Я сидел в подвале и ковырялся с электромагнитным расходомером. В затхлом воздухе пованивало канализацией. На лбу фонарь, в руках тонкая шлицевая отвёртка. Рядом, на трубе, мультиметр, щупы свисали до пола.
Расходомер по всем признакам должен работать, однако на вторичном приборе неизменно горел ноль. Может проблема в тепловычислителе?
Осенённый догадкой, я слишком резко поднялся. Забыл, что надо мной проходит труба холодной воды, и так сильно стукнулся темечком, что в глазах начало темнеть. Непроизвольно сел в многолетнюю пыль и грязь, уже не беспокоясь о чистоте одежды.
В глазах как-то странно темнело. Точно кто-то всемогущий медленно и неторопливо поворачивал реостат, отключал моё сознание. Я успел подумать, что как-то странно, но боли нет, а в следующий момент провалился в вязкую тьму.
А потом увидел свет. Тонкую полоску света на металлическом потолке. Почувствовал, что лежу на чём-то жёстком. В ушах загудело, словно рядом завёлся бульдозер. Впрочем, гул вскоре прекратился. Помня о том, что где-то надо мной труба с холодной водой, я медленно поднялся и…
…понял, что никакой трубы с холодной водой надо мной уже нет. И вообще я не в подвале. И, к сожалению, не в больнице. Я вообще оказался хрен пойми где. Передо мной находился металлический коридор, оканчивавшийся дверью с красной мигающей лампой над сенсорно-считывающим устройством. Позади тот же самый коридор, который тоже оканчивался дверью с красной мигающей лампой над сенсорно-считывающим устройством. Вот хоть убей, не пойму, откуда знаю, что эта прямоугольная бракозябра называется «сенсорно-считывающее устройство».
В этот момент я почувствовал лёгкую тошноту.
Дверь передо мной с тихим шипением отъехала в сторону. На пороге стоял плечистый и носатый мужик в коричневом комбинезоне. Он быстрым шагом подошёл ко мне.
– Бир-Бор, – прогрохотал его голос. – Где?
Я несколько мгновений смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что от меня хотят. И вообще, от меня ли?
И понял!
Я должен ему передать код от синомодулятора, установленного на капитанском мостике. В этот-то момент в моей голове и случился взрыв мыслей. Оказалось, что одновременно я помнил две жизни.
Свою, где работал инженером КИПиА, а в ночь с пятницы на воскресенье уходил в загул. Там у меня была бывшая жена и малолетний сын, с которым мне позволяли видеться только несколько часов в воскресенье.
И ещё я начал помнить жизнь Бир-Бора – диверсанта экстра-класса.
Тошнота накатила с такой силой, что меня согнуло пополам. Не удержавшись на ногах, я грохнулся на металлической пол. Спазмы душили. Рвота рвалась наружу. Кое-как поднявшись, зажимая рукой рот, я инстинктивно побрёл к двери.
Плечистый мужик услужливо открыл её передо мной. Придерживая за плечи, довёл к крохотной и вонючей комнате, где я нашёл маленький и немытый металлический унитаз, откуда отвратительно несло испражнениями. Этот запах стал последней каплей. Меня начало рвать. Так плохо мне не было никогда. Даже после самых-самых жестоких попоек я чувствовал себя намного-намного лучше.
Одновременно накатывали знания о мире, где очутился. Не стоило труда догадаться, что лютое недомогание – последствие этого перемещения через время и пространство.
Да, именно через время и пространство.
Я оказался в 2439 году от Рождества Христова. Правда, в космическую эпоху старым летоисчислением уже не пользовались. Так что шёл 478 год Космической эры, которая считалась от полёта первого человека в космос, то есть от того самого «Поехали!».
Бир-Бор родился на терраформированном Марсе в 437 году. После кадетского корпуса, благодаря выдающимся физическим данным и великолепному интеллекту, его приняли в элитную школу диверсантов, которую он закончил с отличием. После несколько лет выполнял диверсионные задания на планетах, принадлежавших цивилизации Васпов, с которой человечество вело затяжную и бесперспективную войну.
– Бир-Бор? – постучал носатый в дверь. – С тобой всё в порядке?
Я даже не знал, что ему ответить. Я помнил две жизни. И не знал, какая из них моя…
Спазмы прекратились, и я, опираясь на стены, сумел подняться. Над сортиром находилось зеркало, в котором я увидел молодцеватого и подкачанного красавца в коричневой робе с номером «1985». Этим красавцем был Бир-Бор.
Я почувствовал, как меня снова скрутило. Упав на колени, склонился над унитазом, пытаясь выдавить из желудка то, чего там давным-давно не было.
– Воды… – попросил я, перед тем как меня скрутило от очередного спазма.
– Сейчас, – буркнул Флеминг. Послышались его удаляющиеся шаги.
Да, я вспомнил, что этого человека звали Флеминг. Я должен передать ему код от синомодулятора корабля, на котором мы летели. С помощью этого кода Флеминг сможет подчинить себе компьютер, и мы полетим туда, куда нужно ему.
В моих же интересах было передать ему этот код. Вот только я его ещё не вспомнил…
Флеминг вернулся с бумажным стаканчиком, который я моментально осушил. Память прекратила подкидывать новые воспоминания целыми блоками, тошнота чуть отступила, но не пропала, так как я постоянно что-то вспоминал об этом мире. О мире своего будущего, до которого ни при каких обстоятельствах не мог дожить…
– Код! – потребовал Флеминг.
– Я его забыл, – пришлось ответить мне.
Флеминг долго буравил меня взглядом. Было видно, что он бы мне в морду дал, но побоялся, что я сломаю ему руку. Точнее Бир-Бор сломает, а я ещё не вспомнил всех приёмов, которым он обучен. Хотя, может тело само подскажет?
– Урод, – буркнул Флеминг. – Ты нас всех в могилу загнал, – он развернулся и ушёл.
А на меня снова стала накатывать тошнота. Видимо подбирались новые воспоминания. Склонившись над металлическим сортиром, я вспомнил, что вообще-то нахожусь на баркасе, который перевозит заключённых. И летим мы на Цисеру, где совсем недавно обнаружен крупный военно-промышленный комплекс Васпов. А вообще я, то есть Бир-Бор, осужден за измену, то есть за продажу секретной информации. Но плохо не это, а то, что преступников в пятом веке космической эпохи никто под замки не сажал. Их мозги прошивали нейропрограммой так, что из них получались идеальные солдаты. Беспрекословные и послушные. Солдаты, которых кидали в самые отвратительные места. Туда, где никто выжить не мог. Как на Цисеру, например. Нашему боту требовалось прорваться через планетарную оборону, опуститься на поверхность и подготовить плацдарм для десанта. Пока мы находились в режиме тишины. Бот шёл на автопилоте, который Флеминг мог взломать, но ему требовался код от синомодулятора. При подлёте к Цисере мы выйдем из режима тишины, и тогда все «пассажиры» бота станут марионетками в чьих-то руках. Нас всех погонят на убой. У нас был шанс спастись. Пока не появился я…
Донёсся топот десяток ног.
Это коллеги по несчастью шли меня убивать. Я, то есть Бир-Бор, подарил им надежду. Подарил и забрал.
Дверь за спиной открылась.
– Выходи, Бир-Бор, – сказал Флеминг.
В этот момент тошнота чуть отступила, я смог разогнуться. Глаза слезились. Я повернулся. В дверях стояла толпа мужиков. На их лицах откровенно читалось, что жить мне осталось не больше минуты. Мы всё равно все смертники. За убийство уже никому ничего не сделают.
– Выходи, Бир-Бор, – повторил Флеминг.
Я медленно поднялся и сделал шаг к выходу. Свой последний шаг в этом мире.
Успел увидеть кулак одного из мужиков, несущийся к моему лицу. Не сработали никакие инстинкты…
Я снова оказался во тьме, а потом обнаружил себя на боку, возле выхода из подвала. В пыли и крысиной отраве. Медленно поднявшись, оглянулся. Когда я прошёл от теплосчётчика до выхода через пять подъездов? Видимо это был не я, а Бир-Бор, который оказался в своём далёком прошлом.
В этот раз мне повезло. Я вернулся в своё тело. Но ещё попадать в другие миры – не хочу. Это только в фантазиях там всё хорошо…