Амина
Услышав, как хлопнула входная дверь, я поспешила в коридор.
– Привет! – улыбнулась мужу. – Наконец-то ты приехал! Я так скучала! – Подошла, чтобы обнять.
– Амин, дай разденусь. – Муж холодно отстранил меня и принялся снимать пальто.
– Я помогу. – Попыталась снять с него шарф, но он не дал.
– Я сам.
Я напряглась. Какой-то он был странный.
Мы не виделись три дня, пока он был в командировке, а ведёт себя так, будто вышел в магазин за хлебом полчаса назад, да ещё и в дурном настроении.
– Ренат, я, вообще-то, соскучилась, – сказала, забирая из его рук одежду. Повесила на вешалку и стала ждать, когда он разуется.
– Извини, Ами. – На его лице наконец появилась улыбка.
Он подошел ко мне, обнял и чмокнул в губы. Я недовольно выдохнула. Не на такой поцелуй я рассчитывала.
– Рен, – задрав голову, посмотрела на мужа, любуясь, – я люблю тебя.
Снова потянулась к его губам, но он отстранил меня и прошел в ванную.
– Ты есть будешь? – крикнула ему вдогонку.
– Нет, я поел в самолёте, – донеслось из ванной.
– Ну и ладно, – буркнула я и ушла в кухню.
Я старалась, готовила его любимые вкусности, целый день у плиты провела, а он в самолёте поел! Как будто не знал, что я его жду!
Зло выдохнув, убрала еду в холодильник.
– Чайник поставь, нам поговорить надо, – раздался за спиной голос Рена.
Я резко обернулась и едва не выронила салатник, так была погружена в собственные мысли.
– О чём? – спросила осторожно, пытливо глядя на мужа. Пыталась понять, о чём будет разговор, но и предположить не могла. Уж слишком серьёзен он был. Что-то в командировке случилось? Снова уехать нужно? Что может быть ещё, раз он только с самолёта и какой-то не такой?
– Чайник, – вместо ответа кивнул он мне за спину и снова ушёл.
Я схватила чайник, налила воды и вернула на базу. Щелкнула кнопку. Достала из шкафчика любимую чашку Рената: черную, с серебристым волком.
Когда муж снова появился в кухне, на нем были простые серые штаны и белая футболка. Я не удержалась от улыбки. Выглядел он превосходно как в строгом костюме, так и в домашней одежде. До сих пор сама себе завидовала и поражалась, как из всех красоток в универе он обратил внимание на меня. Лучший студент и заурядная первокурсница… Вот уж сказочка получилась. Для меня и правда самая настоящая сказка.
– Амина, сядь. – Усевшись за стол, Ренат указал мне на стул напротив.
– Чай…
– Да сядь ты уже! – раздраженно повторил он.
Я покорно села. Посмотрела на него, и в груди зародилось нехорошее предчувствие. Нет, это не просто плохое настроение, это что-то большее. Он прятал глаза.
Сердце заныло сильнее, вдруг стало страшно.
– Рен, что случилось?
Он всё-таки поднял на меня взгляд.
– Я хочу ребёнка, Амина, – жестко процедил он.
Я закрыла глаза, стиснув в кулак ткань платья. Я должна была догадаться.
– Ты же сам был со мной у врача, ты слышал, что он сказал, что…
– Да! Слышал, черт тебя подери! – Он вскочил на ноги, ударил ладонью по столу. – Слышал, что у тебя всё якобы в порядке! Но и у меня тоже все в порядке, Амина! Мы пять лет в браке! Мы пять лет не предохраняемся и… ничего!
– Не кричи на меня! – Я тоже встала.
Нас разделял только стол и километры непонимания.
– Я хочу ребенка! – едва ли не по слогам произнес Ренат. Поджал губы.
– Я тоже его хочу! – К глазам подступили слезы. – Думаешь, не хочу?!
Ренат молчал. Смотрел на меня и молчал. Это было хуже крика и ругани – немое обвинение, читающееся в его тёмных глазах.
– Не веришь мне?! – теряя контроль, заорала я. – Я не знаю, что делать! Ты не хочешь ЭКО, ты не хочешь суррогатную мать, ты…
– Я своего ребенка хочу, Амина, а не…
– Это и будет твой! Наш! – Голос сорвался, я охрипла.
Смотрела на мужа сквозь пелену слез и понимала: что бы я ни сказала ему, все бесполезно.
– Что ты хотел мне сказать, говори давай! – просипела я.
– Я хочу развестись, – под дых ударил меня словами Ренат.
Я же знала, что он хочет сказать. С момента, как он заговорил про ребёнка, как в сердце зародилось предчувствие конца. Знала – и все равно была к этому не готова. Стало бесконечно больно.
– А как же наша любовь? – Голос мой стал совсем тихим. Из меня будто все живое вытянули. – Как же… я же так люблю тебя. Как же наши обещания, наши мечты, наши…
– Зато я тебя больше не люблю, Амина.
Теперь он смотрел на меня прямо. И слова его стальными клинками попадали прямо в сердце, в душу. Он специально добивал меня, разливая черноту на всё светлое, что у нас было, строчка за строчкой стирая мою сказку.
– Я поговорю с твоими родителями, объясню всё твоему отцу. Он поймет.
Я усмехнулась. Конечно, поймёт. Как моему отцу не понять. У него три сына, трое внуков и одна дочь, оказавшаяся пустоцветом. Какой позор для семьи!..
– Спасибо, не надо. – Я снова вытерла все льющиеся из глаз слезы и, гордо расправив плечи, посмотрела мужу в глаза. – Жаль, что все так закончилось. Пять лет… – Ещё одна горькая усмешка.
Я качнула головой. Больше сказать мне ему было нечего. Прошла мимо, желая убраться поскорее из этого дома.
– Ами! – Ренат схватил меня, развернул к себе лицом.
Я выдернула руку.
– Не трогай меня! Больше никогда меня не трогай!
Он ничего не сказал. И во взгляде не было ничего – ни сочувствия, ни любви, ничего. Пустота.
– Желаю тебе большой крепкой семьи, Сафин. Чтобы детей хватило на футбольную команду.
– Спасибо, – хмыкнул он.
От этой усмешки остался осадок. Пять лет вместе, но в этот момент мне показалось, что я совсем не знаю Рената. Будто я долго жила в комнатке и вдруг обнаружила в ней дверь, за которой оказалась темнота.
Я сквозь слёзы улыбнулась ему в ответ.
И ушла.
Неделю спустя
Одеяло поползло с плеча. Я едва успела схватить кончик и потянула обратно. Однако силы были неравны, и в конце концов я осталась лежать на постели в одной пижаме.
– Что ты делаешь?! – возмущенно посмотрела на нарушителя спокойствия. – Отстань от меня!
– Ты долго так валяться будешь?
– Сколько захочу!
– Амина…
– Ну что?
Я села в постели и посмотрела на Данияра.
– Не перестанешь себя жалеть, я верну тебя к отцу.
– Тогда ты мне больше не брат! – Я обиженно надула губы.
Данияр, вздохнув, бросил отобранное одеяло обратно на кровать и присел рядом. Я молчала, борясь с резко подкатившими слезами.
На протяжении вот уже недели я жила у младшего брата в его холостяцкой квартире и жалела себя. Жалела каждую секунду и ненавидела за это себя еще сильнее. Если бы не Данияр, пришлось бы возвращаться домой. Но такого позора я бы не вынесла. Да и друзей у меня не было, со всеми подружками из универа я перестала общаться, когда мы с Ренатом поженились. Я буквально растворилась в отношениях, решила посвятить всю себя мужу, дому. Зря, наверное.
Два старших брата, Ильдар и Марат, были женаты и вряд ли сильно обрадовались бы моему внезапному появлению. Данияр тоже не сказать, что был сильно рад, но выбора я ему не оставила. С самого детства мы ладили лучше всех. Младше на год, брат всегда защищал меня, а когда я переехала в Москву и поступила в университет, поехал за мной. Вот только, в отличие от меня, к двадцати трём годам он имел собственный бизнес и квартиру. А я довольствовалась разбитым сердцем и опустошенной душой.
А ещё – клеймом пустоцвета.
– Ами… – Брат взял меня за руку. – Ты красивая девчонка, встретишь ещё своего принца.
Слезы все-таки полились. Ненавидела их даже сильнее себя! Но ничего не могла поделать! Я будто вся состояла из этих проклятых слез. Одно слово, одно прикосновение, – и они текли из меня, как из переполненной чаши.
– Никого я больше не встречу, – всхлипнула я. – Не хочу я никого больше встречать! Не могу, не надо мне! Дан, я его так сильно любила, а он… – Я в голос зарыдала и тут же оказалась в объятиях брата.
– Ну хватит, мелочь.
– Сам ты мелочь, – прогундосила, прижавшись к нему.
Он успокаивающе погладил меня по спине, и я вздохнула. Пусть на самую чуточку, но стало легче.
– Зря ты остановила меня, надо было твоему Ренату морду всё-таки разбить.
– Не зря. Больше нас ничто не связывает. Я больше его не увижу, и ты тоже не станешь с ним встречаться.
А ведь и правда не связывает. Сколько нужно времени, чтобы стать родными? А чтобы чужими? Сразу после моего ухода Ренат прислал СМС, где сообщил, что подал на развод. Так что через месяц мы будем юридически чужими друг другу людьми. Фактически же чужими мы были последние года два. Я не хотела верить в это, не хотела замечать становящиеся всё более очевидными детали: сказанные и несказанные Ренатом слова, мелочи, которые были когда-то и исчезли, мимолётные прикосновения, просто так, без причин. Сколько деталек набралось за последнее время? Какой теперь смысл считать.
– Ладно, хватит сопли развозить. – Брат поднялся и погрозил мне пальцем: – Приходи в себя, даю тебе два дня.
– Три, – попросила я. – Можешь просто сделать вид, что меня нет.
– Два, – категорично отрезал он. – И не проси меня делать вид, что тебя нет. Ты – моя сестра. Единственная, между прочим.
Я поглубже вдохнула. Слёзы вроде бы кончились, и у меня получилось вымучить улыбку в благодарность брату.
– Хорошо, – сдалась нехотя.
Ощущение было, что чтобы прийти в себя, мне жизни не хватит.
– У меня дела, я уехал. Закажи что-нибудь поесть.
– Хорошо, – кивнула.
Брат задержал на мне взгляд, словно насквозь видел.
– Не будешь есть, я тебя…
– Вернешь отцу! – сдавленно засмеялась я. – Иди уже! – махнула рукой. – Я сама приготовлю.
Он не поверил. Опёрся рукой о косяк, так и прожигая во мне дырку. Волосы у брата были тёмные, глаза кофейного цвета, как у… Даже мысль о Ренате вызывала боль. Правда, на цвете глаз и волос сходство заканчивалось.
Неделю я не видела Рената, а пальцы ныли от невозможности прикоснуться к нему, всё во мне принадлежало мужу.
– Я обещаю, что что-нибудь закажу и приготовлю. И тебе тоже приготовлю. Вот, видишь? – показала ему руки. – Никаких скрещенных пальцев. – Сказала же, обещаю.
– Хорошая девочка, – подмигнул мне Данияр.
Как только за ним закрылась дверь, я всё-таки встала. Потёрла лицо руками и тихо застонала. Прав брат, надо прекращать себя жалеть.
Умываясь, я ужасалась своему виду в зеркале. Глаза опухшие, а лицо будто пчелы покусали. Волосы неделю не мыла, ногти отросли и плакали по мастеру маникюра.
– Какая же ты страшная, – сказала своему отражению. – Не удивлена, что муж тебя бросил. Только и можешь, что страдать. Вот занималась бы делом, а не дома сидела, хрен бы он с тобой так поступил. Клуша! – подытожила я и, выключив воду, направилась было к двери.
Но едва сделала шаг, меня повело. Голова закружилась, я едва успела опереться о стену. Зажмурилась и помотала головой.
Вот до чего себя довела. Надо позавтракать, иначе брат меня и правда прибьёт. Или домой отправит. Не знаю даже, что хуже.
***
Но и с завтраком не задалось. Наверное, не нужно было пить кофе на голодный желудок. На последнем кусочке омлета подкатила дикая тошнота. Я сорвалась с места и едва успела добежать до туалета – полоскало меня, как никогда. Голова закружилась сильнее, виски ныли, и я не сразу смогла подняться с пола. Снова умываясь, клялась себе, что больше ни дня не проведу в постели. Мало того, что кикимора болотная краше выглядит, ещё проблем со здоровьем мне только не хватает!
Вернувшись в комнату, я волей преодолела силу притяжения постели и взяла телефон. На заставке были мы с Ренатом. Провела пальцем по его изображению.
– Как мне тебя разлюбить? – Коснулась его черных как смоль волос, очертила улыбку. Когда он улыбался, у него появлялись ямочки. Я так любила их целовать.
Я не знала, как разлюбить того, в ком полностью растворилась? Кого любила… люблю больше жизни?
Меня вновь замутило.
– Да что же это…
Бросилась в туалет, а через минуту умылась в третий раз. Подняла взгляд и замерла.
Внезапная догадка мигом воскресила надежду на счастливое будущее.
Что, если я беременна?
Кровать больше не манила. Взволнованная, я снова взяла телефон, открыла приложение – календарь женских дней – и… с колотящимся сердцем оперлась о стену.
– Не может быть…
Смотрела календарь, боясь, что перепутала месяц, год или что-то ещё. Но нет!
У меня была задержка уже неделю.
Может, это из-за стресса?
Да, скорее всего из-за него.
Но опомнилась я, когда уже натягивала сапоги, полностью одетая. Схватила ключи, сумку и выскочила за дверь, начисто забыв про недавнюю слабость и опухшее лицо.
Дойти до аптеки. Купить тест и удостовериться, что все это – стресс. Я не могу забеременеть вот так.
А как – так?! Я ведь здорова! Гинеколог меня проверила от и до!
И всё же слишком уж это будет нереально. Словно… в сказке.
Но, как ни пыталась я сдержать мысли, ускакали они далеко вперед. Туда, где я говорю Ренату, что жду ребенка, где он забирает из роддома своего первенца, где ведёт сына в первый класс, где…
– Девушка, осторожнее!
– Простите.
Я едва не влетела в мамочку с коляской.
Виновато улыбнулась и быстрым шагом направилась к ближайшей аптеке.
Как назло, в оба окошка тянулась очередь. Пока ждала, записалась к своему доктору на завтра. Отменить запись никогда не поздно, а если сбудется заветное желание – две полоски, – нельзя терять ни секунды! Нужно подтвердить беременность, разогнать последние страхи и бежать к Ренату отменять развод! Пусть только попробует сказать, что не любит меня!
Старушка в очереди передо мной невыносимо долго выспрашивала фармацевта про цены и, вздыхая, выбирала из бесконечно долгого списка самое необходимое.
Я больше не могла ждать и забрала у неё листок.
– Вот это всё, – протянула список фармацевту.
Та смотрела с непониманием, старушка – с испугом.
– Но внученька, у меня денюшек…
– Всё хорошо, – улыбнулась я. – Я заплачу.
Она принялась вздыхать и благодарить меня со слезами на блёклых, окружённых морщинками глазах. Мне стало неловко. Фармацевт пробила лекарства и назвала сумму. Я не работала, денег у меня самой было не так много, но оттого, что я смогла помочь, мне стало лучше.
– Я и не знаю, как тебя благодарить, внученька. Хочу для тебя что-нибудь сделать.
– Просто… – Слёзы подступили опять, откуда ни возьмись. – Просто пожелайте мне, чтобы на этот раз всё получилось. Пожелайте и… – Я шмыгнула носом.
Старушка пристально посмотрела на меня, и по её лицу расплылась улыбка. Она дотронулась до меня и что-то шепнула. Улыбнулась снова.
– Ты справишься со всем. Чистая душа у тебя и сердце доброе. Пусть всё у тебя сложится, всё хорошее с тобой будет.
Я улыбнулась в ответ и попросила фармацевта сразу три теста. Разных производителей, чтобы наверняка.
***
Дома я тут же метнулась в ванную. Сколько за пять лет брака я сделала этих тестов – не сосчитать. Все они как один насмешливо твердили: снова нет. А теперь я смотрела на проявляющуюся сразу красную полоску, и у меня дрожали руки.
Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Зажмурилась, вцепившись в тест мертвой хваткой. И стала ждать.
Когда проявилась вторая полоска, я едва не закричала.
Не может быть!
Дернулась, чтобы выйти из ванной, подумав, что муж стоит за дверью, как это было уже с сотню раз. Но вовремя опомнилась. Распечатала второй тест, а следом ещё один.
Все три показали – да! На каждом из тестов красовались две полоски, а душа вместе с сердцем танцевала сальсу.
Сжимая тесты в кулаке, я не могла сдержать слез. Плакала надрывно, в голос, и не могла остановиться. Готова была кричать от радости, но голос пропал. Я боялась поверить обрушившемуся на меня счастью.
– Спасибо, – прошептала. – Спасибо. – Опустила руку на живот и слегка надавила, чтобы малыш почувствовал меня. – Я так сильно тебя буду любить, моя крошка! Так сильно тебя будет любить твой папочка! Мы тебя очень ждем… Очень ждем…