Девин проводил взглядом даму, пулей вылетевшую из его конюшни. Сегодня ее вряд ли можно было назвать Солнышком. И какого черта она вообще здесь делала? Минутку, до того, как девушка обратила на него внимание, она, кажется, что-то говорила о своей невестке. Девин быстро оделся и вышел во двор, где и встретил Офелию Локк.
– Что вы наговорили Мэнди? – спросила Офелия. – Она вся клокочет от злости.
Девин рассмеялся.
– В самом деле? Странная штука – бесплатные советы. Их либо игнорируют, либо над ними смеются, если советует не друг и не родственник. Но стоит заплатить за них, и ты уже начинаешь думать, что не зря потратил деньги.
Тут, как будто он специально ждал, чтобы появиться в нужный момент, к ним присоединился Рид Даттон.
Давний приятель Девина, с которым он дружил в детстве, до того как пошел в школу и встретил Уильяма. Рид и Девин все еще были близки, и если бы не Рид, которому он доверял настолько, что оставил на него ланкаширскую ферму, Девин никогда бы не переместил свой мозговой центр ближе к Лондону, где было проще не думать о дядином методе вскармливания лошадей и сосредоточиться на скачках.
Рид привозил готовых к продаже лошадей, поскольку у дяди Девина было больше клиентов с юга, чем среди соседей, и, если на северной ферме дела начинали идти не так хорошо, как хотелось бы, Рид всегда помогал Девину.
Девин представил Офелию Риду, пояснив:
– Рид приведет лошадей на дорожку, и вы сможете выбрать. Полагаю, вам известны предпочтения вашего мужа? Некоторым нравится ощущать силу жеребца, такие даже получают удовольствие от укрощения, от этой своего рода битвы характеров. Другим же подавай просто быстрого скакуна, и чтоб без лишних хлопот.
– Сейчас у Рэйфа жеребец. Потомок его самой первой лошади. Вам это, наверное, покажется сентиментальным?
Девин улыбнулся.
– У меня тоже есть потомок моей самой первой кобылы. Сейчас она ни на что не годна и может разве что радовать глаз, но я все равно не хочу с ней расставаться.
– Она слишком старая, чтобы на ней ездить?
– Нет, слишком хрупкая для моих нынешних нужд. Она выносливая, но никогда не отличалась хорошей резвостью, и все ее потомки позаимствовали от нее темперамент, поэтому я перестал ее спаривать. – Обращаясь уже к своему другу, он сказал: – Рид, приведи животных, о которых мы договорились, на дорожку, пусть дама посмотрит, есть ли у нас то, что ей нужно.
Пока шли к скаковой дорожке, Офелия призналась:
– Знаете, я надеялась сегодня купить лошадь и для Аманды. Такую, как вы сейчас описывали. Но она неумолима. Не хочет ездить верхом – и все. В детстве она упала с лошади и с тех пор боится садиться в седло.
– Страх легко перебороть правильным руководством и наставлениями.
– Знаю, но она, похоже, даже не хочет с ним бороться. Кстати, я сегодня приехала еще по одной причине. Вчера меня впечатлили ваши рассуждения о сводничестве, и я хочу нанять вас для одного человека, которому помощь в этом отношении будет весьма не лишней… Если, конечно, вы не заняты другими клиентами и у вас есть время.
– Я не занят, но меня не нанимают в обычном смысле этого слова. Я ведь соглашаюсь помогать с браком отдельным людям в качестве одолжения.
– Но вы же берете за это деньги?
– Не беру. Однако обустройство этой фермы еще не закончено, поэтому я не отказываю, когда мне предлагают выразить благодарность в денежной форме. Так никто не чувствует себя в долгу передо мной, и все, что мне достается за мои усилия, я вкладываю в ферму.
Офелия улыбнулась.
– Я понимаю вас. И я очень рада, что вы оказываете подобные одолжения. Я еще вчера хотела спросить, а как вышло, что вы занялись этим?
– Совершенно случайно. – Он пожал плечами. – Когда мне пришло в голову заниматься разведением чистокровных верховых исключительно для скачек, я стал проводить много времени на ипподроме, что к югу отсюда. Испытывал моих лошадок или подыскивал новых жеребцов. Там я познакомился со многими людьми, такими же лошадниками, как и я. Среди них были отцы, мечтавшие удачно пристроить своих отпрысков. Некоторые из этих отцов приводили с собой сыновей. Даже не знаю зачем, но однажды я попросил одного из сыновей описать, какой он бы хотел видеть свою жену. На самом деле я поинтересовался этим просто для поддержания разговора, потому что юноша не хотел говорить о лошадях. Но, как это ни странно, я как раз недавно через сестру Уильяма познакомился с одной молодой женщиной, которая в точности соответствовала ожиданиям молодого человека, и я, недолго думая, представил их друг другу. Прошлой весной они поженились. После этого и другие отцы начали обращаться ко мне и предлагать деньги за женитьбу их детей. Это было несложно, и, поскольку деньги можно было пустить на улучшение породы, я не отказался.
– Скольким вы помогли?
– Пока что всего четырем парам. Еще я нашел идеальный вариант для Уильяма, но я ему об этом еще не говорил, потому что он хочет сперва выдать свою сестру, а уже потом заниматься поисками жены.
– Как зовут его сестру? Кажется, он вчера приводил ее на суаре, но я не смогла вспомнить ее имени, чтобы внести его на приглашение.
Девин усмехнулся.
– Ее зову Блайт Пейс. Она будет счастлива, если вы не забудете ее на будущих приемах в этом году.
– Вы и ей подыскиваете пару?
– Нет, потому что трудностей с этим у нее пока нет. Ей совсем недавно исполнилось восемнадцать. Я просто на всякий случай посматриваю, но в случае с ней мне почти не с чем работать. Я знаю ее уже много лет, и все, что я о ней узнал, это то, что она счастлива, занимаясь хозяйством. У нее нет других увлечений, по крайней мере, она о них никогда не упоминала. Простой привлекательности недостаточно для по-настоящему счастливого брака. – Он улыбнулся. – Но ее вполне достаточно для того, чтобы завязать знакомство. Для долгих же отношений требуется нечто большее.
– Мудро. Но наверняка же вам попадались и исключения из вашей теории?
Он рассмеялся.
– Конечно! При моем положении бывают и исключения. Но вы удивитесь, когда узнаете, как много молодых людей сами не знают, чего хотят, не говоря уже о том, каким должен быть будущий супруг или супруга. И все же большинство из них уверены, что просто обязаны связать себя брачными узами, во всяком случае, молодые женщины так думают, наивно полагая, что после этого все остальное как-то образуется само собой.
Офелия взглянула на него с любопытством.
– Мне кажется, вы рассматриваете брак только с мужской точки зрения. У вас, мужчин, так много разнообразных увлечений… Вы действительно думаете, что женщине их нужно столько же?
Он улыбнулся.
– Конечно нет. А вы сейчас скажете мне, что некоторых женщин вполне устраивает роль жены и матери и им ничего другого не надо, чтобы чувствовать себя счастливыми.
Она прокашлялась.
– Да, вы угадали.
– И вы правы, таких женщин немало. Но что чувствуют мужья этих женщин? Вы полагаете, они будут счастливы, зная, что у них нет ничего общего с женами, кроме детей, которых они вместе произвели на свет? А вы не задумывались, что именно поэтому они заводят любовниц на стороне? По той простой причине, что, черт возьми, жены не удовлетворяют их?
Он заметно смутился, вдруг осознав, какая горечь только что прорвалась в его словах. Впрочем, его собеседница тоже это заметила. Она посмотрела на него округлившимися глазами, а ее горничная едва не испепелила его взглядом за то, что он заговорил на темы, не предназначенных для ушей леди.
Досадуя на самого себя, Девин добавил:
– Простите, но мне довелось быть свидетелем подобных случаев. В таких семьях нет счастья. Есть чувство вины, стыд и целый букет разных душевных волнений, которые сказываются на всех причастных. Именно поэтому я считаю, что в браке для обоих супругов нужно нечто большее и что они обязаны думать об этом до свадьбы, а не после, когда уже слишком поздно.
Офелия, подумав немного, кивнула.
– Должна сказать, вы говорите скорее как ангел-хранитель, чем как Купидон.
Девин рассмеялся. Ему бы такое в голову не пришло, но он отлично знал, что женщины думают совсем не так, как мужчины.
– Боже мой! – Офелия заметила Рида, ведущего к конюшням нескольких лошадей. – Как он так быстро их собрал?
– Мы не только выращиваем животных, но и обучаем их. Сейчас он оседлает их и приведет сюда.