Сроду не любил лечиться. Но что поделаешь? Иногда приходится. Вот какие со мной на этом поприще истории приключились. Прямо помереть со смеху и не встать.
Пошёл однажды в поликлинику флюорографию делать. Разделся как положено. Вещички свои сложил так культурненько в уголочек.
Поставила меня врач к стенке и говорит, уже спрятавшись от радиации, из-за окошка:
– Наберите-ка воздуха в себя и не дышите. Не дышите, ещё не дышите, глубже, не дышите.
И отвлеклась разговором с уборщицей. А когда вспомнила обо мне, я, посиневший, сполз уже на пол. Откачали.
Или пришёл я после направления терапевта через месяц к гастроэнтерологу. Очередь большая образовалась – один гастроэнтеролог, сами понимаете, мои дорогие граждане и гражданочки, на три дружно объединившиеся поликлиники. А из кабинета этого гастроэнтеролога пациенты все с нервным тиком выскакивают, красные, как помидоры.
Дошла очередь и до меня. А я уж напрягся весь из себя. Врач меня выслушала и говорит ласково:
– Ничего ужасного не вижу. У вас просто выброс желчи в пищевод. Вы умрёте долгой и мучительной смертью.
На что я ей тоже с юмором, остроумно так отвечаю:
– И вы умрёте от такого же выброса.
А потом других пациентов спрашиваю:
– Это она со всеми так?
– Со всеми, – говорят, – невзирая на пол и должность. Хобби у неё такое – людей пугать.
Пришёл к терапевту, чтобы потом попасть к физиотерапевту, а от него – к неврологу и хирургу. Вовремя пришёл, минута в минуту, в 14 часов 58 минут. Как в талоне указано. Но всё равно попал к врачу, отсидев два часа в очереди.
Обращаюсь к врачу:
– У меня поясница ломит, на лбу – пот холодный.
Врач приложила руку к моему лбу. Потом пошла руки мыть и на ходу говорит:
– Не такой уж он у вас и холодный. А мои костыли видите? Вот и вам скоро с такими же ходить придётся.
И утешила напоследок:
– Жизнь – это болезнь, передающаяся половым путём, со стопроцентным летальным исходом. Так что не надейтесь!
Поплёлся я без надежды к физиотерапевту:
– Уважаемый доктор, у меня радикулит. Утром встаю – всё болит.
– А вы не вставайте. И болеть не будет.
– Как, совсем?
– Ну почему же. Когда сможете – сами встанете. Дальше посмотрим, что с вами можно ещё сделать. А пока идите на токи.
Сделал несколько процедур. Не помогает.
Пошёл за продлением. Я снова у физиотерапевта.
– Пока не помогает, – говорю.
– А я, – отвечает, – вас вылечить и не обещала.
Мне стало стыдно. Я покраснел. Побледнел. Чихнул. Достал платок. Высморкался. Прослезился. И вот что я сказал:
– Доктор, а кто об этом говорит? Это было бы с моей стороны просто наглостью и бесстыдством требовать, чтобы врачи вылечивали.
Иду обратно в физиотерапевтический кабинет.
– А мы вас списали, – выпроваживает меня врач, – вас в списке уже нет.
– Нет, – говорю, – я ещё есть. Быстро вы меня что-то в расход! Вот вам бумага ещё на три сеанса. А то обрадовались! Думаете, поматросили меня семь раз и бросили. Нет уж! Трясите мне всё дальше вашим электрошокером. Вставляйте свои электроды мне куда хотите и лечите меня ещё три раза. А то так сразу прямо и в расход!
И это пожилые врачи, заметьте. А сестрички такие хорошенькие, вежливые. Просто загляденье! Но это я так, к слову!
Лежу как-то я, значит, как порядочный в нейрохирургии. В палате женщина. Она пришла навестить мужа, поражённого инсультом, но находящегося в полном сознании. Вот молодой невролог и говорит ей:
– Вашего мужа лечить бесполезно. Он всё равно умрет.
Женщина в слёзы.
Я потом говорю врачу: зачем же так при больном, где же, мол, ваша врачебная этика и гуманность.
– А мы, – отвечает, – теперь работаем по американской системе.
Боже праведный, упаси от молодых! Лично мне, которого раньше называли пролетарием, а теперь кличут гегемоном капитализма, всегда в жизни были почёт и уважение, потому как мы завсегда в первых рядах были. Подумалось: если нас так прозрачно при всех лечат по американской системе советскими лекарствами, то как же тогда лечат чиновников разных, отщепенцев общества, в закрытых привилегированных больницах и поликлиниках? Наверняка по советской системе и американскими лекарствами. Бедняги, как их жалко!
Товарищи! Достопочтенные мои граждане и гражданочки! Это не совсем так! И медицина у нас ещё жива! У нас ещё много хороших, опытных и добрых врачей. И больниц у нас в провинции много осталось. Поэтому надежда на выздоровление должна быть у каждого. Как и в прошлом году, так и в текущем, и в наступающем! Чтобы на вопрос врача «Как вы себя чувствуете?» каждый мог с уверенностью сказать: «Лучше, чем вчера, но хуже, чем завтра».