Карен не может шевельнуться. Она то теряет сознание, то снова приходит в себя. Стонет от нарастающей боли.
Открыть глаза ей стоит колоссальных усилий. Из руки торчат трубки. Она слегка приподнимается и обнаруживает по обеим сторонам кровати металлические поручни. Постельное белье белое, казенное. Она тут же понимает, что лежит в больничной кровати, и это наполняет ее тревогой. Слегка поворачивает голову, та пульсирует от боли. Карен морщится – комната начинает вертеться перед глазами. В ее расплывающееся поле зрения входит женщина, явно медсестра, и застывает в нерешительности.
Карен пытается сфокусировать взгляд, но не может. Пробует заговорить, но губы не шевелятся. Тело кажется свинцовым, словно что-то тяжелое придавливает ее. Она моргает. Теперь медсестры две. Нет, одна, она просто раздвоилась.
– Вы попали в аварию, – тихо говорит медсестра. – Ваш муж снаружи. Я позову его. Он будет счастлив вас увидеть, – и с этими словами выходит из палаты.
«Том», – с благодарностью думает Карен. Неуклюже проходится языком по губам и деснам. Ей так хочется пить. Нужна вода. Как долго она уже здесь и как долго ей еще лежать в неподвижности? У нее болит все тело, но сильнее всего голова.
Медсестра провела Тома в палату с таким видом, словно принесла подарок. Зрение Карен постепенно становилось четче. Она видела тревогу и усталость на лице Тома, небритые щеки, как будто он провел ночь на ногах. Но под его взглядом она почувствовала себя в безопасности. Ей хотелось улыбнуться ему, но не получалось.
Он нагнулся, с любовью глядя на жену.
– Карен, – прошептал он, беря ее за руку. – Слава богу, ты в порядке.
Она попыталась ответить, но не смогла издать ничего, кроме хриплого всхлипа. Медсестра быстро поднесла к ее рту пластиковый стакан воды с соломинкой. Карен жадно втягивала воду. Когда она закончила, медсестра убрала стакан.
– Все в порядке, – сказал муж. В знакомом жесте, словно хотел откинуть ей со лба волосы, он поднял руку, но вдруг замер и неуклюже уронил ее. – Ты попала в аварию. Но все будет хорошо. Я здесь, – он пристально посмотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, Карен.
Она попыталась приподнять голову, совсем немножко, но почувствовала жгучую боль, головокружение и тошноту. Затем услышала, как в крошечную палату зашел кто-то еще. Другой человек, выше ее мужа, худой, бледный, почти как мертвец, в белом халате и со стетоскопом, подошел к кровати и посмотрел на нее будто с большой высоты. Муж выпустил ее руку и отошел, уступая место новоприбывшему.
Доктор наклонился и посветил фонариком ей в глаза, сначала в один, потом в другой. На его лице отразилось удовлетворение, и он убрал фонарик в карман.
– У вас сотрясение мозга, – сказал он. – Но вы поправитесь.
Карен наконец обрела голос. Она посмотрела на взъерошенного, измученного тревогой человека возле доктора в белом халате и прошептала:
– Том.
При взгляде на жену у Тома разрывалось сердце. Они были женаты всего два года. Эти губы он целовал каждый вечер и каждое утро. Ее руки так же знакомы ему, как свои собственные. А теперь ее прекрасные голубые глаза в окружении всех этих синяков были полны боли.
– Карен, – прошептал он. Наклонился к ней и спросил: – Что случилось?
Она посмотрела на него пустым взглядом.
Но Тому нужно было знать, поэтому он не отступил. В голосе появилась настойчивость:
– Почему ты так поспешно уехала из дома? Куда ты поехала?
Она попыталась было покачать головой, но остановилась и на мгновение закрыла глаза. Открыла их снова и с трудом прошептала:
– Не знаю.
Том посмотрел на нее в ужасе.
– Ты должна знать. Ты попала в аварию. Превысила скорость и врезалась в столб.
– Я не помню, – сказала она так медленно, словно ей требовалась вся оставшаяся у нее энергия, чтобы это произнести. Глаза, обращенные к нему, казались встревоженными.
– Это важно, – почти в отчаянии сказал Том, наклоняясь ближе. Она отодвинулась, погружаясь в подушки.
Вмешался доктор:
– Надо дать ей отдохнуть, – произнес он. Что-то тихо сказал медсестре, потом жестом велел Тому следовать за ним.
Бросив последний взгляд на жену в больничной кровати, Том вышел за доктором из палаты. Наверное, это из-за сотрясения, подумал он с беспокойством. Возможно, все хуже, чем они думали.
Полный тревожных мыслей, Том шел за доктором Фултоном по коридору. Вокруг царила неестественная тишина, и Том вспомнил, что уже глубокая ночь. Доктор отвел его в пустую комнату за кабинетом медсестер.
– Присаживайтесь, – сказал он и сам сел на свободный стул.
– Почему она не помнит, что случилось? – лихорадочно спросил Том.
– Садитесь, – твердо повторил доктор Фултон. – Постарайтесь успокоиться.
– Хорошо, – сказал Том, садясь на единственный оставшийся в тесной комнатке стул. Но успокоиться ему сложно.
Доктор сказал:
– Бывает, что пациенты с травмой головы страдают от временной ретроградной амнезии.
– Что это значит?
– Иногда пациент, который перенес физическую травму головы или даже эмоциональную травму, на время теряет воспоминания, предшествующие травмирующему событию. Потеря памяти может быть легкой, а может и катастрофической. При ударе головой мы чаще сталкиваемся с другим видом амнезии – нарушением кратковременной памяти о событиях после травмы. Вы, скорее всего, с этим тоже столкнетесь. Но иногда случается ретроградная амнезия, более обширная. Думаю, это наш случай.
Доктор казался не слишком обеспокоенным. Том попытался убедить себя, что это хороший знак.
– Но к ней вернется память?
– О, я в этом не сомневаюсь, – ответил доктор. – Просто наберитесь терпения.
– Мы можем что-нибудь сделать, чтобы она быстрее вспомнила? – Тому отчаянно нужно было знать, что случилось с Карен.
– Да нет. Главное – покой. Мозг должен исцелить себя. Для этого нужно время.
У доктора завибрировал пейджер, он взглянул на него, извинился и оставил Тома наедине с неизвестностью.