У Шарлотты пересохло во рту.
– М-м-м… простите, – произнесла она, заикаясь. – Простите, но мне показалось, что вы сказали – «навсегда»?
Мужчина… нет, не просто мужчина – шейх смотрел на нее все тем же непреклонным, безжалостным взглядом.
– Да, – коротко ответил он.
– Но вы же не это имеете в виду. – Шарлотта судорожно сглотнула. – Вы не можете просто так держать нас здесь… вечно.
– Мое слово – закон, мисс Деверо, – ответил он тоном не терпящим возражений. – Я волен делать все, что захочу.
У Шарлотты вырвался смешок, прозвучавший неубедительно в тишине кабинета.
– Я никому не расскажу о том, что видела. Обещаю. Впрочем, я и так почти ничего не видела.
– Ваших обещаний недостаточно.
Внутри у нее все сжалось.
– Это просто смешно. Все равно мне никто не поверит.
– Да, некоторые не поверят. Но они расскажут об этом другим. И скоро таких, как вы, будет еще больше, они пересекут границу, желая увидеть правду своими глазами. Это внимание, которого наша страна не может себе позволить.
Тарик развернулся и обошел стол, двигаясь с грацией тигра.
– Нас будут искать, – заявила Шарлотта. – Выдающийся профессор и его дочь не могут просто так пропасть в пустыне.
– В пустыне пропадает много людей. Все подумают, что вы заблудились и погибли.
Шейх стоял около своего стола, заслоняя мощной спиной поток света, льющийся из окна, солнечные блики сияли на его блестящих черных волосах.
– Но за нами отправятся на поиски, – возразила она, потому что это было безумно и нелепо. – Вдоль вашей границы будут сновать поисковые отряды. Интерес к Ашкаразу повысится.
Шейх долго молчал, и у Шарлотты возникло ощущение, что она попала в самую точку.
– Вы мне угрожаете, мисс Деверо? – наконец спросил он. Его голос был вкрадчивым, полным опасности.
Шарлотта вдруг остро осознала, насколько тонким был лед, на котором она стоит. Здесь у нее нет никаких прав, а она спорит с самим шейхом!
– Нет, я вам не угрожаю. Уверяю, я не посмела бы.
Но она должна что-то сделать. С одной стороны, ей не следует злить его, впрочем, он и так зол на нее, с другой – она не могла позволить запереть себя и своего отца в тюремной камере до конца дней.
Может, ей стоит попытаться воззвать к его человечности?
Не успев хорошенько обдумать свои действия, Шарлотта обошла стол и осторожно положила руку ему на плечо.
– Пожалуйста, – сказала она, глядя на шейха снизу вверх и стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала мольба. – Вам вовсе не обязательно это делать. Вы можете просто отпустить нас, и все будет хорошо.
Взгляд шейха переместился на ее руку, лежавшую на его плече, и Шарлотта вдруг осознала, что, вероятно, нарушила очередное табу, дотронувшись до монаршей особы. Через тонкую ткань рубашки она ощутила ладонью жар его кожи, мускулы твердые как железо. И еще она чувствовала его запах – терпкий, пряный и мужской. Тарик, если она правильно расслышала его имя, был очень большим, очень сильным и смотрел на нее, как хищник, напряженно и сосредоточенно. Его глаза были золотистые, как у тигра, а взгляд такой же голодный.
Шарлотта ощутила какое-то незнакомое чувство – жаркое, томительное, ни на что не похожее.
Она никогда не увлекалась парнями. В то время как ее сверстницы ходили по клубам и зависали на сайтах знакомств, Шарлотта предпочитала оставаться дома с книгой. Она слишком хорошо знала по опыту своих родителей, насколько деструктивными могут быть отношения между мужчиной и женщиной, и решила для себя, что не желает ничего подобного. Гораздо комфортнее было спрятаться за страницами книги, где не было ни споров, ни криков, ни удушливого напряжения, ни гневной тишины, предвещавшей большой эмоциональный ураган. В книгах принцы оставались принцами, а мечты сбывались.