Роман Глушков Повод для паники

Пролог Пятью годами ранее

Огонь… Бушующий океан огня. Стихия, поглотившая мир, – она могла бы уничтожить все живое за считаные мгновения. Но ей было попросту нечего уничтожать, поскольку жизнь в Преисподней отсутствовала. Единственными живыми существами, кому следовало бояться адского огня, являлись мы – вышедшие на бой реал-технофайтеры, однако огонь страшил нас в последнюю очередь. Оружие врага – вот чего мы действительно опасались. А угодить в огненное облако было уже не так страшно.

Бушующее вокруг пламя завораживало. Пламенем было объята почти вся Преисподняя, и наши доспехи из высокопрочного меркуриума также отливали мерцающим оранжевым светом. Поэтому все мы выглядели словно порождения огненной стихии – кровожадные демоны, не до конца принявшие человеческий облик.

Однако огонь не только завораживал. Он также отвлекал, слепил, накалял доспехи и порой вырывался наружу прямо из-под ног реал-технофайтера, заставляя того спешно ретироваться, иногда даже под выстрелы противника. Пламя било изо всех щелей практически непрерывно, словно две стихии – мрак и огонь – сошлись, как и мы, в непримиримой схватке до победного конца. Мрак имел бы шанс на победу, иссякни вдруг под землей те источники, что питали адское пламя. Но они, похоже, были вечными, как и сама Преисподняя…

Мое верное войско вошло в Преисподнюю изрядно потрепанным. Чтобы сражаться без потерь на нашей войне, надо было являться настоящим гением стратегии и обладать нечеловеческим боевым мастерством – то есть быть богом Войны. Мы не были богами, хотя находились люди, которые причисляли нас к таковым. Нам это льстило, и мы во что бы то ни стало старались соответствовать такому высокому статусу.

Без потерь не обходилось никогда, но таких потерь, как в эту весну, бойцы реал-технофайтинга еще не несли. Всему виной были абсолютно новые интерактивные доспехи «форсбоди-5», чьи испытания пришлось проводить в сжатые сроки. Так что полностью выявить все бреши в защите нам довелось уже в ходе настоящих боев, и расплачиваться за обнаруженные неисправности приходилось чрезмерно высокой ценой. Уже после первого сражения наши ряды покинули Леопард, Ти-Рекс и одна из тройняшек-Валькирий. Последующие схватки пополнили список потерь: Маховик, Милашка, Крэшер, Франкенштейн, Рапира, Стилфингер, вторая Валькирия… И я говорю только о тех, кого подвели недоработанные «форсбоди». Неудачников, павших от выстрелов врага, было гораздо меньше, но их уход с поля боя лишь усугублял и без того плачевную ситуацию.

Мой «форсбоди» тоже функционировал со сбоями. Система усиления движений «гиперстрайк», более мощная, чем в предыдущей модели, временами самопроизвольно сбрасывала настройки на максимум, отчего при сбоях каждое мое движение ускорялось десятикратно и едва не выворачивало суставы. В такие моменты мое поведение выглядело со стороны не вполне нормальным: я дергался и подпрыгивал, как перепуганный неврастеник, норовя сбить с ног кого-нибудь из собратьев по оружию.

Однако, несмотря на постигшие нас неприятности, нам повезло – мы все-таки добрались до финальной битвы. Вообще везение часто сопутствовало «Молоту Тора». Оно было с нами и в этой войне. Правда, со мной везение сыграло в Преисподней злую шутку, отвернувшись в самый неподходящий момент. Фортуна отвернулась лишь на мгновение, но этой секунды хватило, чтобы моя жизнь изменила свой привычный ход.

Но все это случилось чуть позже, а сейчас восемь самых стойких бойцов «Молота Тора» во главе со своим капитаном шагнули в Преисподнюю, дабы доказать, кто в аду хозяин…

«Всадники Апокалипсиса», которые ворвались сюда из других ворот, превосходили нас по количеству, но это меня не особо пугало. На боевых аренах, наподобие Преисподней, количественный перевес играл второстепенную роль. Существенную пользу из него можно было извлечь только на открытом пространстве. Усеянная препятствиями и ловушками, Преисподняя не позволяла атаковать врага единым фронтом. Поэтому я разбил «Молот Тора» на четыре боевые пары, определил для каждой из них конкретные задачи и отправил бойцов в свободную охоту за головами врага, оставив прикрывать себе спину остроглазого Рамфоринха.

– Ну где же ты, Гроулер? – издевательски заскрипел в инфоресивере голос капитана «Всадников», хитрого Спайдермена. – Подходи, я вырву твои тупые клыки и воткну их тебе в глаза!

– Подвешу на собственной паутине и откушу твою мерзкую паучью голову! – прорычал я в ответ. – Ты зря сюда явился! Ад – мой!..

Традиционный обмен любезностями между реалерами сражающихся сторон – воеобразное состязание, за кем останется последнее слово. Будь моя воля, я бы обходился и без этих дешевых эффектов: правда – она не в словах, а в кулаках. Но не я диктовал здесь правила, так что мне оставалось лишь подчиняться давно принятым законам реал-технофайтинга.

– Ад был твой! – откликнулся Спайдермен. – Я забираю его у тебя!

– Попробуй, ублюдок!..

Дань традициям отдана, наконец-то можно сосредоточиться на деле. Главное в Преисподней – находиться в постоянном движении. Снайперы – настоящее проклятие для любого штурмовика – чувствуют себя здесь не очень вольготно, поскольку яркие вспышки огня их ослепляют и мешают целиться. Да и притаиться в укромном темном месте у них не получается – мест, пригодных для снайперских укрытий, в Преисподней попросту нет. Поэтому снайперы по обе стороны фронта единодушно решили отложить сегодня винтовки и взять в руки что-нибудь не столь точное, но более скорострельное.

Первое наше столкновение с вояками Спайдермена дало понять, что враг предпочитает маневрировать не двойками, а тройками. Однако неграмотное распределение оружия между бойцами попавшейся нам на пути тройки свело на нет все их преимущество. Три ракетницы в группе – на мой взгляд, явный перебор. Суматошный залп «Всадников», произведенный навскидку, поднял столько пыли, что, пока она оседала, мы с Рамфоринхом, наверное, успели бы попить кофе. Но мы предпочли рационально использовать момент и, не дожидаясь второго – прицельного – залпа, перегруппировались в соответствии с заранее оговоренной тактикой.

Уверенные в огневом и количественном превосходстве, бойцы Спайдермена, по логике, обязаны были расстреливать нас ракетами до полного уничтожения, не вдаваясь в сложные тактические сценарии. Чудовищная плотность открытого по врагу огня всегда дает излишнюю самоуверенность – знаю по личному опыту. Опьяненные собственным могуществом, «Всадники» именно это сейчас и чувствовали. Три их ракетницы, не слишком скорострельные по отдельности, в связке били практически беспрерывно. Противник видел цель и не задумываясь атаковал ее всеми доступными способами.

Атаковал, верил в скорую победу и не подозревал, что уже играет по нашему сценарию. Вооруженный световым блайндером, оставленный мной на защищенной позиции, Рамфоринх дождался, пока канонада на миг смолкнет, после чего несколько раз выстрелил по врагам. Напарник не стремился кого-либо из них ослепить, да и поднятая пыль мешала ему стрелять точно, он просто сверкнул лучом, дабы отвлечь огонь на себя. Наводка на цель удалась, и ракетницы заработали с удвоенной яростью.

Пока Рамфоринх отвлекал вражеское внимание, я включил форсаж на своих интерактивных доспехах и под прикрытием живописных развалин крепостной стены (откуда в Преисподней могли взяться крепостные стены? впрочем, задумываться об этом было некогда) тремя длинными прыжками обогнул бойцов Спайдермена с фланга. Передо мной из-под земли полыхнуло огромное облако пламени, но я, задержав дыхание и на миг зажмурив глаза, проскочил прямо сквозь него. Прозрачное забрало шлема спасло меня от ожога, однако ударивший в лицо жар все же опалил ресницы и брови. Риск моего отчаянного поступка был вынужденным – каким бы шустрым ни являлся Рамфоринх, против трех ракетниц ему долго не выстоять.

Я материализовался за спинами «Всадников» из огня, будто бескрылый феникс, и, не дав противникам обернуться, открыл по ним шквальный огонь из обоих стволов своего «кальтенвальтера», легкого оружия, выпускающего за выстрел порядка полусотни маленьких ампул, начиненных «венериными слезами» – жидким веществом с планеты Венера, которое при контакте с земной атмосферой моментально затвердевает. Картечь из кварцевых ампул ударила по доспехам вражеской троицы, покрывая их бирюзовыми фосфоресцирующими кляксами – коварные «венерины слезы» вступили во взаимодействие с земным воздухом…

Уже через три секунды передо мной стояли не грозные «Всадники Апокалипсиса», а неподвижные истуканы. Я намеренно не целил им в головы, иначе быстро твердеющее содержимое ампул угодило бы врагам в дыхательные пути. Я не намеревался убивать этих ублюдков. Да и был ли в этом смысл, если после смерти они снова очутились бы в аду?.. «Всадники» были полностью парализованы, однако находились в сознании, вращали головами и осыпали меня уже не ракетами, а проклятиями, которых я, естественно, не боялся. Вражеские доспехи покрывала блестящая бирюзовая корка, сравнимая по прочности с закаленной сталью.

Я издал грозный рык, и он, усиленный громкой связью, раскатами разнесся по Преисподней. Мой победный клич заставил бы содрогнуться даже Дьявола, находись он в этот момент где-нибудь поблизости.

Только в этом аду правил бал вовсе не Дьявол, а человек.

– Брэк, Гроулер! – скомандовал Хатори Санада. – Чистая победа! Три очка в твой актив и два бонусных за мультиубийство! Продолжайте игру!

Турнир для поверженных «Всадников» завершился. Впереди их ожидала долгая процедура раздевания в зале техобслуживания стадиума «Сибирь», и, что самое обидное, проводить раздевание будут не обольстительные красотки из группы поддержки, а бездушные модули с плазменными резаками.

Едва моя отчаянная атака увенчалась победой, как место нашего скоротечного боя накрыл изоляционный купол арбитра. Все, что скрылось под куполом, – бранившиеся побежденные и суетившиеся вокруг них модули медконтроля, – уже не предназначалось для глаз болельщиков и в трансляцию игры не попадало. Мелкие автоматические шоу-трансляторы, что сновали над полигонами стадиума и всегда успевали убраться с пути игрока, направили свои беспристрастные взоры в другую сторону, а турнир-корректоры у монтажных пультов создавали виртуальный финал схватки, так называемую мираж-версию: «Всадники» замерзают и превращаются в ледяные скульптуры, после чего с хрустом разваливаются на бесформенно-кровавые куски льда. Что поделаешь – законы арены: нельзя в реал-технофайтинге без эффектной концовки, пусть даже разыгранной не людьми, а их виртуальными двойниками. И хоть в отличие от гладиаторов древности реалеры проливают кровь только по неосторожности, как и тысячелетия назад, публика требовала зрелищ, и обязательно кровавых…

Что ж, в этот вечер зрителей ожидал достойный подарок: финальный капитанский поединок, который с тех пор и стал главной мишенью для нападок всех противников нашего жесткого вида спорта.

Все могло обойтись без жертв, не столкнись мы со Спайдерменом лицом к лицу в каких-то бутафорских горящих руинах. Турнир шел уже без малого час, и в каждой из команд к тому времени оставалось примерно по половине от первоначального состава игроков. Страсти накалялись, поскольку победитель турнирного сезона не определился пока даже приблизительно. «Всадники Апокалипсиса» так и воевали с количественным перевесом, однако ставки на них были ниже – болельщики продолжали верить в успех моего «Молота Тора», бессменного чемпиона предыдущих восьми сезонов.

Едва мы с Рамфоринхом собрались наброситься из засады на крадущегося мимо Спайдермена и его бойцов, как нас накрыло изо-куполом, а все ближайшие шоу-трансляторы тут же переключились на оставшихся снаружи игроков. Повинуясь команде арбитра, мы прекратили начатую было атаку – весьма перспективную, надо сказать, – и опустили оружие, злобно взирая на противников, только что заметивших наше появление.

Это лишь для болельщиков бои в реал-технофайтинге протекают динамично и красиво. В действительности все обстоит слегка иначе, и в трансляцию никогда не попадают сцены, когда недовольные произволом арбитра игроки бранятся с ним порой по нескольку минут кряду. Вот и сейчас мы с Рамфоринхом долго не могли успокоиться, брызгали слюной и выказывали недовольство сорванной атакой, на подготовку которой ушло столько времени и сил. Мы ругались под изоляционным куполом, проклиная эти дурацкие порядки и растрачивая понапрасну боевую ярость, но умом осознавали, что по-нашему все равно не выйдет. Если всевидящий и всезнающий арбитр Хатори Санада решил драматизировать финал турнира, значит, так оно и выйдет. Будем плясать под его музыку и никуда не денемся – таковы условия контракта, спорить с коими значило здорово осложнить себе жизнь.

Арбитр Хатори терпеливо переждал волну нашего негодования, после чего бесстрастным голосом отдал распоряжение капитанам команд начать рукопашный поединок. Наше мнение его, как всегда, абсолютно не интересовало. На терминалах турнир-корректоров уже проектировалась мираж-версия, обязанная «закрасить» последние минуты игры. В этой версии виртуальные двойники Гроулера и Спайдермена не отпускали в адрес арбитра проклятия, а вызывали друг друга на последнюю схватку, что должна была определить исход финала. Нам оставалось только в сердцах плюнуть себе под ноги и организовать перед шоу-трансляторами драку на кулаках – и непременно красивую драку! – которую турнир-корректоры незаметно состыкуют с уже готовой виртуальной сценой-вступлением.

А вы, наверное, думали, что реал-технофайтинг – спорт чистой воды и ничего более? Не спорю, элементы реального состязания в нем безусловно преобладают, но, согласитесь, наивно полагать, что кто-то отважится пустить на самотек такое масштабное и дорогостоящее действо. Для того и нужны невидимые турнир-корректоры, чтобы подавать зрителю к столу не недожаренный суррогат – тупую потасовку с оружием, – а изысканное блюдо – зрелище, поставленное по всем канонам развлекательного жанра. Поэтому каждый из реалеров является не только натасканным на драку бойцом, но и артистом. Весьма узкоспециализированным, но все-таки самым настоящим артистом.

Рамфоринх и «Всадники» отступили, а остальные разбежавшиеся по Преисподней реалеры получили приказ прекратить сражение. Выстрелы, разрывы и лучевые вспышки утихли, и пока мы со Спайдерменом кружили по площадке, стараясь свирепыми взглядами подавить друг друга морально, возле нас собрались наши оставшиеся в строю немногочисленные товарищи по командам. Реалеры не кричали и не бесновались, как вели бы себя на их месте болельщики, они просто сгруппировались по разные стороны площадки и с угрюмой усталостью наблюдали за поединком. Но их молчаливая поддержка была тем не менее ощутима и придавала нам сил.

Спайдермен так же, как и я, включил гиперстрайк на полную мощность и выпустил из наручей на кулаки защитные меркуриевые накладки. Поставь нас сейчас работать в паре вместо модуля-тоннелепрокладчика, и мы бы, наверное, за сутки пробили одними кулаками сквозной тоннель даже в Эвересте. Однако вместо этого приходилось бестолково колошматить друг друга.

Наш поединок со Спайдерменом чем-то напоминал столкновения двух раскрученных стальных шаров. Маневрируя на предельной скорости, мы периодически сокращали дистанцию, обменивались сериями сокрушительных ударов, после чего, отброшенные мощью вражеского гиперстрайка, разлетались в разные стороны, чтобы через мгновение вновь броситься в атаку. Нападая на Спайдермена, я будто бросался под винт гигантского пропеллера. И все же новый «форсбоди», при всех его недостатках, нравился мне больше предыдущей модели: вмятин на панцире и шлеме почти не оставалось, а система амортизации пропущенных ударов работала мягче. Даже вышибающие искры из глаз удары накладкой в голову уже не казались столь опасными, поскольку превосходно сдерживались усовершенствованным шлемом и защитным воротом-стабилизатором позвоночника.

Режим полного погружения, пребывая в котором большинство болельщиков реал-технофайтинга следили за турнирами, не давал и половину тех ощущений, какие испытывал на арене реалер. Тоже мне, полное погружение – наблюдать за схватками посредством широкодиапазонного инфоресивера, вделанного в шлем игрока. Самому же при этом сидеть дома в мягком кресле и периодически вздрагивать, когда через гипносенсоры тебя вдруг охватит внезапный приступ боли или страха, переживаемый реалером наяву. Ощущать полное погружение было дано лишь тем, кто действительно присутствовал на полигонах, – нам, игрокам.

Я сомневался, что болельщики, настроившие инфоресиверы на мой канал, переживают сейчас те же чувства, что и капитан «Молота Тора» Гроулер. Болельщики ощущали жар бушующего пламени, особо рисковые могли даже доплатить за экстремальное погружение и получить сымитированный гипносенсорами ожог, но, как бы то ни было, все они только наблюдали за турниром издали. По справедливости, это болельщиков следовало считать игроками. Они делали ставки, впадали в азарт, ликовали и огорчались. В общем, наслаждались игрой, как могли. Реалеры олицетворяли для них обычные фишки, двигающиеся по игровому полю. Ладно хоть принимать самостоятельные решения этим фишкам пока никто не запрещал, а иначе они бы и вовсе превратились в бездушные модули, подчиняемые прихотям болельщика. Во что-то наподобие искусственных виртоличностей, только обладающих настоящими человеческими телами.

Впоследствии мне рассказали, что поначалу болельщики были в восторге от этого поединка. Юркие шоу-трансляторы демонстрировали бой во всевозможных ракурсах, смаковали при помощи замедленных повторов самые сногсшибательные моменты, а турнир-корректоры добавляли в действие разнообразные эффекты, вроде хищного блеска наших глаз или громоподобного эха ударов. Сам я этот бой в записи так и не видел, хотя нередко тешу самолюбие, пересматривая собственные боевые триумфы.

В тот день меня тоже ожидал триумф, но, будь моя воля, я бы согласился вычеркнуть из своего послужного списка половину заслуженных побед, лишь бы титул чемпионов в том сезоне завоевали «Всадники Апокалипсиса». Не пристало, конечно, так говорить некогда прославленному капитану реал-технофайтеров, и все-таки это истинная правда…

Я не снимал и не снимаю с себя ответственности за гибель Спайдермена. Я убил его в бою, причем сделал это жестоко и беспощадно. И пусть расследование доказало, что причиной смерти капитана «Всадников» стал мой плохо отрегулированный «форсбоди», тем не менее тот убийственный удар, что свернул шею моему противнику, нанес я. Вполне вероятно, что Гроулер оказался единственным убийцей, которого маршалы не занесли в Красный Список за последние пару веков. Не много ли чести негодяю? Негодяй думает, что много, но маршал, который вел расследование, считал иначе. А кто еще знает всю правду, если не он?

Почему с головы Спайдермена сорвало шлем, маршал тоже выяснил: сломалось крепление, оставленное в «форсбоди-5» без изменений и не выдержавшее повысившейся мощи нового гиперстрайка. Когда это произошло, я как раз шел в очередную атаку, задействовав функцию «лонгджамп» – усилитель горизонтальных прыжков. Согласно турнирным правилам, анализатор физического состояния противника у меня был включен. Так что я исправно зафиксировал нарушение техники безопасности – слетевший с головы врага шлем. После такого экстренного случая наши «форсбоди» обязаны были блокироваться, арена – очутиться под изо-куполом, а арбитр – предоставить Спайдермену исправный шлем. Но, как я уже упоминал, мой гиперстрайк был подвержен непредсказуемым сбоям, происходящим именно на полной мощности. Утративший шлем противник застыл в неподвижности возле каменной колонны, однако мой кулак реактивным снарядом продолжал нестись к его голове. Блокировка моего «форсбоди» бездействовала, а я был слишком возбужден, чтобы вовремя среагировать…

Впрочем, никто в то мгновение не среагировал: ни арбитр, отвечающий за изо-купол, ни турнир-корректоры, исправляющие накладки в трансляции, ни сам Спайдермен, чей заблокированный «форсбоди» не позволял ему уклониться даже на сантиметр. Летальный исход для лишенного шлема противника был неминуем.

Какой бы обширной ни являлась база спецэффектов у турнир-корректоров, какие бы эффектные сцены расчленений там ни присутствовали, вряд ли среди них отыскалось бы что-нибудь подобное. Сотни тысяч подключенных к моему инфоресиверу болельщиков не сразу догадались, почему показанная им концовка выглядит столь бледно и непривлекательно: кровь не разбрызгивается живописным фонтаном и голова моего врага не слетает эффектно с плеч, а, вывернутая под неестественным углом, остается на месте. Болельщикам «Молота Тора» и прочим жителям планеты еще предстояло осознать ужасающую правду, которую уже нельзя было скрыть. В Едином Информационном Пространстве сенсационные новости разлетаются быстро.

Зато несколько тысяч поклонников Спайдермена, заплативших немалые суммы за экстремальное погружение, лишились чувств прямо в своих домашних креслах и потом, придя в сознание, долго не могли вернуться к нормальной жизни. Испытанное ими погружение получилось воистину экстремальным: пережить ужасную смерть и затем воскреснуть – такой экстрим выпадает далеко не каждому любителю острых ощущений. Выдержать подобное без последствий для психики сложно.

«У всякой причины есть следствие» – гласила истина, преподанная мне впоследствии моим другом Наумом Кауфманом. О последствиях этой трагедии я могу рассказывать намного дольше, чем о ней самой, но о них несложно догадаться и так.

Без преувеличения будет сказано: шумиха поднялась всепланетная. Еще бы, на глазах миллионов людей произошло умопомрачительное событие – человек убил человека! Вероятно, в дикую эру Сепаратизма, когда подобное происходило на каждом шагу, смерть на спортивной арене не вызвала бы такого бурного общественного резонанса. Но в гуманную эру Великого Объединения слово «убийство» звучало столь же экзотично, как «насморк» или «нищета». То есть что-то абсолютно ненормальное, частица прошлого, по странному капризу Истории угодившая в наш мир. Нет, конечно, убийства, в основном непредумышленные, происходили и сегодня – как встречались порой несчастные, что заболели насморком или погрязли в нищете, – однако явления эти носили единичный характер. Убийство – редчайшая злокачественная аномалия, причина которой расследовалась маршалами, хранителями закона и составителями Красного Списка.

Ведший надо мной следствие маршал был первым, кто помимо самых истовых болельщиков «Молота Тора» публично признал меня невиновным. Прежде всего с ним не соглашались «Всадники Апокалипсиса» и их поклонники. Они выражали протест яростнее всех. Болельщики и члены остальных команд также осуждали меня, но делали это все-таки сдержанно, без обвинений маршалов в некомпетентности. Некоторые из бойцов моей команды покинули ее в знак протеста, но большинство предпочли остаться – ребята трезво оценили степень вины своего капитана, понимая, что тот злосчастный «форсбоди» мог достаться любому из них.

Противники реал-технофайтинга злорадствовали и вопили на всех углах, что произошло закономерное явление, которое рано или поздно просто обязано было произойти, а потому «самый дегенеративный из всех видов спорта» нуждается в скорейшем запрещении. Остальная общественно активная часть землян, до сего дня равнодушная к реал-технофайтингу, после всего произошедшего любви к нему, разумеется, не обрела. Эти люди также не остались в стороне и внесли посильный вклад в общий ажиотаж. «Такой реал-технофайтинг нам не нужен!» – под этим девизом человечество жило целый месяц после трагедии. Имя Гроулера склонялось в Едином Информационном Пространстве где только возможно и угрожало превратиться в нарицательное, войдя в современный лексикон подобно именам Ирода и Дракона.

Арбитр Хатори Санада невозмутимо хранил молчание, и его личное мнение насчет произошедшего так и осталось для меня загадкой. Оправдательный вердикт маршала не позволил отстранить меня от участия в дальнейших турнирах. Наоборот, на волне яростных дискуссий и скандалов наш спорт привлек к себе еще большее внимание, поэтому в следующем игровом сезоне количество проданных лицензий на полное и экстремальное погружение побило все рекорды. Казалось бы, парадокс, но тем не менее, как показывает история, похожие парадоксы случались и прежде. Вот уж и впрямь, нет худа без добра, да простит меня за столь циничные слова покойный Спайдермен – великий реалер, ставший жертвой фатального стечения обстоятельств.

Но, к глубокому разочарованию всех неофитов-болельщиков реал-технофайтинга, главный персонаж следующего сезона – то есть я – не оправдал возложенных на него надежд. Гроулер не только не подтвердил свой неофициальный титул кровожадного маньяка, но и вообще не вывел «Молот Тора» в победители, проиграв в полуфинале. Безусловно, я старался, чтобы мои личные проблемы никоим образом не отразились на игре команды, но увы… С тех пор мы больше ни разу не надевали Золотые Венки триумфаторов.

Удивляюсь, почему бойцы «Молота Тора» продолжали терпеть меня на посту капитана. Еще сильнее удивляюсь, почему с ними была солидарна часть болельщиков, продолжавшая верить в меня вопреки нашим хроническим неудачам.

Не удивляюсь только своей беспринципности, из-за которой не смог добровольно покинуть капитанский пост, хотя после каждого проигранного сезона моя совесть – вернее, ее черствые заплесневелые остатки – подталкивала меня на этот шаг. Но эгоист Гроулер упрямо держался за насиженное место, ибо сроднился со своей заслуженной в боях привилегией. Я был незаконнорожденным, отчего в детстве меня лишили права носить отцовскую фамилию, поэтому и имел наглость считать звание «капитан» своим вторым именем. Так что упрямство мое было вполне объяснимо и в какой-то степени простительно.

Тяжкое испытание, которое мне довелось пережить на спортивной арене пять лет назад, оказалось, к сожалению, не последним, что было уготовано капитану Гроулеру в этой жизни. Шок от причастности к нелепой смерти собрата по оружию не шел ни в какое сравнение с ужасами Апокалипсиса, что обрушился на наши головы в это, казалось бы, вполне обычное лето. Тысячелетиями человечество готовилось к наступлению Конца Света, а он, вопреки всем предсказаниям, явился оттуда, откуда его никто и не ожидал…

Загрузка...