Глава 5

Через час мы сидели в удобных креслах у камина. Я прихлёбывал маленькими глотками лёгкое вино и наслаждался ощущением счастья от близости дорогих мне людей. Живой огонь бросал причудливые блики на лица, и лёгкий запах дыма навевал воспоминания.

Елена с дядькой Николаем расположились напротив и оживлённо беседовали. Они моментально нашли общий язык и периодически обменивались шутками чаще всего по моему адресу. Она знала, как я уважаю дядьку, и старалась ему угодить, а он распушил перья, демонстрируя остроумие и личное обаяние.

Стражи сначала нипочём не хотели заходить в дом, но с Еленой спорить бесполезно. Она почти силой затащила четверых в гостиную с условием, что они покушают, а потом сменят остальных троих. Александр обеспечил наружное наблюдение, и присоединился к нам за большим обеденным столом, отчего беседа ещё больше оживилась. Уже заполночь мы разбрелись по спальням, а стражи предпочли провести ночь в сторожке у монитора видеонаблюдения, на наружных постах и в гостиной в креслах.

Короткие ночные часы промелькнули быстро, и незадолго до рассвета мы на двух машинах покинули дачный посёлок. В целом наша компания выглядела довольно пёстро: мой камуфляж, джинсовая пара Елены, белый костюм дядьки и строгие чёрные костюмы стражей.

Поездка по утренней Москве не заняла много времени, и уже четверть шестого мы шагали по Кунцевскому парку. Вокруг я не заметил ни души, если не считать промелькнувшего между деревьями одинокого бегуна. Звуки шагов отчётливо раздавались в тишине сонного парка и вязли в гуще тумана, укутавшего кустарники и деревья.

Опасаясь заплутать, мы взяли правее и вскоре выбрались на возвышенное, свободное от тумана место. Изменённым зрением я просканировал пространство и сразу же обнаружил впереди купол энергетической защиты. Лучистое кружево силовых линий очень походило на защиту зоны портала. Весьма любопытный, кстати, факт.

Ограждённый стрижеными кустами тротуар постепенно перешёл в гравийную дорожку, которая незаметно превратилась в тропу, уводящую нас в глухой, заросший кустарниками и деревьями угол парка. Виляя между старых стволов, ставшая совсем незаметной тропинка вывела нас на большую цветочную полянку, затем нырнула в заросли, выскользнула у оврага, и поползла по травянистому склону вверх.

Пробираясь, через густые кусты, Александр по ходу рассказывал об этом странном месте. Когда-то на рубеже эпох здесь на древнем капище приносились человеческие жертвы. Согласно легенде высшие силы наказали злого волхва за пролитую безвинную кровь, ударив в него сильнейшим разрядом молнии. Вместе с живодёром погибли все кровожадные жрецы, жертвенник раскололся, а капище сгорело дотла. С того времени в этот мыс начали постоянно бить молнии, выжигая большой круг на верхней площадке, из-за чего его стали называть Гнездом Молний. В христианские времена здесь поставили погост, но по легенде однажды церковь исчезла под землёй вместе с куполом. Перепуганные до смерти москвичи прокляли это место, и многие века обходили далеко стороной.

Тропинка вывела нас на высокий мыс с ровно срезанной вершиной, который мы пересекли по краю. Открывшийся замечательный вид ласкал взор, и я невольно задержался на краю обрыва. Но стрелка часов неумолимо приближалась к шести, Александр нервничал и торопил. Почти бегом он спустился по склону холма в небольшую, но глубокую лощину, в которой обнаружились заросшие травой и кустами развалины. Он направился прямо к ним и наклонился к вросшему в землю замшелому валуну. Мгновением позже кусок невзрачной кирпичной кладки отодвинулся в сторону, открыв вход с убегающими вниз ступеньками.

Чистая и ухоженная лестница закончилась сводчатым тамбуром и большой дверью с закруглённым верхом. Вокруг царило безмолвие, но эту обманчивую тишину насквозь пронизывали скрытые напряжения. Изменённым зрением я наблюдал густые всполохи свечения, в котором преобладали алые и оранжевые оттенки воинственности и тревожного ожидания. Здесь явно готовились к борьбе.

Не успел я вступить на пол тамбура, как под сводом вспыхнул свет, и дверь распахнулась, открыв вход в непроглядную черноту подземного пространства.

– Кажется, нас приглашают, – прошептал дядька Николай.

– Вижу. Ступайте за мной.

Я шагнул в тёмный проём и тут же прищурился от вспыхнувшего света, открывшего взгляду протяжённый зал с множеством кирпичных арочных колонн, поддерживающих сводчатый потолок. Косые лучи настенных светильников искажали все размеры и делали предметы и фигуры контрастными, создавая атмосферу торжественности и загадочности. На ровном полу между колонн ровными рядами выступали низкие каменные тумбы, за которыми виднелись фигуры людей, одетых в тёмный камуфляж. Справа у стены выступал подсвеченный пьедестал с обелиском, покрытым руническими письменами. На этом возвышении я разглядел высокого седовласого человека, держащего в руках длинное чёрное копьё с мечевидным наконечником. До боли знакомое копьё. Точно с таким оружием я отмахал по просторам Центральной Африки почти полтыщи вёрст. Старшина держал в руках копьё тиаматианской стражи!

Я скинул куртку, открыв артефакты, поднял скипетр, светящийся жёлто-зелёными переливами, и вытянул из-за спины свой меч. И в ту же секунду на весь подземный зал грянуло:

– Слава! Слава!

Старшина громко стукнул черенком копья, и крики смолкли. В полной тишине хриплым от волнения голосом он торжественно произнёс:

Загрузка...