А начиналось все просто прекрасно. Хотя, если по порядку, то сначала дела у Павловского шли неважно.
– Слушай, Влад, надо прибавить! Результат нужен! – неизменно напутствовало его руководство.
Он пытался. Не получалось. В свои тридцать восемь он занимал неплохую должность и зарабатывал хорошие деньги, однако чувствовал – его время уходит. Молодые напористые ребята с дипломами МБА буквально наступали на пятки. Да что там другие! Собственная бывшая жена, которую он помнил молоденькой девчонкой, неожиданно превратилась в сильную, уверенную в себе хищницу. Ее управление без малейшего стеснения выхватывало самые вкусные сделки прямо из-под носа у его нерасторопных сотрудников…
Словом, запахло жареным, и Павловский задергался. В государственных банках еще встречаются люди, которые приходят в девять и уходят в шесть, но в инвестиционном бизнесе по-другому. Не соответствуешь – добро пожаловать на выход. На твое место найдется с полсотни кандидатов, которые за меньшие деньги станут работать в полтора раза больше. Он начал писать резюме.
И вот тогда ему неожиданно позвонили и сделали предложение, от которого нельзя отказаться.
Высокий охранник в черном костюме и белой рубашке с галстуком встретил его у ворот старинного особняка в пределах Бульварного кольца и провел в здание. Молодая секретарша попросила подождать в обставленной дорогой мебелью приемной, позвонила и, получив согласие, распахнула дверь с бронзовой табличкой «М. В. Бахтин, председатель правления».
– Добрый день, Владислав Сергеевич, – приветствовал Павловского невысокий худощавый человек лет пятидесяти, поднимаясь из-за стола и протягивая ему руку. – Присаживайтесь, пожалуйста. Чай? Кофе? Нет? Ну тогда давайте, если не возражаете, сразу к делу!
Павловский, разумеется, не возражал.
– Основной собственник нашего банка, – начал хозяин кабинета, – является владельцем крупного промышленного холдинга. Строительный бизнес, цементный и так далее. Чуть ли не каждую неделю возникают сделки, связанные с покупкой новых активов, понимаете?
Влад кивнул.
– А банк наш не справляется с нагрузкой, работает по старинке, на одних кредитах, – с досадой продолжил Бахтин. – Ясно, что нужны более эффективные механизмы финансирования. Причем собственник поставил задачу – своими силами. А то как-то посчитали, сколько тратим на всяких консультантов, – прослезились!
Павловский молча кивнул. Известное дело. Консультанты, что наши, что иностранцы, задаром не работают. – Так вот, Владислав Сергеевич, позвольте перейти к сути нашего разговора, а то я читаю в ваших глазах законный вопрос – зачем мы вас пригласили. Ведь вы именно это хотели спросить?
Павловский, разумеется, хотел.
– Наше предложение заключается в следующем, – продолжил хозяин кабинета, – что бы вы ответили, если бы мы предложили вам… – последовала пауза, – должность члена правления нашего банка? Нашей организации нужны настоящие профессионалы своего дела, такие, как вы.
Павловский, услыхав слова «член правления», так и застыл с полуоткрытым ртом. Он неловко пошевелился в кресле, отчего предательски скрипнул задетый им журнальный столик. Здесь какая-то ошибка… Должно быть, они не поняли, что он всего лишь заместитель начальника управления. Конечно, крупного банка, но даже не директор департамента…
– Что скажете? – Бахтин терпеливо ждал ответа.
– Извините… Ваше предложение очень… очень меня заинтересовало, – наконец выдавил из себя потрясенный Павловский, – но вы уверены, что я – тот, кто вам нужен? – Вне всяких сомнений. Мы искали человека под конкретную задачу. Не скрою, просмотрели нескольких претендентов, но в конце концов решили остановиться на вашей кандидатуре. Для меня, например, решающим аргументом стал ваш опыт. Если не ошибаюсь, шестнадцать лет в одном банке?
– Да, – кивнул Павловский, поражаясь иронии судьбы, повлиявшей на выбор в его пользу. «Спасибо старой школе!»
На самом деле то, что он бессменно проработал на одном месте, давно превратилось в основной недостаток его резюме. Их бывшая главная кадровичка не раз заявляла, что эффективный срок работы сотрудника на одном месте – пять-шесть лет. Потом нужно менять команду. Сама она, кстати, в банке надолго не задержалась, ушла повышать текучку кадров в других областях отечественной экономики.
– Если возражений по сути не имеется, по деталям, думаю, договоримся, – продолжил Бахтин. – Зарплата, или лучше назовем это доходом, в два с половиной раза больше, чем вы получаете сейчас. По итогам года – бонус. Отдельный кабинет. Секретарь. Служебная машина с водителем. Что еще? – он на секунду задумался. – Компенсационный пакет у нас хороший, подробности можно уточнить в кадрах.
Павловский шокированно молчал.
– Ну так по рукам, Владислав Сергеевич, или вам нужно время все взвесить, обдумать? – усмехнулся хозяин кабинета.
«Too good to be true, как говорят англичане», – подумал Павловский и сам себя перевел: «Слишком хорошо, чтобы быть правдой».
Вдруг еще минута, и выяснится, что они его с кем-то перепутали. Открыл рот, чтобы ответить. Вышло нечто совсем невнятное:
– Да… конечно… согласен…
Он получил должность члена правления среднего, но вполне приличного банка, черный «лексус» с водителем и целый департамент, который, правда, насчитывал, смешно сказать, всего семь сотрудников, не считая личного секретаря, которую все звали Верочкой.
Павловский с головой погрузился в работу. Надо сказать, сотруднички ему достались непростые! В основном это были еще совсем молодые ребята, вчерашние студенты. Большинство – дети или родственники руководителей, работавших в холдинге.
Ни один, как быстро выяснил Павловский, не мог составить простейший документ. Средний результат по департаменту – пять ошибок на странице. И занимался его департамент не только инвестиционными сделками, а всем подряд, до чего не доходили руки у других подразделений. Сделки же, как и обещал Бахтин, сыпались одна за другой. Впрочем, все это не смущало Влада.
Секретарь Верочка оказалась стройным симпатичным созданием двадцати двух лет от роду, с круглыми зелеными глазами, длинным веснушчатым носом и рыжими кудряшками. Как уяснил для себя Павловский, ее отец тоже работал в банке. Судя по всему, кем-то не выше охранника, поскольку в руководстве службы безопасности человек с Верочкиной фамилией не значился.
Ей нравились короткие юбки, и первое время, когда она влетала к нему в кабинет с малиновой папкой для документов, Влад не знал, куда отвести глаза, и чувствовал себя в роли персонажа известной советской комедии. Тот мрачный тип сидел возле лестницы и украдкой разглядывал ноги проходящих мимо сотрудниц.
Какое учебное заведение закончила Верочка, Павловский не знал, однако, быстро убедившись, что поручать ей что-либо серьезное опасно, не слишком перегружал девушку заданиями. К тому же, неизвестно по какой причине, – возможно, настояли родители? – но, едва окончив университет, Верочка решила продолжить учебу и поступила в магистратуру. Как результат, каждый вечер после шести ее место пустовало.
Павловский трудился с утра до ночи, и его, в отличие от старой работы, никто не подгонял. Влад чувствовал себя в своей стихии и был почти счастлив.
И в остальном жизнь тоже налаживалась. После развода Павловский долго снимал двушку в центре. А тут позвонил знакомый риэлтор и предложил дом с полной отделкой и мебелью в красивом обжитом поселке на Новой Риге. Хозяевам срочно потребовались деньги. Цена выглядела вполне божеской, но отложенных сбережений все равно не хватало. Павловский подумал, покрутил в голове приятные цифры новой зарплаты и, наплевав на собственные принципы, взял ипотеку.
Не прошло и двух месяцев, как он поселился за городом, и каждое утро черный служебный «лексус» ждал его у ворот с кованной решеткой. Спускаясь по лестнице из беленого дуба, Павловский не раз представлял себе, что сказала бы бывшая жена, узнай она, как изменилась его жизнь. Впрочем, гадать не имело смысла – ей было глубоко наплевать…
С председателем они сработались. Тот ценил лошадиную работоспособность Павловского и к тому же сам оказался трудоголиком. Почти каждый вечер, отпустив секретаря, он подолгу засиживался в своем кабинете, расписывая документы и просматривая отчеты. Бывало, они с Владом сталкивались в гулких коридорах ночного здания и, вместо того чтобы ехать домой, начинали оживленно обсуждать накопившиеся за день вопросы.
Несколько мешало, что юристы до сих пор не оформили на него приказ с правом подписи документов и приходилось с каждой бумажкой бежать к Бахтину. Но здесь он особенно не переживал. Жизнь научила – каждая твоя закорючка на документе – лишняя ответственность.
К сожалению, уже несколько дней Бахтин постоянно оказывался занят. Прорваться к нему с документами не было никакой возможности. При случайной встрече в коридоре Павловскому почудилось, что выглядит шеф болезненно утомленным и хмурым.
В этот день Бахтин наконец вызвал его к себе. Он был мрачен и сильно спешил.
– Приказ на вас готов, заберете у юристов, – отрывисто бросил он Павловскому и неожиданно добавил: – Смотрите, повнимательнее. А то подсунут на подпись какую-нибудь хреновину…
– Кто подсунет? – растерялся Влад.
– Да есть умельцы, – непонятно и зло ответил Бахтин и сунул ему в руки тонкую папку: – Возьмите, Владислав Сергеевич, полистайте. Вечером вернусь, обсудим.
В папке лежала всего одна бумажка – ксерокопия заявки на получение кредита от некой компании. Самое удивительное – название и адрес компании были тщательно вымараны.
Примерно в половине одиннадцатого Павловский услышал, как во двор въехала машина. Решив, что это вернулся Бахтин, он немного выждал для приличия, взял папку и направился к шефу.
Его шаги гулко отдавались в пустом коридоре. В приемной председателя оказалось темно. Из приоткрытой двери кабинета Бахтина выбивалась узкая полоска света. Павловский постучал и осторожно заглянул. Его взгляд уткнулся в лакированные подошвы мужских ботинок… Он по инерции сделал еще шаг и замер с открытым ртом.
Бахтин лежал на спине, одна рука прижата к груди, другая странно вывернута. Его и без того узкое лицо заострилось и выглядело пугающе бледным.
– Михаил Васильевич, – позвал Павловский, бросая папку на пол и наклоняясь над лежащим.
Веки дрогнули, на Влада уставился мутные, больные глаза.
– Михаил Васильевич, что с вами?
Взгляд на мгновение прояснился, узнавая, приобрел знакомое бахтинское выражение. Синие губы шевельнулись:
– И-и…
Павловский уловил едва заметный шорох в приемной. Опрометью выскочил за дверь, чтобы позвать на помощь. Никого! Он бросился вниз к охране.
Когда вернулся, Бахтин был мертв, а папка, которую Павловский оставил рядом с телом, непостижимым образом исчезла.
А еще через неделю о Бахтине забыли. Павловский тоже был бы рад не вспоминать печальные обстоятельства, но спустя несколько дней у него в кабинете появился следователь и долго задавал неприятные вопросы.
«Нет, конфликтов с покойным не было», – терпеливо повторял Павловский. Да, он последний, кто видел Бахтина живым, и так далее.
О пропавшей папке он почему-то промолчал.
А затем все это разом вылетело из головы, потому что у Павловского появился новый начальник.
Звали его Александр Владимирович Бородин. Как авторитетно заявила закончившая музыкальную школу Верочка – почти полный тезка композитора. На спешно созванном заседании правления угрюмый владелец банка коротко сообщил, что обязанности председателя будет выполнять первый зампред.
В банке Бородин появился недавно, одновременно с Павловским, но они почти не пересекались, так как Влад работал напрямую с председателем. Новый начальник, попав с корабля на бал, сразу включился в работу. Однако личное знакомство Павловского с первым зампредом все откладывалось, что немало беспокоило Влада.
У Бородина целыми днями сидели начальники кредитного и клиентского управлений, забегали и выбегали аудиторы, его стервозная секретарша постоянно названивала в отделы, требуя то одну, то другую справку. Одним словом, кипела работа.
Но прошло уже две недели, а о Павловском словно забыли. Первые дни Влад практически не отлучался из кабинета, ожидая звонка Бородина. Когда выскакивал на минутку в туалет, то просил беспечную Верочку быть на телефоне, чтобы, если что, сразу соединить с его мобильным.
По вечерам, хотя работы заметно поубавилось, Влад засиживался допоздна. Уходил только когда коридоры здания пустели и подвывание пылесоса уборщицы за дверью начинало действовать на нервы.
Дни тянулись бесконечно, и Павловский пытался сосредоточиться на работе, убеждая себя, что в принципе ничего плохого не происходит. Новый зампред входит в курс дела. Понятно, что кредиты и клиенты у него сейчас на первом месте.
Однако когда прошла целая неделя, а Павловского так и не вызвали, у него нехорошо засосало под ложечкой. Дело в том, что Влад уже привык к новой большой зарплате, которая с интимным звяканьем эсэмэски падала ему на счет.
Он успел полюбить небольшой, но уютный кабинет, обставленный мебелью из темного ореха – приятный контраст с дешевым серым пластиком на прежнем месте. Ради члена правления хозяйственники расщедрились на письменный набор из тяжелого змеевика с бронзовыми часами, и каждое утро Влад приветствовал его, как друга, проводя подушечками пальцев по холодной поверхности зеленого камня.
После работы ему нравилось откинуться на спинку сиденья в черном служебном «лексусе», слушать негромкую музыку и, вдыхая дорогой запах кожаной обивки, смотреть в окно на огни города, который никогда не спит. К хорошему быстро привыкаешь, и Павловский не являлся исключением.
Он даже успел смириться с постоянным отсутствием Верочки на рабочем месте и хронической неспособностью сотрудников департамента воспроизвести в печатном виде хотя бы одну из его идей. Павловский просто понял, что на приведение этого хаоса в порядок потребуется время, и думал, что оно у него есть. Затянувшееся молчание нового первого зампреда говорило об обратном.
Наконец ровно через две недели Верочка его обрадовала – из первой приемной позвонили и назначили время. Двадцать один ноль-ноль. В пятницу. Павловский хорошо запомнил этот день, потому что именно с него началось затяжное падение в пропасть.
– Здравствуйте, здравствуйте!
Навстречу ему шагнул седой коренастый человек. Из-под клочковатых бровей на Павловского снизу вверх глянули внимательные глаза. Крепкие пальцы решительно стиснули вялую ладонь гостя.
Александр Владимирович был без пиджака, в белой, явно дорогой рубашке с запонками и в темно-синих брюках с хорошо отглаженными стрелками. Взгляд Павловского привлекла полоска из желтого металла на темно-бордовом галстуке. Такие заколки сейчас почти не носят. Раньше их любили сотрудники советских внешнеторговых организаций и посольские работники.
– Вы уж извините, Владислав Сергеевич, что только сейчас удалось выкроить время для нашей встречи.
Начало беседы выглядело вполне безобидным, однако уже следующие слова хозяина кабинета заставили Павловского насторожиться.
– Столько разом дел навалилось, одно важнее другого, только успевай поворачивайся! Сидим тут до ночи с кредитниками, думаем, что да как. Просрочка растет как на дрожжах! Ну, вот наконец и до вас руки дошли.
Павловский внутренне поежился. Разговор ему не нравился. Владу явно давали понять, что дела его департамента к важным не относятся.
– Владислав Сергеевич, нужно нам с вами кое-что обсудить, так сказать, по вашей кафедре, – неторопливо и внушительно говорил Бородин. – Я, как вы знаете, принимаю дела, пытаюсь разобраться. Что эффективно, а что не очень. Стараюсь отделить зерна от плевел. И кое-какие выводы уже для себя сделал.
Он внимательно посмотрел на застывшего в кресле Павловского.
– Знаете, какую первую задачу поставил мне владелец банка? Нет? Наверное, догадываетесь, – Бородин не сводил взгляда с напряженного лица Павловского: – Что всегда делают в условиях кризиса? Оптимизируют расходы! Согласны?
Павловский кивнул и мысленно застонал. Это конец. В глазах этого чужака его департамент, а если говорить честно, то прежде всего он сам со своей немаленькой зарплатой, выглядит как первый кандидат на сокращение.
– Предшественник мой придавал вашему департаменту большое значение. Для этого вас и приглашали – усилить в банке работу с инвестициями, так?
Павловский снова судорожно кивнул, пытаясь уловить, к чему клонит собеседник. От их беседы его бросало то в жар, то в холод. Сейчас ему показалось, что разговор начал поворачивать в благоприятное для него русло. Бородин, не дожидаясь более развернутого ответа, продолжал все тем же ровным тоном:
– Только вы меня, ради бога, извините, Владислав Сергеевич, но никаких результатов вашей деятельности на этом поприще мне обнаружить не удалось. Системы в вашем деле как не было, так и нет.
Павловский, который после слов о важности департамента успел расслабиться, вздрогнул. Это был, как говорится, удар в солнечное сплетение. Или еще хуже – левой по печени.
В это трудно поверить, но до поступления в институт Павловский – он тогда весил килограммов на пятнадцать меньше, чем сейчас, – занимался боксом. Особых успехов не достиг, однако ошеломляющий эффект от такого удара запомнил хорошо. Лежишь на полу, зажимая правый бок, и сучишь ногами от боли. После слов Бородина он испытал похожие ощущения.
– Прошу прощения, Александр Владимирович, – пришел в себя Павловский, – но я здесь всего два… два с половиной месяца…
– Владислав Сергеевич, – сокрушенно вздохнул Бородин, – это в большом государственном банке, где вы долго работали, два с половиной месяца – так, пустячок, знаете ли, – он пренебрежительно махнул рукой. – Это там можно годами ждать у моря погоды! А в коммерческом банке, если хотите выжить на рынке, два с половиной месяца – большой срок, за который нужно многое успеть! Вы со мной не согласны?
– Да, конечно… То есть нет… согласен… полностью… Но послушайте, Александр Владимирович, здесь какое-то недопонимание…
– Да какое недопонимание? – искренне удивился Бородин. – По-моему, все ясно. В нынешнем состоянии ваш департамент меня совершенно не устраивает. Даю вам время до вторника, чтобы подготовить конкретные предложения, как наладить работу по вашему направлению.
«Во вторник очередной взнос по ипотеке», – некстати вспомнилось Павловскому.
Выходные он провел в офисе. В понедельник ушел в два часа ночи. Утром следующего дня лично отнес в приемную Бородина увесистую стопку листов.
Во вторник его не пригласили, он напрасно прождал среду, четверг… В пятницу, когда он почти дошел до ручки, его наконец вызвали к Бородину.
– Посмотрел, посмотрел, – встретил его первый зампред. – В целом неплохо, но документ абсолютно нечитаемый! Тридцать пять страниц! Ну куда это годится!
– Я мог бы сократить… – беспокойно заерзал в кресле Влад.
– Да уж будьте любезны! В ЦК КПСС пояснительные записки готовили на трех страницах, – первый зампред окинул измочаленного Павловского цепким оценивающим взглядом. – Понятно, тут другое дело, однако постарайтесь уложиться страниц в десять. Все остальное в виде четких, понятных схем в приложения. Дадим вам еще один шанс?
Влад решил, что ослышался. Он поднял взгляд и неожиданно для себя увидел, что Бородин улыбается. Топорщились щеточки седоватых усов, усталое лицо разгладилось, глаза смотрели из-под клочковатых бровей добродушно и слегка насмешливо.
– Конечно… обязательно, Александр Владимирович! – восторженно залепетал Павловский.
Все нелестные эпитеты в адрес собеседника мгновенно вылетели у него из головы.
Когда Павловский, отдуваясь, вернулся в свой кабинет, рубашка на нем была вся мокрая, хоть выжимай. В горле пересохло. Сорвав с шеи галстук, он жадно потянулся к пластиковой бутылке с водой и долго глотал тепловатую жидкость, не чувствуя вкуса.
Слава богу, укороченный вариант Бородину понравился. У Влада отлегло от сердца. Он чувствовал себя как приговоренный на эшафоте, которому сначала накинули петлю на шею, а потом отпустили погулять по площади среди зевак.
Следующие пару месяцев Павловский трудился не покладая рук, чтобы оправдать доверие Бородина. К первому зампреду он быстро проникся уважением. Да, возможно, тот не слишком разбирался в тонкостях написания инструкций, но этого человека отличало главное – масштаб личности.
Чувствовалась в нем старая советская школа. В хорошем смысле этого слова. Это стало заметно по тому, как он сразу взял быка за рога – встретился с самыми важными клиентами и с наиболее проблемными заемщиками, после чего уволил двух из пяти членов правления, которые отвечали за клиентскую и кредитную работу. Кризис кризисом, но, тьфу-тьфу, дела у банка шли нормально. Как догадывался Павловский, во многом благодаря первому зампреду.
А потом начались неприятности. Во-первых, к нему снова приходил следователь, задавал свои дурацкие вопросы, чего-то явно недоговаривая. После беседы с ним хотелось закрыться в ванной и долго тереть кожу щеткой. Разговор с Бородиным успокоил, но не слишком.
– С вами следователь беседовал? – огорошил его вопросом первый зампред.
– Да, – подтвердил Влад, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом начальника. – Два раза.
– Все сходится, – как бы отвечая собственным мыслям, кивнул первый зампред.
– Что сходится? – нервно вскинулся Павловский.
– Да так, есть одна мысль, – словно не замечая его состояния, обронил Бородин. – Глубоко копают! Возможно, есть у них некие подозрения по поводу смерти моего предшественника. А ты, Владислав Сергеевич, – единственный свидетель…
– Да какой я свидетель? – всполошился Павловский, выведенный из равновесия этим резким переходом на ты. – Просто оказался в кабинете… Случайно!
– Мы-то с тобой понимаем, что случайно, – усмехнулся Бородин, – но у следствия могут быть свои соображения. От свидетеля до подозреваемого путь короткий.
– Подождите, Александр Владимирович! – взмолился Влад. – Вы хотите сказать, что меня могут подозревать… – Просто дам тебе совет, Владислав Сергеевич. Сиди тихо, работай. Если следователь будет задавать вопросы, не говори ничего лишнего. Это только повредит твоему положению, – медленно, с расстановкой проговорил первый зампред.
Павловский потрясенно молчал, не в силах поверить услышанному.
– Я по своим каналам постараюсь сделать так, чтобы урегулировать это недоразумение, – серьезно продолжил Бородин. – Банку не нужны некрасивые истории.
– Спасибо! Спасибо, Александр Владимирович! – благодарно засуетился Павловский. – Я все понял!
– И чуть что, сразу ко мне! – завершил разговор Бородин.
А затем неприятности посыпались как из рога изобилия.
В этот день с самого утра все пошло кувырком. Во-первых, у него в кабинете появился сам Бородин. Не вызвал к себе, а заглянул, как говорится, на огонек. Судя по портфелю и стремительной походке, с какой он ворвался к Павловскому, первый зампред куда-то спешил и заскочил по пути.
Влад от неожиданности стиснул пластиковый стаканчик с кофе, горячая жидкость выплеснулась и ошпарила ему правую руку. Павловский едва не зашипел от боли и чудом удержался от того, чтобы сунуть пальцы в рот и облизать.
– Вы поаккуратнее, Владислав Сергеевич! Берегите здоровье! А то вы нам еще нужны, – услышал он насмешливый голос Бородина и поднял взгляд на вошедшего.
Странно, но, несмотря на веселый тон, глаза, прятавшиеся под кустистыми бровями, оставались серьезными. – Времени у нас с вами немного, постараюсь быть краток. Через час в офис подъедет клиент. Фамилию не помню. Уточните у моего помощника. У него строительный проект в Индии. Помощник в курсе вопроса, он занесет материалы. У меня просьба, Владислав Сергеевич, – встретьтесь с клиентом и обсудите детали сделки. Вопрос горящий. Возможно, потребуется вынести на сегодняшний кредитный комитет. Меня не будет. Если что – ищите на мобильном. Секретарь соединит. Попрошу вас лично заняться этим вопросом. Вместе с вами членов комитета будет четверо из шести, так что кворум набирается.
– В целом все ясно, Александр Владимирович, – неуверенно начал Влад, хотя никакой ясности не было и в помине.
Поручение выглядело откровенно странно. Зачем такая срочность? Индийский проект? Каким боком это относится к его департаменту? Для чего тогда нужны клиентщики? – Если позволите, хотел бы уточнить… Правильно ли я вас понял… мне нужно встретиться с клиентом, просмотреть материалы и срочно дать вам заключение к комитету? – он выжидающе взглянул на Бородина.
Зная взрывной характер первого зампреда, реакцию на непонятливого подчиненного невозможно было предсказать.
– Не совсем так, Владислав Сергеевич. Вернее, совсем не так, – неожиданно мягко ответил Бородин. – Во-первых, меня не будет, – он слегка качнул черным кожаным портфелем, – поэтому вам нужно хорошо разобраться в вопросе, продумать аргументацию. Доложите на комитете в предварительном порядке. Основное решение примем завтра на правлении. К этому времени я уже вернусь.
– А кто будет докладчиком? Ваш помощник? – уже задавая вопрос, Павловский знал ответ.
– Будем считать это шуткой, – Бородин снисходительно улыбнулся Владу, давая понять, что прощает ему явную глупость. – Вопрос срочный и важный. Вы у нас специалист по инвестициям, профессионал. На кого мне еще рассчитывать в таком деле?
У Павловского прямо-таки вертелся на языке вопрос о клиентщиках. Ведь кому, как не им, встречаться с клиентом? Однако он промолчал. Во-первых, члена правления, который раньше отвечал за клиентскую работу, уволили, а новый, хотя и назначен, сдает дела на прежнем месте и выйдет лишь через две недели.
Во-вторых, уже самим фактом своего прихода в его кабинет Бородин четко дал понять – вопрос важный.
Отсюда следовало, что отказа могут и не простить. Влад хорошо помнил, как вернулся к себе после знакомства с Бородиным, мокрый, словно после третьего раунда. И теперь, когда все вроде бы наладилось, Павловскому не хотелось разделить судьбу уволенных коллег.
В-третьих, кредитный рассмотрит вопрос только в предварительном порядке, основное решение все равно будет принимать правление при участии самого Бородина. Ну и, в конце концов, самолюбию приятно польстили слова, что на Влада рассчитывают. Услышать такое от обычно суховатого первого зампреда – дорогого стоит.
– Отлично! – ободряюще кивнул Бородин, безошибочно приняв его затянувшееся молчание за согласие. – Уверен, справитесь. Если что, я на мобильном.
Он крепко стиснул руку Павловского и стремительно вышел из кабинета, оставив Влада размышлять о случившемся. Буквально через пять минут появился помощник и вручил ему обещанные материалы. Немного. Всего на трех страницах. И самое неприятное, они почему-то напомнили страничку из пропавшей папки Бахтина! Только на этот раз название имелось – Индийская строительная компания, адрес регистрации – город Варанаси. Влад пригляделся. Нет, вроде бы, померещилось.
Через час должен был подъехать заместитель финансового директора компании.
– Владислав Сергеевич, вас там в переговорной клиентка дожидается! – сообщила Верочка, недовольно морща веснушчатый нос. – Попросила кофе, я ей чай принесла!
Клиентка оказалась брюнеткой неопределенного возраста в бесформенном брючном костюме. Она прихлебывала чай из принесенной Верочкой кружки и с суровым видом учительницы, проверяющей тетрадки первоклассников, изучала разложенные на столе бумаги.
«И откуда они таких только берут?» – мысленно скривился Павловский, украдкой отмечая массивные очки на пол-лица, гладко зачесанные волосы и нелепые накладные плечи старомодного пиджака. Весь его не слишком удачный опыт общения с женщинами сигнализировал, что перед ним явная представительница семейства стервоидных.
«Сейчас еще полезет с рукопожатием, эмансипация, чтоб ее!» – только подумал Влад, а она уже с неожиданной легкостью оказалась на ногах и решительно сунула ему жесткие, сложенные совочком пальцы. Сказала с легкой хрипотцой:
– Валерия Валерьевна!
– Павловский. Владислав Сергеевич, – сухо представился он в ответ, всем своим видом давая понять, что времени у него в обрез. – Если не возражаете, я бы хотел… – Мне назвали вашу фамилию, – очень невежливо перебила его гостья, – утверждали, что вы должны решить наш вопрос. Давайте я сначала введу вас в курс дела, а дальше мы с вами вместе обсудим варианты совместных действий…
Павловского покоробила ее напористость. Он возмущенно открыл рот, чтобы осадить нахалку, но, словно загипнотизированный блеском стекол ее уродливых очков, неожиданно для себя смешался и промолчал.
Из ее на удивление точных объяснений удалось вычленить главное. Их московская фирма собирается строить в Индии недорогие гостиничные комплексы. Эффективность проекта высокая, так как местная рабочая сила и материалы стоят копейки. У них есть завязки с городскими властями. Сама Валерия Валерьевна там не была, но в Индии находится их дочерняя компания.
Они уже вложили свои средства, но внезапно потребовалась банковская гарантия на десять миллионов долларов. Срочность как-то связана с местным законодательством. Директор их индийской компании оборвал все телефоны. Ему самому каждый день звонит заказчик. Контракт давно подписан, работы начались, а все сроки выдачи банковской гарантии исполнения контракта прошли. Александр Владимирович рекомендовал Павловского как человека, который должен решить возникшую проблему.
Когда финансистка наконец умолкла, Влад перелистал принесенную ею презентацию, пробежал глазами справку, вглядываясь в цифры финотчетности. Вроде все не так уж плохо. Для предварительного решения кредитного комитета информации хватает.
– Знаете, Валерия Валерьевна, – неохотно сообщил он, оторвавшись от бумаг, – с финотчетностью головной компании все, на первый взгляд, нормально. Полугодие закончили с прибылью. Компания не перекредитована. У индийской дочки, сами понимаете, – баланс нулевой. Но это не так уж важно! Сделку структурируем так, что основной риск все равно будет на вашей российской компании.
Он с неудовольствием отметил, что она восприняла его слова как должное, словно ни секунды не сомневалась в его согласии, и, сухо распрощавшись с финансисткой, позвонил начальнику кредитного департамента. Требовалось срочно сделать проект решения кредитного комитета. Однако его ждал неприятный сюрприз. Главный кредитник сообщил, что готов поторопить своих ребят с новой заявкой, но, при всем уважении к Павловскому, наотрез отказывается делать ее прямо сейчас. Будет личное распоряжение Бородина отложить другие срочные дела – тогда пожалуйста!
Павловский вскипел и бросился звонить Бородину.
– Александр Владимирович, – начал он, – вы сказали, сегодня нужно успеть на комитет… Я говорил с кредитниками, они вообще не в курсе этого проекта. Заявку делать отказываются! Сказали, от вас никаких указаний не поступало… Не могли бы вы…
– Владислав Сергеевич! Вы же член правления! Неужели такой простой вопрос решить не можете! – услышал он в трубке раздраженный ответ Бородина. – Нужна обычная короткая заявка! Давайте, Владислав Сергеевич, разберитесь там у себя! Мне от вас нужны не жалобы, а результат!
Павловский некоторое время сидел, слушая гудки в трубке. Бред какой-то! Его департамент должен готовить материалы на кредитный комитет по чужому вопросу, да еще и докладывать! Нужно было сразу отказаться, как только появилось это непонятное задание… Черт бы побрал Бородина с его доверием! Что делать?
Так и не найдя ответа на извечный русский вопрос, Павловский вызвал своего самого толкового сотрудника. Совместными усилиями им за пару часов удалось закончить начатое. Результат их труда не выглядел шедевром, однако, с учетом катастрофического отсутствия информации, особых нареканий не вызывал.
Разумеется, он сразу предупредил членов комитета, что заявка по индийской гарантии выносится по личному поручению Бородина. К его удивлению, никто даже не поинтересовался, почему он докладывает об этой сделке. Уточнили мелкие детали, задали пару ничего не значащих вопросов.
Начальник кредитного департамента, видимо, чувствуя свою вину перед Павловским, даже отметил неплохое финансовое состояние клиента. Утвердили «единогласно».
Естественно, он тоже голосовал «за». Успокаивало Влада лишь то, что завтрашнее правление еще раз будет рассматривать решение кредитного, прежде чем утверждать.
После комитета Павловский сразу набрал номер Бородина и, испытывая постыдный прилив гордости, доложил, что поручение выполнено. Услышал в трубке ободряющее: «Молодцом! Я в вас и не сомневался!». Настроение сразу улучшилось. В этот день, повинуясь неясному порыву души, он даже предложил Верочке отпустить ее на учебу на полчаса пораньше, чем та не преминула воспользоваться.
А на следующий день вопрос на правление не попал. Оказалось, по сумме он вписывался в полномочия кредитного комитета. И это было очевидно всем, кроме Павловского. А ведь кому, как не ему, следовало об этом знать?
Вчерашняя суета и потеря бдительности оборачивались будущей головной болью. Влад клял себя на чем свет стоит, вертя в руках выписку из протокола, где он значился докладчиком.
Прошло еще дня два. Бородин в последнее время часто отсутствовал. Он мотался по командировкам, объезжая неблагополучные филиалы и встречаясь с клиентами в регионах. Замещавший его другой зампред особых решений старался не принимать. Поэтому на членов правления и директоров департамента постоянно сыпались звонки Бородина. Его секретарь все время кого-то соединяла с шефом, и с другого конца страны летели новые указания.
Соглашение о выдаче индийской гарантии и текст самой гарантии Павловскому принесли после обеда в ма-111-линовой папке. К ним прилагались немногочисленные документы – протокол заседания кредитного комитета, доверенность Павловского и куцый контракт с индийским заказчиком.
На трех страницах говорилось о создании сети гостиничных комплексов класса две звезды. Их предполагалось построить в каком-то Варанаси. Название ни о чем не говорило Владу, а сам город, казалось, находился в другой галактике. Павловский с опаской втянул ноздрями острый, нездешний запах желтоватой бумаги, на которой чернели ровные строчки контракта, и поморщился – пахло неприятностями.
Не прошло и пяти минут, как позвонила Валерия Валерьевна.
– Владислав Сергеевич! Выручайте! Мне передали, что соглашение по гарантии у вас на подписи. Давайте я подъеду через час, – загремел в трубке знакомый голос. – Извините, Валерия Валерьевна, но документов для выдачи не полный комплект… – попытался возразить Павловский.
– Довезем! Завтра! Все, что скажете! Но гарантия нужна сегодня!
– Необходимо согласовать с руководством ряд моментов, – теряя уверенность в голосе, запротестовал он.
– Но Владислав Сергеевич! Ведь решение кредитный комитет уже принял! – усилила напор финансистка.
– Я вам перезвоню через час, – выкрутился Павловский.
Едва положив трубку, он принялся лихорадочно набирать номер Бородина.
– Александр Владимирович, – голос срывался на подростковый фальцет, но Влад этого не замечал, – Александр Владимирович, мне тут принесли соглашение…
Гарантия по индийскому проекту… Я… я не могу это подписывать!
– А в чем дело, Владислав Сергеевич? – невозмутимо поинтересовался Бородин, подчеркнуто игнорируя панические нотки в голосе подчиненного.
– Но как же… Проект сырой, практически не проработан!
– Подождите, Владислав Сергеевич! Мы с вами позавчера о чем говорили? Я просил вас, как члена правления, разобраться в вопросе. Так? Или я что-то путаю? – Ну да… Вы так сказали… Но я думал…
– Владислав Сергеевич, – все тем же спокойным отеческим тоном прервал его Бородин, – извините меня, не знаю о чем вы думали, но вы изучили вопрос и вынесли его на кредитный комитет. Комитет принял положительное решение, – первый зампред сделал паузу и вдруг заговорил так зло и отрывисто, будто вбивал гвозди в телефонную трубку. При первых же словах Павловский непроизвольно съежился: – Если он, я имею в виду ваш проект, сырой, то какого черта вы мне об этом не сообщили? Клиент рвет и мечет, ему уже подтвердили, что гарантия будет сегодня!
– Но я думал, правление…
– Причем тут правление! Вас брали в банк как высококлассного специалиста. В сложной ситуации я понадеялся на ваш опыт, профессионализм, в конце концов! Вот что! Предлагаю на этом закончить разговор. Берите материалы, смотрите все еще раз, но только быстро! Если накопаете что-то конкретное, скажете мне. Если это ваши фантазии, то лучше…
Последовала тяжелая нехорошая пауза, и Павловский явственно представил пристальный взгляд зампреда из-под клочковатых бровей и резкие складки морщин у переносицы.
На том конце положили трубку. Влад некоторое время сидел в оцепенении, а затем мысленно встряхнулся и придвинул к себе стопку документов.
Проблема крылась в том, что копать было нечего, данных по проекту катастрофически не хватало.
Он еще долго рылся в цифрах финансовой отчетности, прикидывал так и этак. Да, о проекте практически ничего не известно, но сама-то головная компания вроде как неплохая…
А может, черт с ним? Взять и подписать! Рука потянулась к внутреннему карману, где лежала тяжелая серебряная ручка, подаренная бывшей женой на первую годовщину свадьбы.
Нет! Павловский отдернул пальцы, точно обжегшись. В этом деле ему не нравилось буквально все, начиная от невнятного контракта и заканчивая названием города. Ну что же… Нужно звонить Бородину и говорить, что он отказывается.
Аргументов у него, правда, за это время не прибавилось. Ясно, что на этом его деятельность в качестве члена правления закончится. Ну да ладно! Неизвестно, что дороже – нынешняя зарплата или нервы, которые, как известно, не восстанавливаются. Дом, конечно, жаль, накрылась ипотека! И со следователем какая-то чертовщина творится…
Наконец, окончательно решившись, Павловский набрал номер телефона Бородина. Тот не отвечал. Посидев некоторое время и послушав мерные гудки, Влад не успокоился. Он сбросил звонок и набрал первую приемную. Секретарь сразу взяла трубку.
– Извините, это Павловский, – представился он уверенным тоном, хотя знал, что его фамилия определилась у нее на экранчике телефона. – Не могли бы вы прямо сейчас соединить меня с Александром Владимировичем?
Повисла пауза, а затем удивленный голос секретарши произнес:
– Александр Владимирович на Дальнем Востоке, у них там давно ночь.
Чертыхнувшись про себя, Павловский извинился и положил трубку. Он не знал, куда именно уехал Бородин, и мысли о часовых поясах даже не приходили ему в голову! Вот это подстава! Казалось бы, какая разница? Он и так принял решение, которое наверняка будет стоить ему нынешнего места работы.