Николас уставился на раскинувшийся впереди бесконечный торфяник и выругался про себя. Единичные, едва видимые тропинки никуда не вели и, изгибаясь, возвращались обратно, а ярко-зеленые ковры мха скрывали предательскую трясину. Этот мрачный пейзаж так отличался от ласковых холмов Кэмпиона, что Николасу внезапно захотелось домой. Когда он снова увидит родные золотые башни?
Подумав об этом, он невольно взглянул на Гая, оруженосец никогда не скрывал своего желания поскорее вернуться. Обычный путь превратился в нечто совсем иное. Николас испытал чувство вины, что так долго удерживает при себе юношу. Но рано или поздно Гай все равно вернется домой, с хозяином или без него.
Николас отвел глаза, не желая встречаться взглядом с оруженосцем. Гай не считал, что обещание госпитальеру – серьезная причина, чтобы задерживаться. «Что бы ни произошло между этими странными рыцарями, не нашего ума дело», – говорил он. Но Николасу хотелось чем-то заняться, распрощаться с собственной бесшабашностью. Бесцельной бесшабашностью.
Ему оставалось признать правду. Поиски госпитальера давали ему цель, в которой он очень нуждался. Если он хочет испытать себя после поражения, а тамплиер, безусловно, нанес ему таковое, кто сможет его винить? Может, ему бы даже удалось развеять сомнения, терзавшие его в последние месяцы. Хотя теперь, когда он потерял след Джерарда, эта возможность казалась призрачной.
Николас хмуро смотрел на торфяное болото и думал, где теперь искать пропавшего. Не желая разочаровать брата госпитальера, он взглянул на юношу и обнаружил, что тот буквально сверлит его взглядом. При виде ярко-синих глаз Эмери он испытал в груди странный толчок и тут же отвернулся, словно его застали за неприличным разглядыванием чужой жены. Он заметил, что Гай с любопытством смотрит на него. Раздраженный, Николас остановился, спешился и повел коня к ручью. Однако Гая не так легко было одурачить.
– В чем дело, милорд? Вы потеряли след?
Николас нахмурился. Никто никогда не спрашивал его с такой тревогой, не говоря уже об оруженосце. Но до сего момента ему все доставалось без особых усилий, и он считал свои умения и привилегии само собой разумеющимися.
Теперь все иначе.
Николас кивнул и снова окинул взглядом пространство, словно надеясь увидеть что-то ранее не замеченное. Надежды потерпели крах, и он снова перевел взгляд на Эмери. Тот стоял, поглаживая по шее коня Гая. Николас уставился на него, завороженный этим движением. А отвернувшись, встретился с заинтересованным взглядом оруженосца.
– Может, мальчик нам поможет? – поинтересовался Николас.
Гай фыркнул:
– По-моему, этот Эмери туп как пень, милорд.
К тому же я совершенно уверен, что он…
Николас нетерпеливо вскинул руку, прекращая его излияния. Он обещал брату Эмери свою помощь и намеревался сдержать слово, что бы там ни думал Гай.
Оруженосец что-то пробормотал, Николас не обратил на него внимания и жестом подозвал Эмери. Он надеялся, что Гай не прав насчет ума юноши. Вполне возможно, Джерард оставил его жить рядом с командорством госпитальеров, поскольку тот нуждался в постоянном присмотре. И тогда они зря забрали его с собой.
– Ты знаешь эти края, Эмери? – как можно мягче спросил Николас.
– Немного, милорд. – Юноша быстро опустил голову, словно боясь встретиться с ним взглядом.
Он был поразительно красив. За длинными ресницами скрывались изумительные глаза.
Николас резко выдохнул.
– У тебя есть хоть какое-то представление, куда мог отправиться твой брат?
Юноша покачал головой. Натянутая чуть ли не до носа шапка не позволяла увидеть, какого цвета его волосы, но красивые брови были почти черными.
Николас отвел взгляд, чувствуя странную неловкость.
– Куда ведут эти тропы?
– На болоте почти ничего нет, кроме религиозных обителей. Командорство госпитальеров, община тамплиеров и…
– Община тамплиеров? Где именно? – спросил Николас.
Эмери указала на небольшую возвышенность. Николас повернулся к Гаю:
– Возможно, стоит справиться о нашем бездельнике у них.
Оруженосец нахмурился. Николас снова посмотрел на Эмери:
– Не было ли у твоего брата распрей с каким-нибудь рыцарем?
Юноша покачал головой:
– Нет, но вчера вечером Джерард предупредил меня, что не стоит доверять тамплиерам. Я думал, он бредит из-за жара, но сегодня утром видел рыцаря, который скакал в сторону Клерквелла. Там командорство госпитальеров, где… это неподалеку.
– Этим утром? Ты видел тамплиера и ничего не сказал?
Эмери чуть не подпрыгнула от резкого тона Николаса. Рыцарь тут же смягчил выражение лица. Перед ним ведь совсем мальчишка, стройный, худой, с гладкой кожей. Откуда ему знать, что Николас ждет не дождется встречи со своим вчерашним противником.
– Я испугался и думал только о том, чтобы убежать, пока тамплиер меня не нашел, – ответил юноша.
Николас почувствовал себя неотесанным грубияном. Он задумчиво поглядел на Эмери:
– Ты сказал, тамплиер скакал в направлении командорства. Но если он преследовал твоего брата, то должен был скакать прямо к вашему дому. Возможно, он отправился в госпитальерскую общину в надежде найти его там.
– Разве эти рыцари не принадлежат к одному дому? – удивленно спросил Гай.
– Нет, – ответил Николас. – Они принадлежат к разным религиозным орденам и, кроме того, в отличие от других, оба этих ордена военные.
Гай недоуменно моргнул, и Эмери пояснила:
– Изначально главной миссией ордена госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского было лечение заболевших пилигримов, отправившихся на Святую землю. А бедные рыцари Храма Соломона – тамплиеры – ставили своей целью защищать в пути странствующих паломников. Лекари-госпитальеры позже тоже стали военным орденом. Сейчас и те и другие сражаются с язычниками.
– А эти монахи опасны, – пугливо проговорил Гай.
– Сами монахи не сражаются, – добавила Эмери. – На восток посылают только рыцарей – молодых и способных. Дома остаются самые набожные.
Они ухаживают за землями, выращивают лошадей и обеспечивают общину всем необходимым, а также собирают пожертвования на свою миссию.
«Миссию, которая потерпела неудачу», – подумал Николас. По всеобщему мнению, они уже давно потеряли Святую землю. И некоторые винили в этом военные ордены, заявляя, что некогда благородные и самоотверженные рыцари превратились в продажных и высокомерных вояк, движимых одной лишь жадностью. Однако Николас понимал, что легко судить, сидя в безопасной Англии. К тому же у многих вызывали негодование дарованные орденам привилегии в виде церковных десятин и освобождения от подати.
– Я думал, тамплиеры и без того богаты, как царь Мидас, а церковь Темпла в Лондоне доверху заполнена королевским золотом, – сказал Гай, словно подтверждая мысли своего хозяина.
– На радость королевского высочества, – отозвался Николас. – Тамплиеры охраняют и перевозят за плату чужие богатства, используя выручку на свои цели. Правда, сомневаюсь, что они много накопили, учитывая непрекращающееся сражение на Востоке.
– Правила обеих общин не позволяют личное обогащение и требуют полной самоотверженности, – заметила Эмери.
Но эти слова не убедили Гая.
– Тогда откуда пословица «пьян, как тамплиер»? – поинтересовался он. – И я слышал о них даже худшие вещи. Поговаривают о тайных кладах и скрытных встречах. И только посмотрите, как он поступил с вами!
Николас постарался не вздрогнуть при этом напоминании.
– Наверное, не все таковы, – сказал он. – Не думаю, чтобы они стали бы одобрять то, что мы видели: попытку ограбления, нападение, запугивание.
– Или он не тот, за кого себя выдает, – парировал Гай, искоса взглянув на Эмери. – Может, он вовсе не тамплиер, а просто под него рядится.
– Есть только один способ узнать это наверняка, – предложил Николас. – Съездим к добрым братьям, посмотрим, что они скажут. Если этот Гвейн, как он назвал себя на постоялом дворе, действительно возвращался в свое командорство, то сейчас уже должен быть там.
Подобное предложение встревожило Гая:
– Но он будет в своей стихии, и орда других братьев окажется в полном его распоряжении.
Николас нахмурился. Еще не наступил день, когда он не справится с целым домом монахов, хотя не хотел втягиваться в обсуждение своей воинской силы.
– Сомневаюсь, что тамплиерская община полна убийц и злодеев. – Он взглядом отослал оруженосца к его коню.
Николас двинулся было следом, но внезапно ощутил легкое прикосновение к своей руке. Рядом стоял Эмери – глаза в землю, худое лицо пылает. Николас вновь испытал странное замирание в груди и сказал резче, чем собирался:
– Да?
Но Эмери не дрогнул.
– Будьте осторожны, милорд. Эти места очень уединенны, а религиозные общины сильны. Они почти не имеют связи с внешним миром и подчиняются только своим лидерам.
Николас удивился. Неужели и юноша в него не верит? Перед ними не вооруженная до зубов армия, а монастырь, где живут люди, чьи дни сражений давно окончены. Но синие глаза юноши смотрели на него с таким беспокойством, что он отвел взгляд. Его воинская сила сейчас под сомнением, но могущество семьи точно нет.
– Ты действительно думаешь, что они дерзнут пойти против де Бургов? Захотят нажить себе таких врагов? – спросил он, тщательно подбирая слова.
Но Эмери все равно сомневался.
– Я не знаю, милорд.
Юноша вежливо кивнул и направился к лошадям, оставив Николаса раздумывать над предупреждением.
Имея за плечами не одну битву, он не опасался столкновения с престарелыми монахами, однако и самоуверенно отмахиваться от слов Эмери тоже не собирался. Маловероятно, чтобы жители уединенной общины оказались настолько враждебны к своим гостям, но невозможно отрицать и то, что по меньшей мере один тамплиер представлял собой серьезную опасность. И в отличие от Николаса у Гая не хватит ни сил, ни умения для большого сражения. А что до Эмери…
Николас осознал, что, как зачарованный, следит за изящной походкой юноши, и, резко отвернувшись, заметил, как Гай смотрит на него со странным выражением лица.
– Видишь? Он совсем не туп. – Николас кивнул на Эмери.
Оруженосец фыркнул:
– И еще кое в чем «не».
Николас приближался к обители Темпл-Руд с некоторой осторожностью, но мирно пасущиеся овцы и несколько аккуратных строений – пара амбаров, церковь и маленький домик – не выглядели угрожающими. Это место скорее походило на усадьбу, чем на крепость. Ни сторожевых башен, ни ворот, ни охраняющих воинов. Все земли и постройки в очень неплохом состоянии, хотя вокруг никого не видно – даже мирян, которые должны работать в поле.
Стояла жутковатая тишина, только тщедушные деревья негромко шелестели от ветра. Николас заметил, что Эмери стало неуютно. Он сам не испытывал ничего подобного и боялся лишь одного – своей неспособности защитить Гая и этого юношу. В общем-то даже, в основном, Эмери, ибо оруженосец не горел желанием ему помогать.
Гай, казалось, не понимал, что, несмотря на прошлогодние события, Николас по-прежнему рыцарь, поклявшийся помогать слабым. Он обещал Джерарду помощь, и значит, целиком и полностью отвечает за Эмери. И он не станет прислушиваться к оруженосцу, стремящемуся его отговорить. К счастью, после пары неудачных попыток Гай надулся и замолчал. Не хватало еще раздумывать над его глупой ревностью.
Николас спешился и огляделся. Интересно, всех жителей куда-то отозвали или здесь эпидемия? Он вспомнил, что Рейнольд, его брат, однажды столкнулся с такой заброшенной деревней. Однако если эту деревню и бросили, то совсем недавно.
– Привет! – громко крикнул он, но никто не ответил.
Позади нервно перебирали ногами лошади. Николас жестом приказал Гаю и Эмери оставаться верхом на случай стремительного отступления, а сам, взявшись за меч, зашагал к дому. Интуиция подсказывала, здесь что-то не так.
Словно в доказательство, в дверях появился человек. Короткий, приземистый, с большой лысиной, он был одет в коричневую рясу, что предполагало больше набожности, чем воинственности. Однако он ничего не сказал, вынуждая Николаса представиться первым.
– Доброго дня, брат. Я Николас де Бург. Могу ли я поговорить с вами и другими братьями?
– Мои братья сейчас в затворничестве, они молятся и постятся. Вы сбились с дороги? – поинтересовался тот.
Как правило, монашеские обители предлагали странствующим приют, но этот монах определенно не выказывал гостеприимства.
– Милорд де Бург, мне привязать лошадей? – спросил Гай, словно протестуя против подобного обращения.
Николас покачал головой, он еще не был уверен в монахе.
– Мы ищем рыцаря-тамплиера ростом почти с меня, но более худого и со светлыми волосами, – просто и спокойно произнес он.
– Здесь не проживает никаких рыцарей, милорд, – ответил монах.
Взгляд из-под полуприкрытых век, короткие фразы. Николас старался не делать поспешных выводов – возможно, монах так долго жил в уединении от внешнего мира, что забыл, как надо встречать странников.
Сам же постарался говорить как можно сердечней и жизнерадостней:
– Даже если он здесь не проживает, вероятно, он все равно связан с вашей общиной. Может быть, проходит здесь обучение или только что вернулся домой со Святой земли.
Монах покачал головой, но не уточнил. Николас подумал об обычных монастырских жителях. Надо бы поговорить с кем-то более общительным.
– Может, кто-то из братьев живет здесь дольше и сможет его вспомнить?
Но монах снова покачал головой. Если он и не давал обет молчания, то все равно старался говорить как можно меньше. Однако, возможно, так вели себя все тамплиеры. Они жили в такой строгой секретности, что о них ходили не слишком лицеприятные слухи. Николас все меньше им симпатизировал.
Кроме того, он не мог избавиться от ощущения, что святой отец что-то скрывает. Николас не раз имел дело с обитателями религиозных общин, но, приходя в поисках приюта, никогда не сталкивался с подобным отношением. Эти тамплиеры настолько другие или все дело в том, кого он ищет?
Он решил изменить тактику.
– Прошу прощения, брат…
– Гилберт, – неохотно ответил монах, словно не желая поделиться даже своим именем.
– Брат Гилберт. – Николас улыбнулся. – Мой отец – граф Кэмпион – выделяет вашей общине щедрые пожертвования. Уверен, он был бы вам очень благодарен за любые сведения, какие вы сможете предоставить.
Но монах остался непреклонен. Судя по всему, к этой уединенной обители не относились утверждения, что тамплиеры становятся все более жадными и мирскими. Во всяком случае, к данному члену ордена. Усиливать давление Николас больше уже не мог. Оставалось только внимательно наблюдать за лицом монаха.
– Вы ведь наверняка имеете связи с другими тамплиерскими общинами и, скорее всего, слышали о рыцаре, которого я разыскиваю. Он называл себя Гвейном.
На мрачном лице брата Гилберта ничего не отразилось.
– Я не знаю тамплиера с таким именем.
– Он напал на рыцаря-госпитальера.
Даже такое сообщение его не встревожило.
– Тогда вам стоит обратиться в Клерквелл, в командорство госпитальеров. Это недалеко отсюда.
– Возможно, я так и сделаю. – Николас кивком попрощался и, не оглядываясь, пошел к своему коню. Вскочил в седло и жестом показал оруженосцу ехать вперед.
Гай повиновался и замедлил коня, только когда они удалились от общины на достаточное расстояние. Он явно не хотел останавливаться и сделал это только после того, как Николас съехал с дороги. И все равно по-прежнему оглядывался через плечо, словно ожидая, что их вот-вот станет преследовать папская армия.
– Все точно так, как я слышал, милорд, – сообщил он с широко раскрытыми глазами. – Тамплиеры строго охраняют свои секреты. Поговаривают, будто они открыли на Святой земле какое-то тайное знание и теперь пользуются им в своих целях.
Николас косо посмотрел на оруженосца. Гай всегда отличался суеверностью, а недавние события это только усугубили. Он частенько пытался навязать Николасу какие-то талисманы и обереги, утверждая, что эти предметы – цветной ли камень или осколок кости какого-нибудь давно почившего святого – обладают особой силой. Теперь же он был уверен, что и тамплиеры наделены чем-то подобным.
– Я думал, ты считаешь их падшими людьми, а не хранителями древней мудрости, – сухо бросил Николас.
Но сбить Гая с толку было не так-то легко.
– Вы не можете отрицать, что здесь жуткое место. – Оруженосец с трудом подавил дрожь. – И нам здесь не рады. Даже навстречу никто не вышел, не считая этого хмурого типа, которому стоило бы поучиться гостеприимству.
– Может, и так, но я не испытываю желания усиливать подозрения брата Гилберта. Пусть считает, что избавился от нас.
– Но вы же не собираетесь возвращаться туда? – недоверчиво спросил оруженосец.
– Я хочу лучше осмотреть это место, – признался Николас. – Здесь что-то не так.
Гай застонал.
– Здесь все не так, милорд! Если пытаться проникнуть в их тайны, ничего хорошего точно не выйдет. Кто знает, что у них там происходит. Они явно что-то скрывают.
Тут даже молчаливая Эмери кинула на него взгляд, полный тревоги:
– Но вы же не думаете, что они удерживают у себя Джерарда, нет?
Николас поднял руку, прекращая стенания оруженосца. На Востоке тамплиеры еще могли захватывать кого-то в плен, но едва ли можно подозревать братьев-монахов в том, что они удерживают кого-то в собственном доме.
– Не думаю, что тамплиеры стали бы пленять своих собратьев, какие бы черные подозрения на этот счет ни ходили. – Он наградил Гая убийственным взглядом. – Я хочу еще раз осмотреть обитель.
Разумеется, Гай заспорил:
– Если вы не считаете, что они могут держать там Джерарда, мы только зря потратим драгоценное время.
В этом замечании был смысл, но Николас не хотел покидать обитель из-за одного сомнительного слова какого-то монаха.
– Возможно, это ничего и не даст. Вполне может быть, брат Гилберт просто скрывает от голодных гостей свою кладовую. Но я желаю удостовериться, что человек, который бросил меня умирать, не наслаждается гостеприимством в этой обители.
При напоминании о нападении Гай, наконец, умолк, а Николас окинул взглядом торфяные болота, оценивая возможности.
– Незамеченными туда не пробраться. Значит, придется дождаться ночи. Хотя луна нам скорее помешает, чем поможет. – Он вспомнил, как они шли по открытому пространству, прежде чем добрались до сгрудившихся домиков. Земля была совсем голой, деревьев, за которыми можно спрятаться, буквально единицы.
– Есть и другой путь.
К удивлению Николаса, это произнес Эмери.
Юноша покраснел и смутился, словно жалея о сказанном.
– Продолжай, – велел Николас.
– Возможно, это только легенда, – неуверенно произнес тот.
– Что за легенда?
Эмери снова заколебался, и Николас кивком поощрил его рассказывать.
Юноша глубоко вздохнул, набираясь храбрости.
– Ходят слухи, что под владениями тамплиеров существует целая сеть тоннелей и тайных ходов, построенных еще во времена первого поселения.
– Здесь есть тоннели? Но для чего? – удивился Гай.
Эмери пожал плечами:
– Никто не знает. Может, тамплиеры хотели скрытно перемещаться из своей обители в деревню и обратно. Не представляю, куда еще им можно отправиться.
Гай что-то пробормотал и перекрестился, то ли по поводу тамплиеров, то ли подземных ходов, а возможно, и тех и других сразу. Николас отлично понимал, в чем ценность тоннелей. Он сам пользовался подобным, когда, одурачивая врагов, пробирался к своему плененному брату Дунстану. В замках, которые строились для защиты, часто имелись возможности для побега на случай осады.
Хотя едва ли простое поместье, тем более принадлежащее религиозной обители, могло иметь нечто подобное. Однако чем им еще заняться до темноты?
– Есть только один способ узнать, – заявил Николас, с нетерпением желая встретить вызов.
Гай застонал.
– И как мы собираемся искать эти ходы, если никто за сто лет не смог их найти?
– Насколько я знаю, их никто и не искал, – сообщил Эмери. – Кому они могут понадобиться?
Гай в ужасе затряс головой от безрассудства своих спутников и замогильно пробормотал себе под нос:
– Точнее, кто посмел бы?
По мере приближения к деревне Эмери все сильнее чувствовала тревогу. О чем она только думает? Пока они тратят время на бесплодные поиски ходов, которых наверняка не существует, Джерард, возможно, удаляется от нее в противоположном направлении. Зачем она только это сказала?
Кто бы мог подумать, что ее мнение что-то значит, тем более для самого лорда де Бурга? Эмери уже успела забыть, как менялось к ней отношение, когда она переодевалась своим братом-близнецом. Это было очень давно, и она с тех пор научилась держать язык за зубами. Зачем она вообще раскрыла рот, да еще в таком обществе?
Эмери покачала головой. Николас де Бург непринужденно восседал на своем огромном коне. Высокий, с горделивой осанкой. Руки в перчатках уверенно держат поводья. Высокородный могущественный дворянин наводил страх на любого, кто скрывал свою истинную сущность. Вкупе с предупреждением Джерарда, это означало, что она должна вести себя тихо и осторожно. И все же…
Эмери отвела взгляд от красивой мужской фигуры и сказала себе, что, наверное, ею двигало недоверие к религиозным обителям. Но слово не воробей, забрать назад уже не получится. Хотя, когда они остановились на невысоком холме, откуда открывался вид на деревню, она испытала сильное искушение. Где тут искать подземные тоннели? Сгрудившиеся домишки, вокруг только деревенские жители да скот.
Она думала, что спутники выразят ей презрение и упреки, но лорд де Бург невозмутимо оглядывал окрестности.
– Будь ты тамплиером, куда бы ты направился? – спросил он.
Удивленно моргнув, Эмери принялась заново изучать деревню. На мгновение она словно вернулась в то время, когда они с Джерардом подростками путешествовали по болотам. И в ту же минуту в голове вспыхнул ответ.
– В церковь.
Лорд одобрительно улыбнулся, Эмери отвела взгляд, чувствуя неловкость. Она так давно не испытывала радости дружеского общения! Но сейчас не время и не место наслаждаться. Да и не стоит ждать подобного от самого Николаса де Бурга.
Она здесь ради Джерарда и ни для чего больше. Но Эмери все равно не могла удержаться и с удовольствием вкушала первую за много лет долю свободы. Она снова может ехать верхом, бывать в новых для себя местах. По мере того как они приближались к круглому зданию церкви, у нее все сильнее колотилось сердце. Переполняли страх и волнительное предвкушение.
– Что за странная церковь, – пробормотал Гай и, подозрительно оглядываясь, спешился.
– Подозреваю, ее строили тамплиеры. Они любят подобные строения, – ответил лорд, направляясь к входу.
– Наверное, в честь Иерусалимского Храма Гроба Господня, – добавила Эмери, тем самым успокоив Гая, который замялся на пороге.
Новообретенная свобода придала сил, и Эмери шагнула в церковь вслед за лордом, но сразу остановилась. В прохладном сумраке вырисовывалась внутренняя часть храма, такого она никогда не видела.
Эмери потрясенно попятилась и натолкнулась на Гая, который охнул и обхватил ее руками, то ли поддержать, то ли чтобы не упасть самому. Какое-то время они стояли вместе, ошеломленно взирая на изысканное убранство, буквально поражавшее воображение одним только количеством живописи на столь небольшом пространстве, не говоря уже о странных формах.
Эмери кое-где побывала за свою жизнь, но ни в одной церкви не видела такой причудливой резьбы. Гай явно тоже, судя по тому, как еле слышно забормотал, застыв у самой двери. Эмери, наконец, сумела двинуться с места и пошла вперед, с изумлением разглядывая резные картины, больше языческие, чем христианские.
Традиционные изображения перемежались ликами, древнереликтовыми или языческими. Эмери уставилась на выпуклое лицо Зеленого Человека, идола изобилия, которому, кажется, когда-то поклонялись люди. Рогатые фигуры были повсюду и куда больше походили на демонов, чем на святых.
– Что это за церковь? – повторил свой вопрос Гай, разбивая неподвижную тишину.
– Необычная, правда? – Николас тем самым вновь привлек внимание Эмери. Его одного, казалось, обстановка ничем не пугала.
Он обошел помещение, иногда останавливаясь, чтобы постучать по стенке или заглянуть за декоративную панель.
– Что вы делаете? – наконец не вытерпела Эмери, когда любопытство взяло верх над неловкостью.
– Я кое-что знаю о тоннелях, в детстве часто играл в них со своими братьями, – оглянулся через плечо лорд. – Кроме того, мой брат Джеф обожал разгадывать загадки и кое-чему меня научил.
Эмери пораженно застыла, осознавая, что великий рыцарь действительно ищет подземные ходы.
– Но разве не в полу?..
– Это слишком очевидно, – ответил Николас, останавливаясь перед резным изображением внутри арки. – И в таком месте слишком трудно скрыть вход. Им же надо проникать легко и незаметно. Так к чему такие сложности?
Он повернулся к Эмери, но она от такого разговора просто лишилась дара речи, лишь молча кивнула. Она знала: во всем виновата ее мужская одежда, хотя лорд де Бург слишком добр к совершенно незнакомому юноше. Ей даже подумалось, нет ли у него каких-либо тайных мотивов.
Николас тем временем опустился на колени перед гротескным изображением и принялся ощупывать его со всех сторон. И вскоре нашел, что искал, – большой кусок с легкостью сдвинулся. Эмери изумленно уставилась на него, но еще сильнее ее удивил взгляд лорда, полный триумфа и желания поделиться своим успехом. У нее даже перехватило дыхание.
«Должно быть, это просто мужская дружба и ничего больше», – подумала Эмери. Она могла только смотреть, как он, словно пушинку, выворачивает тяжелый камень и открывает зияющее отверстие. Черная дыра дышала глубиной и влажным холодом. Приблизившись, Эмери увидела спускавшиеся вниз истертые каменные ступеньки.
Это открытие даже Гая выманило от дверей. Он быстро встал рядом с Эмери и что-то пробормотал себе под нос. А вслух сказал:
– Просто не верится. – Потом повернулся к Эмери и прищурился. – Так ты знал об этом?
– Только слухи, – уверила она. – Это лорд де Бург сумел его отыскать.
И настолько легко, что Эмери тоже посмотрела на него с подозрением.
– Откуда нам знать, не ведет ли этот ход прямиком в преисподнюю? – спросил оруженосец.
– Ниоткуда. – Николас, явно не опасаясь подобной возможности, принялся зажигать фонарь, который обнаружил за ограждением.
– Милорд, вам нельзя туда, – запротестовал Гай. – Там может быть что угодно: плохой воздух, приливная вода, отвесные впадины. Или, скажем, старая заваленная пещера, которая никуда не ведет и никак не связана с тамплиерами и их владениями.
– Есть только один способ узнать, – сказал лорд. Шаловливая улыбка делала его лицо молодецки юным и слегка грешным.
Эмери обнаружила, что его азарт заразителен, и ей все труднее не обращать на него внимания. Наверное, потому ее сердце и пустилось вскачь. Из-за азарта и предвкушения.
– Если не хочешь исследовать, можешь остаться здесь и присмотреть за лошадьми, – пожал плечами Николас, явно не намереваясь поступать подобным образом.
Гай протестующе забормотал, но умолк под пристальным взглядом хозяина. Николас молча повернулся к Эмери, выжидающе глядя своими темными глазами. Она внезапно испытала головокружение. Не могла припомнить, чтобы Джерард хоть раз предлагал ей подобную дерзость. Но годы молчаливого повиновения сделали свое дело. Она приняла невысказанный вызов.
– Я пойду с вами.
Что-то в улыбке лорда заставило ее сделать мысленную пометку, что с ним надо держать ухо востро. Однако Гай думал совсем о другом.
– Милорд, вы же не можете взять… – начал было оруженосец, жестом показав на Эмери.
Но Николас вскинул руку, обрывая его протесты, и нырнул в дыру тайного хода, оставив Гая осуждающе качать головой.
– Будьте осторожны, милорд! – крикнул ему вслед оруженосец.
Эмери последовала за лордом де Бургом. Но, ступив на каменную лестницу, резко втянула в себя воздух от изменившейся обстановки. В далекой полутьме церкви вокруг настала непроглядная тьма. Эмери поморгала и, наконец, различила впереди еле заметный огонек фонаря.
Жалеть о принятом решении было уже поздно, и она поспешила вперед за крошечным маячком, который грозил совсем исчезнуть из вида. И совсем забыла о его хозяине, с разбегу врезавшись в высокую фигуру лорда де Бурга.
– Спокойней. – Он повернул к ней голову. – Некоторым людям становится неуютно в тесноте, особенно под землей. К ним относится и мой брат Саймон, при всей его храбрости. Здесь нечего стыдиться.
Эмери забыла, как разговаривать. Лицо лорда оказалось так близко, что она видела его темные густые ресницы. Его щеку освещал фонарь, теплый маячок света в черной, холодной тьме. Их глаза встретились, у нее забилось сердце, она почти уверилась, будто он слышит его громкий стук, не могла отвести взгляда, словно дикий зверь в круге света. Она прерывисто дышала, пульс колотился как бешеный. В глазах лорда что-то вспыхнуло, будто вопрос, но, если и так, Эмери не могла на него ответить. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь, время словно остановилось. Наконец он отвернулся. Эмери испытала огромное облегчение.
Дрожа всем телом, она пыталась совладать с бушующими чувствами. Сейчас темнота уже не пугала, а радовала. К счастью, то, что так сильно повлияло на нее, очень мало отразилось на лорде де Бурге.
Тот вскоре обернулся через плечо.
– Смотри под ноги, – бросил он и двинулся дальше, – тамплиеры могли расставить ловушки для нежеланных гостей.
Ловушки? Запоздало осознав интимность ситуации, Эмери поняла, что в одну уже попалась. Ни прошлая жизнь с отцом и братом, ни уединенное существование последних лет не подготовили ее к путешествию по темным подземельям наедине с мужчиной, особенно с таким, как лорд де Бург. В душе разгоралась паника, и вовсе не по причине очень возможного разоблачения или даже опасностей тоннеля.
Между ними что-то произошло, и настолько сильное, что Эмери понадеялась – он никогда больше не посмотрит на нее таким взглядом. Особенно в темноте подземелья.