А как мы страшно мерзли той зимой!
Ведь негде было толком отогреться.
Войдешь с морозной улицы домой,
Пар изо рта – попробуй-ка раздеться…
Дров не было. Большую печь топить
В войну зимой почти не приходилось.
А от буржуйки жар, пока горит,
Пока на ней похлебка не сварилась.
В пальто сидели у ее огня,
Почти вплотную сдвинув табуретки,
Была она оазисом тепла,
Пока в нее подбрасывали щепки.
Но от ее нагревшихся боков
Тепло не доходило до углов,
Они зимой совсем не прогревались
И снизу крепким снегом покрывались.
И окна, как в трамваях в холода,
За зиму тоже покрывались снегом,
Искрящимся на солнце слоем льда,
Оттаивал который только летом.
А стоило разок лишь прозевать,
Как в этот лед за ночь вмерзали шторки,
И было их уже не оторвать
И до весны на окнах не раздернуть.
Чтоб выглянуть на улицу, глазок
Я тоже, как в трамвае, продышала
И каждый раз скопившийся снежок
В глазке озябшим пальцем протирала.
Чтоб не замерзнуть, ночью с мамой спать
Ложились мы зимой в одну кровать,
Поверх одеял еще набросив шубу, —
И все равно, поеживались к «утру…
Да как не мерзнуть? И не мудрено —
Ведь если даже в комнате ведро
С водой, оставленное на ночь,
К утру ледовой коркой покрывалось.