Какой у мужа темный, будоражащий взгляд…
У меня все-все волоски на коже приподнялись. Во рту пересохло. Я даже о боли забыла. Вернее, не забыла, она так и осталась со мной, но стала лишь фоном для всего происходящего.
Взгляд мужа быстрой молнией очертил губы, шею, грудь, снова поднялся к глазам. Он прошелся по лицу и замер на полыхающих щеках.
Леонид разомкнул губы.
Я была готова сползти на пол, к нему.
Под него.
На него.
Как угодно. Что угодно. Плевать…
Просто возьми меня.
Муж медленно моргнул, порочный морок из его глаз пропал. Они снова засветились теплым участием.
– Девочка моя, ты просто перегрелась на солнцепеке. Сегодня жара, тебе не стоило выходить после обеда. Я поговорю с мамой, – добавил он жестко. – Речь шла только о гребаных петуниях, а не о полноценном припахивании тебя ко всем садово-огородным работам!
Внутри все застыло и закипело в ледяном бессилии.
Он все понял не так.
Он просто вообще ничего не понял!
Темноволосая макушка склонилась над моей ногой.
– Ясмин, теперь дай сюда ножку. Я осмотрю…
Теплые пальцы мужа осторожно заскользили по ноге. Ох, какие у него пальцы. Красивые, длинные, горячие. Я бы хотела, чтобы он провел этими пальцами у меня под трусиками… Если бы муж развел мои бедра в сторону и дотронулся, понял бы, как быстро я становлюсь влажной, думая о нем…
Рядом раздался посторонний звук. Я вспомнила, что мы не одни.
Я сглотнула, снизила градус жажды в своем взгляде, стыдливо разглядывая руки в рабочих перчатках.
Мама Леонида охала и ойкала, посматривая в мою сторону.
– Вот… Вот аптечка, Леонид!
– Вот аптечка, Леонид! – передразнил муж.
Супруг вырвал из рук матери аптечку, ловко принялся обрабатывать мою ножку, делая это деликатно, умело, словно привык трудиться над ранками.
Мама Леонида стояла рядом, прижав руку к груди, и заглядывала осторожно.
– Ну как? Сложно там? Врач нужен? Я хотела вызвать.
– Врач не потребуется. Но шрам может остаться.
– Это простая случайность, Леонид, – пробормотала мама.
– Случайность? – переспросил супруг взбешенным голосом. – Этого вообще не должно было произойти! Какого хрена вы припахали мою девочку к грязной работе? У вас прислуги мало, что ли? Я дал согласие, чтобы Ясмин цветочки высаживала. Это легко и просто. Я против того, чтобы она была перепачканной по уши и копалась там, как земляной червяк.
– Но она сама вызвалась прополоть грядку…
– Она сама захотела? Она сама – еще ребенок! – процедил Леонид и холодно посмотрел на маму так, что она отшатнулась. – Отойдите, мама. Еще лучше вытрите слюни отцу и смените ему рубашку, кажется, он снова попытался пить не через соломинку и все пролил!
Это было жестоко – говорить так об отце, который тоже находился в комнате, рядом, но просто не мог участвовать в разговоре. Ухаживать за собой полноценно он тоже не мог, из-за частичного паралича.
В глазах свекрови навернулись слезы, но перечить сыну она не стала, отошла к своему мужу, а потом позвонила врачу и извинилась, сказав, что его услуги не потребуются.
– Готово, – Леонид поднялся. – Собирайся, Ясмин. Ты возвращаешься в город. Выходные с родителями не удались.
Сборы прошли быстро.
Леонид стоял на пороге и всем своим видом показывал, что спешил обратно в город. Я же, зная, что он ждет, нарочно дважды перекладывала вещи в своей дорожной сумке. Я взяла с собой не так много вещей: пижама, домашнее платье, одно коктейльное платье, костюм на случай прохладного вечера, плюс две-три смены нижнего белья.
Я просто перевернула сумку и вытрясла из нее вещи на постель в очередной раз, когда в моей спальне появился Леонид.
Предварительно он постучал.
Разумеется.
Никогда не входил без стука, всегда давал время, чтобы я оделась, даже если раздета. Вел себя, как заботливый папочка или старший брат, пронеслось в моей голове.
Еще и эти слова…
«Она сама – еще ребенок…»
Неужели он считал меня слишком мелкой? Что, если так?
Стало совсем тошно.
– Ясмин?
Леонид посмотрел кругом и вздохнул:
– Так, ты еще не собралась. Ясно. Присядь.
Он приобнял меня за талию и усадил на кресло, дотронулся до лба.
– Вся горишь, – ругнулся. – Не стоило отправлять тебя одну. Сядь, отдохни, я соберу твои вещи.
– Я сама.
– Хватит, прошу. Сама ты уже влипла в неприятности на ровном месте.
Леонид внимательно посмотрел на мою ногу.
– Не срывай корочки и не мочи их лишний раз. Тогда шрам будет небольшим, потом покажем врачу по пластике, сейчас лазером удаляют следы рубцов. Станет совсем незаметным. Но я думаю, если ты себе не навредишь, обойдемся без вмешательства пластического хирурга, – рассудил он, ловко складывая трикотажный брючный костюм.
– Тебе противно знать, что у меня есть шрам, с которым даже хирург бессилен справиться? – поинтересовалась я.
Леонид застыл, потом снова принялся упаковывать сумку.
– У тебя была косметичка, – напомнил он.
– Ответь на вопрос, – попросила. – Тебе противно?
Не хотела реветь, но чувствовала, что губы так и тянет кривиться.
Травма позвоночника в прошлом лишила меня многого – возможности заниматься балетом.
Мне пророчили блестящую карьеру в будущем, а я долго восстанавливалась после аварии. Все говорили, чудо, что я не осталась парализованной, хожу, бегаю, прыгаю, даже танцую…
Но вот шрам остался. Довольно большой. Он обычно спрятан под лифчиком.
Вдруг Леониду противно? Он такой педант, аккуратист – не желает видеть на мне даже крошечного шрама на ноге, а там… под лифчиком – целая блямба некрасивой кожи! Несмотря на все усилия, видно, что было вмешательство.
– Не говори ерунды, ягненок. Неси косметичку и поедем, я сорвался с важной встречи только ради тебя. Надеюсь, ты это ценишь и больше не станешь игнорировать мои сообщения.
А если стану?
Буду, буду игнорировать!
Я вышла в ванную комнату за косметичкой, а когда вернулась, увидела, как супруг держал в руках мои трусики.
– Я не помню, чтобы покупал тебе такое белье, – произнес он.
Голос стал другим, хриплым.
– Эти трусики я купила сама! – отозвалась я, вырвав из рук мужа тонкое, прозрачное кружево.
Так глупо…
Я надеялась. Надеялась, что у нас все будет. И где? В доме его родителей? Боже, у нас и в нашей-то квартире без его родителей секса не бывает!
Так пусть не трогает мои трусики.
Я швырнула трусики в сумку, туда же затолкала скомканный бюстгальтер и поверх бросила косметичку. Она расстегнулась, из нее вывалилась пудра, румяна, блеск для губ.
Бардак, словом…
Плевать.
На скулах мужа заходили желваки.
– Ясмин, там беспорядок.
О да, для аккуратиста и перфекциониста вроде него это просто как красная тряпка для быка, как звук гвоздя по стеклу!
Посмотрев мужу в глаза, я демонстративно чиркнула молнией сумки забросила ее на плечо, вцепившись пальцами в ремень.
– Кажется, ты спешишь? Я собралась. Поехали.
Разумеется, возвращались домой мы привычным маршрутом.
Знакомым…
Дело привычки. Леонид любил порядок, а я… я хочу спонтанности. Небрежности, легкости!
Мне хотелось устроить хаос. Под глазами жгло, как хотелось…
Оставив меня в квартире, он поехал на работу.
Я все никак не могла успокоиться.
Поэтому, зная, что сегодня он, как всегда задержится после работы, я не стала игнорировать приглашение от девочек из танцевальной группы – встретиться и поболтать…
Я всегда ставила Леонида в известность, спрашивала разрешения, говорила, как, где и во сколько меня забрать.
Он всегда забирал меня сам, я ловила восхищенные, даже завистливые взгляды своих однокашниц и кайфовала…
Всегда отпрашивалась!
Но только не сегодня.
И телефон я оставила дома.
Словно нарочно нарывалась, чтобы Леонид вышел из себя и… наказал хорошенько.