– Есть тут кто? – я повторил вопрос и опять не получил ответа.
Кажется, желание увидеть разум даже в проявлениях силы завело меня в тупик. Так часто бывает – ищешь то, что хотел бы найти, а не то, для чего есть реальные предпосылки. И, если такое все же случилось и зазеркалье разума тебя затянуло, важно вовремя заметить ошибку и остановиться.
«Сюда!» – вместо сложных игр я просто усилил напор, и поток песчинок прорвал невидимый барьер вокруг камня изменения.
Собранный мной вихрь был больше знака Гатс раза в два, но это не помешало ему втянуться внутрь и исчезнуть без следа. Опять без усиления и прорыва. Вот только не может же быть так, что ты поглощаешь силу и не получаешь совсем ничего? Скорее всего, я просто не знаю, что с ней делать, и тогда почему бы опять не обратиться к чужому опыту?
Я бросил взгляд на сопящих Пламен и Бороду. Они выложились и устали настолько, что даже все новые впечатления оказались недостаточно сильны, чтобы оставить их на ногах. Пусть, в отличие от меня они пока всего лишь смертные, им нельзя по-другому. А вот я как бог, как тот, кто заварил всю эту кашу, уже не имею права так расслабляться. Уж точно не тогда, когда во мне еще есть силы, чтобы заниматься делами.
Я присел на корточки, поднял ветку, а потом тонкими линиями набросал на земле простенькую пентаграмму. Поднятие мертвецов, создание кадавров – суть у техники одна. Я вложил в рисунок стихию Тьмы, именно она идеально подходит для работы с немертвыми созданиями, и через пару мгновений комья земли и густые капли черной слизи слились в птичий силуэт. Крупный иссиня-черный ворон. Мне показалось, что в этом мире пауков подобное создание подойдет мне больше всего.
Птица нахохлилась, несколько раз подпрыгнула, проверяя работу подаренного ей тела, а потом склонила голову набок, глядя на меня бусинками маленьких черных глаз.
– Туда! На всей скорости!
Я указал птице на ближайшее дерево, и та, резко замахав крыльями, на полной скорости врезалась в него. Вложенных в кадавра стихий не хватило, чтобы сохранить форму, и ворон расплескался по стволу грязным черным пятном. Впрочем, немного энергии в нем все же осталось даже после экстренного торможения, и когда он стек вниз и собрался в одну кучу, то снова смог вернуть себе облик птицы.
– Кар! – на меня посмотрели очень и очень недовольно. Опять мне почудился разум там, где его не должно и не может быть.
– Это эксперимент. Чтобы понять, что именно добавит тебе новая сила, нам нужны были начальные контрольные результаты, – тем не менее я почему-то решил объяснить свою задумку птице.
Бессмысленная трата времени, но та почему-то замолчала и просто подошла ближе. Без команды. Впрочем, это безусловный рефлекс всех кадавров – держаться рядом со своим создателем. Я вытянул руку, и ворон тут же прыгнул еще ближе, подставляя под нее голову. Точно рефлекс. Я почувствовал, как сила внутри искусственной птицы тянется ко мне, словно собираясь вернуться, но мне нужно было совсем не это. Я остановил поток, а потом развернул его вспять, добавив тонкую струйку каменной пыли из своего знака.
У меня был запас, собранный из нескольких сотен пауков, и половину его я вложил в ворона. Наверно, в первый раз можно было и поменьше, чтобы не рисковать. Но я обещал Карику и остальным вернуться через три дня, так что нечего экономить и мелочиться. Каменная пыль собралась внутри ворона в один комок, а потом запульсировала, словно второе сердце. В тот же миг глаза птицы вспыхнули желтым и уставились на меня.
– Давай еще раз! – я снова указал на то же дерево.
Ворон каркнул, замолотил крыльями, разогнался и врезался в лесного гиганта, снова растекаясь по нему бесформенной лужей.
– Кар! – он опять собрался под деревом и посмотрел на меня как будто бы с возмущением.
– Третий уровень, – я же ни капли не смутился. – В первый раз мы проверили обычную форму, во второй раз добавили камень, теперь – попробуем выпустить силу из этой каменной крошки.
Ворон снова каркнул. Как будто идея со вторым промежуточным шагом показалась ему возмутительной.
– Если ты такой разумный, то, может, сам ее выпустишь? – предложил я вслух.
И снова ничего не случилось. Вот и мой личный эксперимент показал закономерный результат: ворон – просто кадавр из земли и стихии, не больше. И надо бы обуздать разыгравшееся воображение. Я перестал болтать, вместо этого захватив птицу под полный контроль. Коснуться каменной пыли, активировать внутри нее знак… Я остановился. А какой знак, собственно, я хотел использовать? Гатс, как у меня? Или Басё, как у пауков, из которых я и собрал каменную пыль?
Начнем с того, где меньше шансов на успех!
Знак Гатс – я напитал силой рисунок внутри каменного сердца, а потом мысленно добавил пару сантиметров к пугающей толщине сегодняшней черной полосы. Ладно, мы еще не закончили! Знак Басё – после всех неудач я бы не удивился, если бы и сейчас чего-то не учел, но нет. Он пронзил каменную пыль желтыми линиями, те вырвались из нее наружу, дополняя нити управления кадавра новыми отростками. Словно сосуды разом выпустили сотни и тысячи капилляров – а потом ворон взорвался, увеличиваясь в размере раз в двадцать.
Теперь он походил больше не на обычную птицу, а на птеродактиля, заглянувшего на огонек из глубины времен. Я постучал кулаком по голове ворона, по крылу – в ответ раздался глухой звук, словно передо мной скульптура из камня. Выглядело внушительно.
– Конечно, прирост в размере не как у Бо, – я оценил высоту своего помощника, – но точно больше пауков. Раза в четыре. Ну что, еще раз по дереву?
Я замолчал, ожидая ответа, но ворон больше не пытался походить на разумное создание и просто ждал конкретной команды.
– Вперед, – я указал пальцем на цель, и только тогда он сорвался с места.
Огромные крылья раскинулись на пару метров в каждую сторону и хлопнули только один раз. Этого оказалось достаточно, чтобы тело птицы вытянулось в одну линию, а потом пролетело сквозь дерево. Именно так! Потому что ворон-птеродактиль просто разнес его в щепки, не замедлившись при этом ни на мгновение.
– Что?! – Пламен подпрыгнула от раздавшегося грохота и треска. А вот Борода только бросил взгляд на меня, увидел, что я спокоен, и отвернулся дальше досыпать. Вот что значит здоровая психика и не менее здоровая расстановка приоритетов.
– Тренируемся, – успокоил я крысу, а потом создал еще одного ворона-кадавра, влив в него в десять раз меньше каменной пыли.
В итоге вторая птица после активации знака Басё почти не подросла, только обзавелась желтыми прожилками да возможностью разносить препятствия у себя на пути. Я довольно кивнул и сотворил еще трех мелких и двух средних воронов. Теперь надо проверить мою летучую армию в деле, а вот сам в это время отдохну. Сейчас можно: вороны проверят окрестности, соберут информацию, и я лично уже буду выдвигаться только в самые интересные места.
Стая из одной крупной, двух средних и четырех мелких птиц поднялась в воздух, а потом уверенно двинулась в ту сторону, откуда мы пришли. Я решил начать разведку с охоты на пауков – хотелось оценить силы новых помощников на их уровне, а по пути вороны заодно проверят и те места, что я просто перепрыгнул в изнанке во время отступления. Пламен проводила моих птенцов взглядом, потом собралась снова подремать, но в итоге не удержалась и попросила тоже последить за полетом.
Я был не против и спроецировал вид из глаз крупного ворона в образе иллюзии. В белом облаке было видно скользящий внизу лес, мелькнувшую чуть в стороне речку. Мелкая и быстрая, неудивительно, учитывая горную гряду к северу от нас… Пауков или других местных пока не было, но даже без них следить за открывающимися видами было интересно. А там, внизу, начали мелькать и первые тени. Борода, словно почувствовав начало самого интересного, повернулся в нашу сторону и, чуть прищурившись, тоже принялся всматриваться в транслируемую мной картинку.
– Сразу три паука! – Пламен азартно уставилась на наших недавних противников, которые с высоты казались такими безобидными.
Я отдал приказ, и малые вороны пошли вниз. Каждый выбрал свою цель – рывок, удар! Плоть пауков-амеб пошла волнами, щупальца удлинились и забили во все стороны, пытаясь добраться до впившихся в них птиц. Вот только пока ни у тех, ни у других не получалось добиться успеха. И тогда я отправил вниз средних воронов. Эти оказались гораздо эффективнее, их клювы прямо-таки разбирали пауков на части. Десять секунд, и пара восьминогих тварей расплылась слизью.
«Вверх их!» – я отдал новый приказ, и средние вороны ухватили оставшихся пауков и потянули их в небеса.
Посмотрим, как работают приемы из сражений птиц и змей. Увы, эта тактика оказалась не столь удачна. Паукам-амебам было все равно, где сражаться, есть ли вокруг поверхность или нет. А когда одного из них сбросили вниз, он, конечно, сначала растекся во все стороны, но потом опять собрался.
«Снова вверх! И теперь ты!» – я направил в бой главного ворона.
Средний тем временем подхватил восставшего паука, утащил его не слишком высоко, на уровень верхушек деревьев, а потом снова отпустил. И в этот момент ворон-птеродактиль, как раз набравший скорость, врезался в него и разнес на тысячи черных капель. Что ж, получается, размер и, главное, количество вложенной каменной пыли, имеют значение. Теперь бы проверить моих воронов на стаях побольше.
Я дождался, пока птицы добьют четвертую тварь, и приказал продолжать полет, параллельно начав думать над новой проблемой. Мне ведь надо не просто побеждать, а еще и становиться сильнее. Получится ли использовать искусственных созданий для добычи каменной пыли? Или их максимум – это летать по окрестностям и зачищать противников послабее? Впереди показалась крупная стая пауков, вроде той, на которую мы наткнулись сразу после перехода, и я довольно потер руки, планируя проверить на них несколько новых, как раз появившихся идей.
– Сто семьдесят три! – Пламен первой посчитала противников.
– Я бы столько не победил. А вороны? – Борода аж привстал, настолько ему стало интересно. А я отметил, что всего за полдня он как будто стал еще немного разумнее, чем раньше. Похоже, победы Пламен даже без всякого поглощения могут усиливать ее знак…
– Вороны победят, – уверенно ответил я.
Пауки же, словно намекая, что не стоит спешить с выводами, тут же одновременно задрали головы вверх. Интересно, в прошлый раз они не замечали воронов до самого последнего момента, а тут – раз, и уже следят, два, и больше тысячи щупалец синхронно взвились в воздух, словно поле травы перед грозой. Или инфузория-туфелька, дожидающаяся спешащий к ней вкусный питательный обед.
Было бы глупо такое проигнорировать, и я сменил тактику, отказавшись от атаки в лоб. В первый раз вороны пронеслись мимо, так и не снизившись до самой земли. Во второй – вперед вырвались мелкие, отвлекая на себя внимание, а потом, воспользовавшись крохотной, не больше секунды, задержкой, на землю рухнул первый, самый крупный ворон. Он продолжал махать крыльями, скользя брюхом по земле, стирая его и орошая все черной кровью и желтыми брызгами. Не очень чисто, но паукам досталось гораздо больше!
Тех, кто оказался у него на пути, просто разнесло в пыль. Тех, кого задело только крыльями, всего лишь разорвало на крупные куски. Тоже смертельно. Остальных раскидало в стороны, и на них набросились средние вороны, которых я до этого придерживал, чтобы, если пауки все-таки задержат первого, было кому его вытаскивать.
– Тридцать за раз! – Пламен была в восторге.
– Значит, еще пять повторов и двигаемся дальше, – я отозвал воронов и начал наводить их на новый заход.
В итоге, конечно, ровно сработать не получилось. Я и мазал, и захватывал меньше врагов за раз – потребовалось почти два десятка кругов, чтобы рядом не осталось ни одного паука. Но это все равно было гораздо быстрее, чем когда я занимался подобным собственными руками. Правда, сейчас я не тренировал свой знак и не собирал каменную пыль, но ведь и эксперимент еще не закончен.
Я усмехнулся и принялся раздавать новые приказы. Один малый ворон в компании с первым отправился дальше, а вот все остальные разлетелись по полю боя, получив от меня очень простое задание. Находить целые части пауков – именно поэтому я так радовался, когда во время пролета оставались те, кого не разрывало в клочья – а потом съедать их. По плану вороны должны были набить себе пузо на максимум, главное, чтобы потом не было перегруза, и они смогли летать, а потом принести все добытое ко мне. И уже тут я попробую поработать с мертвыми пауками. Если получится выжать из них хоть немного пыли камней изменения, то все точно было не зря.
Я оставил Пламен присматривать за первым и мелким, улетевшими дальше, а сам отправился встречать груженных пауками воронов. Те скинули пару кусков, что притащили в лапах, потом очистили желудки, и передо мной появилась уже приличная кучка. Отправив стаю за добавкой, я сосредоточился на знаке Гатс. Призвал холод внутри, ощутил чужую энергию – она уже угасала, но еще было за что уцепиться.
Поглощение
Холод внутри сменился тошнотой, но на этот раз я не просто поглощал энергию, а сразу перерабатывал. Лишнее – в пепел, полезное в виде каменной пыли – в знак под сердце. Получилось не очень много, где-то на маленького ворона, но это немного, если смотреть только на объемы добычи. По факту же я потратил буквально несколько секунд своего личного времени, а значит, можно будет совмещать. Такую вот воронью охоту и какие-то свои дела.
За следующие несколько часов я развернулся на полную. Добыча шла на расширение стаи, и та, разрастаясь, охватывала все новые и новые территории, убивая пауков и доставляя мне уцелевшие части их тел. Существенно добавила скорости процессу Пламен, тоже присоединившаяся к полетам и охоте вместе с Бородой. Я сначала думал, что от них будет польза только в сражениях, но крыса сумела меня удивить. Прибыв на место первого же побоища, она окутала всю собранную в кучу добычу силой своего камня, а потом, продолжая удерживать этот мясной ком, дотащила его до меня.
Первый день в новом мире приближался к концу. Солнце почти опустилось за горизонт, пауков поблизости становилось все меньше, а ничего нового так и не попадалось. Ни циклопов, ни кого бы то ни было еще. Я уже было решил, что оставлю пару часов на проверку ночных монстров в этом мире, и пора двигаться дальше, когда первый ворон подал сигнал, что заметил циклопов. Сразу несколько!
Я даже прервал ритуал поглощения и полностью сконцентрировался на картинке из его глаз. Горная гряда: я оценил расстояние – около двухсот километров к югу от нас. У ее подножия двигалось несколько вытянутых точек, по крайней мере, так они выглядели с высоты. Я приказал первому снизиться, и картинка резко стала прирастать деталями. Точки вытянулись, превратившись в циклопов, основание горы оказалось частью стены скрытого в ней поселения, а еще… Я неожиданно осознал, что циклопы не просто куда-то идут, они рассредоточивались, словно готовились к бою. Неужели заметили первого ворона? Да нет, вряд ли бы они стали поднимать из-за подобной мелочи столько шума. Я пересчитал: у подножия горы было уже три десятка циклопов, из них четверо выделялись костяными наростами и огромными, с их рост, мечами. Для кого же нужно подобное оружие?..
Неожиданно в уши вонзился скрежет. Долгий, тягучий, даже через ворона от него свело зубы, а саму птицу мотнуло в полете.
«Вверх!» – тут же сориентировался я.
И вовремя. Буквально в сотне метров от нас небо пронзила зеленая трещина. Очередной проход между мирами, вроде тех, через которые заглядывали к нам циклопы – только те дыры были черными… Эта же прямо-таки сочилась изумрудным ядом. Я видел, как вниз срываются длинные шипящие капли, сжигающие землю при падении и образующие идеально ровные кислотные пруды. А потом трещина смялась. Словно ее сжали сверху и снизу, узкий проход стал шире, и через мгновение из него вырвалась длинная мускулистая тень. Змея! Огромная летучая змея с одним глазом, в котором горел такой знакомый лично для меня символ.
Знак Гатс
Зеленый! Имеет ли это смысл? А то у всех глаза и знаки красные, у меня проскальзывают желтые нотки, а тут – зеленые… В этот момент циклопы внизу разразились громкими криками, и ворон почувствовал, как от них отчетливо пахнуло страхом.