Глава 1. Одержимость ранним цветением
Автор популярных книг и статей по нейробиологии Джона Лерер (1) представлял собой типичный пример раннего цветения. Он родился и вырос в Лос-Анджелесе. В пятнадцать лет одаренный подросток выиграл тысячедолларовый приз за сочинение на конкурсе, спонсором которого выступал НАСДАК[9]. Он учился в Колумбийском университете, который входит в Лигу Плюща, получил диплом по нейробиологии и стал соавтором статьи, посвященной генетическим истокам болезни Дауна. Юный Лерер был не просто научным гением. Он покорил также мир политики и литературы: сначала выступил как автор в журнале «Columbia Review», а потом два года проработал редактором этого уважаемого издания.
Никого не удивил следующий шаг Лерера: он выиграл стипендию Родса[10]. В колледже Вольфсона при Оксфордском университете он пошел по стопам основателя этого учебного заведения, легендарного сэра Исайи Берлина, и стал изучать философию. Не будет преувеличением назвать Лерера эрудитом, одним из тех редких людей, которые, подобно Томасу Джефферсону, стали экспертами во многих дисциплинах. Точно так же, как Джефферсон, Лерер обладал убедительным слогом. В 2007 году, в возрасте двадцати шести лет, он опубликовал свою первую книгу «Пруст был нейробиологом» (на русском языке не публиковалась). За ней быстро последовали другие: в 2009 году – «Как мы принимаем решения»[11], а в 2012-м – «Вообрази. Как работает креативность»[12]. Обе вошли в список бестселлеров New York Times.
Лерер был не просто эрудитом, который быстро вникал в самые различные интеллектуальные вопросы; он обладал многогранными талантами и мог писать в самых разных форматах – книги, эссе, статьи в газеты и блоги. Кроме того, он был блестящим ведущим радиопрограммы «Radiolab», а также остроумным гостем «Colbert Report» и других телешоу.
Его заработки соответствовали талантам. Говорили, что он получил аванс в миллион долларов за книгу «Вообрази. Как работает креативность». Попутно Лерер зарабатывал как приглашенный лектор. Хотя он и не достиг ставки своего коллеги по «New Yorker» писателя Малкольма Гладуэлла (80 тысяч долларов за выступление), но заработал 40 тысяч за часовую беседу. В двадцать девять лет, купаясь в деньгах, Лерер купил архитектурный памятник «Дом Шульмана» (Shulman House)[13] в Голливуде за 2,2 миллиона долларов.
Лерер добился многого и рано, и все благодаря блестящему интеллекту.
Потрясающий путь Лерера в мире книгоиздания и журналистики позволяет назвать его, наряду с автором «Quiet»[14] Сьюзан Кейн (2), «идеальным вундеркиндом». В переводе слово «вундеркинд» (3) означает «чудесный ребенок». В начале 2000-х годов блестящий взлет Лерера от талантливого студента до автора бестселлеров и медиазвезды олицетворял нового культурного героя – ранний цветок, чье появление совпало с началом нового тысячелетия. Такой вундеркинд, как Лерер, рано расцветает, становится богатым и знаменитым – это мы все знаем. Он может рано проявлять свои таланты, обладать необычайной привлекательностью или иметь преимущество в виде семейных связей. В любом случае, вундеркинды не только достигают пика в избранной области быстрее, чем другие, но по пути еще и обретают богатство.
Средства массовой информации – мощная линза, через которую мы наблюдаем взлет вундеркиндов. За последние несколько десятилетий это слово стало очень часто использоваться (4) в разных отраслях журналистики. По данным Google, частота употребления слова «вундеркинд» в книгах, журналах, газетах и других средствах массовой информации возросла на 1000 % с 1960-х годов. И это неудивительно – настали прекрасные времена для ранних цветов. Певцы (5) Тейлор Свифт, Адель, Рианна, Селена Гомез и Джастин Бибер; рэперы Уикнд и Chance the Rapper; актеры Дженнифер Лоуренс, Марго Робби, Адам Драйвер и Дональд Гловер, а также модели Кендалл, Кайли Дженнер, Джиджи и Белла Хадид – знаменитости, которые кочуют с одной медиаплатформы на другую и влияют на формирование культуры. Когда они достигли пика славы, им всем было двадцать или меньше.
Новейшая медиаплатформа – интернет – богата многими молодыми «звездами Сети» (6). Ютюберы и инстаграмеры Лилли Сингх (IISuperwomanII), Джейк Пол (jakepaul), Марк Фишбах (Markiplier), Зои Сагг (Zoella), и Леле Понс (lelepons) собрали миллионы и даже десятки миллионов последователей в своих мини-медиаимпериях, которые включают спонсорство крупных корпораций, рекламу и оплачиваемые появления на публике. Все эти звезды интернета стали знаменитыми в подростковом возрасте или в двадцать с небольшим.
Чтобы добиться успехов в спорте, нужно начинать рано. Ранние победы на поле или в спортзале приносят места в хороших командах, у лучших тренеров и открывают самые радужные перспективы. Так было всегда. Что изменилось теперь, так это возраст, в котором спортсмены становятся знаменитыми (7). В четырнадцать лет Оуэн Паппо уже получил тридцать предложений о стипендиях от различных футбольных команд престижных учебных заведений, таких как Флоридский университет, университет Нотр-Дам, университет Луизианы, университет Огайо и Алабамский университет. Не меньше предложений получили и другие восходящие звезды американского футбола – тринадцатилетний Каден Мартин, одиннадцатилетний Титан Лакаден и десятилетний Банчи Янг. Но все они кажутся взрослыми по сравнению с Хейвоном Финни-младшим, которому предложили футбольную стипендию университета Невады в девятилетнем возрасте. Не только в футболе ценят юных и подающих надежды суперзвезд. Почти 30 % новичков в таких видах спорта, как лакросс, соккер[15] и волейбол, получают стипендии раньше, чем могут официально поступить в учебное заведение.
Не только спортсмены молодеют с каждым годом (8). Ф. Дж. Флек из «Minnesota Gophers» в тридцать шесть лет стал самым молодым главным футбольным тренером в истории Big Ten[16]. Тридцатитрехлетний Линкольн Райли занял должность главного тренера «Oklahoma Sooners» – команды, которая много лет входит в двадцатку лучших – с зарплатой 3,1 миллиона долларов в год. А Шон Маквей из «Los Angeles Rams» в тридцать оказался самым молодым главным тренером за всю историю Национальной футбольной лиги.
А как насчет генеральных менеджеров команд, которые дымят сигарами, составляют списки и нанимают (или увольняют) тренеров? Не менее десяти генеральных менеджеров команд Главной лиги бейсбола еще не достигли сорока лет. Самому молодому из них – Дэвиду Стирнсу из «Milwaukee Brewers» – тридцать один год. Впрочем, он выглядит стариком по сравнению с двадцатишестилетним Джоном Чайка, генеральным менеджером команды Phoenix Coyotes из Национальной хоккейной лиги. Чайка стал самым молодым генеральным менеджером команды в истории большого спорта.
Хорошо известно, что технологии – удел молодых людей (9), причем иногда просто шокирующе молодых. В 2016 году PayScale, компания из Сиэттла, которая собирает информацию о зарплате, льготах и компенсациях, провела исследование среднего возраста сотрудников тридцати двух самых успешных организаций в сфере технологий. Только в шести из них он превышал тридцать пять лет. Для восьми компаний эта цифра составляла тридцать и меньше. Хотя эти результаты только подтверждают известную тенденцию, они не могут не поражать. Просто сопоставьте их с данными Бюро статистики труда, согласно которым средний возраст работающего американца составляет 42,3 года. В этом исследовании самыми молодыми компаниями оказались Facebook – средний возраст двадцать восемь лет (а средняя зарплата 240 тысяч долларов в год), и Google – двадцать девять лет (и 195 тысяч).
А владельцы компаний, исполнительные и генеральные директора? Недавно Forbes опубликовал список десяти бизнесменов-миллиардеров (10) в возрасте до тридцати лет, в который вошли Эван Шпигель и Бобби Мерфи из Snap. Они основали компанию, когда им обоим было по двадцать два года.
А что происходит в политике и в центре управления страной? Национальную американскую политику проводят тридцатипятилетние: Лорелла Праэли, Дженна Лоуэнстайн, Симона Сандерс и Бен Вессел. В Белом доме Стивен Миллер стал старшим советником президента по политике в тридцать один год, а Хоуп Хикс заняла место консультанта по связям с общественностью в двадцать восемь. Через какое-то время, правда, она ушла в отставку.
Средства массовой информации вцепились мертвой хваткой (11) в идею об идеальном вундеркинде. Журнал Forbes, в котором я работаю, превратил раздел «30 до 30-ти» в целую индустрию, с отдельными списками по разным странам и конференциями по всему миру. К настоящему времени почти каждый крупный журнал ежегодно публикует список людей, рано добившихся успеха в жизни. Существуют списки «40 до 40-ка» и «30 до 30-ти» для всех сфер деятельности: бизнеса, моды, рекламы, развлечений, кулинарии, поэзии и даже производства мясных продуктов.
Однако забудьте обо всех этих списках «30 до 30-ти»: сегодня, когда дело доходит до успеха, тридцать превращается в пятьдесят. В 2014 году Time стал публиковать ежегодный список «Самых влиятельных подростков» (12). Да, вы не ошиблись – подростков. Психоз в отношении молодых и ранних цветов достиг своего пика. Как заметил журналист Саймон Дунан, который пишет о моде: «Юность стала новой глобальной валютой» (13).
Давайте остановимся на мгновение. Мы не отказываемся признавать и поздравлять ранних цветов. Их успехи заслуживают восхищения. Но наша одержимость ранними достижениями превратилась в зло для большей части населения – для тех многих из нас, кто пошел другой дорогой и другими темпами. Насаждается представление о том, что, если вы не стали знаменитым, ничего не изобрели и не заработали миллионы, прежде чем получили паспорт, то выбрали неправильный путь.
Я полагаю, что эта идея намного опаснее, чем можно себе представить.
Примерно в середине XX столетия меритократия[17] потеснила аристократию (см. главу 2). Всю вторую половину прошлого века эта тенденция только усиливалась. Сегодня общепризнано, что меритократия и аристократия едины. Сильные мира сего не заседают в трастовых фондах – они владеют более современными видами богатства. Подобно Джоне Лереру, большинство новых господ получили отличные оценки на выпускных экзаменах в шестнадцать или семнадцать лет, что позволило им поступить в самые престижные университеты.
Новая меритократия породила одержимость в отношении школьных оценок и рейтинга колледжей. Подростки сдают экзамены, которые учитываются при поступлении в колледж (14) – или SAT (дословно – Академический оценочный тест – стандартный тест для приема в высшие учебные заведения в США), или ACT (изначально это сокращение означало «Американское Тестирование»; аналогичный SAT тест для приема в высшие учебные заведения Америки, был введен как конкурент первому), или оба сразу – с более высокими результатами, чем когда-либо. В 2017 году SAT сдавали более 1,6 миллиона учеников. Впервые количество школьников, которые сдавали АСТ, превысило количество сдающих SAT примерно на две тысячи. Многие выдерживают оба экзамена, пересдают их много раз в старших классах, а также проходят PSAT (предварительный тест SAT), SAT II для отдельных предметов, и изучают их по углубленной программе (Advanced Placement). Более 6,7 миллиона учеников сдавали SAT или PSAT в 2016/17 учебном году.
Учитывая стоимость высшего образования и величину студенческого кредита, цена подготовки к поступлению в колледж просто незаметна. Стоимость начинает расти еще до того, как молодой человек поступил в колледж, с учетом платных курсов по подготовке. Экзамены сами по себе – целая индустрия, в которой сотни миллионов долларов тратятся на проведение, администрирование и подготовку. Каждый год индустрия подготовки к экзаменам получает почти 1 миллиард долларов от более чем 115 тысяч человек.
Ставки еще выше, если речь идет о личных репетиторах, которые занимаются с учениками «вживую» или через интернет. Для богатых родителей стоимость может достигать нескольких тысяч долларов. Такая высокая цена отчасти объясняется требованиями индивидуального обучения. Богатые могут и будут платить много. Родители из Силиконовой долины упоминают о 50 тысячах долларов на репетиторов для ребенка, который заканчивает четвертый год в старшей школе. При этом групповые занятия, которые предлагают компании «Princeton Review» и «Kaplan Test Prep», не утратили своей популярности. Например, в первом случае тридцать часов групповой подготовки обойдется от тысячи до тысячи шестисот долларов, в зависимости от количества учащихся. Однако репетиторство считается более модной формой и обычно стоит намного дороже. В Нью-Йорке репетитор Энтони Джеймс Грин берет тысячу долларов за час занятий.
Такая цена наглядно демонстрирует, как ученики и их родители сходят с ума по поступлению в колледж. Это настоящая «гонка вооружений», по словам Роберта Э. Шеффера, директора «FairTest» – инициативной группы, которая следит за беспристрастностью экзаменов. Большинство людей считают, что платить за преимущество на стандартизированных экзаменах не просто желательно, но обязательно. Пока итоговые экзамены остаются важной частью конкуренции за поступление в колледж, не будет недостатка в желающих его оплачивать.
Та же сумасшедшая тенденция раннего развития наблюдается вне школы. Возьмем спорт. По последним данным Washington Post, к тринадцати годам 70 % детей бросают занятия спортом. Почему? У них есть готовое объяснение: «Это больше неинтересно» (15). Как же так? Спорт становится высокоспециализированным и полным жесткой конкуренции, и это происходит во все более раннем возрасте. Причин тому две.
Первая – акселерация обычной мотивации: некоторые дети изо всех сил стремятся преуспеть. Они хотят выступить на городских соревнованиях по легкой атлетике, поступить в баскетбольную команду старших классов или заработать именную футболку. Талантливые и амбициозные продолжают заниматься спортом, чтобы понять, могут ли они соревноваться на более высоком уровне колледжей; чтобы получить стипендию, поступить в профессиональную команду или в олимпийскую сборную. Во все времена были дети, которые мечтали взойти на пьедестал почета. Но нынешнее изобилие усилило эту тенденцию, открыв для юных спортсменов возможность участвовать в летних спортивных лагерях уже в восьмилетнем возрасте, а в десять лет покупать лучшее снаряжение и заниматься у лучших тренеров или даже получить личного в четырнадцать. Короче, начальная ставка – время и деньги – для спортивных достижений сегодня намного выше.
Вторая причина мотивации ранних спортивных достижений – не такая очевидная, но более вредная. Газета Post писала: «Наше общество больше не побуждает детей старшего возраста заниматься спортом ради удовольствия. Родители испытывают давление и считают, что должны воспитать «успешного» ребенка. Иными словами, мы ждем, что он станет «лучшим». Если он не становится таковым, то мы меняем сферу деятельности и ищем ту, где ребенок может преуспеть. Посмотрите на школьный оркестр: если ребенок не становится солистом, он не хочет больше играть» (16).
Платить за простую любовь к музыке или спорту? Это какой-то XX век! Для многих учеников спорт – способ показать себя в раннем возрасте. И снова главной причиной становится поступление в правильный колледж, тот, который откроет дорогу к раннему успеху.
Представление о спорте как о способе улучшения резюме принадлежит Джуди Робинович, специалисту по учебно-воспитательной работе в «Top Learning Center and Schools». Робинович зарабатывает на жизнь тем, что устраивает детей в самые лучшие колледжи. Она написала книгу под названием «10 самых важных моментов при поступлении в колледж» (на русском языке не публиковалась). Своим клиентам она рекомендует сосредоточиться на «постоянном улучшении оценок по перспективной программе» (17) и получить «солидные баллы за SAT». Неудивительно. Робинович также подчеркивает важность занятий помимо школы и рекомендует так составить расписание, чтобы получить максимальное преимущество при поступлении. Обратите внимание, какие слова она использует в советах номер четыре и шесть:
4. Активно участвуйте в нескольких кружках, демонстрируйте лидерские качества, проявляйте инициативу, оказывайте влияние. Важен хороший опыт в одной области, а не разнообразие. Колледжи предпочитают энергичных и решительных, целенаправленных, а не разбрасывающихся.
6. Особые таланты или опыт вносят вклад в интересное и разнообразное резюме. Студент, который проходит лишний километр, чтобы развить способности к спорту, науке, сочинительству, искусству, к чему угодно, получит конкурентное преимущество.
Снова «дамоклов меч» поступления в колледж нависает над ребенком. Вы заметили, что здесь не говорится об увлечении и радости? Радость – побочный продукт. Ребенок должен преуспеть в спорте (музыке, сценическом искусстве, риторике или даже волонтерстве). Для поступления требуется, чтобы студент показал свое совершенство. Он (или она) должен найти правильное занятие, в котором добьется успеха, и оставить все другие как легкомысленные – чтобы «получить конкурентное преимущество» и «выделиться».
А почему бы и нет? В колледж стало попасть сложнее, чем когда-либо – даже для выпускников школ, которые считаются «надежными». В таблице показано, как непросто сейчас, по сравнению с 2001 годом, поступить в десять самых престижных университетов Соединенных Штатов. В 2001 году в университет Чикаго приняли 44 % всех заявителей. В 2015 году эта цифра уменьшилась до 8 %. Подобным образом, в университет Джонса Хопкинса приняли 34 % заявителей в 2001 году, но только 14 % в 2015-м. Около 22 % желающих поступило в университет Пенсильвании в 2001 году, но за пятнадцать лет их количество уменьшилось наполовину. Поступление в восемь из десяти перечисленных университетов сократилось вдвое или на две трети за эти годы. Таким образом, конкуренция и эксклюзивность возросли многократно – и все это на глазах одного поколения. Если говорить об истории, то в 1950 году в Стэнфорд поступило почти 85 % заявителей, в 1992 году – только 22 %. А сегодня эта цифра составляет 4,6 % – самая низкая по стране.
Сложнее стало поступить не только в элитные учебные заведения. За последние десять лет снизился процент приема в самые разные университеты и колледжи. В Северо-Восточный университет – с 62 % до 32 %; для университета Талсы эти цифры составляют 76 % и 40 %, для Тулейна – 55 % и 26 %, для колледжа Колорадо – 58 % и 22 %, а для университета Вандербильта – 46 % и 13 %. А как же «запасные варианты»? Даже такие «средние» учебные заведения, как государственный университет Сан-Диего и государственный университет Лонг-Бич в Калифорнии, принимают только треть заявителей. По всей стране уровень приема снизился в среднем до 10 % за последние десять лет. Проще говоря, в мир высшего образования больше нельзя попасть «автоматически».
Такое сильное давление не могло не породить целую индустрию, основанную на выжимании из детей и молодых людей максимально возможного любой ценой. Зайдите на сайт Amazon, и вы получите длинный список книг под названиями «Как воспитать твердость характера. Руководство для подростков», «Как подтолкнуть ребенка в нужном направлении», «Как я превратил свою дочь в одаренного ребенка», «Лучший в классе» и «Боевая песнь требовательной матери». Даже в серии «Для чайников» есть книга «Как вырастить умного ребенка».
Нет сомнений, что средства для развития интеллекта – это крупный бизнес: игрушки, компакт-диски, программное обеспечение, игры, обучающие методики. Все это придумано и раскручено, чтобы интеллектуально развивать детей. Компания с годовым бюджетом в 400 миллионов долларов «Baby Einstein», которая раньше принадлежала корпорации «Disney», производит мультимедийные игрушки, предназначенные для развития когнитивных способностей у младенцев и малышей. Они гарантируют «обогащение юного мозга» и активно продаются через такие сайты, как Walmart, Target и Amazon. И эта компания не единственная. Подобные продукты образуют целую индустрию: уже продаются витамины «Smarty Pants», естественно-научные игрушки и многое другое. Все это обещает вашему ребенку преимущество в конкурентной борьбе. Мы определенно не можем себе позволить, чтобы у младенцев был дефицит научных навыков.
Как показал опрос American Express, каждые летние каникулы родители тратят 16 миллиардов долларов (18) на лагеря с занятиями по информатике и техническим наукам, на уроки музыки и танцев, на дополнительные занятия по основным предметам и на частных репетиторов. Юные спортсмены превратились в индустрию с годовым бюджетом в 15 миллиардов долларов в год, и теперь родители могут приглашать тренеров по 100 долларов в час и игроков звездных команд. По данным Time:
Частные клубные команды несколько потеснили местные лиги (19) и теперь предоставляют самые разные услуги, от профессиональных занятий спортом до простых секций, которые ведут тренеры с небольшим опытом работы. Наиболее конкурентоспособные команды стремятся получить талантливых спортсменов и возможность поехать на национальные соревнования.
Иногда родители тратят до 10 % своих доходов на членские взносы в клубах, поездки, лагеря и снаряжение, чтобы дети шли к успеху в том или ином виде спорта.
Сегодня недостаточно просто водить ребенка на тренировку. Он должен заниматься правильно – так, чтобы соответствовать концепции «обдуманной тренировки» (20) психолога Андерса Эрикссона. Он приобрел славу благодаря своей концепции десяти тысяч часов, которая обсуждалась в бестселлере Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры»[18]. Как пишет Эрикссон, обдуманная тренировка включает постоянное стремление к личному совершенствованию и сосредоточенность на хорошо определенной, четкой цели и области знаний. Если родители хотят, чтобы их дети тренировались обдуманно, они должны нанять учителя или тренера, который уже продемонстрировал свое умение помогать другим совершенствоваться. Это касается любой области – шахмат, балета или музыки. Кроме того, специалист также должен постоянно оценивать ученика. Ребенку нужно все время учиться и тренироваться вне своей зоны комфорта.