Алина скрылась за углом здания, свернув во дворы. Я облегченно вздохнула: идти к дому ей оставалось совсем ничего. Она живет от «Пилигрима» в пяти минутах ходьбы. Зато дорога на автомобиле по времени занимает минут десять, не меньше: пока прогреет мотор, пока она постоит на светофоре, пока проедет вокруг квартала по улице с односторонним движением. Вы спросите: «Где логика, если пешком быстрее?» Ответ простой: «Мир состоит из противоположностей: мужчин и женщин, брюнетов и блондинов, любителей собак и ярых кошатников, толстых и тонких, умных и глупых, ну и, конечно, водителей и пешеходов». Алина – яркий представитель клана автомобилистов.
Пожалуй, утрата автомобиля для нее – это действительно трагедия. Она не настолько богата, чтобы тут же бежать в автосалон за новой машиной. «Опель» на нее не с неба свалился. Алина, прежде чем села за руль собственного автомобиля, несколько лет экономила на всем.
– Бедняжка, – в который раз вздохнула я, пожалев подругу.
С тяжелым сердцем я отошла от окна и, сев за рабочий стол, потянулась к телефону: в мои намерения входило поговорить с Воронковым. То, как он обошелся с Алиной, в какой-то мере задело и меня. Мы не первый год знаем друг друга, и потому негоже бросать старых приятелей в беде. Зря он так обошелся с Алиной. Она очень переживает, а он своим равнодушием совсем выбил ее из колеи.
– Сергей Петрович, Марина Клюквина вас беспокоит, – официально представилась я в ответ на усталое: «Майор Воронков слушает».
– Здравствуйте, Марина Владимировна. По поводу кражи звоните? – предопределил тему разговора майор. – Я этим делом не занимаюсь, – отрезал он недовольным тоном.
Моему звонку он явно был не рад. Конечно же, он догадывался, что я буду его просить, умолять взять дело под личный контроль, а может, и самому заняться поиском Алининых шмоток. Но с ним этот номер не пройдет: у него и «своих» дел под завязку, выше крыши, до фига и больше. Короче, некогда ему заниматься еще и нами. Не убили – и слава богу. А барахло – дело наживное.
Его настроение я уловила с первой минуты разговора, но решила не сдаваться – я не для того звонила, чтобы на меня кто-то выплескивал свое раздражение. Разумеется, я хотела попросить его по-доброму, но раз он так себя повел, то и мне следовало придать беседе свою тональность.
– Сергей Петрович, я думала, вы в управлении не последний человек, с вами советуются, считаются с вашим мнением, а на самом деле… – я сделала паузу, дав ему возможность самому вынести себе определение.
– Что вы хотите этим сказать? Что я… – с натугой произнес он, не закончив фразу.
Я отчетливо услышала в голосе металл, как будто кто-то тяжелой кувалдой протянул по шершавому асфальту.
«Ого! Заело, – подумала я. – Это хорошо. Надо быть проще, и люди к тебе потянутся, майор Воронков».
– Я только хотела сказать, что люди должны помогать друг другу. Алина – моя подруга, и я не могу спокойно смотреть на ее страдания. Если бы я хоть каким-то боком была причастна к правоохранительным органам, я бы…
– Что вы от меня хотите? – перебил меня на полуслове майор.
«Уже лучше», – оценила я порыв Воронкова.
– Чтобы вы позвонили следователю, который расследует кражу Алининого имущества. Намекнули, что пострадавшая Блинова – ваша добрая знакомая. Еще надо дать сводку всем постам автоинспекции, чтобы те останавливали все серебристые «Опели» и детально проверяли документы на машину.
– Да ну?! А то они сами до этого не додумались бы. Что еще? – ехидно спросил Воронков. – Марина Владимировна, не считайте меня злым демоном. Как бы плохо вы обо мне не думали, я уже позвонил Козакову – он занимается розыском аферистов – и в городскую автоинспекцию. Если «Опель» не сразу загнали в гараж, то есть шанс вернуть его владелице: информация об угоне уже запущена в сеть.
– Об этом я и хотела вас просить, – пристыженно произнесла я и хотела уже поблагодарить Воронкова, но он меня опять оборвал:
– Тогда не отвлекайте меня от работы.
В телефонной трубке послышались короткие гудки.
– И как всегда, на самом интересном месте, – пробурчала я, не зная, как реагировать на Воронкова. Радоваться тому, что он замолвил словечко за Алину? Или же обидеться? Воспитанные люди телефонных трубок не швыряют!
Не успела я мысленно переварить разговор с Воронковым, как зазвонил мой мобильный телефон. Звонила Алина. «Не из дома», – отметила я, считав с экрана ее имя.
– Марина, – безжизненным голосом прошептала она, – меня сбила машина. Я на углу проспекта Маяковского, рядом с домом, в котором размещена булочная.
– Алина, как ты там оказалась? Тебе же оставалось только пройти через дворы – и ты дома?!
– Я за хлебушком вышла… И не дошла, – ответила Блинова.
«Вот так всегда бывает, когда люди перестают ходить пешком. Завзятые автомобилисты, становясь пешеходами, забывают о том, что они уже не в железной кальчужке, как следствие, теряют бдительность и попадают под колеса своих же собратьев», – подумала я и поспешила на помощь подруге.
– Алена, – крикнула я на ходу секретарше. – Алина Николаевна попала под машину! Бегу к ней. Сколько меня не будет, не знаю.
Алена открыла рот, чтобы полюбопытствовать о подробностях наезда, но я так быстро промелькнула у нее перед глазами, что ей пришлось спрашивать у воздуха:
– А сильно она пострадала?
Алину я нашла на тротуаре. На первый взгляд было трудно определить, кто же жертва наезда: Алина или водитель «Жигулей», стоявших у обочины. Она сидела в пластиковом кресле перед входом в магазин хлебобулочных изделий и сквозь трубочку пила сок из запотевшего стаканчика. Вокруг нее скакал взлохмаченный и весьма растерянный гражданин в полосатой футболке. Мужчина то и дело хватался за голову, наклонялся к Алине, интересуясь, хорошо ли та себя чувствует. А она молча держала в одной руке стакан, в другой – мобильную трубку, смотрела исключительно перед собой, на водителя не реагировала и на вопросы его не отвечала. Вид у нее был слегка отмороженный, чего нельзя было сказать о гражданине. Пот ручьем лился по его лицу. За неимением платка, он попеременно наклонялся подбородком то к одному, то к другому плечу и футболкой стирал испарину.