На следующий день в начале двенадцатого Эрика приехала в морг в районе Луишем, где ее встретил патологоанатом Даг Кернон. Это был весельчак за шестьдесят с коротким ежиком седых волос и багрово-красным лицом.
– Эрика Фостер, рад наконец-то познакомиться с вами. Много о вас наслышан! – громогласно провозгласил он, тряся ей руку и жестом приглашая пройти в маленький кабинет рядом с моргом.
– Хорошего или плохого?
– И того, и другого, – усмехнулся он и поправил очки. По телефону Эрика соврала ему, сказав, что она расследует убийство Лейси Грин. Ее звание и репутация не оставляли собеседнику возможности сомневаться в ее словах, но она прекрасно понимала, что так себя вести нельзя, с ее-то званием и репутацией.
– Вы только что разминулись с инспектором Хадсон. Я предполагал, что как старший следователь она передаст вам всю информацию.
– Она хочет услышать мою точку зрения, – соврала Эрика. – Надеюсь, вы не против повторить процедуру для меня?
– Нет, конечно, – взмахнул он рукой. Его кабинет был завален медицинскими книжками и всем, чем за годы работы обрастают медики. Лавовая лампа, беговая дорожка перед маленьким окном, работающая подставкой для горшков с рассадой салатных листьев. Судя по тому, что в кабинете висело девять фотографий британской актрисы Кейт Бекинсейл в разных амплуа, Даг был ее ярым фанатом. На столе лежали свертки пергаментной бумаги с мясной и сырной нарезками, а на деревянной доске – батон фермерского хлеба.
– Вы случайно не голодны? – спросил он, проследив за ее взглядом. – Я как раз собирался перекусить и открыть банку соленых огурчиков, жена сама сделала.
– Нет, спасибо. Мне нужно скоро возвращаться в участок, – сказала Эрика. Несмотря на годы работы в непосредственной близости к смерти, она не могла гарантировать, что колбаса и сыр не попросятся обратно во время осмотра трупа.
– Конечно, тогда давайте приступим.
Он стал совсем другим, как только они перешли из уютного кабинета в холодный морг. Он подошел к стене и потянул на себя одну из ячеек, в которой лежал черный мешок с телом. Она подалась с характерным лязгом.
Эрика подошла к монитору в углу, на который был выведен отчет Дага и фотография Лейси с водительских прав. Она была очень привлекательна. Среднего роста, с длинными блестящими русыми волосами и овальным лицом. В ней было что-то невинное, почти ангельское, и даже неудачное фото с документов передавало ее очарование. Наверняка в реальной жизни она была еще красивее.
Позади Эрика услышала звук расстегивающейся молнии и дождалась, пока Даг откинет верх мешка. Тогда она сделала глубокий вдох и повернулась.
С тела смыли кровь, но все равно ее было совершенно невозможно узнать по фотографии. Вместо глаз – два вздувшихся синяка. В баке Лейси лежала на боку, а сейчас, когда ее перевернули на спину, Эрика увидела, что левая скула ее ангельского лица сломана. Глубокие порезы покрывали грудь, плечи и бедра.
Даг дал Эрике время привыкнуть к непростому зрелищу, а затем начал озвучивать свои выводы.
– Все порезы имеют одну и ту же глубину и ровный след, что позволяет сделать вывод, что ей нанесли множественные удары острым режущим предметом. На затылочной области черепа есть травма от удара тупым предметом. Левая орбитальная и скуловая кости сломаны. Видно, что ее уши были проколоты, и из левого уха вырвана сережка, – он указал на порванную мочку.
– Она была изнасилована?
– Следов спермы и латекса не обнаружено. Но есть внутренние повреждения на стенках влагалища. Порезы небольшие и, как и прочие раны, они могли быть нанесены небольшим острым лезвием, которое вставили внутрь. Возможно, складным ножом или скальпелем.
– Ее пытали, – закончила его мысль Эрика.
– Думаю, да. Также обратите внимание на запястья. Синяки позволяют заключить, что ее связывали. Скорее всего, в данном случае запястья связали тонкой цепью: посмотрите на форму синяков. Точно такая же характерная форма на шее.
– Ее к чему-то привязывали. Не удалось ли что-то извлечь из-под ногтей?
– Посмотрите на пальцы, – ответил он, осторожно подняв ее руку.
У Эрики екнуло сердце. Ногти были вырваны.
– Когда я увидела ее в баке, пальцы были согнуты и прижаты к щеке. Я не заметила ногти… Может, она поцарапала его, и он не хотел оставлять следов своей ДНК у нее на ногтях.
Даг кивнул.
– Правая рука сломана в двух местах. Пальцы на правой ноге перебиты.
– Причина смерти?
– Несмотря на все эти раны, причина смерти – сильная кровопотеря после пореза артерии на левом бедре, – он подошел к краю стола и аккуратно раздвинул ей ноги, чтобы продемонстрировать небольшой порез на внутренней поверхности бедра почти у самого паха.
Эрика заметила, что лобковые волосы были сбриты почти полностью.
– Волосы в лобковой зоне сбрили во время вскрытия? – спросила она.
– Нет.
Эрика не хотела делать скоропалительных выводов, но не могло ли это говорить о легком поведении девушки? Она посмотрела на Дага.
– Я не стал бы руководствоваться этим фактом и характеризовать бедную девушку в терминах аморальности, – сказал он, словно читая ее мысли. – Может, она сделала неправильный выбор? Или с ней просто произошло что-то страшное, и она уже не была в состоянии влиять на ситуацию? Это вы должны найти ответы на эти вопросы.
– О ее пропаже заявили на прошлой неделе, а тело нашли через несколько дней.
– Да, думаю, раны наносились в течение нескольких дней. Некоторые из них даже начали заживать. Но как только ей перерезали бедренную артерию, все закончилось очень быстро. Вероятнее всего, она просто истекла кровью и умерла в считанные минуты.
– То есть вы считаете, что ее могли где-то держать и издеваться?
– Все, что я могу сказать, это что раны были нанесены в интервале от двух до трех дней.
– Я удивилась, что вы так быстро ее идентифицировали.
– Когда при жертве находят сумку, кошелек и документы, это достаточно просто… А что, вы не в курсе? – спросил он с подозрением.
– Да. В курсе, конечно.
Он не поверил, но все же продолжил:
– Порез на внутренней артерии очень точный. Он знал, куда направлять нож.
– Думаете, убийца обязательно «он»?
– Вы от меня требуете политкорректности, Эрика?
– Нет. Но я видела, что женщины могут наносить травмы с не меньшей жестокостью и силой.
Он подвел ее к облицованной плиткой стене, на которой висел большой анатомический плакат. Тело неопределенного пола было изображено в лежачем положении с вывернутыми наружу руками с указанием всех основных органов и артерий.
– Посмотрите, где находится бедренная артерия, – он показал ручкой на нужное место. – Она спрятана за складками жировой ткани. Эта артерия используется при проведении процедур на сердце. Например, когда ставят стент, чтобы расширить сердечный клапан. В этом случае вмешательство гораздо менее инвазивно – нет необходимости вскрывать грудную клетку и можно добраться до нужного места через паховую область.
– Думаете, у убийцы были знания в области медицины?
– Это вопрос к вам и вашим коллегам.
– Когда наступила смерть?
– Судя по стадии окоченения, я бы сказал, что она мертва более 48 часов.
«Четыре дня с момента пропажи, – подумала Эрика. – Четыре дня страха, агонии и боли».
Она отвернулась от плаката и снова подошла к столу посмотреть на Лейси и порез на левом бедре.
– Могло ли это получиться случайно? То, что убийца попал в артерию?
– Да, но это должно очень повезти – найти ее и с первой попытки сделать точный порез. Если бы девушка была без сознания, тогда это проще, но здесь очевидно, что она активно сопротивлялась.
Эрика смотрела на избитое и переломанное тело Лейси. Длинный аккуратный шов от пупка до груди, сделанный после вскрытия, контрастировал с рассеянными по телу следами жестоких ударов и порезов. Эрике захотелось, чтобы и остальные порезы тоже были зашиты. Словно сейчас они оголяли ее тело еще больше.
– Было бы очень хорошо, если бы вы смогли его поймать, – сказал помрачневший и погрустневший Даг.
– Поймаю, – кивнула Эрика. – Как и всегда.