За Дибровым в его же футболке стояла объятая сном и перепуганная моя дочь.
– О нет… – закричала я, чувствуя, как пол уходит, из-под ног.
Меня подхватила Арина.
– Тише-тише, – она взглянула на Андрея: – Ну, ты и мразь! Она же ребенок ты что мстишь?
– У меня и в мыслях этого не было, – оробел Дибров. – Я люблю Аню!
После этих его слов у меня словно второе дыхание открылось, только защита моего ребенка обратилась в нападение на нее же.
– Шлюха, – хлестала я дочь по щекам. – Вот почему ты мне ничего не хотела, рассказывать… Ты же знала! Ты же знала, что я с вами сделаю…
– Да успокойся, – наконец, удалось Андрею оттащить меня в сторону.
Анюту закрыла собой Арина.
– Уведи ее, – горланила я как бешеная, подруге. – Или я за себя не отвечаю!
Арина обняла зареванную Аню и вывела ее из дома, хотя Аня упиралась, не желая оставлять любимого и мать наедине.
И только когда они ушли, я навалилась на стену и разрыдалась от сокрушения.
– Женька ну зачем ты так с ней? – Дибров положил мне на плечо ладонь.
– Руки убрал, – рявкнула я и развернулась. Но его не взять моим взглядом полным дикого омерзения. – Еще стоит тут в одних трусах может опять по прошлому? Что не добил меня, решил добить через дочь?
– Жень послушай, я сейчас быстро оденусь и поговорим? Хорошо? Не уходи только…
***
Не переставая ревмя реветь, Аня навалилась на Арину, и та ее приобняла. Они медленно шли вперед по асфальтированной дороге.
– Что за месть? – всхлипывая, уточнила Аня. – Почему мама говорит, что Андрей ей мстит?
– Ох, Анюта, не знаю можно ли тебе это рассказывать, – вдохнула Арина. – Но, впрочем, раз все уже так сложилось… Когда твоя мама приехала в деревню, будучи подростком в нее влюбились двое парней это дядь Женя Михайлов и Андрей… – последнее имя она произнесла с ненавистью. – Конечно же, твоя мама выбрала дядь Женю, а Андрей мешал их отношениям, собирал сплетни, строил козни…
– Дядь Женя Михайлов, – осклабилась Аня. – Это же он нас маме сдал, он нас видел! Это же он?
– Не знаю Анют, честно.
– Ненавижу его! Всегда ненавидела, – искажала свое прекрасное лицо гневом Аня. – Испортил всю жизнь бедной тете Наде! Разрушил всю свою семью, а все из-за любви к моей мамочке.
Арина приподняла брови, впервые в жизни слыша, как негодует эта девочка, которая раньше воспринималась невинным ангелочком.
– Ань послушай и поверь мне, Дибров самое что ни на есть зло! Во-первых, он был бабником, во-вторых насильником и потом он…
– Вот именно что был, – возразила Аня. – Я не верю! Вы это специально с мамой придумали, потому что он старше.
Арина остановилась, взглянув в подавленные Анины глаза, и ладонями коснулась ее щек.
– Маленькая моя девочка ах, если бы все дело было в возрасте! Разве это причина? Мама никогда бы не встала между тобой и им, если бы все не было так серьезно. Вспомни, как она его ненавидит и это неспроста.
– Вот именно это мамины предрассудки. А люди меняются!
– И это верно. Но только не он… Дибров ничтожный и мы с мамой его знаем только с плохой стороны!
– А что если я его знаю только с хорошей? Кто прав на самом деле?
Арина обняла Аню, не зная, что ей ответить.
– Теть Арин, а можно я пойду к тебе ночевать? Не хочу больше видеть мать…
***
Я словно ураган металась по залу в доме Диброва. Он же спокойно сидел в кресле.
– Вы спали?
– Жень я Анечке кольцо подарил, что за вопрос?
– О-о что ты наделал? – схватилась я за голову. – Ну, зачем ты это? Зачем ты это Дибров? – я просто остервенела от гнева. – Твою мать у тебя мозги есть? Зачем ты портишь жизнь моей малютке?
– Жень я люблю, ее это ты нам все портишь!
– Она ведь на меня похожа, это я тебе нужна? – я присела перед ним на колени. – Так делай со мной все что хочешь…
– Она ни капли на тебя не похожа!
Дибров встал и вышел из зала, а вскоре вернулся с полным граненым стаканом самогонки.
– За что мне это… – причитала я. – За что все это со мной?
Андрей поднял меня с полу и пихнул в руки стакан:
– Пей!
Я схватила стакан и под действием кошмара, обрушившегося на мою жизнь, осушила половину, даже не поморщившись.
У Андрея глаза на лоб полезли.
– Где я могу покурить?
– Пошли, – позвал он. И мы вышли на веранду.
Я вытащила из его пачки сигарету и подкурила.
– Жень у нас с тобой общий ребенок. А еще я больше жизни люблю Анюту… Жень ну давай, наконец, без ссор? Смирись что ты моя теща!
– Вот именно Дибров вот именно, – вскрикнула я. – Слушай тебя, когда родили, наверное, об пол головой долбили? Ты отец моего ребенка и набиваешься в любовники к другой моей дочери? У тебя там хоть чуть-чуть мозгов осталось? Ты думал о последствиях?
– Неужели это плохо любить? Сама жила несчастливо и дочь под себя подписываешь?
– Люби кого угодно у тебя не плохой опыт. Но не мою дочь! У тебя вообще в голове укладывается, что ты отец Лины и пудришь мозги ее сестре? Да я тебя как педофила засажу! У тебя уже есть срок за насилие, теперь тебя ждет пожизненное! И выйдешь ты из тюряги лишь на тот свет, – я истерично рассмеялась, подняв вверх указательный палец. – Опять ты в моей жизни и опять пытаешься ее испортить…
– Свою жизнь портишь только ты сама! Ты верила своей придурошной подружке, когда я тебя любил. Ты не даешь видеться с дочерью, а еще и хочешь отобрать любимую девочку? Я ведь тоже тебя ненавижу!
– А мне и не нужно чтоб ты меня любил, ни тогда, ни сейчас, – я затушила сигарету. – Запомни Дибров, я с радостью перегрызу глотку любому, кто встанет на моем пути! Ты просто ее первое увлечение сам знаешь, как это бывает. Поэтому пока только предупреждаю – оставь нас в покое! В противном случае Аня узнает, что ты изнасиловал меня…
***
Аня билась в панике в машине, понимая, что путь к Андрею отрезан!
– Дочка да послушай, – я с бешеной скоростью управляла машиной, боясь, что она выскочит и понесется безумная к нему! – Я не из принципа тебя увожу и дело вовсе не в возрасте, а в том, кто он есть на самом деле. Он же приставал вчера ко мне, когда ты ушла, – нагло врала я. – Мы ведь с тобой как две капли, он, поэтому и переключился на тебя… Он мразь, поверь мне, хотел затащить меня в постель…
– Замолчи! – сквозь слезы закричала моя девочка. И вскрикнув, сжалась в комочек.
– Господи, что… – увидела я искаженное болью лицо моей дочки в лобовое зеркало. И поспешила припарковать машину у обочины.
Заднее сиденье под Аней было в крови, сама же она держалась за живот. У меня помутнело в глазах… Она, еще беременна???? Это выкидыш… Главное, чтоб он не стоил жизни моей малышки! Я дала по газам, и машина рванула вперед только бы успеть до ближайшей больницы.
***
Дибров и Михайлов Женька дрались!
Их силы были наравне, только Андрей не ощущал физической боли, уж слишком сильны была душевная. Он движимый страшным диким желанием убить выскочку Михайлова за то, что они с Аней теперь не вместе за то, что Михайлов не держал свой язык за зубами. Но вдруг ситуация взяла совершенно другой оборот – Женька вдруг оказался на Андрее сцепив ладони у того на горле.
– Поговорим? – предложил Михайлов.
Андрей изрядно попортил его лицо, хотя и сам выглядел не лучше. Женька ослабил хватку и слез с него.
Слабак, вновь утвердился своим мнением Андрей, он же так не может ему предпочтительней драться до конца, чтоб в живых остался только один!
– … А как ты думал, как я отреагирую? Она ребенок.
Андрей только сейчас услышал его слова, оказывается Женька уже давно начал объясняться.
– Случись это с моей дочерью, я бы убил!
– Ты не прав…
– Как так не прав? Мало того, что ты Женьку изнасиловал ты еще с ее дочерью…
– Ты-то тогда ей не поверил, думал, что она изменяет со мной просто, – усмехнулся Дибров окровавленным ртом.
Своими словами Андрей хотел унизить Михайлова еще раз, подчеркивая то, что он тряпка!
– Это давно было. Разговор не об этом.
– А что это ты так за Женькину семью печешься? Любишь ее, что ли до сих пор?
– Если честно да! Всегда любил.
– Женька другая стала…
– Не знаю. Такая же.
Михайлов возносил ее до небес, сумасшедший. Андрей хмыкнул и покачал головой. А затем достал мятую пачку сигарет и прикурил.
– Знаешь, как-то не хочется, чтоб ты Жене продолжал портить жизнь. Ты ведь в Ане ее мать видишь. Аня просто копия Жени!
– Это ты в Ане кого-то видишь, – вышел из себя Андрей. – А для меня она одна такая и ни на кого не похожа!
– Это неправильно Андрей.
– Я смотрю, ты в праведники записался? – закричал Дибров. – Иди мути с Женькой отбивай ее у мужа, но в мою жизнь не лезь, понял? Аня моя любимая девочка мы с ней любим друг друга. И она ни на кого не похожа!
– Ужас. Ей восемнадцать тебе сорок три. Ты изнасиловал ее мать, и ты считаешь все нормально?
– Да плевать я хотел на возраст, я сам себя на восемнадцать чувствую! И не надо меня принижать тут. Сам-то, поди, каждую ночь Женьку с собой в постели представляешь за место жены? – хохотнул Андрей. – Наверное, это правильно!