще немного, и у меня задрожат руки. Так что, наверное, это даже правильно, что он прибудет сюда лишь через три дня. Наверное, все-таки ТАК будет лучше, потому что, если честно, я даже не знаю как себя с ним вести и с чего начать разговор. Как подойти, как посмотреть ему в глаза, как говорить, если дыхание уже сейчас стало прерывистым, а сердце готово вырваться из груди? Как даже просто выйти из тени и рассказать все без утайки? Интересно, знает ли он, что я в Скарон-Оле? О том, чего мне стоило наше последнее путешествие? Догадывается ли, почему я так поступила? И не злится ли до сих пор на то, что я отказалась его подождать?..
Так много вопросов. Так много сомнений и целое море неуверенности, рожденное моими внезапно проявившимися страхами, предчувствиями и слабой надеждой, что все не окажется так плохо.
Когда главные двери тронного зала с гулким стуком закрылись, возвещая об уходе гостей, я ненадолго очнулась. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вспомнить, ради чего я сюда пришла и о чем именно хотела попросить новоявленных владык. Не утонуть во внезапно проснувшейся памяти, не видеть перед собой зеленые кроны ожившего Эйирэ, ровную травяную дорожку под ногами, загадочное мерцание сиреневой листвы и горящие глаза напротив, от которых невозможно оторваться.
И снова, как тогда, у меня загрохотало сердце‚ на щеках заиграл растерянный румянец, а пальцы сами собой нырнули в карман куртки и с силой ухватили притаившийся там подарок короля. Тот самый подарок, который я, забывшись, совсем некстати приняла; подарок, которого я совсем не ждала, но берегла его, как зеницу ока, доставая и любуясь его красотой очень изредка. В одиночестве. Для того, чтобы никто не увидел в этот момент моего лица.
Я сделала глубокий вдох-выдох и запретила себе думать о том, что случится через три дня. Хвала богам, что Лин без подсказок взялся объяснить скаронам мои трудности с дейри. Выручил, одним словом, и сам рассказал братьям о неприятном утреннем открытии. Они терпеливо выслушали, подумали, а потом велели снять амулет некромантов и обступили меня со всех сторон.
Я послушно стянула с шеи коготь неизвестного зверя, найденный в главном храме Нерала. Подарок короля, слава Аллару, я не носила – берегла. Поэтому сейчас моя аура должна была сиять первозданным цветом, ничем не замутненным и не тронутым.
– Ну? – нетерпеливо спросила я, когда в зале воцарилось напряженное молчание. – Что-нибудь есть? Вы нашли причину?
– Дай-ка его мне, – неожиданно велел Ас, прищурив слегка заалевшие глаза.
Я удивилась, но послушалась. Брат, в свою очередь, подержал артефакт, изучающе его рассматривая и прислушиваясь к ощущениям, потом непонятно поморщился и поспешно вернул, будто коготь жег ему пальцы.
– А теперь снова надень.
Я удивилась еще больше, но послушалась. И тогда они уставились на меня еще пристальнее, внимательнее. Как если бы у меня на шее сейчас шевелилась ядовитая змея, а они не знали как ее оттуда снять, чтобы не укусила.
«Очень странно, – обронил, наконец, Лин, когда обошел меня по кругу и изучил со всех сторон. – Ас, ты можешь в это поверить?»
– Во что именно? – слегка обеспокоилась я.
– Действительно, странно, – будто не услышал «красный», последовав примеру Лина. – Даже мой амулет не давал подобного эффекта. Гайдэ, сними его снова.
Я насупилась, но все-таки сняла с шеи плетеный шнурок.
– Может, объясните, что это все значит?
– Объясним, – рассеянно кивнул Гор, внезапно присоединившись к команде изучающих. – Как только поймем, что это такое, сразу объясним.
– Так, – решительно прервала я эти иносказания. – Нечего мне мозги пудрить. Отвечайте, что за фигня!
Скароны выразительно переглянулись.
– Ну… как бы тебе сказать… – развел руками Бер. – Говоря твоим языком, действительно получается какая-то фигня. Если честно, я даже не знаю, что и подумать.
– Что у меня с аурой? – требовательно уставилась я на братьев.
– Ничего.
– Совсем?
– Ну… когда амулет снят, то да. Обычная твоя дейри. Белая до краев. Чистая, как слеза. Никем не тронутая и совершенно неповторимая.
Я слегка успокоилась.
– То есть, никаких дыр, язв и тому подобной гадости в ней не появилось? Тогда в чем подвох? Почему у вас такие постные лица?
– Потому что, когда ты надеваешь эту штуковину, твоя дейри попросту исчезает. Как будто бы ее не существует. Или как будто бы ты… прости… мертвая.
– Что?!
– Да, – сконфуженно признались братья. – Еще неделю назад ничего подобного не было, а сейчас тебя словно подменили. Если бы мы не знали, что это ты, то решили бы, что подстава. Или что твою личину напялил кто-то другой.
Я на мгновение опешила.
– Это что же, получается, что с этим амулетом я сама на себя не похожа?!
– Именно, – хмыкнул Ас, наконец, прекратив расхаживать вокруг меня, как лев вокруг добычи. – Честно говоря, не знаю, что вы за штуку нашли, но защищает она твою дейри гораздо лучше, чем все наши амулеты вместе взятые. Правда, ни на что иное, как я понял, амулет не годится, но вот глаза отводить – лучше, пожалуй, и придумать нельзя.
– То есть, носить я его все-таки могу? – осторожно уточнила я.
«Но я все равно буду тебя проверять, – вдруг заявил Лин. – Мне не нравится, что это амулет некроманта. Вдруг со временем у него еще какие-то эффекты проявятся?»
Я кивнула.
«Ты прав. Надо подстраховаться, и если появятся какие-то изменения, выкинуть эту штуку подальше».
«Если честно, я бы и сейчас выкинул», – неожиданно признался шейри.
«Ты же сам мне ее дал!»
«А теперь сомневаюсь, что это было правильным решением. Как затмение какое-то нашло, когда ее увидел, и сразу подумал, что тебе это может помочь».
Я нахмурилась.
«Вообще-то, в Невироне амулет мне помог. Ничего плохого, как я понимаю, с моей аурой не происходит. Она не чернеет, не портится, не разваливается на куски. А защищена не в пример лучше, чем раньше».
– Оставляй, – вынес свой вердикт Ас. – Не слишком мне нравится происхождение этой штуки, но причин для ее выкидывания я не вижу. И если Лин обещает проверять ее каждый день, то, думаю, проблем она тебе не доставит.
Я улыбнулась, пряча творение жрецов Айда под рубаху, но, если честно, даже облегчения как такового не почувствовала. Потому что пальцы снова ненароком коснулись спрятанного в нагрудном кармане сапфира и заставили мысли свернуть в совершенно другом направлении.
Мне снова пришлось прикладывать усилие, чтобы оторваться от подарка и не начать думать о его хозяине. И настойчиво повторять про себя, что идущее от амулета тепло – не что иное как ложная память о событиях прошлого, которая все еще настойчиво стучалась в дверь, словно нетерпеливые, не вовремя приехавшие в гости родственники.
– Все будет хорошо, – вдруг тихо шепнули мне на ухо, и чьи-то сильные руки осторожно обняли мои плечи. – Не переживай. Осталось просто подождать.
Я вскинула голову и едва не покраснела, увидев красноречивое лицо Аса и его понимающие глаза. Потом вспомнила, что мое прощание с королем они наблюдали в подробностях. Подумала, что они, как и все Фантомы, с некоторых пор научились чувствовать отголоски моего сумбурного настроения. Покраснела теперь уже по-настоящему. Отвернулась. Но потом все-таки не выдержала – прижалась к крепкому плечу и слабо кивнула.
– Конечно, брат. Конечно, все будет хорошо. Как же иначе?
Вечером, выполняя свое обещание, меня навестил Дей. Правда, к тому времени его помощь была не нужна, но проявленное участие требовало ответного жеста. Поэтому я честно рассказала брату о своем утреннем беспокойстве, сняла амулет и позволила его осмотреть. Затем снесла еще более тщательный личный досмотр, во время которого Дей, получивший образование в Магистерии, был далеко не так деликатен и осторожен, как Ас. Но‚ в итоге‚ получила тот же вердикт: носить можно, только осторожно. После чего Дэй ушел, провожаемый хмурыми взглядами девушек-скаронов, наверняка подумавших о нас невесть что.
Едва на улице окончательно стемнело, на небе высыпали яркие, поразительно крупные звезды, а в дворцовом саду зажглись магические огоньки, под балконом что-то зашебуршилось, заскреблось, захрюкало. После чего вдруг разразилось красивым, тягучим, немного заунывным, но вполне узнаваемым пением. От звуков которого я аж подпрыгнула на кровати и, ошалело моргнув, уставилась на такого же обалдевшего Лина.
– Елки-палки! А это еще что такое?!
– А-у-у-у… – проникновенно выводил кто-то сразу на два голоса. – Ау-у-у! У-у-у-у!
«Это же волки! – ошарашенно замер Лин. – Гайдэ, это самые настоящие волки!»
– Нет, – отозвалась я деревянным голосом. – Это наши хварды развлекаются.
В поисках неопровержимых доказательств я сползла с постели, набросила на плечи легкий халатик и на цыпочках прокралась к балкону. Потом так же тихо выбралась на улицу, выглянула за перила… и чуть не свалилась, обнаружив под ближайшим кустом роз двух огромных волков, старательно выводящих свои рулады. Причем делали они это с таким чувством и так вдохновенно, что меня поневоле пробрал истерический хохот.
«Лин, иди сюда! Только посмотри на это!»
Да уж, там было, на что посмотреть. Как они раскачивались, эти мохнатые певцы. Как задумчиво вскидывали морды к темному небу. Как удивительно точно копировали интонации друг друга и потрясающе попадали в такт. А уж как они глаза закатывали, когда брали особо высокие ноты…
Шейри, выглянув с балкона, чуть не подавился. Его так скрутило от смеха, что он едва удержался на задних лапах. От избытка чувств когти настолько глубоко впились в каменные перила, что оттуда брызнула мелкая крошка. Хвостом он по привычке обвил мои ноги, морду уткнул куда-то в подмышку и беззвучно затрясся, стараясь не прервать ночную арию на самом интересном месте.
«Ой, не могу… миррэ и хвард… воют на луну, как два дурака… Это ж сколько они вечером выпили, чтобы дойти до такого состояния?»
«Думаешь, они выпили?»
«Нет, – еще пуще затряслись плечи Лина. – Думаю, они упились в стельку! А потом перекинулись и, вместо того, чтобы спорить, как обычно, решили поддаться извечной волчьей тоске и на пару повыть в центре Скарон-Ола!»
«Потрясающе! – расхохоталась я, когда, закончив одну заунывную мелодию, хварды тут же затянули другую. – У них, оказывается, не только слух, но и вкус есть! Такого концерта я в жизни не слышала! И, наверное, уже никогда не услышу! Лин! У вас тут есть какие-нибудь премии за лучшее исполнение? Конкурсы на звание «Певца года» не проводятся?»
«Нет, – сдавленно хихикнул шейри. – Но если ты скажешь, будут».
Я утерла слезящиеся глаза.
«Не могу больше… если они еще и третью затянут, точно не сдержусь».
– Ау-у-у-у! – как услышали меня волки.
– А-у-у-у! – не выдержал первым Лин и ехидно им подпел.
– Кхе?! – закашлялись внизу, явно не поняв юмора, но вот тогда я не утерпела и тоже добавила:
– Ау-у-у-у-у!!!
Между прочим, ничего так вышло. Высоковато взяла, но это не моя вина – мой голос к басам не приспособлен. Зато снаружи все внезапно смолкло, как если бы мы застигли врасплох влюбленную парочку. После чего мы с Лином уже в голос рассмеялись и из вредности затянули на пару:
– Ау-у-у-у-у…
Надо сказать, хварды опомнились быстро. Минуты, этак, через полторы. И, к собственной чести, не сбежали, поджав хвосты, а напротив – весело сверкнув глазищами, в которых плавали остатки винных паров, завыли еще громче и проникновеннее, чем раньше. Да так уверенно, нахально и дерзко, что я чуть не поперхнулась.
«Во дают! – со злым восхищением сказал Лин, когда они переплюнули нас на целую октаву. – Мало того, что упились до зеленых шейриков! Так еще и орать смеют под нашими окнами, как будто делать больше нечего!»
И тут в саду послышался неясный шум.
Я замерла, волки навострили уши, а шейри, на мгновение прислушавшись, удовлетворенно кивнул.
«Охрана. Интересно, Ас предупредил их, что у него в побратимах ходят двое оборотней?»
Я тревожно оглядела ближайшие кусты и шикнула:
– Ну-ка, брысь отсюда!
Оборотни вздрогнули от неожиданности, оскалились, словно говоря, что пугаться какой-то там охраны не собираются, но потом все-таки вняли голосу разума и огромными прыжками скрылись в темноте. Я тоже поспешила вернуться в спальню и утянула за собой Лина, которому непременно захотелось увидеть сцену погони.
Забравшись на постель с ногами, я некоторое время прислушивалась к воцарившейся снаружи тишине. Однако охрана дворца, если и явилась на место преступления, вела себя подозрительно спокойно. Да и хварды не желали подавать голос, чтобы не быть уличенными.
«Ушли, – сообщил шейри, когда зловещая тишина на улице сменилась обычными ночными звуками. – Кажется, были близко, но за хвост их не поймали. Хотя я бы не отказался взглянуть на то, как они будут выкручиваться».
«Перестань, – благодушно отозвалась я, откинувшись на подушку и заложив руки за голову. – Хварды все такие – взбалмошные, дикие и рисковые. Любят пощекотать себе нервы. Миррэ, правда, более сдержанные и управляемые, но, по большому счету, ничем не отличаются. И мерить их человеческими мерками глупо».
«Ты же меряешь».
«Иногда, – с улыбкой согласилась я. – Но потом вспоминаю, что делать этого не стоит, и стараюсь обращаться с ними, как с хищниками. Так, оказывается, они лучше понимают, хотя, конечно, роль дрессировщика мне не слишком привычна».
«Хвардам нужна твердая рука, – буркнул шейри. – В каком-то смысле они напоминают скаронов – не воспринимают ничего, кроме языка силы. Если хочешь завоевать их расположение, покажи, что ты сильнее. И тогда они твои».
Я кивнула.
«Да, я уже поняла. А у скаронов слабость – абсолютное подчинение. Более сложное, чем у хвардов, но при этом и гораздо более жесткое».
«Скароны – люди. А хварды – лишь наполовину, поэтому и слабости у них немного разные».
«А у меня, как считаешь, какая главная слабость?»
«У тебя? – задумчиво уставился на меня демон. – Я бы сказал, что раньше твоей слабостью было бесстрашие. Отсутствие некоего ограничителя, как у детей, которые порой не понимают, что какие-то вещи делать просто нельзя».
«А сейчас?»
«Сейчас – не уверен. Но мне кажется, что ты, наконец, научилась сомневаться. Вот только за сомнениями порой не видишь истины, которая когда-то была очевидной».
Я озадаченно нахмурилась, пытаясь осознать услышанное, а Лин неожиданно улыбнулся и с урчанием прильнул к моим ногам.
«Ты справишься, Гайдэ, – жарко выдохнул он в одеяло, положив морду мне на колени. – Жизни без ошибок не бывает. Так что ты обязательно найдешь равновесие. Нужно лишь не терять веры в себя и слушать свое сердце. А ты, как мне кажется, всегда делала это хорошо. Поэтому и дальше не промахнешься».
«Спасибо, – вздохнула я, покосившись на лежащий на комоде амулет короля. – Хотелось бы мне, чтобы ты оказался прав. Но сама я пока этой уверенности не ощущаю. Напротив, у меня такое чувство, что я стою на тонком лезвии, готовая соскользнуть с него в любой момент. В какую сторону и с какими последствиями – неизвестно. Но в любом случае, как бы ни вышло, я непременно что-то потеряю. А важное или неважное – уже другой вопрос».
«Тогда, может, тебе просто не оступаться?»
«Легко сказать».
«Нелегко сделать, – согласился Лин. – Но попытаться все равно стоит».
«Я пытаюсь, – прошептала я, прикрывая глаза. – Я целый год хожу по этому лезвию, каким-то чудом удерживаясь на краю. Но теперь оно стало еще более острым, и сейчас я даже не знаю, смогу ли дойти до конца».
«Сможешь, – уверенно отозвался демон. – На самом деле ты все можешь… просто не всегда хочешь, помнишь?»
Я только усмехнулась. А потом прижала его к себе и уткнулась носом в густую шерсть, растерянно размышляя над тем, когда же он успел так сильно повзрослеть.