Сэнди
«Я не могу. Проникнуть в чужой дом – это преступление. Меня посадят. Вдруг там кто-то есть?» – кружились мысли в голове.
Дерево, скрывающее меня от чужих глаз, звонко скрипнуло, ускоряя, итак, разогнавшийся ритм пульса. Белый комочек пара и окоченелые пальцы ног напоминали о том, что медлить нельзя. Скоро окончательно стемнеет, и я могу не найти обратную дорогу. Нужно решаться: или сейчас, или никогда.
Навязчивая мысль, как комар, высасывающий кровь, въелась мне в голову: «А вдруг она там? Прошло несколько часов с того сообщения. Она может быть там. Я должна проверить».
Взглянув мимолетом на этот одноэтажный дом в лесу, с первого взгляда не понять, жилой он или пустующий. Ему не помешала бы мужская крепкая рука, которая прикрутила бы отходящие деревяшки фасада, но в целом он ничем не отличался от других домов.
Проверив кобуру за пазухой, я медленно делаю первый шаг по направлению к дому. До него около ста метров, но оставшееся расстояние я преодолеваю, едва успев моргнуть. Спешно добежав, падаю на корточки, чтобы спрятаться и попытаться угомонить свое громкое дыхание, которое мешает мне нормально соображать. Через несколько минут, слегка успокоившись, я решаюсь заглянуть в окно, чтобы поглядеть, есть ли кто дома. Тело делает быстрый выпад вверх, сравнимый с прыжком гепарда, но в окне не видно ничего, кроме черной тьмы. Света нет.
Я задумываюсь над тем, живет ли кто-то в этом доме. Меня трясет от одной только мысли, что я затеяла проникновение на частную территорию. По закону, если меня поймают, я могу попасть в тюрьму. От этой мысли мне страшно. И хотя мое дыхание стало нормальным, но сердцебиение выдает, что я не готова.
Оглядываясь по сторонам, мой взгляд цепляет истоптанную траву возле дома. Это говорит о том, что хозяева всё-таки появляются.
«Постучать?» – проносится привычная мысль, которая сразу же блокируется разумом.
«Нет. Что я им скажу? Что моя подруга пропала и я думаю, что она в этом доме? Это же смешно! Мне нужно проникнуть тихо и незаметно». – думаю я, когда медленно ползу в сторону заднего выхода.
С каждой минутой на улице становится все темнее и холоднее, но я не чувствую этого. По моим венам бежит смесь адреналина, которая заставляет соображать быстрее. Я уже решилась на первый шаг и отступать было бы глупым. Все что мне сейчас нужно, это найти ее.
«Машины рядом с домом нет, но не похоже, чтобы в это место можно было добраться пешком» – замечаю я, в надежде, что хозяев нет.
Обойдя дом вокруг, я упираюсь в закрытые двери. Мои планы, тихо проникнуть в дом, рушатся с каждым шагом. Я не умею взламывать замки, ровно как и проникать в чужие дома. Но вдруг я замечаю, что лунный свет подсвечивает окно неравномерно. Подхожу к нему и вижу острую дыру размером с кулак.
«Я могу попробовать просунуть руку и дотянуться до щеколды» – пролетает мысль в голове.
Натянув перчатки, чтобы не пораниться, осторожно протягиваю руку внутрь, проклиная себя за то, что придумала эту идею, нащупываю шпингалет и открываю окно. Это было просто. Не похоже, чтобы в этом доме заботились о безопасности.
– Ау. Есть кто дома? – шепчу в темноту, отзывающейся полной тишиной.
Перепрыгнув через окно, оказываюсь в небольшой комнате. Резкое движение справа заставляет меня мгновенно повернуть голову и увидеть, как огромная крыса спрыгивает со стола и убегает в соседнюю комнату. Перепугавшись, я включаю фонарик на телефоне и освещаю маленькую комнату, похожую на детскую. По стенам в комнате невозможно понять кому она принадлежит, мальчику или девочке. В углу детской располагается кровать, аккуратно заправленная постельным бельём. В комнате чисто, нет ни пыли, ни разбросанных вещей. Я обращаю внимание на то, что книжки на полках стоят, словно по линейке. Создается ощущение, что это музейный экспонат, который нельзя трогать руками.
Перемещаясь в коридор, я чувствую себя некомфортно. Стараясь не издавать ни малейшего звука, я слышу каждый свой вздох и удар сердца, отчего мне становится еще тревожнее.
«Если хозяева вернутся, я не смогу объяснить, что я тут делаю и меня арестуют. Моя жизнь разрушится, как хрустальный замок» – нагнетаю я, продвигаясь дальше.
Мой фонарик освещает недостаточно, чтобы разглядеть весь дом и тогда я решаюсь найти включатель. Ощупываю стену, нажимаю его и тусклый желтый свет освещает коридор. В этот момент, рука, все время лежащая на кобуре, непроизвольно дергается.
В доме никого нет.
– Кэтти, ты тут? – решаюсь негромко позвать ее.
В ответ не раздается ни звука.
Продолжая медленно идти, стараясь не издавать ни звука, захожу в следующую комнату и вижу, как передо мной стоит еще одна кровать, с особой педантичностью, заправленная белым одеялом. В углу комнаты находится деревянный шкаф таких больших размеров, что ни один мужчина не сможет его передвинуть в одиночку. В другом углу комнаты стоит небольшой коричневый комод. Вся мебель простая, но сделанная с особой щепетильностью. Видно, что мастер, который ее делал, долгое время полировал каждую деталь.
Открыв громоздкий шкаф, вижу мужские вещи среднего размера. Среди них двое штанов, три клетчатые рубашки и теплая куртка. Я не нахожу ничего, что могу назвать важным.
Дальше по коридору я попадаю в гостиную с кухней. Стоя здесь, в этом доме, я чувствую себя глупой. Это обычное место, такое тихое, а я, придумав невероятные картины, вломилась в чужой дом.
«Что я хотела здесь найти? Комнату пыток, в которой она лежит связанная и ждет моего спасения? Но что значило ее сообщение? Может, она потерялась в лесу?»
Перемещаясь вглубь дома, вижу еще одну комнату. Быстро отворяю дверь и понимаю, что все пропало. Ничего. Это обычная кладовка. Стеллажи, стоящие вдоль стены, уставлены стеклянными банками, коробками и вещами, покрытыми пылью. Некоторые из продуктов покрылись плесенью. Кто бы тут ни жил, он любит песни Майкла Джексона.
Возвращаясь в гостиную, сажусь в отчаянии на диван и закрываю глаза руками. Слезы хотят пробиться наружу, но я не даю им этого сделать. В голове неуловимо быстро проносятся мысли, как экспресс между Бостоном и Вашингтоном. Мысленно я пытаюсь собрать пазл, который никак не сходится.
«Что-то не так. Я ощущаю, что чего-то не хватает. Я что-то упускаю. Думай Сэнди».
Вскочив с дивана, решительным шагом иду на кухню и распахиваю все шкафчики. В них практически ничего нет. Всего лишь пара кружек, тарелок, кастрюль. Стол, два стула, электрическая конфорка. Кухня старая, но ухоженная.
«А где продукты?»
Задумчиво крутя головой по сторонам, подмечаю, что нет холодильника. Такую деталь невозможно не заметить, когда ежедневно готовишь для себя дома.
Злясь на себя, быстрым шагом возвращаюсь и осматриваю кладовку внимательнее. Сердце замирает в то же мгновение, что и взгляд, упавший на пол. Разноцветный коврик, брошенный на пол, лежал неровно, в отличие от всего остального в доме, а под ним виднелась четко различимая щель в полу. Резким движением, я срываю его с этого места и вижу кольцо, прикрепленное к полу. Это люк, ведущий в подвал. Мое дыхание участилось, когда я вообразила, что там может быть.
– Кэтти? Ты там? – тихим голосом говорю в пол, но не дожидаюсь ответа.
Пытаясь унять дрожащие руки и страх, думаю, что это всего лишь подвал, в котором хранят инструменты. Открываю люк и фонариком освещаю кромешную темноту. Глубоко. Не видно ничего, кроме приставленной деревянной лестницы, не внушающей доверия. Ледяные мурашки пробегают по телу от одной только мысли, что нужно спуститься в эту темную дыру.
Садясь на корточки, делаю глубокий вдох и начинаю медленный поход в бездну. Ветхая лестница заставляет замирать мое сердце, прогибаясь от каждого следующего шага. Ступени издают невыносимый звук, похожий на скрипку в руках неопытного человека. Но неожиданно, путь длиной в пару седых волос, резко заканчивается, когда я нащупываю ногой твердый пол. Поворачиваюсь в темноту и освещаю пол, выложенный белой плиткой. В надежде найти освещение, я подсвечиваю потолок и замечаю висящие провода, оканчивающиеся лампочками. Выключатель оказывается справа от меня. Нажимаю его.
Когда свет зажигается, я не сразу понимаю, что передо мной. Комната размером в половину площади первого этажа напоминает мастерскую. Белая плитка, выложенная на высоту роста взрослого человека, сверкает глянцевым блеском. По углам комнаты стоят деревянные стеллажи со строительными инструментами. Слева от меня располагается морозильная камера, как у мороженщика, но мой взгляд ползет дальше, задерживаясь на железной двери с другой стороны подвала. Она выглядит настолько ужасающе, что по моему телу пробегает холодок, оставив ощущение липкого пота.
Делая медленные шаги вперед, я чувствую темную ауру это места. Оно жуткое. Каждый мой шаг похож на ходьбу по тонкому льду на краю обрыва. Еще немного – и я узнаю, что за этой дверью, но сомневаюсь, хочу ли я это знать.
– Сестренка? Ты здесь? – шепчу, в надежде не услышать ответа.
Достаю травматический пистолет, протягиваю руку к двери и резко тяну ее на себя. К моему удивлению, дверь не оказывает ни малейшего сопротивления, оставшись свободно болтаться в левой руке. Пусто. Здесь ее нет. Но сама комната, открывшаяся моему взору, разжигает во мне чувство отвращения: белая плитка, такая же вылизанная, что и снаружи, в сочетании с железной кроватью, покрывшейся ржавчиной, создает ощущение тюремной камеры. В углу стоит маленький деревянный столик, стул и ведро. Это все. Я даже не хочу думать, для чего использовалась эта комната.
«Что же здесь происходит?!» – разносится в моей голове, когда я резко оборачиваюсь назад, осматриваясь по сторонам. Инструменты на полках теперь выглядят как орудия пыток или убийства. Я подхожу к ним, но не нахожу взглядом ничего подозрительного. Мне не нравится это помещение, оно пахнет гнилью и сыростью. Дальше я подхожу к морозильной камере, открываю ее и резко отпрыгиваю назад, ошпаренная как ударом тока. Крышка падает так громко, что я непроизвольно хлопаю глазами.
«Этого не может быть!» – слышу едва различимую мысль за громким гулом разогнавшегося пульса.
«Воздух! Мне нужен воздух. Я хочу наверх. Я не верю! Этого не может быть! Мне показалось» – меня пробивает мелкой дрожью, когда я падаю на пол. В ушах звенит сирена, похожая на проходящий мимо паровоз. Приступ рвоты подкатывает к горлу, стремясь вырваться наружу. Я закрываю глаза руками, мечтая оказаться в другом месте. Мысли никак не могут собраться, но я уже знаю ответ:
Это она… Моя сестренка лежит в морозильнике…