Человек – это биологический вид (homo sapiens (лат.) – человек разумный), живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе труда.
Понятием «индивид» обозначается человек как отдельный представитель вида, как единичное природное существо.
Человек – существо биосоциальное, то есть состоящее из двух компонентов: биологического и общественного. Понятие «индивид» содержит в себе биологический элемент, а личность – социальный. Личность человека понимается как совокупность его социальных черт, возникших в процессе взаимодействия с другими людьми. Человек не получает личность по наследству, а становится ею по мере своего развития, в процессе общения с другими людьми и обогащения себя опытом предыдущих поколений31.
Понятие личности по-разному определяется в различных общественных дисциплинах, и даже в одной дисциплине этот термин употребляется в различных значениях. Например, в философии он применяется, во-первых, как характеристика выдающихся исторических деятелей («герои» и «толпа»), во-вторых, как обозначение особых свойств человека в качестве оценки (оценочное понятие), в-третьих, как указание на имманентное свойство каждого человека индивидуально отражать социально-значимые черты данного общества.
Существуют различные версии возникновения термина «личность». Вот одна из них.
У древних греков слово «персона» означало маску, которую надевал актер в театре, а затем и самого актера и его роли. Слово «персона» в первоначальном его значении соответствует древнерусскому «личина»; отсюда и произошло современное слово «личность». И неспроста происхождение данного слова связано с театром. Деятельность человека в процессе жизни, с точки зрения социологов, есть непрерывное исполнение ролей.
Являясь участниками, субъектами различных правоотношений, выполняя разнообразные социальные роли, люди приобретают различные права.
Когда-то считали, что человека отличает от животного наличие религиозного духа. Основными признаками религиозного духа являются (в нисходящем порядке): вера в Бога; науки; искусства; различные религии, философские школы; фетишизм (религиозное поклонение неодушевленным предметам, которые, по представлениям верующих, наделены сверхъестественной силой); тотемы (словом «тотем» обозначаются животные, растения, предметы или явления природы, которые у родовых групп служили объектом религиозного почитания; каждый род носил имя своего тотема); табу (это слово у первобытных народов означало запрет делать что-либо или произносить определенное слово; нарушение этого запрета, как считалось, каралось сверхъестественными силами); магия, колдовство (это также проявление религиозного духа, отличающее человека от животного, равно как и ритуальное людоедство). Всякое одушевленное существо, обладающее хотя бы одним признаком из перечисленных выше, признавалось человеческим существом с гарантированным законом комплексом прав и свобод.
Ныне мы говорим, что из окружающего мира человека выделяют разум, воля и чувства.
Интересная статья А. Алтаевой опубликована в газете «Уральский рабочий» в начале 2003 г. Вот с чего она начинается: «Когда сыну было три-четыре года, мы посещали "школу развития", отдавая дань не столько моде, сколько давней семейной традиции раннего развития детей. … Однажды, когда четырехлетние ученики уже приступили к начертанию своих первых каракулей, учительница сказала: "Сегодня мы научимся писать самое-самое главное слово". О чем вы подумали, уважаемые читатели? Лично я, пока ее рука не спеша выводила мелом плавные изгибы, вспоминала свое детство и гадала: "Мама"? Или, может быть, "Родина"? Но уверенно и крупно на доске красовалось: "Я"…»
«Каково же в действительности "самое главное слово"?» – задается вопросом А. Алтаева32.
Человечество проявляет интерес к самому себе, законам, по которым оно живет и взаимодействует с окружающей средой. Частицей этой общности является человек, обладающий разумом, волей, эмоциями, позволившими человечеству подняться над окружающим миром, рационально организовать собственное сообщество и обеспечить его прогресс. При этом возникает вопрос о соотношении интересов отдельного человека и всего общества. Казалось бы, ясно, что отдельно взятый человек в целях выживания социума должен подчинить свои личные интересы общественным с тем, чтобы эти интересы как бы слились воедино. Но такое подчинение личных интересов общественным могло бы привести к прекращению социального развития, которое возможно лишь при борьбе интересов.
Источником общественного развития является, как это ни парадоксально звучит, так называемое отклоняющееся (девиантное) поведение, когда отдельный человек или группа людей не соглашаются с принятыми в обществе стандартами поведения, выдвигают новые идеи, борются за них и побеждают33. Отклонения служат всеобщим стимулом развития и совершенствования живой природы. Благодаря им осуществляется естественный отбор, то есть выживание наиболее приспособленных к условиям внешней среды видов путем передачи оптимальных качеств следующим поколениям по наследству; в человеческом обществе эту роль выполняют социальные преобразования реформистского или революционного характера.
Отклонения могут иметь и негативное значение, если они ведут к дегенерации (вырождению) или препятствуют общественному развитию (например, преступность). Значение социальных отклонений определяет само общество, которое сначала, как правило, объявляет новые идеи безумными и преследует «еретиков». Если же новые идеи побеждают, то их носителей славословят и охотно руководствуются ими, пока не наступит новый виток общественного развития.
Независимо от того, как мы ответим на вопрос о происхождении человечества (результат естественного отбора, или творение Бога, или итог эксперимента, поставленного более высокой цивилизацией), необходимо признать каждого человека как абсолютную ценность. (И. Кант писал о «статусе самоценности», при этом указывая, что личность не должна быть орудием осуществления чьих-либо планов. Эта мысль интерпретируется следующим образом: «Как бы общество ни оценивало данного человека и как бы сам он ни относился к себе, он уже как личность имеет ценность в глазах государства и общества»34.)
Известна формула Макиавелли «Цель оправдывает средства». В международном праве закреплен другой основополагающий принцип: человек – цель, а не средство. Когда мы говорим «человек – цель, а не средство», то имеем в виду заботу общества и государства об охране прав и свобод каждого человека. В иерархии целей общества интересы человека должны быть поставлены на первое место. Разумеется, возможны государственные мероприятия, в какой-то мере ущемляющие интересы конкретного человека, если это делается во благо общества; при этом разумные ограничения прав человека должны соответствовать международно-правовым критериям таких ограничений, быть закрепленными в национальном законодательстве, проводиться в строго дозированных масштабах, когда другими методами решить ту или иную социальную задачу невозможно.
Международные пакты и декларации, такие как Всеобщая декларация прав человека ООН 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и др., способствуют тому, чтобы принцип «человек – цель, а не средство» стал основой каждого национального законодательства. Однако история и современность изобилуют примерами отрицания этого принципа, а в некоторых государствах такое отрицание стало краеугольным камнем внешней и внутренней политики. Оно базируется на утверждении, что общественный, общенациональный интерес важнее личного. Это постулат марксистско-ленинской идеологии, которая рассматривает человека как средство достижения общественно важных целей и требует от него жертв во имя светлого будущего. Эта идеология проповедует дух коллективизма в противоположность «буржуазному индивидуализму», якобы разъедающему и расчленяющему общество. Для коллективизма характерны: отказ человека от своих прав ради общественных интересов, готовность к самопожертвованию, дисциплина и иерархия в системе власти, игнорирование мнения меньшинства и преследование носителей этого мнения, сведение роли человека к функции «винтика» в механизме социального управления, нивелирование личностей путем их подчинения единым стандартам, создание «нового» – «социалистического» – человека, не способного противостоять властям и господствующей идеологии, строгая и мелочная регламентация всех сторон общественной и личной жизни, гипертрофированный социальный контроль и бюрократизация государственного аппарата.
Коллективизм есть коллективное начало в чем-либо (в деятельности и т. п.). После Октября 1917 г. данный принцип общности стал важнейшим принципом насаждавшейся морали и резко противопоставлялся индивидуализму, в нравственной ориентации которого марксистско-ленинская доктрина усматривала эгоизм – модель поведения, целиком определяемая мыслью о собственной пользе, выгоде, предпочтением своих интересов интересам других людей.
С «противопоставлением отдельного индивида обществу, интересов отдельной личности интересам общества» – индивидуализмом – боролись всегда и везде. К примеру, на селе все те, кто действительно умел трудиться на себя, трудиться самоотверженно, были обречены на ликвидацию без всякого приобщения к кооперации, без экономического «пристегивания» к новым процессам. Благосостояние и жизни многих, многих людей приносились в жертву идеала посредственности – единообразия, похожести.
Людям, подверженным самым низменным страстям, одержимым стремлением к грубому уравнительству, завистью, удавалось повелевать действиями и жизнью миллионов.
Весь ужас жертвенного социализма встает перед нами со страниц романа «Чевенгур» А. Платонова – одного из самых крупных и оригинальных русских писателей ХХ в. Герой романа Саша Дванов жаждет свирепой ликвидации старого «жлобского» хозяйства и призывает на сытые души оставшейся буржуазии всю беспощадность «страшного суда рабочей расправы»35; в соответствии с данными идеями в Чевенгуре и был потом назначен день «второго Пришествия», и местные твердокаменные пролетарии со «спокойным равнодушием мастера, бракующего человечество»36, благополучно отправили на небо, дав им предварительно причаститься, всех буржуев (домовладельцев) города, прострелив им для верности и проверки не только черепа, но и шеи. Это он, Саша Дванов, убежден, что «дело социальной революции – уничтожить личность», и от имени всемирного коммунизма заверяет: «Людям дадим мы железные души…»37
Итак, чевенгурцы решили «организовать» социализм (и даже коммунизм) в городе исключительно волевым, внеэкономическим путем: ликвидировали буржуазию, дважды расстреляв ее (сначала уничтожили тела, потом – души, искоренив тем самым не только «плоть нетрудовых элементов», но и, как пишет А. Платонов, «запасы накопленной вековой душевности»38, а сами начали жить ничего не делая, – таков принцип, иначе попадешь под обструкцию своих же товарищей. Делать ничего нельзя, ибо производство, по мысли чевенгурцев, приводит к продукту, а продукт – к эксплуатации. «Труд раз и навсегда объявлялся пережитком жадности и эксплуатационно-животным сладострастием, потому что труд способствует производству имущества»39. Чевенгурцы всю неделю «отдыхают», то есть мучаются от принципиального безделья; лишь один раз в неделю у них субботник, и по субботникам они выдирают старые сады и дома и переносят их ближе к центру города.
В Чевенгуре для социализма работает теперь одно лишь… солнце: «…за всех и для каждого работает единственно солнце, объявленное… всемирным пролетарием»40.
Уместно здесь привести мнение известного культуролога Ю. Лотмана, высказанное им в последнем в его жизни интервью. На вопрос «Что за явление – паразитизм?» Ю. Лотман ответил: «Это коллективизм»41.
Различные аспекты коллективизма рассматриваются социологами, политологами, юристами. Так, еще Гюстав Лебон высказывал мнение, что «"коллективистское государство" будет управлять всем посредством огромной армии чиновников, которые будут регламентировать малейшие подробности жизни граждан»42. Так было в СССР. Это явление сохраняется и в современной России. Несмотря на необходимость экономии средств на содержание огромной армии чиновников и клятвенные заверения властей о сокращении госаппарата, когорта чиновничества растет, процветает коррупция, издается масса инструкций, постановлений, циркуляров, целевых программ, которые, как правило, не исполняются из-за отсутствия средств и по многим другим причинам. Армия управленцев берет на себя функции, которые в развитом гражданском обществе реализуются путем саморегуляции этого общества.
С идеологией коллективизма связаны патернализм и этатизм, означающие, что государство «по-отечески» заботится о каждом своем подданном, содержит материально и поддерживает морально граждан, за что последние должны выказывать властям свою преданность. При этом власти как бы даруют гражданам некоторые права и свободы. В такой социальной системе человек превращается в средство достижения целей, выгодных и угодных властям. Но все же государству не безразлична судьба своих граждан, и оно должно всячески содействовать их благополучию, в частности оказывать материальную помощь и поддержку малоимущим, заботиться о здравоохранении, социальном обеспечении граждан, трудоустройстве безработных и т. д. Иными словами, государство должно быть социальным (ст. 7 Конституции РФ), хотя понятие социального государства неоднозначно. (Имеется некоторое противоречие между понятиями «гражданское общество» и «социальное государство». Первое не терпит государственного вмешательства, а второе претендует на такое вмешательство.)