С того момента, как Марк поделился с Алисой своим прошлым, между ними повисло тонкое напряжение, едва уловимое, но стойкое, как наэлектризованный воздух перед грозой. Сначала это ощущалось лишь в мелочах, незначительных и мимолетных: он стал реже звонить, задерживался на работе дольше обычного, а когда они встречались, его внимание словно ускользало, и он больше замыкался в себе. Алиса сначала не обращала на это внимания, надеясь, что это временное состояние. Она знала, что Марк привык прятать свои чувства, но каждый раз, когда он отдалялся, её охватывало беспокойство.
Однако дни проходили, и её тревога только усиливалась. Она понимала, что его отстраненность связана с той болью, о которой он ей рассказывал, но теперь это было не просто его прошлое – это стало их настоящим. Страх потерять её начал влиять на их отношения, заставляя его инстинктивно закрываться. Это было то, чего он так долго избегал, не желая снова привязываться, снова открывать свои чувства, опасаясь, что ему снова придётся пережить утрату. Его страхи были глубоки и едва скрыты, словно затопленные тенями прошлого, которые он так старательно хоронил.
Алиса чувствовала себя беспомощной перед этим отдалением. Её собственные попытки достучаться до него, поговорить откровенно, всё чаще встречали стену молчания или уклончивых ответов. Его взгляд, такой пронизывающий и уверенный, стал чужим, холодным. Это сбивало её с толку, причиняя боль, которую она не знала, как унять. Её беспокойство превращалось в обиду, а каждый день, когда он продолжал отдаляться, становился всё более мучительным.
Однажды вечером, когда они встретились, его отстраненность достигла апогея, и Алиса не выдержала. Она долго молчала, пытаясь не показать своего разочарования и боли, но, видя, как Марк уходит в себя, уже не в силах вынести это напряжение, она резко и прямо заявила, что его холодность убивает её. В её словах была боль и обида, накопившиеся за эти недели. Она обвинила его в том, что он не позволяет себе быть счастливым, что он снова и снова строит вокруг себя стены, убегая от всего, что может заставить его почувствовать что-то настоящее.
Марк стоял молча, но его взгляд изменился. Он внимательно слушал её, и его лицо стало напряженным. Слова Алисы задели его, выдернув его из привычного кокона молчаливого самообладания. Но вместо того чтобы ответить, он почувствовал, как глухое раздражение поднимается внутри него. Ему было больно осознавать, что его страхи, его потребность в защите, стали для неё обузой. Эти слова ранили его гордость, заставляя ощутить свою слабость и неготовность идти дальше. Его руки сжались, взгляд стал холоднее, и в голосе, когда он наконец заговорил, проскользнула нота усталости и отчаяния.
«Ты не понимаешь, как это сложно для меня,» – сказал он, не скрывая горечи. – «Ты думаешь, что можешь просто прийти и изменить всё? Но некоторые вещи невозможно изменить. Я такой, какой есть, и, возможно, мне просто нужно побыть одному.»
Эти слова, сказанные с холодной решимостью, стали для неё как удар. Алиса почувствовала, как её глаза наполняются слезами, но она попыталась сдержаться, не дать эмоциям одержать над ней верх. Она не хотела верить, что он действительно решил уйти, что он готов разрушить то, что у них было, просто потому, что не может справиться со своими страхами. Её сердце ныло от боли, смешанной с гневом, и она не могла больше терпеть это безразличие.
Она ответила ему дрожащим голосом, в котором звучало разочарование: «Если ты так боишься своих чувств, может, тебе и правда лучше быть одному.» Эти слова сорвались с её губ до того, как она успела подумать, что они означают. Она видела, как его лицо побледнело, как в его глазах промелькнуло что-то болезненное, и это заставило её замолчать, поняв, что сказала слишком много.
Он стоял перед ней, будто сдерживая волны гнева и боли, и, не говоря больше ни слова, повернулся и ушёл, оставив её стоять в пустоте, с болью, которая разрывала её сердце. Она чувствовала себя покинутой и брошенной, словно их связь, которая только начинала крепнуть, вдруг исчезла, оставив после себя лишь холодный след.
Эта ночь стала для них обоих длинной и мучительной. Марк вернулся к себе, чувствуя себя измученным, его мысли метались между чувством вины и ощущением освобождения. Он прокручивал в голове её слова, вновь и вновь, пытаясь понять, как они дошли до этой точки. Ему было больно, но он не мог избавиться от ощущения, что его страхи были сильнее их отношений, что он не может дать ей то, чего она заслуживает. Марк чувствовал, что его прошлое – это слишком тяжёлый груз, чтобы делить его с кем-то ещё.
Алиса, оставшись одна в своей квартире, испытывала похожие чувства. Она осознавала, что не может его заставить открыться, что его прошлое – это то, с чем он должен справиться сам. Но её обида не давала ей покоя, потому что она видела, как он отказывается от их шанса на счастье, как закрывается от неё, даже не пытаясь понять её боль. Она чувствовала себя беспомощной, осознавая, что не может пробить его стены, и понимала, что сейчас они дальше друг от друга, чем когда-либо прежде.
Эта ночь, полная одиночества и разочарования, оставила их обоих в раздумьях о том, что их связывало и что, возможно, уже было разрушено.