Лежа той ночью в своей корзинке, я вспоминал, как все начиналось.
В тот день, когда они выбрали меня, когда решили стать спасителями, в собачьем приюте среди лая и хаоса я был не единственным, кто пытался произвести впечатление. Не я один желал помощи. Я должен был унюхать это с самого начала. Я должен был понять.
Семья.
Идеальная Семья.
Муж, жена. Сестра, брат. Лучатся улыбками, излучают любовь. Все это ложь. Я был обманут, как и они обманулись во мне. Но, оглядываясь назад, я вижу, что Адам чуть не прокололся. То, как он обнимал Кейт. Неловко, неестественно. Паника в его глазах, когда он посмотрел прямо на меня, а потом на переноску. Кейт, казалось, тоже было неуютно, теперь я правда так думаю. Улыбка на ее лице задействовала слишком много мышц, чтобы случиться самой по себе. Уже тогда, должно быть, между ними была напряженность, между Адамом и Кейт. Она несла на себе его руку как колючий ошейник.
Но все вместе, четверо, когда я не знал их истории, выглядели многообещающе, до отвала хвоста. Влажная мечта лабрадора. В детских лицах читались миллионы будущих приключений с бегом и погоней. Конечно, запах неловкости, который исходил от Адама и Кейт, был замаскирован сладким запахом детского энтузиазма.
Так что вместо того чтобы задумчиво лизать яйца, как когда приходили другие нелепые выбирающие, я постарался. Идеальный пес для идеальной Семьи. Я хотел, чтобы они меня взяли. Я хотел, чтобы они заметили, что я был недостающим фрагментом их Семейной мозаики. Я был их компаньоном у камина, о котором они всегда мечтали.
Но как я уже сказал, это было не одностороннее прослушивание. Они нуждались во мне так же, как и я в них. У них тоже было сильное желание стереть, переписать, начать заново. Выбраться из собачьего приюта. И я был ключом. Возможно, я преувеличиваю, хотя сомневаюсь, учитывая то, что мне известно. Я был тем, чем была Шарлотта годами ранее. Их последним шансом. Самым последним.
– О, взгляните на него.
– О, дети, смотрите.
– Правда, он милый?
Заново проигрывая в голове эту сцену, я вижу, как все было в действительности. Хантеры: четыре великана, заслонявшие головы друг друга, на фоне проволочной решетки. Неловкие улыбки, возможно, молили о помощи. Я стал спасителем, вот в чем суть. Пусть я был всего лишь подросшим щенком, но я выбрал спасти их в той же мере, в какой они выбрали спасти меня. Мы спасали друг друга. Только делали мы это под ложными предлогами.
Когда дверца открылась, когда я подпрыгнул и начал лизать их лица, когда они обняли меня, я ощутил облегчение, но не понял, что они тоже его ощутили. Они получили еще один шанс на свободу. Еще один шанс быть счастливой Семьей.
Но еще до того, как первые слюнявые собачьи поцелуи обсохли, уже по дороге из собачьего приюта, они, должно быть, почувствовали, что их шанс начал угасать. Должно быть, они поняли, что он остался позади, где-то в пустой железной клетке.