Давайте начнем с конца. Вас немного беспокоит конец света? Думаете о том, как Солнце однажды превратится в сверхновую звезду и поглотит Землю? Боитесь, что вашей семье и дому угрожают разрушительные пожары или наводнения библейского масштаба? Вам кажется, что, возможно, мы легко отделались во время пандемии коронавируса и в будущем нас подстерегает что‑то намного хуже?
Поздравляю: вполне возможно, вы правы!
Вообще‑то, многие из потенциальных катастроф, с которыми мы столкнемся в будущем – астероиды, вулканы, вторжение инопланетян, пандемии, голод, наводнения, ядерная война – вряд ли произойдут в этом году. Это «черные лебеди» – события очень маловероятные, но часто оставляющие неизгладимое впечатление. Если взять все самые странные и маловероятные сценарии конца света, они соединятся во что‑то большое и страшное. А еще страшнее – угроза того, что я называю апокалипсисом полнейшего хаоса: когда друг за другом происходит куча относительно мелких или средних катастроф, что увеличивает вероятность еще большего числа бедствий, когда они развернутся в полную силу (см. с. ). Так что да, похоже, нас ждет апокалиптическое будущее.
Но в реальности нас не только ждет апокалиптическое будущее: мы и сейчас живем в апокалиптическом настоящем. В настоящее время мы сталкиваемся с рядом трудностей, начиная с пандемии и климатических изменений и заканчивая техноапокалипсисом (наш мозг поглощен смартфонами, алгоритмы социальных сетей определяют политическую программу, искусственный интеллект становится умнее нас). Каждый старается выжить по-своему: либо подстраивает жизнь и работу под условия пандемии и осознает небезопасность своего жилища и питания, либо разбирается с разорением и уничтожением окружающей среды из-за пожаров и других бедствий.
Мы находимся в апокалиптическом моменте, но худшее, конечно, впереди. Так что же делать? Паниковать, слетать с катушек и доводить себя до мощных панических атак? Или признать, что мы обречены, и объедаться суши, пока не опустели океаны? Или, быть может, посмотреть на этот апокалиптический момент как на возможность выявить и укрепить свои слабые места, чтобы выжить и даже преуспеть в это, все более апокалиптическое, время?
Если вы хотя бы допускаете третий вариант как способ справиться с ожидающим нас катастрофическим будущим, читайте дальше.
Все отлично!
Сейчас, несомненно, трудные времена. Но тем не менее все хорошо. Я не имею в виду, что это прекрасно, когда бушуют пожары, климат стремительно меняется и люди по всему миру умирают от инфекционных заболеваний. Я имею в виду, что мы должны спокойно воспринимать происходящее сейчас, чтобы принять реальность, увидеть свои слабые места и вместе попытаться снизить вероятность и интенсивность будущих катастроф. Если мы отвернемся и притворимся, что ничего не происходит, будет только хуже. Это не «сохраняем спокойствие и продолжаем в том же духе». Это «сохраняем спокойствие, принимаем к сведению факты и меняем подход». И первый шаг к этому – спокойно относиться к происходящему.
Тяжело жить при постоянной нависшей над нами экзистенциальной угрозой. Хочется ее игнорировать, абстрагироваться и притвориться, что все в порядке и мы не живем в разгар настоящего глобального кризиса. Но вот какое дело: не нужно притворяться, что все хорошо. Мы можем принять нашу апокалиптическую реальность и осознать, что, на самом деле, мы способны жить полной жизнью, даже сталкиваясь с реальными угрозами, существующими в мире. А также рада сообщить: есть множество простых способов снизить индивидуальный и коллективный риск смерти, болезни, увечья и других ужасных происшествий.
Думаю, вы уже заметили, как я разбрасываюсь словами «апокалипсис» и «апокалиптический», будто это что‑то привычное. Может быть, для кого‑то это слишком, хотя вы, возможно, уже поддакиваете, забравшись на борт. Эти несколько последних лет паники из-за пандемии, крупных природных пожаров и свирепствующих погодных условий сделали апокалипсис привычной темой за семейным ужином. Но когда мы говорим, что живем в эпоху апокалипсиса, что это на самом деле означает? Что такое этот самый апокалипсис?
В книге я называю апокалипсисом не только конец света, но и проявление рисков, сопровождающих нашу жизнь и присутствующих в мире. То есть ситуацию, которая позволяет нам увидеть свои слабые места и дает возможность перестроить жизни и образ мышления так, чтобы лучше подготовиться к неопределенному будущему.
«Апокалипсис» происходит от древнегреческого слова, означающего «раскрывать» или «проявлять», то есть показывать исходную реальность, которая до этого была от нас скрыта. И в этой реальности намного больше рисков, чем нам хотелось бы верить. В этой книге мы непосредственно рассмотрим, что представляют собой эти риски. Мы также рассмотрим барьеры – психологические, культурные, экономические и технологические, – мешающие как увидеть риски, так и что‑то предпринять против них.
Помимо проявления рисков, суть апокалипсиса заключается в катастрофах и разрушениях. Некоторые апокалипсисы – это настоящий конец света; некоторые создают проблемы, побуждая нас пересмотреть убеждения. Апокалипсис может также возвещать о начале новой эры, провозглашая, что «времена изменились» или что мы живем в «новое время». Говорят: то, что нас не убивает, делает нас сильней. Но вообще‑то было бы лучше сказать: то, что нас не убивает, дает нам возможность чему‑то научиться и в следующий раз справиться лучше.
Бесспорно, катастрофы – это плохо. Но в каком‑то смысле они лучше, чем безмятежное довольство, поскольку раскрывают существующие в этом мире риски. И лучше знать об этих рисках, чем прятать голову в песок. Так почему же мы все время убегаем и пытаемся скрыться от надвигающегося конца света? Если уж надо смириться с реальностью, в которой все катится к чертям, то давайте сделаем ее не такой скучной, пугающей и намного более веселой.
Мы созданы для этого
В общем, апокалипсис – что‑то вроде депрессанта. Если вы возьмете любую типичную книжку про конец света, то быстро или впадете в апатию от прогнозов на будущее для человечества, или увязнете в терминологии оценки экзистенциального риска, или все вместе взятое. Этот подход каким‑то чудесным образом и пугает, и наводит тоску одновременно. Но апокалипсис не должен быть таким. Он может быть удивительным, может быть веселым – черт возьми, он даже может быть интересным и супер-практичным взглядом на образ жизни.
Вот о чем эта книга – о душевном спокойствии после принятия апокалиптического образа мыслей и о последствиях позитивного образа жизни, когда ты готов к концу света в привычном для нас понимании. Вы расслабитесь и почувствуете себя по-настоящему в безопасности только тогда, когда допустите тот факт, что все будет катастрофически плохо, и подготовитесь к этому. Моральная и эмоциональная готовность к апокалипсису также требует определенного уровня практической подготовки и изменений в образе жизни – радикальных, имеющих смысл лично для вас и доставляющих удовлетворение. Мысленная борьба с апокалипсисом даст шанс осознать, что для нас действительно важно, и построить общество, которое подстрахует от рисков, апокалиптических или повседневных.
А вот и очень хорошие новости: мы приспособлены к апокалипсису. Мы, люди, сталкивались с апокалипсисами с самого начала нашего существования, а это значит, что мы созданы способными справляться с намного более серьезными трудностями, чем думаем. Наш мозг развивался в мире, где постоянно случались кризисы, угрожающие человечеству. В нашей голове полно стратегий управления рисками и навыков общения, которые помогают справляться с катастрофическими событиями, как на индивидуальном, так и на общем социальном уровне. Люди, которые не справлялись с катастрофами, не выживали, так что мы – звено длинной эволюционной цепочки устойчивых к апокалипсису людей, вместе переживавших самые трудные времена.
Другими словами, в каждом из нас есть последний герой апокалипсиса, внутренний выживальщик, который умеет хорошо оценивать риски и управлять ими. К сожалению, в нашей очень западной, ориентированной на рыночную экономику, жизни почти не остается места и времени на то, чтобы принять этого внутреннего выживальщика. Большинству из нас приходится перерабатывать и полагаться на хрупкие логистические цепочки, чтобы удовлетворять свои потребности. Мы слишком часто игнорируем то, что нас окружает: как опасности, с которыми сталкиваемся в своей среде обитания, так и имеющиеся возможности для укрепления связи с природой, которая поддерживает и защищает нас всех.
Если для вас подготовка к концу света – это что‑то новенькое, скорее всего вы подвержены стереотипам о выживальщиках. Возможно, вы думаете, что все они – бывшие военные, помешанные на оружии и пережившие какую‑нибудь трагедию. Однако они могут быть очень разными: есть выживальщики-мамы, «зеленые» выживальщики и социально-ориентированные выживальщики. Многие выживальщики сосредотачиваются на рациональном использовании природных ресурсов, готовы и хотят делиться ресурсами и знаниями, чтобы помочь каждому подготовиться лучше. Знаете вы об этом или нет, но ваш внутренний выживальщик только и ждет, чтобы начать оценивать риски и укреплять слабые места перед лицом апокалипсиса.
Однако наша природная способность справляться с апокалипсисом не связана с тем, чтобы залечь на дно и спрятаться от всего и всех. Смысл в том, чтобы воспринимать информацию и налаживать тесный контакт с окружающим миром и людьми. С самого рассвета человеческого существования мы оцениваем этот мир, взвешиваем риски и меняем свое и коллективное поведение ради более совершенной подготовки к концу света.
Продолжая читать, помните: апокалипсис – на пороге, но ничего страшного. Мы созданы для этого. Мы эволюционировали, чтобы иметь дело с полной неопределенностью, быстрыми изменениями и неожиданными катастрофами. Способность понимать риски и справляться с ними как раз и делает нас людьми.
АПОКАЛИПТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
С точки зрения культуры апокалипсис был в центре внимания с начала письменной истории. Видимо, люди обсуждали минувшие апокалипсисы или подготовку к будущим, либо и то, и другое, как только научились говорить.
Древние греки считали историю цикличной, с периодами благоденствия, которые чередуются с катастрофами; коренные американцы, в том числе хопи, сенека и пайуты, рассказывали истории о конце света; пророчествами об апокалипсисе наполнена современная христианская Библия. Древние майя верили в циклический календарь, который был неверно истолкован как апокалиптический, что вызвало «феномен 2012 года» (21 декабря 2012 года знаменовал «конец» цикла длиной 5126 лет в мезоамериканском календаре длинного счета, известном как календарь майя), когда часть населения Земли всерьез готовилась к концу света.
Все эти верования и ожидания конца света подпадают под широкую категорию под названием эсхатология. Эсхатология присутствует как в массовых религиях, так и в культурных верованиях малочисленных народов. Мы, люди, тратили ужасно много времени, размышляя над концом света – достаточно обратиться к религиозным текстам авраамических (христианство, иудаизм) и дхармических (индуизм, буддизм) религий. Несомненно, конец света нас пугает, однако мы не перестаем о нем говорить.
Впрочем, разговаривать о конце света может быть не так просто. С одной стороны, нам важно прийти к общему осознанию опасностей, которые нам угрожают. С другой стороны, когда люди слишком концентрируются на конкретной истории о конце света и вовлекаются в нее, это может повлиять на общество неожиданным образом и привести к тому, что экономисты и специалисты по теории игр называют «эффектом конца игры». Если люди считают, что конец близок и что они ничего не могут с этим поделать, скорее всего они перестанут инвестировать в будущее и выполнять другие задачи, которые помогают обществу функционировать. Но разговоры об апокалипсисе не обязаны вызывать эффект конца игры. Этого не произойдет, если люди почувствуют, что могут как‑то повлиять на происходящее, особенно если увидят, как каждый что‑то предпринимает. На самом деле такое коллективное внимание, а также попытки управлять рисками и решать проблемы, могут стать для нас, супер-социальных существ, мощнейшей мотивацией.
Управление рисками – навык от природы
До появления сельского хозяйства и промышленности и до того, как технологии просочились в каждую трещинку нашей жизни, здесь, на Земле, все было совсем по-другому. Жизнь не всегда была жестокой и короткой, а вот чертовски опасной – это да. Если мы посмотрим на жизнь наших предков, когда они стремительно развивали уникальные человеческие качества (примерно от миллиона до десяти тысяч лет назад), мы увидим, что обстоятельства были весьма апокалиптическими. Из-за отклонения земной орбиты в те времена климат стремительно менялся. Могло быть так, что густо покрытый растительностью район, где выпадало много дождей, когда дедушки и бабушки вашего предка были молодыми, ко времени его взросления превращался в сухое бесплодное место. В итоге мы, люди, прошли эволюционный отбор, чтобы восстанавливаться после бедствий и быстро приспосабливаться к новым условиям (процесс под названием «вариативный отбор», см. с. ). И это действительно происходило с самого начала существования человечества, так как нам приходилось справляться с эпическими засухами, наводнениями, голодом, извержениями вулканов и многим другим.
Именно с такими рисками вариативности окружающей среды люди сталкивались чаще всего в масштабах поколений. Но если мы возьмем более короткие периоды и вычислим средний уровень риска для жизни нашего типичного предка, то поразимся, сколько смертей и разрушений было частью повседневной жизни охотников-собирателей. На протяжении большей части человеческой эволюции, в течение жизни индивидуума около 20–30 % представителей его социальной группы умирало из-за катастрофических событий. Часто это были смерти из-за природных катаклизмов, войн, голода или болезней. Некоторые человеческие сообщества к тому же подвергали себя куда более серьезному риску, продвигаясь на тысячи километров по неизведанной местности и таким образом заселяя планету.
Нас делает людьми способность понимать риски и управлять ими. Правда. По сравнению с любыми другими существами на Земле, мы несравненно лучше справляемся с обработкой информации, распознаванием угроз, а затем с установлением систем, разработкой планов и вычислением вероятности для подстраховки себя от рисков. Если мы посмотрим на то, как малочисленные народы функционируют сегодня (на их примере легче всего представить, как жили наши предки), мы увидим, что существенная часть их деятельности связана с управлением рисками, будь это вероятность не найти достаточно клубней, раскапывая землю, или угроза того, что из-за апокалиптической зимней бури погибнет скот.
Будучи соруководительницей Human Generosity Project, я сама наблюдала разнообразные стратегии, имеющиеся в арсенале у людей. Первая называется принятие рисков. Вы подстраховываетесь достаточным объемом ресурсов, чтобы пережить трудные времена (например, у вас столько скота, что вы не загнетесь, если какая‑то часть заболеет и умрет). Эта стратегия отлично работает, если у вас много ресурсов. Но если нет, то можно просто избегать рисков. Не делать то, что подвергает вас риску, – надежная, хоть и малопривлекательная стратегия. Но не у каждого есть такая возможность, поскольку большинство способов пропитания для нас как человеческих существ (древних и современных) подразумевает наличие некоторого риска.
Если вы не можете подстраховать самого себя или избежать риска, у вас есть два варианта: снижение риска или его распределение. Распределение – возможно, самая важная (и определенно самая социальная) форма управления рисками. Чтобы распределить риски, вам, конечно, нужны люди, которые хотят того же. В сообществах, которые мы изучали в рамках Human Generosity Project, процветает распределение рисков («трансфер рисков», или «объединение рисков»). В этих сообществах люди просят друг у друга помощи, когда она им нужна, и она оказывается без ожидания чего‑то взамен. Эти системы взаимопомощи называются у всех по-разному: «осотуа» у племен масаи, «керикери» у фиджийцев, «добрососедство» на американском Западе. Задача же одна и та же – подстраховать того или иного человека, старающегося выжить в условиях неопределенности.
По мере прочтения этой книги вы увидите, насколько огромное значение в управлении рисками имеет наша социальная жизнь и почему пребывание в надежном обществе – залог того, что мы справимся с бедствиями, маячащими на горизонте или уже настигшими нас. Вы узнаете, как способность оценивать риски и управлять ими позволяла людям бесстрастно и уверенно встречать опасности и неопределенности в ходе всей истории и как эти стратегии могут научить лучше справляться с трудностями и рисками современной жизни.
Способы управления рисками изменились после того, как около десяти тысяч лет назад появилось земледелие. В одних аспектах жизнь стала менее рискованной, в других – более. Благодаря фермерству люди стали выращивать еду, поэтому в том, чтобы иметь ее в достаточном количестве каждый день, больше не зависели от собирательства и охоты. Также ослабла зависимость от помощи других людей в неудачные в плане поиска еды дни. Земледелие позволило выращивать еду, хранить ее и подстраховывать самих себя, но также привело к тому, что людям пришлось чаще справляться с рисками самостоятельно вместо того чтобы полагаться на чужую помощь, если в этом была необходимость.
Население увеличивалось, пищевая ценность рациона снижалась, а вероятность наступления массового голода росла. Если урожай погибал из-за плохих погодных условий, нашествия насекомых или болезней, последствия могли быть катастрофическими. Меньше еды и больше голодных ртов на фоне роста населения также означало, что все могли оказаться в нужде одновременно.
Именно это произошло во время Ирландского картофельного голода в середине 1800‑х годов. Все выращивали картофель, причем большинство – один и тот же сорт. И когда паразит фитофтора (Phytophtora) вызвал заболевание картофеля в Ирландии, весь урожай, от которого зависела жизнь каждого, погиб. Это привело к голоду продолжительностью почти десять лет и гибели около миллиона человек – то есть, безусловно, к апокалипсису по тем стандартам, которые мы в этой книге используем.
Земледелие и промышленность помогли справляться с некоторыми рисками, но они же стали источниками новых и существенно изменили масштабы угроз. Вместо того чтобы решать более локальные проблемы, такие как, например, добыча достаточного количества еды путем охоты и собирательства вокруг поселения, люди начали сталкиваться с сильнейшими потрясениями, такими как голод во всей стране, пандемии и мировая экономическая депрессия.
Мы еще не научились справляться с рисками настолько больших масштабов, особенно с теми, которые могут привести не «всего лишь» к местной катастрофе, а к абсолютному концу света. Отчасти поэтому прямо сейчас мы в таком бедственном положении. Но вот какое дело: понимая наши эволюционные ограничения в управлении рисками, мы, на самом деле, окажемся в гораздо лучшем положении перед лицом крупных экзистенциальных рисков. Мы уже умеем справляться с рисками на локальном уровне, и теперь нам нужно поднять наши стратегии на нужный уровень.
Дело в том, что, с одной стороны, сейчас не какой‑то особенный момент. Но, с другой стороны, сейчас как раз