Повелитель Теней - читать онлайн

Пролог

Неимоверно долгое время прошло с тех пор, как Инеррен последний раз пытался пробить Грань, отделявшую океан энергии Источника от миров Миллиона Сфер. Он обладал немалой Силой – и именно эта Сила сейчас мешала ему. Чтобы преодолеть этот Барьер, требовалась помощь извне…

Нет, чародей вовсе не сожалел о своем поступке. Ведь план удался – Старуха, жаждавшая отобрать его жизнь (пусть она даже выполняла свой долг, но ему-то какая разница?), сама очутилась в аду. Не приходится сомневаться в том, что оказанный ей там прием был «теплым» во всех смыслах.

Только вот жизнь Инеррена была утрачена…

Требовалась, он знал доподлинно, самая малость: кто-нибудь должен просто войти в контакт с Источником и помочь чародею вырваться из паутины Власти и Блаженства, из этой Страны Золотого Покоя. Данное им наименование было абсолютно точным. Здесь НИЧЕГО не менялось. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Рай, короче говоря. Но он решительно предпочитал Преисподнюю – там веселее.

В этом океане должны были плавать многие, кто когда-либо бросал вызов Источнику, но не прошел последнего испытания. Инеррен пытался отыскать их, однако не нашел ни одного. Впрочем, даже найди он кого-либо, чем бы это помогло? Он и сам владеет всеми знаниями, какие только есть в этом Источнике, могущества у него хватило бы, чтобы стереть в порошок целый мир – или сотворить новый…

1. Ветер Вечности

– Учитель…

Голос был тих и слегка подрагивал. Еще бы – общаться с Великим Сталкаором, Хозяином Врат Вечности, было опасно даже для неуязвимых Духов Боли. Хотя тот редко вызывал их.

Глаза учителя – два колодца безмолвия и тайн – обратились к вошедшему. Учитель выглядел не старше ученика, но кто-кто, а Зорин прекрасно знал: Сталкаор прожил на этом свете более шести веков, и лишь Боги знают, сколько времени провел он в иных мирах…

– Пришло время и тебе, Зорин, попытать счастья, – произнес учитель. – Ты можешь попробовать. Если откроешь Врата, у тебя будут все шансы когда-нибудь занять мое место.

– Я никогда…

– Перестань. Мне ведомы все твои желания. Честолюбие – вещь хорошая: оно заставляет человека переворачивать мир с ног на голову только ради того, чтобы доказать свою силу себе самому. – Гримаса Сталкаора, вероятно, должна была означать улыбку. – Ты знаешь наказание для неудачников.

Зорин мысленно пересчитал каждый поворот Ключа, произнес каждое Слово, заглянул в каждый уголок своего сознания – и кивнул.

– Начинай.

Учитель взмахом руки раздвинул занавес, расписанный магическими символами. За то, чтобы познать хоть один из них, любой колдун из стран Востока или Запада отдал бы десять лет жизни.

За занавесом, у самой стены, стояли два простых столба из ничем не примечательного серого мрамора. Грубо отесанные, они абсолютно не гармонировали с простой, но изящной обстановкой дворца.

Зорин видел, как учитель открывал эти Врата, как уходил в призрачное Ничто, как возвращался оттуда. Один раз, но этого хватило.

Перехватив свой жезл, словно гигантский ключ, он подошел к стене и произнес нужные Слова. Нити паутины Сил предупреждающе пульсировали. Зорин, приноровившись к ритму, вставил жезл-Ключ точно в центр Паутины и определенным образом повернул.

Ветер Вечности чуть не сбил его с ног. Однако ученик выкрикнул следующее Слово, и паутина мягко обволокла его, давая силы и поддерживая. Ободренный успехом, он сделал шаг вперед – в туманную, манящую бесконечность…

…и уткнулся носом в стену.

– Молодец, – сказал Сталкаор, – испытание пройдено.

– А Вечность?

Глаза учителя опасно заблестели. Зорин жалел, что вообще задал этот вопрос, – но поздно.

– Ты узнаешь ее, – произнес Хозяин Врат Вечности, кладя руку на плечо ученика. Цепкие пальцы скользнули вниз, страшная боль заставила Зорина отпрянуть. И перед тем как черный туман смерти навсегда закрыл его глаза, он увидел собственное сердце, с которого капала его же кровь.

– А жаль, – с печалью промолвил Сталкаор, – ты подавал большие надежды. Но, как говорят, предаст всегда тот, кому мы безоговорочно доверяем…

В конце концов, смерть ученика не стала напрасной – ему все равно уже пора было подкрепить собственную жизненную энергию. Симптомы приближавшейся дряхлости за эти века Сталкаор ощущал столько раз, что теперь чувствовал их за месяц до того, как будет заметен первый признак.

Хозяин Врат крепко сжал кусок кровавой плоти, таинственным образом уменьшившийся до размеров монеты, и проглотил…

«Инеррен!» – внезапно прозвучал чей-то голос.

– Кто это? – спросил чародей.

«Тот, кто может освободить тебя, – был ответ. – Ты согласен?»

– Возможно… – Инеррен всегда относился с подозрением к обещаниям исполнить его самую сокровенную мечту. Тем более, когда собеседник невидим и неощутим. – Но я терпеть не могу разговаривать с пустотой.

– С Пустотой ты не мог бы разговаривать при всем желании – вначале нужно изучить Ее язык.

Он почувствовал, как Некто настраивается на Источник, перемещая свой разум к океану энергии. Чародей быстро нашел нужную точку, в одно мгновение сам оказался в ней и стал ждать появления собеседника. Тот не задержался.

Его вид удивлял и, надо сказать, производил впечатление, но не подавлял. Он был облачен в белые с золотом одежды, из-под странного вида соломенной шляпы волнами ниспадали белые волосы. Но в крепко сбитом теле и серо-голубых глазах не было абсолютно ничего старческого, равно как и в насмешливом голосе.

– Итак, кто ты? – повторил Инеррен.

– Я – Повелитель Молний, – сказал пришелец. – Обращайся ко мне именно так.

– Ну, я знаю как минимум одну Молнию, которая тебе не подчиняется. – Чародей, естественно, имел в виду Айру. – Так что это Имя не соответствует истине.

– Что есть Истина? Хотя ладно, тогда можешь называть меня Рэйден, – сказал Повелитель Молний, – это имя не хуже и не лучше любого другого, какие я носил. Итак, тебе настолько понравились эти места, что ты просто-таки горишь желанием задержаться здесь еще на вечность-другую?

– Ты неплохо читаешь мысли, – усмехнулся Инеррен. С такой манерой разговора он был неплохо знаком по темным мирам – вернее, Домам Боли, как называла их Айра, – то была их «придворная речь». – Значит, тебе требуются услуги мага из захолустного мира типа Четрании? Так вы, кажется, именуете мою родину?

– Против твоей родины я совершенно ничего не имею, – махнул рукой Рэйден, – как и против тебя. Что до услуг мага – ты прав. Но не во всем. Прежде всего, почему именно ты, ведь именно этот вопрос ты задал себе уже три раза. Изволь: после «беседы» с Хозяином Судеб твоя персона стала объектом пристального внимания Властителей Высших Сфер – в вашем понимании, Богов Судьбы. Особенное место занимала та участь, которую ты для него избрал.

– Что тут такого особенного? – пожал плечами чародей (если можно сделать это, не имея и намека на тело). Он не без удовольствия вспомнил обсуждаемый эпизод…

Обернувшись на легкий скрип петель, Хозяин Судеб на мгновение замер. Но щелчок запертой двери вернул его к жизни.

– Нет! – завопил Морриган, отступая к стене. – Ты не можешь! На моей стороне – сами Боги, я лишь оглашаю их волю!

– А иногда, – жестко произнес Инеррен, – и сам приводишь приговор Судьбы в исполнение. Но почему ты не остался столь же беспристрастен, когда речь пошла о твоей собственной судьбе? Видя в Оке Вечности свою гибель, ты проследил судьбу предполагаемого убийцы – то есть, мою, – нашел слабое место и воспользовался им…

– Я не изменял твоей судьбы! – воскликнул Хозяин Судеб. – Все, что с тобой произошло, было предначертано свыше…

– Как и то, что произойдет с тобой, – согласился чародей. Посох его вспыхнул зловещим пурпурным огнем, глаза дракона мерцали густо-красными озерами смерти. Неловкий выпад Морригана был небрежно парирован – тому, видать, давно уже не приходилось практиковаться в магии. Да и зачем? Кто посмеет бросить вызов Хозяину Судеб?

Впрочем, если кто и посмеет – рядом всегда находился Джек, чья Сумеречная Власть и Звездный Клинок переубедили бы любого…

Любого – кроме Инеррена. Безупречная логика рассуждений убедила Джека не в том, на чьей стороне истина (этого зачастую даже Боги не в силах выяснить), но в том, что исход его поединка с Морриганом предрешен и никто больше не в силах помешать этому.

Удар – и посох Хозяина Судеб отлетает в сторону.

Рифмованные строчки заклинания звучали в безжалостном ритме, не оставляя Морригану ни малейшего шанса…

Изменение заняло мгновение. Большой черный ворон попытался было атаковать чародея, но тот ловко уклонился, набросив на бывшего повелителя Вечной Цитадели тяжелый занавес.

Короткими словами Инеррен соорудил из валявшихся за столом каких-то обломков металла прочную клетку необходимых габаритов. Водворив ворона-Морригана на место, он усмехнулся, представляя, как будет удивлен Бог Смерти столь странным подарком…

– Ты мог убить его тысячью способов, – пояснил Рэйден. – Если у тебя на уме были страдания – тебе вполне по силам было отослать его в Дома Боли или Преисподнюю, а там знают толк в пытках. Но ты сохранил ему жизнь и надежду на освобождение. Почему?

– Он должен был подумать над тем, что совершил, – сказал чародей. – В тихой, спокойной обстановке, где его ничто не будет отвлекать. И сам он не сможет никого отрывать от важных занятий, не имея голоса. Творить заклинания – также: сомневаюсь, что Морриган ранее тренировался в Искусстве, будучи переселен в тело ворона.

– Еще один штрих в твою пользу, – заметил Рэйден. – Но почему ворон? Почему не стервятник или еще кто-то в этом роде?

– Ворон – птица мудрая, – произнес Инеррен. – Мог бы быть, например, филин… Однако к чему все эти вопросы? Почему ты находишься здесь? Не потому ведь, что я владею ключами к Источнику; ты и сам прекрасно можешь добраться сюда и получить все необходимое. Просто потому что я маг? Но…

– Нет, – покачал головой Рэйден, – таких, как ты, немного. Совсем немного. Многие изучали Искусство, многие достигли в этом неплохих результатов – но мало кто применяет его инстинктивно, даже не задумываясь, почему надо действовать именно так, а не иначе. И даже их ошибки зачастую оборачиваются им же на пользу.

– Уговорил, – усмехнулся чародей. – Пусть так, я – единственный и неповторимый. Тогда какой же будет оплата работы?

– Также неоценимой, – сказал собеседник. – То, что не имеет цены ни для тебя, ни для меня, – хотя и по разным причинам.

– И что же это?

– Твоя жизнь, разумеется. На определенных условиях.

Условиях? Интересно, сколько народу надо положить ради этого?

– Нет-нет, наемные убийства вовсе не моя специальность, – улыбнулся Рэйден, – я всего только коллекционирую некоторые предметы старины.

– Говори уже прямо: артефакты Искусства, – подхватил Инеррен. – А я стану, так сказать, твоим агентом по их добыче?

– Да. Но, как я уже сообщил, есть некоторые условия.

– А конкретнее?

– Первое и единственное: ты отказываешься от всего, что получил в Источнике. Все знания, вся Сила – этого ты лишаешься. Останется только то, чем ты владел до покорения Обители Туманов. Взамен я дам тебе новое тело – если хочешь, точную копию твоего прежнего, – и ты начнешь жизнь сначала.

– Значит, – уточнил чародей, – я должен отдать все, что получил в Источнике? А после этого мне можно предпринять вторую попытку в получении этой власти?

Рэйден потер подбородок.

– Вероятно. Но пока – ты переходишь в мое распоряжение и обязуешься выполнить три задания. Я не стану требовать от тебя невыполнимого, но не обещаю, что дело будет приятным. Твое решение?

– А у меня что, есть выбор?

– У каждого есть выбор. Значит, ты согласен?

– Ты же знал об этом еще до того, как связался со мной.

Рэйден усмехнулся и повторил одно из замечаний Бога Смерти:

– Вы, люди, такие непредсказуемые…

Инеррен усмехнулся в ответ и начертил на твердой, неподатливой поверхности Грани рифмованное заклинание-клятву. Черные строчки отпечатались на мерцающей поверхности.

Рэйден понял: ЭТУ клятву сдержать пришлось бы даже тому, кто славился своим умением нарушать обещания. Сам-то он обычно выполнял свои обязательства, чем отличался от многих обитателей Высших Сфер, полагавших, что уговор с «низшими созданьями» – не та вещь, которой нельзя пренебрегать. Если в том будет выгода.

Недальновидно. Ведь как раз те смертные, с которыми Боги играли, как кот с мышью, порой смещали их с Трона Вечности. А этот Повелитель Теней способен свалить кого угодно, причем безо всякой поддержки свыше. Правда, он этого еще не знает…

– Великолепно! – Чародей еще раз осмотрел прекрасный зал замка, куда доставил его Рэйден. – Просто нет слов.

– Так и должно быть.

– Ну ладно, восхищения оставим на потом. Твое поручение?

– Минутку… а, вот оно. – Повелитель Молний долго копался среди кучи свитков и записей на столе, прежде чем нашел нужный документ. – Итак, вот карта. Узнаешь места?

– Здесь, – показал Инеррен на южную часть, – находится Аркана с ее Турниром Пяти Колец. Других названий я не знаю.

– Хорошо. Тогда слушай: где-то тут, – указал Рэйден, – находится один древний дворец. В нем имеется одно очень странное сооружение, называемое Вратами Вечности, и представляют они собой… в общем, примерно то, о чем ты как раз подумал. Естественно, у Врат существует Хозяин. Не знаю его настоящего имени, сам он называет себя именно так – Хозяин Врат Вечности. Чернокнижник.

– Кто? – не понял чародей.

– Гм… Да, тебе это понять будет трудно. Короче говоря, он использует такую штуку, как Черная Магия. Твоя Сила – Тень, но тебе можно пользоваться в равной степени Светом и Тьмой. Причем, хотя высшие ступени обоих этих искусств не для тебя, комбинируя их, ты частенько получаешь невероятные эффекты. – Рэйден, словно вспоминая забавный момент, слегка усмехнулся. – Ну так вот, его могущество – Ночь, Тьма и такое прочее. Свет ему недоступен, но зато он владеет Высшими Посвящениями Темного Искусства. Ясно?

– Ты хочешь сказать, что, хотя он знает больше меня, я владею и тем, что ему неподвластно?

– Примерно так, – согласился Рэйден. – Твое первое задание будет состоять в том, что ты пойдешь к нему в ученики, разузнаешь что сможешь о ритуале Вечности, а потом – делай с ним что хочешь.

– Не слишком-то ясно, – протянул Инеррен. – Зачем тебе понадобился ритуал Вечности? Разве посвящения Источника, или чем ты еще там владеешь, недостаточно?

– Мне не нужен сам ритуал, – пояснил Рэйден, – я должен узнать возможности того, кто этот ритуал пройдет.

– То есть, – подытожил чародей, – тебе нужно узнать пределы возможностей Хозяина Врат?

– Точно.

– Тебя вполне устроит, если они окажутся ниже моих?

Рэйден легко поймал конец мысли Инеррена.

– А, так ты хочешь просто вызвать его на поединок? Ну что же… Если ты столь уверен в собственных силах, я не стану отговаривать тебя. Делай как считаешь нужным.

– Если существует простое решение проблемы, – сказал чародей, – значит, оно и есть правильное. Пять против одного.

Довольно быстро Инеррен нашел кратчайший путь к району, где, по словам Рэйдена, располагался дворец.

Чернокнижник. Ладно, посмотрим, что его Высшее Посвящение Тьмы способно противопоставить истинному Искусству и мощи Теневой Тропы. Не в том ведь дело, какую именно Силу использовать. Победа заключается в самом методе ее применения…

Он быстро подготовил несколько очень удобных заклинаний, которые могли быть приведены в действие в любой момент и без особого напряжения сил. Потребовалось всего-навсего припомнить кое-что из своих прошлых приключений, ведь ему многие были обязаны жизнью и свободой…

– Стой! – раздался приказ.

Никого рядом не было, но чародей остановился.

– Руки вверх, оружие на землю!

Послушно подняв руки, Инеррен пробормотал короткое заклинание:

Слева возникла тощая фигура с арбалетом у плеча. Вторая, точно такая же, подходила спереди. Оба налетчика явно не подозревали о том, что их прикрытие разрушено.

«Ну-ну, – подумал чародей, – жаль даже убивать таких кретинов.»

Внезапно тяжелая дубинка опустилась на его затылок, что привело к логическому заключению: «кретины» были несколько умнее, нежели ему представлялось…

Голова болела, в горле пересохло. Спина ощущала какой-то столб. Инеррен попробовал пошевелиться, но тугие веревки крепко держали. Он с трудом раскрыл слипшиеся веки.

Нет, подумал чародей, этого быть не может.

Разумные жуки?! Насекомые, разгуливающие на задних лапах?!

Даже полузабытые кошмары Черного Лотоса и Теневой Тропы не доводили до такого. В них присутствовали демоны, призраки и другие существа, странные и страшные, – но ничего СТОЛЬ абсурдного.

А значит, это не бред. Жизнь подчас хуже любого кошмара.

Увидев, что пленник пришел в себя, жук что-то проскрипел. Чародей прислушался, но не уловил в этих звуках ни малейшего смысла.

Тогда другое существо, сверху донизу увешанное перьями и костями, затрещало на отдаленном подобии Общего:

– Твоя… кто?

– Я путешественник, – тщательно выговаривая слова, произнес он.

– Твоя идти… куда?

– У меня есть дело к Хозяину Врат Вечности.

Тотчас же зазубренная кость, служившая оружием этим существам, оказалась у горла Инеррена. Чародей быстро привел в действие нужное заклинание: один звук – и он был бы на свободе, а у противников возникли бы большие неприятности с отрядом Теней. Однако первый жук взмахом конечности приказал прекратить экзекуцию.

– Хозяин… твоя друг?

Хороший вопрос. Чародей рисковал в любом случае, ответь он «да» или «нет».

«Если сомневаешься в выборе – говори правду, – вспомнил Инеррен наставления своей матери-колдуньи, – тогда тебе, по крайней мере, не придется впоследствии объяснять, почему ты солгал.»

– Мы не друзья, – сказал он. Действительно, как Хозяин Врат мог быть его другом, если даже не подозревал о его существовании?

Пилообразный костяной «меч» отодвинулся. Инеррен расслабился и возвратил энергию туда, где ей надлежало находиться.

Народец Лааконов (так, во всяком случае, воспринял чародей самоназвание этих существ) обитал в Долине Серебристых Трав задолго до того, как с Запада пришли чужаки и построили на краю их владений проклятый Дворец Паука. Вначале Лааконы пошли войной на захватчиков, однако войско их бесследно исчезло где-то на подступах к замку.

И тогда великий вождь Кхезгиррккх издал указ: на чужаков не обращать внимания, а тех, кто ступит на землю Лааконов, – уничтожать без малейшего снисхождения.

Для Инеррена, однако, было сделано исключение. Верховный шаман, или как его там называли, – тот жук, который умел разговаривать на Общем, – сделал правильный вывод: недруг нашего врага – наш друг. Потому чародея с почетом провели почти до самого Дворца Паука, дали на дорогу еды и питья и всячески извинялись за причиненные неудобства. Хотя слова лааконского наречия и не были ему понятны, в искренности чувств не оставалось сомнений.

Граница владений Хозяина была видна любому. Мягкая серебристая трава Долины резко сменялась темно-серой, упругой порослью. Инеррен с удивлением опознал в этой растительности нечто родственное Черному Лотосу. Однако Черный Лотос был редчайшим цветком – во всей Четрании чародей с трудом набрал его корней на шесть порций эликсира, полностью уничтожив это растение. А здесь!..

Не удержавшись, он вынул нож и выковырял один из пучков травы.

Это было ошибкой.

– ЧУЖАК!!!

Громоподобный голос исходил откуда-то из поднебесья.

«Так, – подумал Инеррен, отбрасывая злополучное растение в сторону, – одно из двух: или надо по-быстрому убираться отсюда, или прикинуться ничего не понимающим идиотом, который случайно забрел в эти места. Но тогда действовать придется по плану Рэйдена.»

Ладно, Бог Судьбы. Посмотрим.

В небе возникло облако, быстро снижавшееся прямо на него. Мрачное, словно кошмарный сон, но куда более реальное.

На облаке стоял человек. Светло-красный плащ, скрепленный у него на плече золотой застежкой, развевался на ветру вместе с тонкими желтыми волосами. Широкий медный браслет на левой руке мерцал янтарным огнем, а правая рука лежала на поясе, рядом с короткими ножнами – Инеррен заметил, что там скрыт не кинжал, а нечто наподобие жезла. Довольно красивое лицо летающего пришельца было, однако, слишком холодным и отстраненным, больше похожим на застывшую маску высокомерия.

– Как тебе удалось добраться до этого места? – поинтересовался стоящий на облаке.

– Ну, мне повезло, – честно объяснил чародей. – Жуки пропустили меня.

– Тебе не повезло, – покачал головой тот. – Хозяин не любит незваных гостей, а тебя он не приглашал.

– Он что, тебе сам сказал об этом? – По детальному описанию характера Хозяина Врат Вечности Инеррен легко мог предсказать мысли его учеников. Если, конечно, этот парень был учеником.

Собеседник задумался. В этот миг чародею ничего не стоило нанести сокрушительный удар; но он не был полностью уверен в том, что учитель не находится где-то рядом со своим учеником.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – произнес наконец блондин. – Как только учитель вернется, я доложу ему о тебе, и… что ты делаешь?

– Извини, – промолвил Инеррен, печально вздохнув. Между его рук возник черный провал, из которого выползло длинное щупальце. Оно метнулось в направлении колдуна и вцепилось ему в горло. Рывок – и желтоволосая голова отлетела прочь, а тело исчезло в провале, который затем сомкнулся с глухим чмоканьем.

Чародей покачал головой. Жаль паренька, однако бой был честным. Ну, почти честным.

Он подобрал жезл и браслет, которые его ручной «зверек» из Искаженного Мира оставил нетронутыми, и присвистнул. Если у этого Хозяина Врат каждый ученик имеет такое снаряжение, то чем же тогда пользуется он сам?! Мелкие руны на внутренней поверхности браслета говорили о том, что надевший его может не бояться Огня и Воды, а также видит насквозь все виды иллюзорных заклятий.

Коснувшись жезла, Инеррен получил сильный энергетический удар. Он посмотрел на него повнимательнее и обнаружил ключевой образ – слово-мысль, витавшее вокруг боевого конца жезла. Исключительно по наитию чародей сказал это слово наоборот.

Вновь дотронувшись до жезла, он ощутил лишь слабый приток Силы. Направив его на исполинскую высохшую сосну, стоявшую шагах в двухстах к югу, он шутки ради пожелал, чтобы это уродливое дерево исчезло с лица земли.

Инеррен протер глаза. Потом ущипнул себя свободной рукой.

Сосны не было. Лишь тонкая струйка дыма рассеивалась в воздухе на том месте, где она только что стояла.

Холодный пот выступил на лбу чародея. Будь у него хоть малейшее подозрение относительно того, что такое вообще возможно, он бы не вступал в рискованный спор с молодым колдуном. Тот не был особенно искусен – но никакое Искусство не защитит от ТАКОЙ силы! Только один шанс был у Инеррена – первый его удар должен был стать и последним. Да, он так и поступил, но по совершенно иным причинам! А интуиция молчала! Плохой признак, если только это не шутка, которую подстроил Рэйден, изменив его разум…

Надев браслет на левую руку, вложив жезл в ножны и подвесив их себе на пояс, чародей принялся за работу. Хозяина Врат поблизости не было – следовательно, заклятия необходимо подготовить именно сейчас. Потом будет поздно.

Семь теневых оболочек окружили его. Каждая только незначительно меняла внешность Инеррена – штрих здесь, штрих там; но вместе они делали его точной копией погибшего колдуна. А кроме того, каждая сама по себе служила неплохой защитой – гораздо лучше всяких там силовых щитов или барьеров; главное же достоинство теневых оболочек заключалось в том, что они были почти вечными и не требовали постоянной поддержки Силой с его стороны. Полезная штука, которой его научила Теневая Тропа: раньше, до своей последней смерти, он и не подозревал о такой возможности – долгое купание в Источнике все-таки здорово прочищает мозги.

Теперь заклинание Хождения в Облаках…

Мысленно представив себе движущуюся в небесах лестницу, чародей сделал шаг вперед. Тотчас невидимая, но достаточно надежная опора подняла его почти на тысячу футов над землей.

Заметив дворец, Инеррен слегка повернул голову в нужном направлении. Опора, послушная его желаниям, набрала скорость и устремилась к западу, прекратив подъем…

– Джейер! Принц Джейер! – Тонкий пронзительный голос разносился по всему дворцу, и, когда через минуту вызываемого не оказалось на месте, управляющий сделал вывод, что тот отсутствует.

– И зачем было так орать? – спросил Шинар, зевая во весь рот.

В золотистых глазах старшего ученика Сталкаора не читалось ровным счетом ничего, что делало его одним из главных претендентов на ближайшее Посвящение: как раз такой взгляд нравился учителю…

– Хозяин вернулся и требует его, – пояснил управляющий на бегу. Поравнявшись с одним из западных окон, толстяк внезапно остановился и ухватился за подоконник, чтобы не упасть. – Ага, вот где ты, голубчик! Теперь тебе достанется на орехи! – злорадно заявил он. Затем высунулся по пояс наружу и закричал: – Принц Джейер, учитель ждет вас!

Шинар неслышно встал сзади и рывком сбросил толстяка вниз. Сколько же раз можно предупреждать, что он терпеть не может громких звуков!

Чародей молниеносно ринулся на перехват падающего тела. Схватив управляющего за ворот, он втащил его на свое облако. Затем спокойно влетел в окно, из которого тот только что выпал.

Крепкий рыжий парень поморщился.

– И зачем тебе понадобилось его спасать, Джейер?

– Не люблю кровавых луж под окнами, – ответил Инеррен, попутно напомнив себе, что сейчас он – принц Джейер.

Толстяк пришел в себя и потряс пальцем перед носом у рыжего.

– Предупреждаю, Шинар, я доложу Хозяину обо всем! Он узнает и строго накажет тебя!

Но тут, словно осознав, что угрожает хоть и ученику, но довольно неплохому колдуну, он замолк и выбежал из зала.

– Глупо, – заметил Шинар. – Учитель Сталкаор понимает, кто важнее: любимый ученик или какой-то управляющий.

– Угу, – согласился чародей, – хорошего управляющего найти непросто, а желающих пойти к нему в ученики наверняка немало…

Пока собеседник соображал, чего бы такого ответить поязвительнее, Инеррен покинул зал и направился по главной лестнице наверх. Он не знал точно, куда идти, – одна лишь интуиция направляла его, да еще твердое самовнушение: я, принц Джейер, проходил здесь уже много раз и прекрасно знаю каждый поворот.

Дверь с затейливым золотым орнаментом. Здесь!

Он постучал.

– Входи, Джейер, – раздался холодный голос.

Чародей открыл дверь и вошел. Большая комната со сводчатым потолком, стены увешаны полками, на которых стоят сотни книг, столы заставлены стеклянными флаконами и банками: некоторые слабо мерцали, в других что-то шевелилось…

У камина стояло большое удобное кресло. Рядом располагался еще один небольшой стол, из открытого ящика торчал свиток пергамента. В кресле, разумеется, сидел учитель Сталкаор, Хозяин Врат Вечности. Мгновение Инеррен ожидал. Однако чернокнижник ничем не показал, проник ли он сквозь защитную оболочку чародея.

– Вы звали меня? – решил разрядить молчание Инеррен.

– Тебя тоже. – Внезапно рев Хозяина Врат чуть не оглушил его. – ШИНАР!

Из клуба едкого багрового дыма выкатился рыжий парень. В правой руке он уже держал жезл, очень напоминавший тот, что был у настоящего Джейера.

– Убей. – Рука Сталкаора вытянулась в направлении чародея.

Не говоря ни слова, Шинар выпустил энергетический разряд, расколовший потолок над головой Инеррена. Кусок камня завис над его головой, а затем полетел в Сталкаора.

Чародей быстро сплел узор заклинания, вывесивший в воздухе светящуюся надпись: «Не сражайся со мной, дурак! Вместе мы сможем одолеть его – а потом дворец станет твоим!»

Старший ученик Сталкаора на миг остолбенел. Хозяин Врат Вечности гневно вскочил, готовый сам нанести удар.

Честолюбие – это сила, которая заставляет мир по одному слову переворачиваться вверх дном, которая дает смертельно раненным рыцарям силу бороться до конца, которая в нужный момент подталкивает лучшего ученика к выступлению против своего учителя…

Шинар слегка повернулся – и кресло Сталкаора разлетелось в щепки. От такого дерзкого нападения чернокнижник совсем вышел из себя и послал смертоносный импульс в мятежного ученика. Тот подпрыгнул, сделал сальто в воздухе, словно профессиональный акробат, и еще в полете нанес удар.

Пока Шинар и Сталкаор обменивались выпадами, Инеррен окинул зал опытным взглядом и быстро нашел Врата. Проклятье. Окажись у него чуть больше времени, чародей бы разгадал Ключ, ритуал не мог быть слишком сложен. Но времени-то как раз и не хватало. Поэтому Инеррен просто провел жезлом Джейера огненную линию над серыми столбами Врат, замыкая их.

Беззвучный взрыв – это разорвалась паутина, сдерживавшая напор безымянных сил. И вихрь Вечности медленно начал всасывать за Врата все, что находилось в зале…

Сталкаор краем глаза засек проделку чародея.

– Ну все, – зловеще промолвил он. – Ты меня разозлил.

Левая рука чернокнижника метнулась в складки одежд и появилась с небольшим пузырьком. Хруст разбитого стекла совершенно не был слышен в раздавшемся торжествующем реве. Из россыпи осколков поднялась струйка красноватого дыма. Внезапно уплотнившись, дым обратился в полудемоническую фигуру, извергавшую пламя. Пахло раскаленным железом и фосфором.

– Грывхк! – проревел исполин, поднимая огромные руки.

– Каох Скоххркрегг! – твердо заявил Сталкаор, указывая на двух противников.

В переводе чародей не нуждался. Приказ «убей их» – что ж еще?

– Дело дрянь, – побледнел Шинар, отступая назад. – Ифрит…

– Что «ифрит»?

– Не знаю, кто ты такой и откуда взялся, но это тебе сейчас не поможет: эти огненные твари неподвластны магии.

– Огненные, ты сказал? – усмехнулся Инеррен, выпуская веер молний в потолок.

Выбитый ими огромный кусок камня падал точно на голову ифриту. Чародей быстро пробормотал:

На огненного демона вместо нескольких камней обрушился настоящий водопад! Оглушительное шипение, клубы пара, жалобный стон – и ифрит исчез, будто его и не было.

– Невероятно! – прошептал Шинар.

И как раз в этот момент вконец озверевший Сталкаор нанес удар, сравнимый по мощи со взрывом вулкана. С Инеррена вмиг слетели три из семи его теневых оболочек. Рыжий колдун, потеряв сознание, отлетел в сторону.

– Ловко проделано, – заметил чернокнижник, – я недооценил тебя. Только не надейся, будто тебе удастся уйти отсюда…

– Я и не стремлюсь к этому, – усмехнулся чародей, видя, что более половины зала уже опустело, а Врата расширились до критических размеров. – Стоит иная задача…

Сталкаор, чувствуя подвох, развернулся. Только этого Инеррен и ждал. Зацепив жезлом остатки паутины Сил, он тремя штрихами придал узору совершенно новый вид. Шаг в сторону, прыжок. Удар противника проходит мимо, и вот между ними – Врата. Мерцание паутины теперь было видно только чародею. Сплетение рун гласило:

– И ты думаешь, будто МОИ Врата Вечности защитят ТЕБЯ? – злорадно расхохотался чернокнижник. – Мне ведомы все тайны темных миров, все трюки. Ты хорош, не спорю, – но недостаточно хорош, чтобы справиться со мной!

Вызывающе вскинув голову, Сталкаор шагнул во Врата.

Мраморные столбы сомкнулись. Хруст расплющенных костей и предсмертный крик даже Инеррен, побывавший в Серых Странах и Домах Боли, не мог слушать без содрогания.

Вздохнув, чародей запечатал сомкнутые столбы Врат. Теперь их не мог открыть никто – ибо Врат Вечности, волшебного портала в безымянные миры Великой Пустоты, более не существовало…

2. Истинные чары

– Верни, пожалуйста, жезлы и браслеты, – сказал Рэйден.

– Но…

– Они принадлежат Судьбе, – твердо проговорил он. – Или ты хочешь бросить вызов Обитателям Высших Сфер?

Почему-то Инеррену показалось, что Рэйден рассчитывает на положительный ответ. Из чувства протеста он решил поступить наперекор – то есть, исполнить первоначальную просьбу.

Два жезла и три браслета (третий был найден чародеем в одном из ящиков чудом уцелевшего стола в том самом зале) легли перед Богом Судьбы, который, однако, предпочитал, чтобы его называли Повелителем Молний.

– Они займут достойное место в моей коллекции, – удовлетворенно промолвил Рэйден. – А у тебя – несколько дней на отдых перед тем, как я дам тебе следующее задание. Куда предпочитаешь отправиться? На Турнир Пяти Колец?

Инеррен коротко кивнул. Рэйден щелкнул пальцами. Мир перед глазами чародея поплыл в разные стороны, а потом он обнаружил себя у восточного входа на Арену, где состязались искуснейшие бойцы, воры, колдуны, стрелки и жрецы всех времен и народов из различных миров Миллиона Сфер…

Звон клинков приковал к себе внимание зрителей. На белом песке рубились амазонка – Инеррен сразу узнал Валерию, которая некогда участвовала с ним в одном предприятии, – и огромного роста лысый тип со шрамом на горле.

Короткие мечи гиганта пытались отвести в сторону саблю Валерии, но та лишь делала легкие обводы, время от времени жаля противника в грудь и живот. Кровь покрывала уже все тело гиганта, но тот словно не замечал неглубоких ран и продолжал наседать.

Притиснув амазонку к забору, он сумел захватить ее саблю меж двух своих клинков. Поворот – и три меча падают на песок. Гигант радостно загоготал и сомкнул на шее Валерии толстые пальцы. Изящное колено амазонки тут же въехало ему в низ живота, пальцы левой руки нажали на глаза, а ребро правой ладони с треском врезалось под ребра.

Стоило лысому разжать руки, как левый кулак Валерии впечатался снизу в его тяжелый подбородок. Затем амазонка отступила на шаг и с разбегу прыгнула, ударив противника двумя ногами в грудь. Тот отлетел в сторону, а, когда немного пришел в себя, у его сердца уже оказалось острие клинка.

– Победа Валерии! – утвердил результат поединка судья. На этот раз судейское место занимал суровый, крепкий тип со шрамом на левой щеке. В бороде его было достаточно седых волос, но старости в голосе совершенно не чувствовалось.

Амазонка слегка поклонилась зрителям и направилась к скамье со своими вещами. Приз – расшитый золотом плащ из тяжелого красного бархата – уже ожидал ее там.

– Ты, вижу, не разучилась фехтовать, – заметил Инеррен, подходя к рядам бойцов.

У Валерии расширились глаза.

– Но ты же мертв!!!

– А что, разве похоже? – удивился чародей.

– Твоя подруга сказала, будто ты заплатил жизнью, избавляясь от преследования Смерти.

– Верно. Но это еще не значит, что я умер.

Воительница некоторое время слушала объяснения Инеррена, честно стараясь вникнуть в их суть. Затем махнула рукой: маги почти все полоумные, а тех немногих, с которыми можно иметь дело, все равно нормальному человеку понять невозможно…

– Что случилось с остальными членами нашей команды? – поинтересовался чародей.

– Орик со своей долей почти сразу отправился на север. Вроде бы он там теперь правит. Король Туманных Холмов – можешь себе представить! Эту ящерицу, Вонка, я ни разу не видела после нашего возвращения – может, он тоже вернулся на родину. А твоя Айра исчезла через два дня после тебя.

– А почему ты продолжаешь бои на Турнире? Извини за вопрос, но твоей доли, по-моему, вполне достаточно, чтобы уехать на родину и прожить в довольстве весь остаток жизни.

– Нет у меня родины, – вздохнула амазонка. – Даже мира и того больше не существует…

Примерно десять лет назад юной Валерии, дочери кузнеца из небольшого города на берегу Колдовского Моря, пришлось вместе с остальными жителями взяться за оружие, отражая набеги диких кочевников с северо-востока. С тех пор она, узнав вкус свободы, блуждала по всему миру. Неоднократно возникали проблемы с некоторыми типами, считавшими, что женщина пригодна только для одного дела, – однако, познакомившись с ее клинком, те быстро меняли свое мнение. Кое-кого из них, правда, пришлось несколько порезать…

Однажды воительница выручила из беды странника, который подарил ей в награду тонкий металлический обруч-диадему. Он сказал тогда: когда все вокруг обернется против тебя, надень ее, пожелай оказаться в лучшем месте – и будешь там, где захочешь.

Валерия тогда лишь пожала плечами, но подарок приняла. И как-то раз, примерно через год с небольшим, она вспомнила эти слова. Только благодаря волшебной диадеме амазонке удалось избежать гибели, когда пираты, оказавшись не в состоянии победить в абордажном бою, просто подожгли галеру, на которой тогда плыла Валерия…

Новый мир принял ее гостеприимно. Никаких проблем ни с языком, ни с деньгами, ни с работой – хорошие бойцы ценились всюду. Но в один прекрасный день воительница затосковала по дому, по родным. Она вновь надела обруч и пожелала перенестись домой.

С тех пор ни один мир, в котором побывала Валерия, не нравился ей. На родину она так и не попала, сколько ни пыталась. И единственная страна, которая не встречала бы амазонку бранью и обнаженными клинками, была Аркана – небольшое, сильное и весьма известное королевство на юге. Мир, в котором находилась эта страна, называли Срединным, но говорили также, что у него имеется и много других имен.

Действительно, страны Срединного Мира, который отныне стал родным для воительницы, чем-то напоминали уголки всех тех миров, где она побывала за эти годы. Всех, кроме ее родной Мандении…

– Интересно… – задумчиво проговорил Инеррен. – Покажи, пожалуйста, эту твою диадему.

– Зачем?

– Попробую разобрать, что за заклятие лежит на ней. Может, тогда ты сможешь отправиться домой. Ничего не обещаю заранее, но попробовать стоит.

Валерия, немного покопавшись в мешке, протянула чародею металлический обруч примерно семи дюймов в диаметре. В передней части диадемы тускло мерцала лиловая жемчужина – единственная драгоценность, имевшаяся в ней.

Темный металл напоминал сталь, серебро и платину одновременно. Жесткий, легкий, упругий, отполированный и не дававший ни малейшего отблеска, хотя оранжевое арканское солнце светило сейчас достаточно ярко. Произведение искусства, и только.

Произведение Искусства?

Да, суть самого Искусства была заключена в этой диадеме.

Мысленно проникнув в центр артефакта – именно так по праву следовало называть такие предметы, – Инеррен медленно двигался в его толще по силовым линиям наружу, отмечая узлы сложнейшего заклинания. Он не был уверен в том, что сам мог бы соорудить такое. Петля, ловушка, ложное ответвление… Чародей дивился предусмотрительности того, кто сплел это заклятие.

А здесь… ага! Вот оно!

– Ты слышишь меня?!! – Крик амазонки почти разрывал голову.

– Зачем так громко? – раздраженно спросил Инеррен. – Слышу.

– Ты уже три часа сидишь тут. Уставился на нее, словно баран на новые ворота. И…

– Неважно, – прервал он. – Зато я нашел, в чем дело.

– Правда?

– Да. И нет.

– …

– Ключевое слово заклятия – опасность, угроза. Этот обруч срабатывает так, как нужно, лишь в минуту опасности. Настоящей опасности – осознаешь ты сама это или нет. – Чародей сделал многозначительную паузу, давая Валерии возможность до конца понять смысл. – Если же прямой опасности нет, тебя заносит к черту на кулички – то есть, КУДА УГОДНО.

Он намеренно не добавил «КОМУ УГОДНО» – подобное знание не было предназначено для простых смертных. Даже Айре он бы не сообщил того, о чем начал подозревать после бесед с Рэйденом…

– Но, – продолжил Инеррен, – я не смогу переделать это заклинание так, чтобы обруч переносил тебя туда, куда хочется тебе. Тот, кто его сделал, был чрезвычайно искусен.

– Жаль. – Амазонка аккуратно спрятала диадему в мешок. – Тогда, если я правильно тебя поняла, мне нужно пользоваться им только в миг опасности?

– Да. И чем выше опасность, тем лучше он работает… Ты что же, собралась поступить ко мне в ученицы? – усмехнулся чародей. Интересное развитие событий, как ни крути.

Валерия, слегка улыбнувшись в ответ, покачала головой.

– Я просто хочу хоть немного узнать об этом, чтобы не выглядеть дурой в следующий раз.

– А что, если речь пойдет о каком-либо другом проявлении Искусства, а не твоей диадеме? Магию, – нравоучительно сказал Инеррен, – нельзя познавать по частям. Вся она – единое целое; и тот, кто говорит, будто существуют разные виды волшебства и он, мол, владеет только вот таким, – либо жалкий недоучка, либо вообще не понимает, о чем говорит.

– Но все маги утверждают, что у каждого есть свои личные приемы и методы, что стиль у каждого свой, и…

– Все-таки ты хочешь обучаться Искусству, – заключил чародей. – Ладно, слушай: приемы-то у каждого свои, но это совсем не значит, что один маг не может пользоваться стилем другого. Прекрасно сможет, если поймет, в чем тот состоит.

– А чем они различаются?

– А чем различаются люди? Какая разница между мной, тобой, Ориком, Айрой и вот той парочкой, – Инеррен указал на двух гладиаторов, обменивавшихся ударами на Арене, – если не принимать в расчет то, чему мы научились в течение всей жизни?

– Не понимаю.

– Есть ли разница между двумя новорожденными младенцами?

– Да. Младенец – это уже личность, – твердо сказала амазонка. – Не столь отчетливая, как взрослый, но уже оформившаяся.

– Ну, вот тебе и ответ, – заметил Инеррен, прекрасно зная, что на самом деле это ничего не объяснит. Рождение значит меньше, нежели воспитание… Хотя как это проверить?

Чародей провел четыре дня на турнире. Он не принимал в нем участия, однако с удовольствием наблюдал за различными поединками. В этих молодых колдунах Инеррен узнавал себя самого, каким он был некоторое время назад.

Но вот, когда кресло судьи в Кольце Магов после одной из схваток занял Рэйден, чародей понял: пришло время.

– Итак? – спросил он, подойдя к судейской трибуне.

– Есть одна ведьма по имени Скотия, – без предисловия произнес Рэйден. – Недавно к ней в руки попал перстень, называемый Адской Маской. Я отошлю тебя к местности рядом с ее замком. Твоя задача – достать этот перстень. Сама Скотия меня не интересует.

– А как насчет обратного пути?

– Я буду здесь, – усмехнулся Бог Судьбы. – Постарайся обернуться побыстрее.

– Кто такая эта Скотия?

– Я же сказал тебе: ведьма. С даром трансформации и чрезвычайно мерзким характером. Готов?

Инеррен кивнул. Рэйден небрежно двинул пальцами, выпуская вихрь золотых молний. Разряды окутали чародея, сомкнулись…

…и с треском разошлись. Он стоял под стенами дворца странных, искаженных очертаний; похоже, проектировал и строил это сооружение не человек, а некто наподобие старых его знакомых – обитателей Домов Боли и Искаженного Мира.

Подобрав нужные рифмы, Инеррен прошептал:

Для пробы чародей коснулся ближайшей стены – и рука погрузилась внутрь камня, почти не ощутив сопротивления.

«Неплохо для начала», – сказал он сам себе, проникая сквозь пылающий лед дворцовых стен.

С заклинанием Хождения Сквозь Стены Инеррену ни один противник не был страшен, так что он спокойно бродил по дворцу, выясняя обстановку. Однако на одном из этажей северной башни, выложенной белым мрамором, чародея атаковала шайка призрачных воинов, на которых кто-то наложил такое же заклятие. Более того, они метались какой-то магической дрянью, похожей на глупо ухмыляющуюся физиономию, – и ее касание крайне раздражало Инеррена.

Вообще-то заниматься беспокойными призраками должны священники, это их вотчина. Колдуны обычно в такие дела не лезут. Но, во имя Бездны, где тут сейчас взять священника?

Отступая под натиском врагов, на которых, он знал, не действуют стандартные заклятия, Инеррен в конце концов нашел способ. Властным жестом вытянув руку вперед, чародей отчетливо произнес:

Светильники померкли. Тени заметались по коридорам, растворяя в себе призрачных бойцов.

Найдя потайную нишу и сундук в ней, Инеррен было обрадовался: в тайном месте обычно прячут что-то нужное. Но, открыв крышку, лишь выругался: там лежала склянка Эликсира Жизненных Сил, который ему и даром был не нужен, бутылка вязкого масла – один бог знает, для чего оно предназначалось, – и свиток. Руны на нем гласили: «Перед прочтением сжечь».

– Два варианта, – подумал вслух чародей. – Жечь или не жечь?

Рука сама потянулась к карману, доставая монетку.

Герб – что спокон веков означает «да».

Он подошел к светильнику и сунул пергамент в огонь. Языки пламени позеленели, выплескивая наружу пылающие рунные строчки:

«Ох уж мне эти предсказатели! – покачал головой Инеррен. Восхищение и презрение смешивались в его голове. – У них у всех что-то не в порядке: прятать итог своей жизни в месте, откуда сей итог в должное время возьмет должный человек… Я, вероятно, не сумел бы так сделать, но уж наверняка – не стал бы.»

Хорошо, допустим, что все вышеизложенное – правда. Но где тогда эта западная дверь и рубин?

Впрочем, какая разница? Наверняка это послание не относилось к нему лично – ведь чародей попал сюда лишь по указанию Рэйдена, а провидец, насколько бы гениальным он там ни был, попросту не способен «увидеть» что-либо, связанное с Богами Судеб. Иначе Им пришлось бы поменяться с ним местами…

Значит, вопрос надо задать иначе: где Адская Маска? И где ведьма Скотия?

Заклинание поиска. Конечно! Имя-то ему известно!

Инеррен обозвал себя болваном, начертил на полу несложный узор (в общем-то просто для концентрации) и пробормотал:

Покинуть башню, пересечь заброшенный город и подземелья, подняться на холм, где будет стоять очередной замок. Второй этаж, западное крыло.

– Да, верно говорили: задай правильный вопрос и получишь правильный ответ, – удовлетворенно произнес чародей.

Руны перед городскими воротами он прочел как «ИВЕЛЬ». Улицы были заполнены туманом и важно разгуливающими монстрами в доспехах. Шутки ради Инеррен не обращал на них внимания. Те искренне старались поразить его своими топорами, но сталь, как и камни, не оказывала на чародея никакого эффекта. Конечно, будь у них магическое оружие… но такового не оказалось.

Наконец, когда ему наскучило издеваться над несчастными монстрами, которые от бессильной злобы уже начали драться между собой, Инеррен нашел потайную дверь и проник в подземелья за Ивелем.

Он долго блуждал бы по этому лабиринту, когда бы не способность проходить сквозь стены и запертые двери. Наконец, нашлась винтовая лестница, подле которой поджидала куча странных существ, похожих на бородавчатые грибы с багровым глазом, щупальцами и щелевидной пастью. Преспокойно пройдя мимо охранников, чародей поднялся наверх. Твари от удивления не нанесли ни единого удара – что, вероятно, и спасло их.

Вот и дворец Скотии. Над главным входом – надпись на темном наречии, гласившая в вольном переводе: «Не жалуйся потом, что тебя не предупреждали об опасности», а возможно, «Вошедшему – смерть!» – или даже: «Лучше сам перережь себе глотку»…

Смерть Инеррена не пугала и раньше, теперь же он лишь усмехнулся при одном взгляде на эту надпись. Интересно, как может простой нож перерезать глотку чародею, если даже волшебное оружие сейчас должно преодолеть четыре его теневые оболочки?

Стены внутри дворца были покрыты искусно вырезанными барельефами, изображавшими Тварей Хаоса. Похожие изображения Инеррен некогда видел в Домах Боли, в странных помещениях, служивших их темным обитателям подобием Храмов. Они же были Стражами Теневой Тропы, с которыми ему неоднократно приходилось сражаться, ибо их взгляды на жизнь несколько не совпадали. Жизнь, естественно, принадлежала чародею.

Уродливые морды злобно уставились на идущего мимо них Инеррена. Вероятно, они были призваны отпугнуть дерзких пришельцев, которых не устрашила надпись над входом. Глупо. Если эта Скотия столь известна, как представляется, то к ней просто так никто не пойдет. Или на службу, или… В первом случае – через парадный вход их никто не поведет. Если же пришельцы хотят мести – или, как они это часто называют, «исполнить священную миссию по спасению мира от Зла», – их такие украшения только разозлят, но не остановят.

А вот и лестница на второй этаж – скрыта дверью, которую наверняка надо отпереть каким-то очень специальным ключом… На двери, впрочем, чародею было глубоко наплевать, равно как и на ключи. Он спокойно прошел сквозь обсидиановую панель.

«Опасность!» – кричали все его чувства.

Инеррен бесшумно скользнул к стене и слился с ней. В тихой, безопасной толще камня он двинулся в западном направлении. Его задание предполагало битву со Скотией (ведьма не отдаст Адскую Маску просто так, это очевидно), но избежать бессмысленной борьбы со всеми ее охранниками было чародею вполне по силам.

Тем более – кто эту Скотию знает, кого она держит в охранниках?

Длинное путешествие, но не слишком трудное. Просто надо следить за поворотами, местами выглядывая из стены и оценивая обстановку.

Так-так. А вот и нужная дверь – в этом Инеррен был уверен.

Проверив резерв своих сил, он прошел сквозь стену рядом с дверным проемом. Можно было поставить восемь против одного, что прямо перед входом расположен некий неприятный сюрприз.

– Ты еще кто такой?!! – воскликнула старая карга, стоящая в полуосвещенной нише напротив двери. – Как попал сюда? Что тебе нужно?

– Три вопроса, – чародей сейчас был готов нанести или отразить любой удар и потому мог позволить себе сказать несколько слов, – а рот у меня всего один. На какой из них ты предпочитаешь раньше услышать ответ?

– На все!!! И немедленно, если хочешь жить!

– Я – Повелитель Теней, пришедший сюда по повелению Судьбы, дабы положить конец твоему незаконному владению могущественным талисманом, именуемым Адской Маской. – Завернув такую фразу, Инеррен мысленно похвалил самого себя. Каждое слово было правдой, как и все высказывание в целом, – и ни одного факта, который можно было бы обратить против него.

Скотия изумленно замолчала. Левая рука ведьмы рефлекторно поглаживала сапфир, мерцавший на среднем пальце правой.

– Отдай его мне – и смерть твоя будет быстрой и безболезненной, – жестко усмехнулся чародей, делая шаг вперед.

Словно очнувшись от транса, Скотия воздела руки – и непроницаемый барьер из огненно-алых прутьев окружил его.

– Это не поможет, – заметил Инеррен, просачиваясь сквозь решетку с той же легкостью, что и сквозь стены.

Ведьма метнула в него сверкающий пучок синих разрядов, призванных уничтожить любую магическую энергию. Теневая оболочка приняла удар на себя, растворившись с тихим шипением.

– Хорошо, но слабо, – сказал он, поворачивая левую руку ладонью вверх. Сверкающий шарик поднялся над ней и полетел в направлении Скотии. Та повернула перстень на пальце и превратилась в драконообразного монстра. Драконом эту тварь никак нельзя было назвать, и вовсе не по причине недостаточных размеров. Драконы – существа изящные и грациозные, даже когда находятся на земле, а не в облаках. А преображенная ведьма двигалась неуклюже, то и дело цепляясь за стену толстым хвостом.

Чародей отступил и громко произнес:

Перстень зазвенел на каменных плитах. Инеррен метнулся к украшению, подхватывая его на лету. Скотия с визгом попыталась вцепиться ему в лицо – но теперь, без Адской Маски, ее пальцы проходили сквозь чародея, будто на том месте был лишь воздух.

– Какова цена? – спросил Инеррен, обращаясь вроде бы в пустоту. Он знал: тот, кому надо, – услышит. И ответит.

Ведьма, лишенная могущества, пыталась подняться с пола.

– Точно? – недоверчиво переспросил чародей. – Ну хорошо… – Не говоря ни слова, он повернулся к Скотии. Та потеряла сознание.

Дверь распахнулась от сильного пинка; внутрь ворвался парень с окровавленной физиономией, облаченный в тяжелую кольчугу и невероятных размеров шлем. Большой меч подрагивал в правой руке, ища цель; на шее болтался какой-то рубиновый кулон.

А вот, значит, и тот, к кому относилось пророчество. Жаль разочаровывать паренька; ему-то небось расписали, что убийство ведьмы – самая важная работа в его жизни. Однако Скотия должна остаться в живых, это непременное условие того представителя Высших Сил, который только что помог ему… кто бы он там ни был.

– Где Скотия? – выдохнул парень. Естественно, он не видел ведьмы, скрытой теневым покровом – чародею не требовалось произносить даже слова, чтобы соорудить такой, когда рядом была Тень.

– Она больше никому не причинит вреда, – сказал Инеррен. – Твоя миссия завершена.

Тот с силой швырнул щит на пол. Он зазвенел, как медный гонг.

– И я, как проклятый, мотаюсь по этому чертовому замку, чтобы в конце концов мне сказали: извини, мол, но твои старания были напрасны! Будь они трижды неладны, эти Боги Судьбы!

Чародей с симпатией посмотрел на паренька. Задатки хорошие. Немного бы подготовки и практики…

– Тебе они, значит, тоже надоели? Хочешь, я проведу тебя туда, где ты сам сможешь решить свою судьбу?

Ответный взгляд был достаточно красноречив. Но минутой позднее тот сказал:

– Подожди, пожалуйста, одну минутку: мне еще одно дело надо закончить. – И скрылся за дверью.

Инеррен выглянул наружу. Там плечом к плечу от призрачных рыцарей отбивались еще двое: рыжеусый тип в гномьем панцире и… ЭТО что еще? Или КТО?

Второй был почти семи футов ростом, вдвое шире человека и с четырьмя руками. Желто-бурая бородавчатая кожа, лишенная волос; отсутствие ушей и носа… Монстр, короче говоря, – но он явно был не на стороне Скотии. Два щита, боевой топор и молот мелькали в руках так быстро, что чародей не успевал следить за ними. А в промежутках четырехрукий тролль еще умудрялся запустить в противников молнию или огненный шар…

Рыжеусый упал на одно колено, с трудом отражая алебардой натиск врага. Парень тут же метнулся вперед, пронзая своим клинком призрака. Тот со стоном отлетел в сторону.

– Спасибо, Конрад, – прохрипел рыжеусый.

– Не стоит, – ответил Конрад, отбивая сверкающим щитом атаку. – Кстати, Паулсон, Скотии больше нет.

– Что?! Бакатта, ты слышал? – Паулсон подскочил, словно на пружинах. – Мы все-таки сделали это! А я еще сомневался!

– Не отвлекайся, советник, – выдохнул четырехрукий, расплющивая призрака своим молотом. Тот, хоть и был сделан из какого-то дерева, явно обладал магической силой.

Инеррен прислонился к косяку, наслаждаясь зрелищем: такой схватки даже в Аркане не увидишь…

Наконец, с призраками было покончено. Достав флакон с какой-то красной жидкостью – наверняка Жизненным Эликсиром, – Бакатта осушил его одним глотком и устало сел прямо там, где дрался.

– Славная битва, Конрад, – произнес он. Тут взгляд четырехрукого остановился на Инеррене. – Это еще кто такой? О нем нам ничего не говорили ни Заря, ни Герон.

– Я – тот, кто помог вам закончить вашу работу, – пояснил чародей. – У меня с этой ведьмой были свои счеты.

– Но кто ты?

– Это не имеет значения, – сказал Инеррен. – Вы меня все равно никогда больше не увидите. Так каков твой выбор, Конрад?

– Я согласен. – Парень, собрав свое снаряжение, подошел к чародею. Потом повернулся к своим друзьям и махнул рукой: – Прощайте и не поминайте лихом! Передайте королю Ричарду, что я желаю королевству Счастливого Камня долгих лет процветания!

Инеррен резко развернулся, плащ его взметнулся, подобно темным крыльям. Рифмованные строки заклинания нарушили тишину:

Тени сомкнулись вокруг них. Чародей ощущал только руку Конрада, крепко державшегося за его плечо, и Скотию, все еще лежавшую без сознания под теневым покровом.

Когда предрассветные лучи оранжевого солнца заиграли на кольчуге Конрада, Инеррен слегка ударил его по спине:

– Теперь слушай. Тут, в Аркане, проходит Турнир. Лучшие из лучших доказывают здесь, что они действительно лучшие. Одержи победу – и сами Боги Судьбы склонятся перед тобой. Но, даже если ты проиграешь, здесь они ничего не могут с тобой сделать. Эта земля является для них чем-то вроде нейтральной территории.

Янтарные глаза Конрада загорелись. Это было ему по душе!

– Благодарю, – произнес он. – Что я могу сделать для тебя?

– Рубин, – указал чародей на кулон, свисающий с его шеи.

– Возьми, бога ради. – Конрад снял цепочку и протянул Инеррену. – Этот Кристалл Истины должен был помочь мне против Скотии, однако теперь он ни к чему. Это все?

– Если ты понадобишься мне, я знаю, где тебя найти, – усмехнулся чародей, пожимая руку бывшему «борцу со Злом» и направляясь на восток, к Храму Света – там следовало оставить ведьму.

Зачем, интересно, она понадобилась Богам Судьбы? Или это не Они изъявили такое желание? Впрочем, ему-то какое дело…

У Храма Инеррена уже ждали. Безмолвная процессия жрецов в шелковых шафрановых мантиях приняла неподвижное тело Скотии и направилась к алтарю…

– Лучше не смотри, – раздался сзади голос Рэйдена. Против обыкновения, тот был каким-то заботливым и беспокойным.

– Хорошо, – повернулся чародей к Богу Судьбы. – Кстати, вот то, за чем ты меня посылал.

Синий сапфир блеснул в руках Рэйдена. Тем же светом на миг засияли его глаза. Странная улыбка раздвинула тонкие губы.

– Вот теперь доказательство найдено! – удовлетворенно промолвил Рэйден. – Благодарю, Инеррен: ты сделал даже больше, чем сам догадываешься. Теперь выслушай мое последнее поручение: оно, между прочим, касается тебя самого и твоего мира…

3. Драконы Черной Бури

Давным-давно, задолго до Великого Искажения, когда даже гномов и орков (не говоря уж о людях) еще не было на белом свете, землям Четрании угрожала великая опасность. Однажды утром солнце не взошло, а небо на востоке оставалось темным. Прошло три дня – и подул ледяной ветер.

А в спокойные серые воды Океана Теней за необитаемым восточным континентом падали смертоносные хлопья черного снега…

– Это время называлось Веком Бурь, – прервал Инеррен рассказ. – Но она вроде бы началась в центральной части Четрании, над Даан-Уласом.

В глазах Рэйдена появилось одобрение.

– Точно. Но не слишком полагайся на эти твои древние предания. Ты родился, зная о том, что Черная Буря не причинила Четрании большого вреда, – но это еще ничего не доказывает. Потому что сейчас именно ТЕБЕ предстоит отразить ее.

– Что?!! Но…

– Ты хочешь сказать, что это УЖЕ сделано? Нет, – Рэйден задумчиво потер подбородок, – время не столь просто, как ты себе представляешь. Если ты потерпишь неудачу – Четрании, какой ты ее помнишь, никогда не будет. Останется только пустынный мир, лишенный всех признаков жизни. Ни растений, ни животных – ничего. Черная Буря, которую имел в виду ты, действительно закончилась: я имел в виду другую, она началась чуть позже. Первую остановили эльфийские жрецы, пожертвовав своими жизнями. Однако, когда они узнают о второй, будет уже слишком поздно. Поэтому я отправляю сквозь время тебя, в твоих же интересах исполнить это задание получше.

– Да, но ВРЕМЯ!

– Это – не твоя забота, – произнес Бог Судьбы. – Я проведу тебя в нужный век. Если ты еще обладаешь тем разумом, что имел раньше, то сможешь вернуться и сам. Тебе нужно время на подготовку?

Чародей достал из кармана все ту же монетку. На сей раз она легла гербом вниз, открывая солнечному свету мелкие руны, указывающие на ее достоинство.

– Значит, не нужно, – заключил Рэйден.

Его голос – вроде бы тихий, спокойный и неприметный – внезапно сотряс весь мир.

Миг спустя Инеррен уже стоял на крутом скалистом утесе, а штормовой ветер пытался сбросить его в кипящие волны Океана Теней. В его яростном реве слышалось отчаяние. Черный снег нес смерть всему живому. Если Четрания будет опустошена – уйдут и Боги. Тогда – конец. Конец Четрании, конец всему и всем.

Чародей наполнил новой энергией свое прежнее заклинание «Хождение-в-Облаках» и полетел на восток. Три теневые оболочки все еще окружали его, давая неплохую защиту от всех опасностей. Попробовав на странном черном снеге пару стандартных заклятий, Инеррен остался удовлетворен результатом. Чем бы эта дрянь ни была на самом деле – таяла она неплохо. На поверхности океана растопленный снег образовывал тонкую пленку, препятствовавшую доступу воздуха в глубины моря и потому смертельную для рыб и прочих его обитателей; однако она прекрасно горела, оставляя после себя лишь чистое пространство, будто и не было на том месте ни колючего черного снега, ни упругой пленки.

Но не может же он – в одиночку – охватить территорию в невесть сколько квадратных миль! Надо покончить с причиной.

Да, но пока он будет заниматься неведомой причиной – ее ж найти еще надо! – этот черный снег покроет всю Четранию. Тучи закрывали солнце всего третий день, а пленка уже почти достигла берега восточного континента. Океан Теней спасти уже невозможно… впрочем, он был необитаем и во времена Инеррена. Теперь понятно, почему.

Следовательно, подытожил чародей, необходимы союзники. Довольно много союзников, которые быстро перемещаются, владеют хотя бы основами магии и достаточно умны, чтобы уяснить опасность.

Задай правильный вопрос – и получишь правильный ответ. Драконы.

Драконы. Легендарные крылатые ящеры, сотворенные Верданом… но позвольте, сейчас Век Бурь! Значит, всего-то триста лет назад!

Обладали они своими способностями от рождения? Или это многовековой опыт? Инеррен беседовал как-то с одной красной драконицей, называвшей себя Россинер – «Кровавая Тень». Она была весьма умна, хотя довольно молода по драконьим меркам – ей тогда было лет пятьсот, а «детский» возраст у ящеров, жизнь которых длилась более двадцати веков, считался равным четверти тысячелетия.

Так что же, сейчас все драконы практически подростки? Какой тогда от них прок?

Но от эльфов толку еще меньше. Дети Мелисдана взрослеют раньше, и пришли в Четранию они почти одновременно с драконами… но один эльф никогда не сравнится с одним ящером. Драконы – индивидуалисты и вместе никогда не действуют (так, во всяком случае, рассказывала Россинер), потому эльфы сумели создать цивилизацию, а ящеры – нет. Но речь-то идет о войне, а не о цивилизации! По крайней мере, об обороне…

Есть, правда, еще мифические Сидтрилы и Фероинары. Оба этих народа заселили Четранию еще до прихода Девяти Богов. Но о них ничего толком не известно, а с драконами и эльфами чародей мог хотя бы найти общий язык.

Итак, на запад! И надейся на лучшее, сказал он себе, ибо остается только надеяться…

Южного Континента еще не существовало: он составлял единое целое с будущим Ардоканом и будущей Землей Эльфов. Островерхий хребет Даан-Улас был местом обитания Крылатого Народа, на севере – от Серебряного до Золотого Моря – тянулись леса Черкарма, а на юг до залива Секон простирались равнины Ардона.

Даан-Улас был довольно густонаселенным местом, ибо, помимо драконов, там обитали еще и гоблины. Лет двести назад Гарросдан решил создать собственную расу, и осуществил задуманное. Только вот при сотворении своих гоблинов он взял за образец эльфов – детей Мелисдана!

По меркам Богов, как теперь понимал Инеррен, такое деяние равнялось прямому вызову. Вероятно, это и послужило истинной причиной Первой Войны, войны гоблинов с эльфами (на самом деле – между Гарросданом и Мелисданом)… правда, до нее еще, как минимум, полвека. Чародей еще раз напомнил себе: время – материя тонкая, не следует делать ничего, что способно повредить эту хрупкую структуру.

И все-таки – эльфы или драконы? Эльфы умеют действовать сообща, их Дар достаточно подтвержден историей, которую Инеррен знал лучше многих других. С другой стороны, драконы много сильнее; и если убедить их, что единственный способ – работать вместе, иного выбора у них попросту не будет…

А что подсказывают чувства?

«Есть время для чувств, и есть время для действий, – жестко оборвал себя чародей. – Надо делать что-то, а не придумывать, как бы поступить…»

В этот момент над его головой пронеслась черная тень, а прямо в лицо устремился обжигающий огненный шар.

Заложив вираж, Инеррен оказался прямо над развлекающимся драконом. Короткое слово – и тот камнем падал на землю.

Чародей ринулся вниз и создал из воздуха мягкую «подушку», принявшую на себя тяжелый удар.

– Твое Имя? – обратился он к полуоглушенному ящеру.

– Эанор. Кто ты такой? – Древнее Наречие было искажено чешуйчатой глоткой, но произношение было отчетливым. Драконы с рождения владели языком Сил лучше, чем многие, именовавшие себя магами.

– Тот, кто принес крайне важное известие, касающееся всего Крылатого Народа, – не тратя слов попусту, сказал Инеррен. – Собери здесь всех – и немедленно.

– Всех?!!

– Всех, кто способен пролететь за сутки тысячу миль и выдержать после этого обратный перелет.

– Это невозможно.

– Не лги. У драконов имеется «тайная речь», для которой расстояние не имеет значения.

– Да я про полет! Может, среди нас и найдется десятка три-четыре, которые способны покрыть тысячу миль за сутки. Но не больше. Для этого нужны постоянные тренировки…

– …а драконы крайне ленивы. Знаю, – усмехнулся чародей. – Но сейчас речь идет о вашей жизни. Либо лучшие из лучших помогут мне отразить опасность, либо вся Четрания станет безжизненной пустыней. Выбирать вам – но не тебе одному. Вызови всех.

Черный ящер поднял голову и напряженно уставился в небеса.

Древнее Наречие – язык Сил, Искусства и Власти, но оно не слишком-то подходит для прямого общения. Не имея возможности говорить на Общем – для этого драконья глотка попросту не приспособлена, – Крылатый Народ изобрел так называемое мысленное общение. Для «тайной речи» действительно не имело значения, где в данный момент находится собеседник; главное – знать, кто он.

А Инеррен тонкими, четкими штрихами описывал картину опустошенной Четрании. Ветер, тоскливо воющий над выжженными серыми равнинами; ядовитый дождь, мерно падающий из черных туч, которые навсегда закрыли некогда голубое небо; смертоносная пленка на поверхности океана; задыхающиеся рыбы, звери, птицы… Каждому из драконов Эанор передавал каждое слово, каждый мысленный образ.

Чародей закончил и сел, устало опустив голову.

Через пять минут воздух наполнился шумом огромных крыльев. Три сотни лучших представителей Крылатого Народа – всех цветов, всех девяти кланов – ожидали его распоряжений.

– Веди их, Эанор, – сказал Инеррен. – Океан Теней и Ассат подвергаются непрестанным атакам черного снега. Выжгите эту нечисть дотла! Целительное пламя даст возможность Четрании выжить. Не останавливайтесь, не прекращайте напора – что бы ни происходило. Не должно остаться ни единой частицы этой пакости!

А вот теперь действительно есть возможность подумать. Итак, тучи закрыли небосвод и не собираются покидать его, испуская смертоносный черный снег.

Стихийное явление? Вздор.

Следовательно, умысел.

Хорошо – но чей? Кому выгодно, чтобы земля была опустошена?

Тем, кто не нуждается в жизни в том понимании, какое относится к эльфам, драконам и даже к гоблинам. Как и ко всем созданиям Девяти Богов.

«Ого! Значит, Сидтрилы и Фероинары? Не обязательно, конечно… но похоже. Если бы мою землю захватывали другие племена, я бы пошел войной на них. Но если мою землю захватывают Боги?»

Тогда – уничтожить и захватчиков, и то, что им нужно. Надо проверить, решил чародей, и тут же возник естественный вопрос: как? Где искать этих Сидтрилов и Фероинаров? Заклятие поиска не поможет: оно предполагает, что вызывающему известна конкретная цель – а ее-то и не было. Да, это проблема. И ее не решить без посторонней помощи.

Ладно. Еще раз: кто виновен? Как отыскать истинную причину?

Истинную? Истинную?!!

Кристалл Истины.

В сердцах обозвав себя дураком, Инеррен вытащил рубин Конрада и рассмотрел его как следует. Ничего необычного. Правильный двенадцатигранник, великолепная ювелирная работа, глубокий блеск. Однако никаких сверхъестественных сил внутри него не ощущалось.

«Их и нет, – внезапно озарило чародея. – Это лишь инструмент. А сама Истина – в каждом. Кристалл только позволяет увидеть ее. Мне большего, собственно, и не требуется…»

Слова заклинания сработали как отмычка, провернувшаяся в потайном запоре. Четкие картины прошлого и настоящего выстраивались в галерею, рассказывая странную историю…

Одинокий островок далеко на востоке, милях в трехстах за Ассатом.

Тринадцать фигур в бесформенных серо-коричневых балахонах стоят на круглой вершине холма. Новолуние. Волчий вой. Дрова для костра выложены в форме Знака Сил – пятилучевой звезды в кольце.

Один из них говорит «Огонь!» – и костер вспыхивает. Второй бросает в пламя какой-то порошок, и оно приобретает зеленый цвет.

Колдуны берутся за руки и поют какой-то нестройный мотив. Зеленое пламя мерно покачивается в ритм их завыванием. Костер растет и растет. Он уже охватил всех колдунов, пламя пожирает их живьем, однако хриплые голоса по-прежнему звучат в глухой ночи. Наконец жуткий ритуал подходит к концу, и оглушительный треск разорванной Грани завершает рассказ.

– Вот это да! – уважительно покачал головой Инеррен. – Отдаю им должное: раскрыть Грань одним-единственным ритуалом…

Ладно, но теперь надо отправиться туда и исправить совершенное.

Чародей запрокинул голову и закричал:

И ветер откликнулся на призыв. Мощный шквал на миг пригнул верхушки деревьев к земле, заставив Инеррена задохнуться. Мгновение боли, холода и бешеного движения – и он стоял на том самом холме. Костер, естественно, давно погас, но полусгоревшие кости колдунов еще не рассыпались.

А вот это уже серьезно.

Кости принадлежали гоблинам!

Гоблины – дети Гарросдана, свирепого Бога Войны. Все, что чародею было о них известно, сводилось к следующему: гоблины отличались яростью и кровожадностью, как и их «папаша». По силе средний гоблин немного уступал человеку, превосходя в скорости примерно настолько же. Небольшая часть Гартов (как они называли себя) действительно практиковалась в магии, однако заклятия высших рангов требовали наличия мозгов, привыкших думать именно о магии. Гоблины же никак не могли полностью сосредоточиться на Искусстве, поэтому наивысшими их достижениями оставались Ядовитое Облако, Гром и Буря Смятения. Неплохие заклинания (для начинающих и даже среднего ранга колдунов), но совершенно ничего похожего на происходящее. Не тот уровень.

Хорошо. Допустим, в далеком прошлом – то есть сейчас – гоблины были умнее. Но не настолько же! Инеррен знал, как проделать такой ритуал, понимал его суть – но он, посвященный Теневых Троп, обучался Искусству много лет, и учителями его были жестокие темные миры. Человек же умнее гоблина, это было доказано давно…

Стоп! Никаких больше допущений. Откуда гоблины-колдуны могли бы получить подобное знание? Откуда они вообще могли получить что бы то ни было? Кто дал им описания таких ритуалов?

Гарросдан. Больше некому: лишь Бога Войны они почитают и к нему же обращаются за помощью. Не молятся, нет, – но просят. И иногда в самом деле получают ответ.

Но зачем это Гарросдану?

Даже жаба стремится занять лидирующее положение в луже; что уж тут говорить о Боге! Вероятно, требовалось, чтобы все расы Четрании погибли, кроме тех, что сотворил он.

Нет, не сходится. Гоблинам-то тоже не спастись от этой Бури.

Гоблинам – да. А Каменным Гигантам на нее глубоко наплевать: им ведь и дышать не обязательно! И единственной расой Четрании остались бы именно они, неудавшиеся дети Гарросдана.

«Ну да ладно, – подумал чародей, – Бог Войны никуда не денется. Сейчас надо закрыть эту дыру… и черт меня подери, если я знаю, как это сделать, не потеряв жизнь в третий раз. На все про все у меня примерно четыре часа – до рассвета. Когда придет время появиться солнцу, все уже должно быть сделано.»

Инеррен сел на камень и погрузился в размышления. Если требуемый способ не будет найден – придется умирать. Только на сей раз окончательно…

Некогда какой-то мудрец метко подметил: ничто так не стимулирует мыслительный процесс, как взведенный и заряженный арбалет, нацеленный точно в голову.

Способ был найден: отдать не жизнь, но всю магическую силу. Всю без остатка. Тогда есть шанс, и неплохой, что освобожденной энергии хватит, чтобы закрыть разорвавшуюся Грань надежным щитом.

Не давая себе даже возможности передумать, чародей принялся за дело. Он быстро составил рифмы и еще быстрее прокричал в тишину:

Поток энергии рванулся прочь из тела, растворив теневые оболочки. Они даже придали дополнительную мощь этой струе: сила Теневой Тропы универсальна, и все, сотворенное с ее помощью, способно передать вложенную энергию без потерь. Светящийся столб устремился вверх, достиг черного провала – даже безлунная ночь была светлее этой дыры в Бездну Вечности – и запечатал его!

Вскоре сила иссякла. Полностью обессиленный, Инеррен опустился на холодную землю – и тут почувствовал тонкую струйку живительного тепла. Рефлекторно он потянулся к Кристаллу Истины. Да! Чтобы получить от него энергию, надо было, оказывается, дойти до предела собственных жизненных сил.

Это вселяло некоторую надежду. Но Кристалл быстро затих, придав силы лишь на миг. Чародей почти с нежностью погладил рубин и оценил свои теперешние резервы.

Очень немного. Максимум – одно заклинание. Но и это гораздо больше того, на что он рассчитывал еще пять минут назад.

Что ж… дело сделано, Четрания спасена, и можно возвращаться. С Богом Войны ему сейчас все равно ничего не сделать.

Однако сердце Инеррена протестовало. И он пошел на сделку с самим собой, решив остаться на острове – не долго, пару дней – и как следует отдохнуть. Простой сон ему сейчас не повредит.

– Эй, колдун!

Рев черного дракона заставил уставшего чародея открыть глаза. В таком положении – между передних лап огромного ящера, Эанор загораживал собой практически три четверти голубого неба – он почувствовал себя крайне неуютно.

– Ну, как все прошло? – спросил Инеррен, усаживаясь и отряхивая плащ. – Были проблемы?

– Нет. Несколько раненых, многие совсем выбились из сил – вроде тебя – и спят по всему Ассату. – Эанор осмотрел весь остров, потратив на это лишь пару мгновений, и удивленно проговорил: – Но с кем же ты тут сражался?

– С силами, которые поддерживают мир, – объяснил чародей, поднимаясь на ноги. Голова пошла кругом; следовало поспать еще хотя бы часов шесть, логично решил он, опираясь на лапу дракона. – Я закрыл дыру в Грани.

– Что?!! – Эанор посмотрел на человека почти с благоговением. – И ты жив? Даже представитель Крылатого Народа заплатил бы за подобное жизнью.

– Это было непросто, – согласился Инеррен. – Но пока что я умирать не собираюсь. Надо закончить еще кое-что.

– А точнее? – Ящер уже чувствовал подвох, однако неутолимое любопытство пересилило.

Чародей устроился поудобнее и рассказал все, что узнал из Кристалла Истины, а также поделился собственными выводами. Обугленные кости гоблинов подтверждали его правоту, да и логическое мышление драконов не уступало человеческому.

– И что ты намерен делать? – спросил наконец Эанор.

– Я? Я все равно не могу ничего сделать, – произнес Инеррен, не добавив слова «сейчас» – как всегда, совершенно случайно. – Но вы можете. Весь Крылатый Народ.

– Пойти против Бога? – слегка отступил назад дракон. – Я, конечно, не могу говорить за всех нас, не могу и отрицать твоей правоты, – но что такое дракон против Бога?

– А что такое человек против разорванной Грани?

– Я не знаю, что значит «человек».

– Меньше, чем эльф, но больше, чем гоблин, – кратко охарактеризовал чародей свое племя. – «Пришедший слишком поздно», как следует из самого названия «крион». – Инеррен не стал говорить, что сам он выше любого эльфа, дракона – и, возможно, даже Бога. Он не любил хвалить себя самого, считая это неверным. Да и кто поверит в его истории – пусть даже это и чистая правда…

– Ты снова прав, – вздохнул Эанор, – и мне это очень не нравится. У Крылатого Народа опять не остается выбора…

– Да погоди ты! – рассмеялся Инеррен. – Я ж не имел в виду войну против самого Гарросдана – найдется и другой способ.

– Какой?

– Пообещай, что отнесешь меня туда, куда я прикажу.

Черный дракон недовольно двинул хвостом, сбив несколько скал.

– Пусть это не станет традицией, – сказал он. – Говори!

Даже краткий сон значительно улучшил самочувствие чародея. Пускай его тело еще было слабым, но ум уже работал в полную силу. В один момент он обрисовал план, который был лишен слабых мест, насколько это вообще возможно.

Хохот Эанора напоминал небольшое стихийное бедствие. Зажав уши и цепляясь за что попало, Инеррен мысленно пожелал ящеру столь же бурных ощущений в недалеком будущем.

– Вот это мне действительно по душе! – весело проревел дракон, расправляя перепончатые крылья. – Залезай!

Инеррен не без труда вскарабкался на шею ящера и крепко прижался к черной чешуйчатой шкуре. Летать с помощью заклятий – это одно дело, а летать сидя на шее у дракона, который к тому же любит порезвиться в воздухе, – это, вероятно, почище, чем плавать в бурю на маленькой лодке.

Темные скалы Ассата были сейчас усеяны крупными пятнами различных цветов – белые, зеленые и красные, желтые и синие, фиолетовые и оранжевые, черные и лазурные, летающие ящеры всех девяти кланов собрались здесь по зову Эанора – лучшего бойца Черных, волею случая ставшего предводителем Крылатого Народа.

– Вы все слышали, что произошло и почему, – сказал черный дракон, завершив зловещее описание гоблинского ритуала. – Вы знаете также, кто виноват. И все мы прекрасно понимаем, что виновник остался бы безнаказанным… Но, к счастью, среди нас есть тот, кто разрешил эту проблему. Хотя он и не принадлежит к Крылатому Народу, я считаю, что мы должны хотя бы выслушать его.

Чародею еще не приходилось держать торжественную речь перед тысячами драконов. Но все когда-нибудь случается впервые…

– Драконы! Я принадлежу к племени, которое появится в Четрании лишь несколько веков спустя, – к людям. Я пересек время именно для того, чтобы отразить смертельную опасность. Но мое сердце не может смириться с тем, что основной виновник Черной Бури, едва не обративший весь мир в пепелище, останется безнаказанным. Я не боюсь назвать твое Имя, Гарросдан, Бог Войны! – Инеррен сделал торжественную паузу. – Не истрать я всей своей силы, я бы сам бросил тебе вызов! Но сейчас ты много сильнее и, безусловно, победил бы меня. Потому, – он вновь повернулся к драконам, которые напряженно внимали странно и порою дико звучащим словам, – теперь именно ВЫ, Крылатый Народ, можете сказать свое слово. Обратитесь с жалобой к вашему покровителю, Вердану, – и тогда сами Боги будут заниматься делами преступившего их собственные законы!

Строго говоря, чародей сомневался в самом существовании подобных законов. Как он понял после общения с Рэйденом, Девять Богов Четрании были всего лишь юнцами, впервые получившими самостоятельное дело. Впрочем, не говорить же этого драконам…

Тем более, что план Инеррена состоял из двух частей!

– Если же Боги станут покрывать твои дела, Гарросдан, – прокричал чародей в безмолвные небеса, – то ты заплатишь гораздо большим! Крылатый Народ! Поклянитесь, что, если Бог Войны не получит справедливого взыскания, вы будете уничтожать все его творения, начиная с гоблинов!

Нет созданий – нет и создателя. Не станет гоблинов – Гарросдану также придется уйти или срочно принимать меры по сотворению новой расы, с которой неизбежно случится то же самое – кто может противостоять объединенной мощи драконов?

Вдруг – словно само солнце сошло с небес и опустилось на землю. Инеррен заслонил глаза рукой, но даже кожей он чувствовал нестерпимо яркий свет.

– ТВОЯ ЖАЛОБА ПРИНЯТА, – сказал Некто, облаченный в золотой свет. Голос походил на тот, что чародей некогда слышал в Обители Туманов, но тон был совершенно другим. Тот будто забавлялся, этот же исполнял свою работу.

– Благодарю тебя, – поклонился Инеррен. – Лорд Вердан, если не ошибаюсь?

– ВЕРНО. ЧЕЙ ТЫ?

– Я – из другого времени, – честно ответил чародей. Лгать незачем, когда правда – куда более действенное оружие. – Поэтому я не мог обратиться к своему покровителю. Скоро я покину этот мир и не потревожу ни Богов, ни их создания своими знаниями о грядущем.

– ХОРОШО, – заключил Бог Золота и вновь вернулся на небеса (точнее говоря, в Огненные Сферы, где и находится недостижимая для смертных Обитель Богов).

На прощанье Инеррен – не без помощи Эанора – вырезал на прочной плите, установленной на месте этой встречи, памятную надпись:

Правда, кто-то в ином мире и в иной ситуации уже говорил подобное, даже почти в тех же самых словах, – но разве это имело значение? Важны сами слова, а не их автор.

Черному ящеру на мгновение показалось, будто чародей несколько преувеличил заслуги Крылатого Народа. Но тут же это чувство прошло, ибо драконы уже тогда реагировали на лесть…

Эанор отнес его на тот утес, где Инеррен впервые оказался при перемещении сквозь время. И мысли, которые он так долго прятал в самой глубине сознания, наконец вырвались на свободу.

Одно заклинание. Использовать ли его для обратного перемещения, чтобы потом весь остаток жизни влачить жалкое и никчемное существование? Магия – это все для чародея, жизнь без нее теряет всякий смысл.

А если он попробует что-либо иное, то навсегда останется в этом чужом для него времени. Ведь в Четрании не было и нет сильных источников энергии. Эх, Источник! Будь только у него Ключ…

Но Ключа нет. Он дал обещание забыть – и исполнил его. Инеррен знал, что некогда владел им, знал, что способен получить Ключ еще раз, но от этого знания толку не было.

Даже посох его, и тот остался где-то в Стране Золотого Покоя…

Посох!

Слово сработало, словно спусковой крючок арбалета. Стрела блестящей идеи, возникшей у чародея в тот момент, когда Рэйден потребовал от него Клятвы Забвения, наконец-то поразила цель.

Победно улыбаясь, Инеррен вскинул руки и, отчетливо выговаривая каждую руну, произнес:

Яркий лазурный луч ударил в камень рядом с ним, разбрасывая искры – ярко горящие, но не обжигающие. Сияние померкло, когда чародей протянул руку к лучу и коснулся знакомого посоха, отполированного его ладонями. Четыре с половиной фута темно-зеленого дерева, которое венчала полураскрытая драконья пасть. Желтые глаза взволнованно мерцали и играли зелеными искрами.

– Мне нужна другая твоя форма, Крайенн, – мягко, но не просительно произнес Инеррен.

Посох вновь окутало сияние, на сей раз – темно-синее. Волшебный ореол все увеличивался в размерах, достигнув уже величины среднего дракона, – и вдруг исчез.

Перед ним стояла изящная фиолетовая драконица.

– Что случилось? – просвистела она.

– Отнеси меня в Аркану – в то время, из которого я прибыл сюда, – сказал чародей, оседлав свой «посох».

– Ты не ответил, – заметила Крайенн, взмыв в воздух.

– Я должен освободиться от обещания, данного Богу Судьбы, – пояснил Инеррен. – И ты мне в этом поможешь.

– Какая помощь может бедная драконица дать Посвященному Теневых Троп, Грозе Смерти и Великому Магистру Черного Лотоса?

– Я надеюсь, ты еще не забыла Ключа к Источнику?

– Ха! Теперь ему понадобилась копия Ключа! – Казалось, Крайенн почти издевалась, но он знал: это – постоянная манера ее разговора. – Разве не ты научил меня этому знанию?

– Да. И теперь я должен вернуть его, – вздохнул чародей, – потому что мне пришлось очень многое забыть…

Бездна, наполненная бесконечно далекими, давным-давно погасшими звездами, приняла их в свои ледяные объятия…

Рэйден крепко стиснул зубы. «Свершилось! Он нашел способ обойти меня!»

Протестовать и обвинять его в обмане бессмысленно – Инеррен не нарушил слова. Он, как и обещал, забыл Ключ к Источнику, – но Рэйден упустил из виду, что дракон-посох, связанный с чародеем незримой нитью, сам обладал весьма острым разумом и этот Ключ прекрасно помнил…

– Почему ты не призвал свой посох раньше, до того, как оказался на грани истощения? – спросил Бог Судьбы уже спокойным тоном.

– Это что, очередное испытание? – удивился Инеррен. – Ты просто потребовал бы этот посох как очередное свое желание. Пришлось бы отдавать, а мне расставаться с моим Звездным Драконом совершенно не хочется…

– Звездной Драконицей, – машинально поправил Рэйден, погрузившись в свои мысли.

Да, Повелитель Теней вполне достоин места в пантеоне Богов Судьбы. Более того – только пантеон Судьбы способен удержать его в рамках, ибо никому, включая самого чародея, не ведомо, как он поведет себя в сложной ситуации… А обладатель Ключа к Источнику способен стереть Вселенную и создать новую – с самим собой в качестве Верховного Владыки Всего Сущего…

Виновник этих сложных проблем, ни о чем не подозревая, сидел на своем любимом месте близ восточной части Арены и наблюдал за поединками. Перед его глазами выстроились строчки рун, которые мысленно передавала Крайенн, вновь принявшая обличье посоха, но не утратившая ни разума, ни язвительности.

Инеррен применил Ключ, открывая Источник, и с облегчением улыбнулся заходящему солнцу Арканы, бросавшему теплые оранжевые лучи на белый песок. Сила вновь была с ним! Теперь чародей мог бы бросить вызов и одолеть даже самого Гарросдана! А интересно, как он там, внезапно пришла странная мысль.

Странные мысли для магов равнялись предчувствию, потому он прошептал:

Тихий звук лопнувшей струны – и Инеррену открылось знание, исходящее из Источника, которому ведомо все, что когда-либо произошло, – и даже то, чего еще не случилось. Ибо Время в различных мирах течет с разной скоростью, а в Стране Золотого Покоя его и вовсе нет. Там есть все – и ничего. И Знание как раз и относится к таким предметам.

Открывшаяся чародею картина была трансформирована Источником в соответствии с его личным сознанием и представлениями. Но и этого было достаточно…

Стол в форме креста. Вокруг в беспорядке расставлены стулья, на которых сидели те, кого привыкли называть Богами Четрании.

– Ты зашел слишком далеко, Гаррос. – Высокий, изящный, в серебряной кольчуге эльфийского типа, на боку висит меч, – Мелисдан.

– Но никакие правила мне этого не запрещали. – Коренастый, широкоплечий, с уродливой физиономией орка, в бронзово-красных латах, со щитом и кистенем, – Гарросдан.

– Значит, мы установим нужные правила, – не уступал Мелисдан.

– Лорд Кэрдан, что по этому поводу говорится в законе? – Стройный, с гордо поднятой головой, в белых одеяниях, – Селиордан.

– Вы сами его знаете не хуже меня, – пожал плечами Кэрдан, который выглядел таким же, каким помнил его Инеррен. – Я не собираюсь указывать вам, как поступать в таких случаях: это – ваши прерогативы. И ваша обязанность.

(Чародей подметил, что к Богу Смерти обращаются, употребляя его полный титул, в то время как друг друга Девять Богов называли по сокращенным именам – без «дан», что значит «бог», и без «лорд». И одно это говорило о многом…)

– Тогда нам необходимо установить нужное правило по этому делу. – Маленького роста, бледный, с обритой головой, в шафрановой мантии – Вердан. – Хотя бы для того, чтобы не возвращаться к этому.

– К чему столько разговоров, Вер? – Высокая и сильная, в бело-голубых одеяниях и жемчужной диадеме, мерцающей в темных волосах, – Содан. – Просто действуйте, как предписано.

– Нет уж, Со, нельзя решать все одними предписаниями. – Среднего роста, смуглый и быстрый, в оранжево-золотом камзоле – Алдан. – Мы собрались именно для того, чтобы обсудить проблему.

– Проблемы я не вижу. – Белобородый толстяк в сине-зеленой хламиде и короне-раковине – Ильдан. – Всего-то надо решить: дозволено так поступать или нет. Как это сказать по-вашему, Селиор?

– Иначе говоря, – уточнил Бог Справедливости, – позволяется ли Богу давать своим созданиям знание?

– Знание, которое способно повлиять на судьбу всего мира, – добавил Мелисдан.

– Лорд Кэрдан? – Крепкого сложения, в костюме из грубой кожи, с мешком на поясе – Урдан.

Бог Смерти молчал.

– Я считаю, что этого делать нельзя. – Изящная, светловолосая, в зеленой тунике – Иссирдан. – Если один вид уничтожает другой – это плохо, но допустимо. Однако, если в этом ему всячески помогает Бог, это уже чересчур!

– Согласен! – тут же поддержал ее Мелисдан.

– Я по-прежнему считаю, что знание есть знание, – медленно произнес Урдан. – Любое знание способно повлиять на мир; вопрос лишь в том, как его применить.

– Тогда, Ур, давай составим перечень: какое знание можно давать в руки нашим детям, а какое лучше придержать, – предложил Вердан. – По каждому пункту можно устроить отдельное совещание или пересмотреть его в будущем. Возражения есть?

В конце концов был составлен список тех познаний, которые Боги обязывались НЕ ДАВАТЬ своим подопечным. Знания эти были объявлены Запретными. И специальный указ, добавленный в Книгу Божественных Правил, гласил, что никому, включая самих Богов, не дозволяется в любых ситуациях пользоваться Запретными Знаниями, если даже судьба Четрании будет зависеть от этого…

Эпилог

Рэйден украдкой наблюдал за действиями Инеррена. Да, он достоин места в пантеоне – но нужна практика. Пусть Повелитель Теней следит за собственным миром, вреда от этого не будет. Несколько веков подобных занятий дадут ему достаточное представление о Богах.

До чего все-таки может довести Тропа Теней. Из рядового, пусть умного и сильного чародея, она сделала личность, способную противостоять богам, и даже – Богам Судьбы. Единственный шанс теперь – дать ему время на подготовку и не трогать.

Если только он будет, этот шанс…

Тем временем герольд привлек внимание зрителей следующим объявлением:

Нет, вздохнул чародей, мне это уже надоело. Однако ноги уже несли его к барьеру…

«Неисправим, – мысленно усмехнулся Рэйден, приготовившись к интересному зрелищу. – Конечно, результат схватки известен заранее… но сам ход поединка достоин того, чтобы потратить на его созерцание несколько минут.»

Завершение одного пути всегда является началом другого – даже если первый Путь называется Жизнью.

Завершение Жизни дает начало Смерти, которая представляет собой вовсе не ее противоположность. Противоположностью Жизни иной раз можно назвать ее самое, но никак не Смерть.

Что до того, что жизнь частенько превращается в свою противоположность – разве не таковы все вещи в этой Вселенной? Или в любой другой? Смерть, кстати говоря, также не претендует на постоянство и неизменность. Обе эти Силы воюют с начала времен, ежесекундно меняя правила и борясь даже за минимальное преимущество.

Хотя наличие правил позволяет усомниться в том, что их противоборство можно окрестить войной. Уж скорее это – Игра.

И Жизнь со Смертью продолжают свою нескончаемую игру, неизменную лишь в своей непрестанной изменчивости…