Пособие для рыцаря - читать онлайн

III

Майк шел по узкой лесной тропинке. Вокруг росли толстые деревья с лиственными кронами. Сильный ветер низко наклонял мокрые ветви, но они не препятствовали движению. Затянутое мрачными тучами небо местами проглядывало сквозь густую листву, а где-то вдали слышались глухие раскаты грома. Гость из прошлого плавно шагал по сырой земле. Он был одет в старое тряпье, а ноги были абсолютно босыми. Тем не менее, холода он не чувствовал, а влажный лесной воздух был даже приятен. Майк ощущал провал в памяти. Он абсолютно не помнил, как оказался в этом лесу. Но в его душе царило спокойствие, ибо в пяти шагах перед собой он видел монаха Иллариона. Он знал, что находится здесь по воле этого человека, и потому покорно шел за ним, не задумываясь о последних событиях. Монах был облачен в черную мантию, а седина его была скрыта под капюшоном. Майк даже не задумался, почему отец Илларион сменил прежнее одеяние. Темная фигура спасителя манила за собой, хотя человек впереди не изображал никаких жестов. Майк был уверен, что именно монах призвал его сюда и целенаправленно куда-то ведет. Дистанция между ними сохранялась прежней, и человек в старых лохмотьях не стремился догнать идущего впереди.

Пронзительный луч молнии нежданно сверкнул над темным лесом, и в голову к раненному стали закрадываться недобрые мысли. Что он делает в этом мрачном месте, и почему его память не может ничего поведать? Куда ведет его отец Илларион? Эти вопросы вертелись в его голове, пока он пристально рассматривал темный силуэт своего проводника. Но странное спокойствие все же сохранялось в душе Майка. Перед ним спаситель, тот единственный из людей, кто известен ему в этом таинственном мире. И потому он готов следовать за ним куда угодно.

Вскоре монах остановился. Путники оказались на небольшой поляне, где-то в лесной глуши. Сырую землю черным ковром покрывала сгнившая листва. Ветер тоскливо выл, гоняя по воздуху сорвавшиеся с ветвей листья. Небесные змеи мгновенно пробивали густые черные тучи, озаряя все вокруг. Звуки грома сопровождали каждый из пронзительных лучей, заставляя тело содрогаться. По обе стороны от пришедших на поляну людей безмолвно стояли мужчины в черных мантиях, подобных той, что была одета на Илларионе. Их лица были скрыты глубоко под капюшонами, а головы опущены. В таком положении картина замерла.

Грянул ливень. Сильнейший ливень. Но никто из присутствующих даже не думал укрываться от льющейся с неба дождевой воды. Все продолжали молча стоять, чего-то ожидая. Отец Илларион повернулся наконец к Майку. Лица монаха также было не видать под капюшоном. Проводник молча указал раненному на большую каменную плиту, будто вросшую в мокрую землю, и тот медленно направился к ней. Стоящие вокруг люди протянули свои руки к черному небу, а Илларион жестом велел босому человеку лечь на плиту. Майк недовольно покачал головой, но тут же подвергся уверенному толчку монаха и упал на мокрый камень. В тот самый миг ветер сорвал капюшон с головы проводника. Майк обомлел: это был вовсе не отец Илларион. Над ним стоял совершенно незнакомый человек, бледнокожий, с черными, как смола, волосами. Гостя из прошлого охватил сильный шок. Он хотел подняться и убежать прочь из этого места, но окаменевшие от холода конечности не поддавались. Люди в черных мантиях жуткими голосами стали произносить какие-то непонятные слова, когда в руке у бледнокожего сверкнул длинный церемониальный кинжал. Ужасный крик вырвался из глотки обезумевшего Майка, когда лезвие с силой вонзилось в его плоть…

Раненный вскрикнул и подскочил на своей кровати. Это был всего лишь сон. Тяжело дыша, он огромными глазами прожигал одну точку в потолке, а тело его тряслось с бешеной силой. Он испытывал дикий ужас, пока до конца не осознал, что над ним уже нет того страшного человека в черной мантии, что он не лежит на холодной каменной плите под проливным дождем, а находится здесь, в уютной комнате Антильского монастыря. Свечи изливали на все вокруг свой нежный тусклый свет, а в воздухе по-прежнему витал чудесный запах отвара…

Ночные кошмары… обитель тайны и безумия. Они в равной степени могут быть притягивающими и отвратительными. Они – совершенная гармония романтики и ужаса. Иное сновидение может быть забыто уже спустя миг после пробуждения. Но существуют и те, что не отпускают днями и годами. Порой вам покажется, что сон испарился из памяти, но однажды, совершенно нежданно, он сущей мелочью напомнит о себе, заставив вас с жутью содрогнуться. Иногда подобные сны неспроста посещают людей. Порой они способны говорить о чем-то или предостерегать. Особенно вера в них крепка, когда в дальнейшей жизни нет определенности, когда твое будущее скрыто от тебя пеленою тайны или, скажем, стенами монастыря. Каждый миг для Майка в новом мире насыщен вопросами, ответы на которые возможно найти лишь по ту сторону двери. Сны же не способны отвечать, их удел – новые загадки. Нам неведом подлинный их смысл, но мы извечно открыты для их вторжения.

Майк осмотрелся: вокруг находились знакомые предметы, знакомая дверь, плавно горели свечи, бросая на все окружающее свои бронзовые отблески. Звуков вокруг не слышалось. Похоже, никто не входил в это помещение за прошедшее время. Но спустя мгновение Майк убедился в обратном, бросив взгляд на стол, устеленный белоснежной скатертью: там, прижатая глиняной кружкой, лежала записка. Раненный медленно присвоил листок бумаги и прочел следующее:

Прочтение этой записки привело Майка в неподдельный восторг. На душе сразу стало легко, а лицо украсила искренняя улыбка. Он был счастлив прочесть слова, написанные рукой спасителя. Также он радовался скорой встрече с еще одним человеком из этого мира. Это, по всей видимости, также монах Антильского монастыря и ученик Иллариона. Вот только чему нынче обучают в имперских монастырях?..

Раненный потянулся к кувшину с травяным отваром. От него исходил ни с чем не сравнимый и поистине бодрящий аромат. Гость из прошлого с огромным желанием вцепился в теплый сосуд и, прижав его к губам, стал жадно глотать ароматный напиток, и капли просачивались, текли по губам, подбородку и перевязанной шее. Испив целебного напитка, Майк ощутил невероятный прилив бодрости и сил. Получив порцию истинного удовольствия, он поставил кувшин на место и тут же заприметил карту, оставленную монахом. Майк незамедлительно взял в руки огромный лист бумаги, и с горячим любопытством принялся изучать империю, куда забросило его могущественное время.

Удивительная карта поражала собой. Неведомая империя будущего была так искусно изображена на бумажной поверхности, что местность будто оживала пред очарованным взором. Каждая долина и ущелье, каждый холм, речушка или крупный город – все воплощалось в мельчайших деталях, погружая гостя из прошлого в нарисованный мир будущего.

Итак, империя Сиенсэль представляет собой обширные территории, скромно расположившиеся посреди вековых природных преград. Всю северную границу земного государства окаймляют бесчисленные Каррольские горы, уходящие еще дальше на север, за пределы нарисованной карты. Реки, леса и многочисленные долины на севере неизменно подпирают собой снежные вершины, коим нет конца. Южная же граница Сиенсэля навеки покрыта песчаным брегом, куда с силой низвергаются огромные волны бушующего Басмийского моря. Запад империи также омывается бескрайними водными просторами. Там раскинулось невероятное по своим размерам Западное море, умеренное и спокойное, в отличие от своего южного соседа. И наконец далекий восток безнадежно погряз в черных, как сама ночь, лесах и топких непроходимых болотах, и потому четкой границы на востоке Сиенсэль не имеет.

Удивительная страна будущего состоит из трех больших провинций: Селения, Аурелия и Морфия, отделенных друг от друга двумя широкими речными границами. Столица империи расположена в самом ее сердце, в месте, где небольшая река разбивается на два одинаковых по размерам притока. Таким образом, город этот стоит на трех берегах и носит гордое имя Мелита. Одновременно Мелита является центром обширной провинции, именуемой Аурелия. Столичная провинция расположилась посередине, крепко охваченная с двух сторон своими соседками. Так, на западе, отделенные от Аурелии извилистой рекой Лиотемой, раскинулись по меньшей мере удивительные земли. Одетые в нежно-зеленые леса и лужайки и покрытые сетью кристально-голубых рек и озер, они казались живым и нетронутым уголком природы, обителью всего самого прекрасного в этом мире. Края эти именовались Селенией, и неизвестный художник-картограф гениально передал на бумаге их неповторимую красоту.

Однако же остановимся на Лиотеме – широкой водной артерии Сиенсэля, отделяющей Селению от столичной Аурелии. Извилистая, словно змея, она плавно разрезала живописные западные равнины и, казалось, живо блестела бесконечным небесным отражением. Каждый солнечный отблеск, каждый блик на изумрудной воде был безупречно передан на удивительной карте. Лиотема плодородна и имеет множество притоков, разбросанных по всей западной империи. К слову, крупнейший из них – Малая Лиотема – и омывает своими водами столицу, делая ее городом на трех берегах.

Полная противоположность сказочной Лиотемы – широчайший и, судя по всему, глубоководный Морфис, омывающий Аурелию с востока и отделяющий ее от третьей провинции Сиенсэля – Морфии. Морфис берет свое начало далеко на севере, в Каррольских горах, в месте, не представленном на этой карте. Почти прямой темно-синей линией он, словно шрам, разрезает восточные земли, откалывая от империи огромную часть суши, и далеко на юго-востоке впадает в Басмийское море. Странная река не имеет ни единого притока, как не имеет и светлых красочных пятен у своих берегов.

Как поразительно рознятся две естественные границы по обеим сторонам Аурелии, так необъяснимо отличаются друг от друга и земли, лежащие за ними. В отличие от прекрасной Селении, крупнейшая провинция империи по имени Морфия, раскинувшаяся на глухом востоке, мрачна и бесплодна. Если территории к западу от Морфиса размещают на себе хоть какие-то поселения и отображены на огромной карте сравнительно четко, то за рекой – сущая тьма. С первого взгляда сложно определить, то ли темные леса покрывают дальневосточные земли, то ли непроходимые болота, а может и нечто иное. Но одно было ясно совершенно точно: эти земли мертвы. Похоже, не зря провинция Морфия носит такое имя. Весьма любопытно, не сюда ли Майка забросило время, когда, слабый и изнеможенный, он едва не лишился жизни? Город на территории провинции всего один. Но он огромен. Он, без сомнения, крупнейший в империи, больше самой столицы. И именуется он Дока. Далеко-далеко на юго-востоке, вдали от своих собратьев, на берегу Морфиса-реки стоит этот город, словно нечто живое посреди неживого, и потухшим взором огибает мертвые просторы, лежащие на противоположной стороне. Интересно, как живется людям в этом странном уголке империи?..

Такова удивительная страна, куда забросило Майка могущественное время. И гость из прошлого словно пронесся над ее бескрайними землями на крыльях, дарованных ему неизвестным художником. Однако чудесная карта все же не сумела открыть нам всех территорий этого мира, лишь намекнув, что Сиенсэль не одинок. Как помнит читатель, с юга и запада империя омывается морями. Так вот, между ними гордо расположился невысокий горный хребет. Горы эти носят имя Андагарские и отделяют от империи некие земли, уходящие на юго-запад, за пределы бумажного листа, подобно тому, как в Нашем мире Пиренейскими вершинами от материка отделяется одноименный полуостров. Эти земли именуются Басмийским царством и, судя по всему, не входят в состав империи.

Внимательно рассматривая карту империи, Майк заприметил маленький черный крестик и тут же вспомнил слова из записки монаха. На севере Сиенсэля, в протяженных Каррольских горах, у истоков реки Антиль располагается одноименный монастырь. Именно сюда забросила его судьба, и когда-нибудь именно из этого места он начнет свои путешествия в новые земли. Не оказался обделенным вниманием наблюдателя и город Нартэль – именно тот, куда накануне отправился его спаситель, монах Илларион. Город этот располагался у восточной границы Аурелии, омываемый бездонными водами Морфиса, и крепкие его стены будто бы хранили в себе многие фрагменты прошлого, и таили, словно непрочитанная летопись.

Майк с интересом погружал свой взгляд в карту империи, после чего отводил его от большого листа бумаги и забывался в раздумьях, пока за дверью не послышались шаги. Когда раненный понял, что кто-то направляется к его комнате, он уставился на один из узоров на двери и застыл в одном положении. Вскоре ручка повернулась, и в помещение вошел тот, кого, очевидно, Майк и ожидал. Сомнения полностью развеялись, когда вошедший сказал:

– Доброго утро! Ты, я вижу, успел прочесть записку, оставленную отцом Илларионом. – Он выдержал паузу и, дождавшись, когда раненный кивнет, продолжил: – Я брат Мариус, монах Антильского монастыря и ученик того, благодаря кому ты оказался здесь.

– Меня зовут Майк, – сразу промолвил тот. – Знакомо ли тебе это имя? Обыденно ли встретить его в вашем мире или же оно уникально?

– Всякое из имен уникально, – спокойно ответил монах. – Ведь именно его, внимая голосу сердца, избрал родитель…

– Однако же к чему я об именах, – вдруг опомнился гость из прошлого, – ведь мне необходимо знать совсем иное… – и глаза его вспыхнули искрой.

– Погоди, – поспешил остановить его брат Мариус. – Сперва я должен исполнить поручение учителя и сообщить тебе нечто важное.

– Как скажешь, – покорно проговорил Майк. – Но учти: после этого ты будешь засыпан моими вопросами. Устоишь ли ты под этим напором?

Монах вяло улыбнулся, после чего подошел к собеседнику, присел на стул, стоящий подле широкой кровати, и наконец заговорил:

– Итак, Майк, о том, что ты пришел сюда из прошлого, в империи знают лишь три человека: ты сам, отец Илларион и я, его ученик. К тому же, по всей видимости, даже я не должен был знать об этом. Я полагаю, мой учитель сообщил мне это лишь потому, что сам был вынужден отлучиться из монастыря, не успев сказать тебе то, что скажу сейчас я.

– Но почему же?

– Дело в том, что эта «тайна» и в будущем должна оставаться только между тремя людьми. И никто более не должен знать об этом, по крайней мере, пока. Только не спрашивай меня о причинах нашего молчания, мне не ведом ответ. Просто знай, что этого желает отец Илларион. Он очень мудрый человек, и, возможно, мы не в силах этого понять.

Майк задумался, глядя на своего собеседника, после чего промолвил:

– Я не знаю о вашем мире практически ничего. Мне не ведомо, что может последовать за тем или иным моим действием или словом. Поэтому я считаю, что если отец Илларион счел нужным скрывать мое прошлое от других людей, то на это есть причины. Возможно, они действительно лежат за гранью моего понимания, но я готов довериться этому человеку. Я обязан ему жизнью и потому буду следовать его воле!

– Я рад, что ты правильно меня понял, – улыбнулся брат Мариус. – Какими бы ни были эти причины, я уверен: учитель преследует благие цели! – Он сделал короткую паузу и улыбнулся еще шире. – Поздравляю! Отныне ты гражданин империи Сиенсэль… частично потерявший память.

Брат Мариус был еще молод. Вероятно, ему вот-вот стукнуло двадцать пять. Можно сказать, что внешне двое собеседников выглядели ровесниками, хотя и очевидно, что Майк был старше. Монах, как и его учитель, был облачен в темно-серую рясу, и кончики темно-каштановых волос касались спущенного капюшона. Губы его держались строго, будто не привыкли часто улыбаться, глаза казались не по возрасту усталыми. Лицо брата Мариуса не имело выразительных, запоминающихся черт, и если бы в этот миг монаха смешали с толпой других темноволосых священнослужителей, Майку пришлось бы постараться, чтобы отыскать его. А вот голос собеседника имел шанс запомниться раненному надолго. Он был мягким и приятным, и Майк готов был с удовольствием слушать все, что донесется из уст этого человека.

Не желая нудных предисловий и ожидания, Майк, терпеливо выслушав монаха, приступил к познанию нового, неизведанного и безумно любопытного. Первым делом с живым огнем интереса в глазах он без промедления поинтересовался о том, что уже долгое время не давало ему покоя. Поначалу он откровенно боялся затрагивать в беседе этот вопрос, дабы не показаться глупым в глазах собеседника. Но первое чувство все же взяло верх, и Майк, собравшись с мыслями, наконец осторожно промолвил:

– Скажи, может ли в вашем мире предмет, который падает вниз и спустя мгновение должен неминуемо встретиться с полом, вдруг оказаться на столе, в безопасном для себя месте?

Монах улыбнулся.

– Так ты о кружке! – воскликнул он. – Отец Илларион успел рассказать мне, как увеличились твои глаза в тот момент. Да, такое возможно.

– Каким образом? – недоумевал Майк.

– С помощью магии, – спокойно ответил брат Мариус. – Мой учитель, находясь на расстоянии, заставил глиняную кружку вернуться на прежнее место. Сделать это не так сложно, и я не понимаю твоего удивления. Не хочешь ли ты сказать, что магия тебе неизвестна?

– Вообще-то, известна, – ответил до крайности удивленный Майк. – Но в Нашем мире подобные вещи считались мифом, и я никогда не видел человека, владеющего магией.

– Правда? Странно…

– Странно?! – подумав, переспросил Майк. – Если для тебя это странно, то почему я до сих пор не видел от тебя никаких колдовских штучек? Почему ты открыл эту дверь своей рукой, если мог на расстоянии заставить ручку повернуться? Почему ты оказался в этой комнате с помощью своих ног, а не, скажем, открыв портал где-нибудь в другом конце монастыря? Ведь это также возможно в вашем мире?

Монах задумался, и его собеседнику показалось, что тот с трудом сдерживает улыбку.

– Вообще-то, такое возможно, – наконец, сказал брат Мариус, – да только зачем это нужно? Зачем мне открывать эту дверь с помощью заклинания, если я могу подойти и собственной рукой повернуть ручку. Магия не предназначена для утех, ее используют лишь при необходимости и для самообороны. К тому же, поверь, ты потратишь гораздо меньше сил, открыв эту дверь сам, нежели при помощи магического заклинания, – последовала короткая пауза, в которой монах слегка изменил выражение своего лица. – Что же касается порталов… – он изобразил на лице легкую озадаченность, – то их могут открывать разве что опытные маги, и мне в практике еще не доводилось наблюдать подобное собственными глазами. Магии нужно учиться. Месяцы и даже годы упорных тренировок нужны для того, чтобы в совершенстве овладеть действительно мощным заклинанием.

– Скажи, может ли каждый научиться использовать магию?

– Люди как правило рождаются без способности к магии. Правда, есть исключения. И те из новорожденных, в ком замечают искру магической энергии, обычно в будущем становятся сильными колдунами. Но таких людей единицы, а магов у нас в империи хватает. Как писал один известный книготворец, «в Сиенсэле магией могут владеть все: от императоров до бродячих артистов». Так что при желании и упорстве в учении магией может овладеть каждый.

– Даже я? – с блеском в глазах спросил Майк.

– Посмотрим… – задумчиво ответил монах.

Магия… От нового мира можно было ожидать всего, но такая новость не на шутку удивила Майка. Весьма любопытно узнать, что испытывает человек после произношения магического заклинания. Это просто невероятно! Куда он попал, не в сказку ли? Выходит, детские мечты из далекого прошлого могут осуществиться здесь, в новом мире? Теперь Майк больше всего на свете желал научиться хоть чему-нибудь, почувствовать себя настоящим магом, пусть и с самым простым для этого мира заклинанием. Однако брат Мариус всем своим видом показывал, что внезапно разгоревшиеся намерения следует отложить. Майк еще слишком слаб, и впереди у него лежат долгие дни восстановления. Все, что ему было сейчас по силам, – это предаваться увлекательным беседам с новым другом.

И вот наконец наступил тот трепетный момент, когда оба собеседника осознали, что гостю из прошлого так и не открылось главное. Майк замер. Более всего на свете он желал услышать из уст монаха содержательный рассказ о прошлом. Чаша терпения переполнялась. Он видел готовность брата Мариуса поведать ему то, что отныне безвозвратно вселится в его сознание. Совсем скоро монастырская комната наполнится речью, которая откроет Майку многое или не скажет ничего. Невозможно предугадать эмоции и чувства, с какими гость из прошлого будет проживать нынешний день после волнительной беседы. Что это за Четвертая эпоха? Когда она началась? Что происходило в трех предыдущих? Майка интересовало все!

Не желая и не рискуя испытывать терпение своего слушателя, брат Мариус наконец заговорил.

– Итак, сперва обратимся к летоисчислению, – начал он. – История всего человечества делится на значительные временные промежутки, называемые эпохами. Начало новой эпохи всегда знаменуется каким-либо важным событием. Поэтому летоисчисление в каждой из них принято начинать с нуля, чтобы мир сильнее почувствовал, что началась новая жизнь.

– Умно…

– Таким образом, летоисчисление в империи Сиенсэль ведется следующим образом: сначала день, затем месяц, после чего год и, наконец, эпоха. Для примера возьмем сегодняшнюю дату: 8-й день месяца Антилопы 563-го года Четвертой эпохи. Тебе это понятно?

– Да. Систему вашего летоисчисления я прекрасно понял и даже запомнил сегодняшнюю дату. Мне непонятно другое: что значит «месяц Антилопы»? Это название ни о чем мне не говорит. Я не могу определить, какая, например, сейчас пора года.

– Месяц Антилопы – первый месяц осени, а всего в году двенадцать месяцев и четыре поры года.

Майк искренне улыбнулся, услышав наконец из уст монаха что-то родное.

– Это мне известно, – сказал он и проследил за улыбкой на лице собеседника. – Но почему ваши месяцы носят названия животных?

– Не только животных, – возразил брат Мариус. – Месяцам дали имена небесные созвездия, каждое из которых покровительствует над землей в определенный период года. Месяца имеют следующие названия: весенние – Пастуха, Лучника, Единорога; летние – Жабы, Гепарда, Рыбака; осенние – Антилопы, Хаоса и Стража; зимние – Паука, Шелкопряда и Кабана. Год в Сиенсэле начинается с 1-го дня месяца Пастуха, то есть с первого дня весны.

– Весны? – удивился Майк. – Странно. А почему же не с 1-го дня месяца… – тут он задумался, пытаясь вспомнить нынешнее название знакомого ему января… – Шелкопряда?

– Шелкопряда? – в ответ удивился брат Мариус. – Но как же можно начинать год с месяца Шелкопряда, если в эту пору все вокруг в снегах, природа во снах. Это, согласись, не подобает началу новой жизни. Весна – вот истинное возрождение Земли и именно то время, когда нам следует начинать новый год. Таковы законы природы.

– Хм. Возможно, ты и прав… – согласился раненный. – Что ж, перейдем к следующему вопросу?

– Пожалуй.

Монах снова притих, готовясь к долгой речи. Майк нетерпеливо ждал, уставившись на своего рассказчика, а легкая дрожь в его теле безустанно напоминала о том, что над маленькой комнатой пролетают решающие мгновения.

– Итак, основными историческими источниками в империи Сиенсэль являются летописи, – начал ученик. – Наиболее известная из них – Первая Сиенсэльская летопись, написанная еще во Вторую эпоху. События в ней начинаются с объединения земель в междуречье Морфиса и Лиотемы и основанием древнейшего сиенсэльского города Нартэль. Все это произошло после того, как людям удалось избавиться от гнета одной цивилизации, называвшей себя ваалами. Эти существа – назовем их так – были внешне похожи на нас с тобой, но вместе с тем имели существенные отличия. Таковыми являлись: небывало высокий рост и крепкое телосложение, красный цвет кожи и демонические черты лица. Ваалы долгое время повелевали над людьми, имели свое государство и правителя – короля Айтара. Это единственная известная нам доколумбовая цивилизация…

– Доколумбовая?! – не на шутку удивился Майк.

– Именно. Человека, объединившего земли между двумя великими сиенсэлискими реками, звали Эмфилио Колумб. Это был мужественный и отважный человек, знаменитый полководец, организатор великого восстания людей и победитель ваалов.

Раненный выдохнул весь воздух из своих легких и жестом предложил собеседнику продолжить свой рассказ.

– Теперь обратимся к эпохам. Первая эпоха, получившая название Доколумбовая, не имеет точной даты своего начала. Принято считать, что она началась с создания самой Земли Тремя Божествами и охватывает огромнейший период времени, во много раз превосходящий всю летописную историю Сиенсэля. Иначе говоря, в эту громадную эпоху происходило все, чтобыло до восстания Эмфилио Колумба. Люди жили племенами под властью ваалов. Однако есть предположение – и ты тому неопровержимое доказательство, – что так было не всегда и что людская цивилизация существовала с давнейших времен. Считается, что ваалов породила не Земля, они явились сюда из другого мира или из самого ада, чтобы поработить человечество. А на территорию современного Сиенсэля они пришли с восточной стороны. До сих пор неизвестно, что там, на востоке, за топкими болотами и непроходимыми лесами. Но уже много столетий за Морфисом хоть и непроглядно, но тихо.

Раненный взял карту империи и удостоверился, что Морфис – та самая темноводная река на востоке Сиенсэля, земли за которой отображены в загадочных темных и расплывчатых тонах.

– Перейдем к эпохе Второй, получившей название эпоха Колумбов. В 1-м году Эмфилио Колумб собрал людской народ, одержал первую победу над хорошо вооруженными ваалами и основал укрепление на берегу Морфиса, оттеснив своих врагов на юг и юго-восток. Первый людской город получил имя Нартэль. Освобожденные люди, до того ковавшие оружие и доспехи своим угнетателям, стали умело делать это и для своих воинов. Очень скоро у аурелов – так называл себя этот народ – образовалась сильная и хорошо оснащенная армия. Период со 2 по 10 годы характеризуется непрерывными сражениями армии Колумба с ваалами. Молодой полководец – на момент восстания ему было всего пятнадцать лет – в основном добивался побед, освобождая все новые племена аурелов. Ваалы отошли далеко на юго-восток, к устью реки Морфис, где находилась их столица – город Занкас.

Однако для армии Колумба все шло гладко лишь до определенного момента. Как известно, Айтар, король ваалов, обладал огромной силой. Узнав о восстании людей, он рассвирепел и пустил в бой своих устрашающих воинов, наделив их разрушительными способностями. Ваалы двинулись в северном направлении, одерживая победу за победой. В 12-м году они захватили и разрушили Нартэль, отбросив аурелов далеко на север, к реке Антиль. Силы Колумбовой армии истощались, бойцов становилось все меньше, и полководец был вынужден отступить и укрыться в горах. Войска противника в несколько раз превосходили в численности измученную сражениями армию аурелов. Шансы на победу у людей были чрезвычайно малы. И когда враг был близок, Эмфилио Колумб прилюдно обратился к богам. Он стоял на возвышенности с протянутыми к небу руками и просил благословения на решающую битву, ибо ни один из его бойцов не желал сдаваться злым ваалам. Воины ахнули, когда ладони полководца слабо засветились. Колумб некоторое время неподвижно стоял с поднятыми вверх руками, после чего повернулся к реке. В тот же миг поверхность реки Антиль засияла слабым божественным светом, и великий полководец произнес свою знаменитую фразу, обратившись к народу: «Пейте, мои воины! Мы будем сражаться во имя Трех Божеств!» Сорвавшись с небес, на его ладонь опустился легкий нежно-алый лепесток прекрасной розы, знак богов и символ бесстрашия перед угнетателями. Люди принялись пить кристальную речную воду, а Колумб публично пообещал после победы над врагом возвести на той возвышенности величайший из монастырей…

– И мы сейчас находимся в том самом Антильском монастыре? – с интересом спросил Майк.

– Да, но об этом позже. Так вот, армия Колумба поверила в свои силы и в решающей битве близ реки Антиль нанесла сокрушительное поражение жестоким ваалам. Вскоре аурелы вновь двинулись на юг, одерживая победу за победой. Не прошло и года со дня великой битвы у реки Антиль, как воодушевленные богами люди отвоевали Нартэль и основали там столицу. Ваалы немного поутихли, лишь время от времени совершая небольшие набеги на Аурелию (именно так стало называться государство Колумба со столицей в городе Нартэль).

Затишье в войне предоставило Колумбу бесценное время для раздумий, составления стратегии и основательной подготовки армии для похода на столицу ваалийского государства. Вскоре разведчики доложили, что войска противника разбили большой лагерь на озере Сид, что к юго-западу от Нартэля. И Колумб решил направить основные силы именно туда. Таким образом, пока большое войско аурелов продвигалось на юг, лицом к лицу встречая силы Айтара, еще большее войско, возглавляемое лично Эмфилио Колумбом, направлялось к озеру Сид…

Майк внимательно слушал захватывающий рассказ о героических деяниях потомков жителей Сиенсэля, бросая взоры то на карту империи, то на увлеченного своим повествованием монаха. А брат Мариус продолжал:

– …В 19-м году Второй эпохи состоялась знаменитая битва на озере Сид. Армия Колумба нежданно напала на огромное войско ваалов, готовившихся к походу на Нартэль. Воинов Айтара было вдвое больше, чем нападающих аурелов. Но свою роль сыграли эффект неожиданности и, безусловно, талант великого полководца. В итоге армия Колумба праздновала победу в самой масштабной битве всей войны. Собираясь немедленно двинуться на подмогу своим, Колумб с приятным удивлением узнал, что его войска уже подходят к Занкасу, столице государства ваалов. Направившись к городу, где восседал сам Айтар, великий полководец думал о том, что человека, возглавившего тот поход, нужно серьезно поощрить. Этим человеком был Марк Сиенсэль – полководец и хороший друг Колумба. Но последний остолбенел, когда гонец сообщил ему, что Марк погиб при осаде Занкаса. Озлобленный на Айтара, Колумб решительно направил свою армию на столицу ваалийского государства с одной лишь мыслью: отомстить за смерть друга. Когда аурелы во главе с Колумбом подошли к Занкасу, войска уверенно удерживали свои позиции, осадив город Айтара. Объединившись, силы Эмфилио Колумба без труда прорвали оборону столицы ваалов, и правитель Аурелии один на один сразился со злобным королем. Схватка была долгой и напряженной. Колумб победил. Оставшиеся ваалы бежали за Морфис, и на том долгая и кровопролитная война завершилась в самом начале 20-го года Второй эпохи.

После долгожданной победы над злейшими врагами, долгие годы угнетавшими людской народ, Эмфилио Колумб принялся строить империю. Он присоединил к Аурелии новые освобожденные от ваалов территории, добавил к ним захваченные южные вражеские земли аж до самого устья реки Морфис и назвал свою империю Сиенсэль, в честь погибшего друга. Это был не менее талантливый полководец, чем сам Колумб, мужественный и отважный человек, прошедший вместе с ним все этапы этой великой войны. И я считаю, вся империя должна гордиться своим именем, ибо мы получили его от истинного героя.

Майк молча кивал головой, приняв сострадательный вид, но в глазах его горело восхищение подвигами великих предков современного человечества.

– Все люди из присоединенных племен стали полноправными гражданами империи, – продолжал монах, – а Эмфилио Колумб в 21-м году был провозглашен императором. На тот момент ему было тридцать шесть лет. Империю Сиенсэль разделили на две большие провинции: Аурелия со столицей в городе Нартэль и Морфия с центром в Доке, построенной на развалинах Занкаса – древней ваалийской столицы. До наших дней из построек краснокожих сохранилась лишь высокая и черная, словно уголь, башня, где восседал сам Айтар. Как и обещал Колумб, у истоков реки Антиль был построен монастырь, где ты сейчас и находишься. Строительство монастыря завершилось в 23-м году Второй эпохи, и он является старейшим из всех известных монастырей Трех Божеств.

– А как же провинция Селения? – спросил Майк, указывая на «зеленые» западные земли на карте империи, о которых брат Мариус не упоминал в своем рассказе.

– Сложно объяснить, почему западной границей империи еще долгое время оставалась река Лиотема. Имперцы не стали проникать в неизведанные земли. Возможно, это объяснялось тем, что оттуда просто никто не нападал. Вместо этого Колумб занялся освоением территорий за Морфисом. Он был недоволен тем, что столица большой империи расположена на самом ее краю и организовал несколько походов за великую реку. В итоге через десяток лет восточная граница империи Сиенсэль отодвинулась на несколько десятков километров. Но это все, что смогли сделать имперцы. На освоенной территории было основано лишь несколько поселений, поскольку для строительства городов земли эти были крайне непригодны из-за густых лесов. А дальше люди попросту не пошли, увидев, что там все намного хуже: непроходимые леса смешивались с топкими болотами. И все же Колумб был доволен расширением своей империи. – Монах остановился и глубоко вздохнул. – Вот и все, что было наиболее важным во времена правления первого императора. В заключение нужно сказать, что Эмфилио Колумб умер в 71-ом году Второй эпохи в возрасте 86 лет. Его похоронили в гробнице у храма Трех Божеств в Нартэле.

Тишина повисла над полумраком монастырского помещения. Брат Мариус опустил голову, и густые темно-каштановые волосы укрыли его очи. Раненный не отводил пристального взгляда от своего собеседника, ожидая продолжения его речи. Но из уст монаха не доносилось больше ни звука, и Майк опустил глаза. Оба предались размышлениям. Брат Мариус задумчиво уставился на деревянный пол, будто видел в нем нечто большее, чем просто отесанное дерево, а взор Майка упал на карту империи, в случайную ее точку. Этой точкой оказалась неведомая область по ту сторону глубокой реки Морфис. Все мысли стали куда-то исчезать, казалось, будто глаза не в силах оторваться от темно-расплывчатых красок таинственных земель. На миг раненный позабыл обо всем, что находится вокруг, его взор приковался к разрисованному листу бумаги. Возникло ощущение, будто карта оживает. Майку даже показалось, будто он слышит глухой шум листвы и почему-то пугающий. Зрачки увеличились. В памяти стали рисоваться ужасные эпизоды первой ночи… и раненный резко перевел взгляд в сторону, судорожно выдохнув. Заметив реакцию оторвавшегося от своих мыслей монаха, Майк, решив забыть о странном чувстве, мгновением ранее посетившем его, спокойно поинтересовался:

– И что же было дальше?

– Об этом ты узнаешь позже, – ответил монах. – Думаю, на сегодня довольно. У тебя будет достаточно времени обдумать услышанное. А в будущем ты еще многое узнаешь. Сейчас же ты должен поправляться и восстанавливать свои силы, а меня зовет служба. Отдыхай, скоро мы снова увидимся, – брат Мариус встал и направился к двери. – Да хранит тебя Вертима!

Таким вышел разговор двух молодых людей, которые встретились нынешним утром в маленькой монастырской комнате под тусклым светом догорающих свечей. И хотя эта беседа должна была стать испытанием для обоих, поскольку здесь сошлись люди с различным представлением о жизни и пониманием ее, к их крайнему удивлению, этого вовсе не ощутилось. А если некое испытание все же имело место во взаимопонимании сегодняшних собеседников, то они по праву могут гордиться тем, что с легкостью его преодолели.

Майк еще долго лежал в постели, погруженный в раздумья, а на глубоком синем потолке рисовались таинственные картины героических сражений прошлого. История этого мира так же загадочна, как и все в нем. И Майк, похоже, единственный человек в Сиенсэле, для кого эти невероятные подвиги не прошлое, а далекое будущее. По крайней мере, он видел в потолке явно не деяния предков… а потомков ли?.. Могло ли наше человечество спустя века породить людей, владеющих магией? Или дело тут не в генах? Может, некая внешняя сила наделила нашу планету сверхъестественной энергией? А заодно эта неведомая сила могла принести с собой и страшных существ, зовущихся ваалами. А иначе сложно объяснить, откуда взялись краснокожие враги Эмфилио Колумба.

Но все это лишь пустые догадки, вертящиеся в голове Майка, которые, впрочем, были единственным способом скоротать время. Не считая сна…