Пальцы Александра творят что-то безобразное с моей прической, превращая ее в хаос!
Когда мы выйдем из этого коридорчика, всем станет ясно, чем мы занимались. Влюбленная парочка, которой не хватает терпения добраться до кровати в номере для новобрачных…
Мои руки до сих пор лежат, бездействуя, на его бедрах. Хватка в волосах становится крепче, Александр многозначительно опускает ладонь на ремень, проводя большим пальцем по металлической пряжке, рисует круги.
– Передумала? Уже жалеешь, что вышла за меня?
В его голосе нет ни намека, что он спрашивает понарошку, моя интуиция подсказывает, что он предельно серьезен сейчас.
Я смотрю на Алекса снизу вверх, гадая, какое выражение прячется в его глазах, но свет падает сверху и мешает увидеть что-то еще, кроме напряженных, сомкнутых губ.
Он… спрашивает меня серьезно.
То есть это не игра? Или все же игра?
Я слишком неопытна в таких делах, он – мой первый и единственный мужчина, который показал мне мир взрослых наслаждений, а сейчас…
Даже не знаю, что творится между нами. Однозначно, этой химии не научат в школе. Внутри происходит взрывная реакция, эмоции и желания выталкивают прочь разумные мысли.
– Нет, я не передумала, – шепчу, продолжая смотреть ему в глаза.
– Хорошо. Вот так… – задерживает меня за подбородок. – Бери в ротик и смотри мне в глаза. Я хочу видеть все.
От его слов кожа покрывается бисеринками пота от сильного жара, следом острые мурашки добивают меня окончательно.
Я сильно возбудилась. Только от одних намеков, порочных полутонов, уже «плыву», не зная, что со мной станет, когда мы по-настоящему приступим к делу.
Мой взгляд, вопреки приказу, опускается на внушительную выпуклость его брюк. Сглатываю инстинктивно, слыша протяжный, шумный выдох, падающий сверху.
– Не томи! – в его голосе проскальзывают по-настоящему приказные, металлические нотки большого босса. – Приступай к делу!
– Хорошо, – облизываю губу. – Если сегодня ты приказываешь мне, то просвети, что мне с этим делать…
Я опускаю ладонь на ширинку, легко провожу пальцами и сжимаю совсем немного, но ответная пульсация призывная и очень красноречивая.
Он хочет меня.
– Что делать? – спрашивает иронично. – То есть тебе нужно сказать прямо?
– Да. Пожалуйста.
– Что ж…
Я едва различаю смысл его слов, возбужденная до предела, готовая на любые безумства, что он предложит.
Сама от себя в шоке – так потеряться в любимом, что не видеть границ между «можно» и «нельзя», между страстью и пороком…
– Для начала расстегни ремень и ширинку.
Внутри порхают бабочки от предвкушения, задевая крылышками сердце, которое трепещет и заставляет пульс сбиваться за черту.
В ушах сильно шумит. Но звук металлической пряжки слышен прекрасно, от этого бряцания мои внутренние мышцы сжимаются, и трусики становятся влажными.
Веду вниз замочек-молнию, она поддается с трудом, брюки натянуты до неприличия.
Я нарочно делаю это неспешно, от медлительности движений внутри остро и туго натягивается пружина вожделения.
Экзекуция для нас обоих, мучительная пытка сгорающих от нетерпения…
– Не медли, Марика, – добавляет хозяйских интонаций в свой голос, заводя меня еще сильнее.
– Слушаюсь.
Спускаю брюки по его бедрам и цепляясь за трусы, освобождая большой, налитый возбуждением член, который немедленно пружинит вверх, заставляя меня сглотнуть судорожно и сжаться.
Его размер…
Это что-то неприлично большое и очень красивое. Наверное, в любимых людях нам нравится все, вплоть до кривой усмешки и взмахов ресницам. Поэтому я безоговорочно влюблена в его член – толстый, длинный. Вздувшиеся под нежной, бархатистой кожей вены подчеркивают его величественный рельеф. Медленно провожу пальцами от головки до основания и осторожно касаюсь потяжелевших яиц.
– Хорошая девочка. Начало весьма неплохое, – подталкивает мою голову нажатием ладони к члену.
Я немо утыкаюсь губами в горячую головку, выделившую жемчужную смазку.
– Ауч… – выдыхает с глубоким рыком.
Тело Александра напрягается, выдав крупную судорогу. Он простонал, запрокинув голову, и надавливает сильнее ладонью.
– Продолжай. Я хочу посмотреть, на что ты способна.
Вожу ладонями по его бедрам и медленно накрываю головку губами, языком снимая капельку. Вкус мужской смазки тает на языке, не уверена, что мне хватило. Хочется посмаковать, распробовать, вобрать как можно больше и глубже, ощутить его вкус целиком!
Боже, до чего я порочная и влюбленная! Трясусь, стоя на коленях, сгорая от желания отсосать ему.
Она делает первую попытку взять в ротик мой член. Я такой твердый, что могу концом разбить дерево в щепки.
Опасаюсь, что Марика не справится с поставленной задачей. Но ей, черт побери, придется постараться!
Присвоив себе девственность Марики, украв невинность между ее ножек, я оставил нетронутыми еще две потрясающие возможности и собираюсь присвоить их себе.
Одну за другой.
Начнем с ротика, это проще.
Или нет?
Глядя, как губы Марики, ставшие темно-красными, усиленно натягиваются вокруг моего потяжелевшего члена, начинаю сомневаться насчет успешности первого в ее жизни минета.
Я много раз шептал ей о желании трахнуть этот ротик, в свое время жаливший меня острыми фразами. Много раз фантазировал и оттягивал этот момент до последнего.
Дальше терпеть не получится. Жажду получить сполна все, что только она может мне дать.
– Глубже.
Она вдыхает и выдыхает коротко, усердно сопя носиком, опаляя кожу моего живота частым дыханием.
Я могу подсказать ей, как надо. В конце концов, я планирую обучить Марику всему, что знаю, подстроить ее под свои потребности.
Так по-скотски и грязно. Эгоистично желаю брать ее всюду.
Как захочу. Когда захочу. Куда захочу…
Жажду видеть ее всегда готовой, распаленной до предела, по одному щелчку принимающей меня без оглядки и без остатка.
Целиком. Таким, какой есть.
Без шансов на отступные.
Только моя.
На меньшее я не согласен.
– Ты делаешь большие успехи. Дышишь через нос, это правильно. Расслабь ротик немного и будет проще. Пососи.
Головка проталкивается чуть дальше, задеваю концом небо. Марика на миг задерживает, посасывая… О да, идеально четко посасывая, пусть член совсем неглубоко, но эти губы и язык уже хорошо знают свои обязанности. Она чувствует меня и делает то, что я жду от нее. Я должен держать свои чувства под контролем, но все, что мне хочется, это двинуться дальше и глубже.
Марика готова порадовать меня, но такая напряженная. Поглаживаю большим пальцем ее подбородок со словами:
– Расслабься. Не напрягай глотку раньше, чем необходимо…
Немного меняю позу, чтобы ей было удобнее брать глубже, втягивая по сантиметру. Она гладит пальцами мои бедра и вонзает в них короткие коготки.
– Еще, чуть быстрее…
Черт, мое терпение сгорает слишком быстро!
– Не спеши. Привыкни ко мне, дай себе немного времени…
Кого я пытаюсь уговорить?! Ее или себя? Марика опасается, что нас застигнут врасплох. Изредка за дверью кто-то проходит, чьи-то голоса, взрывы смеха доносятся до слуха…
Ситуация пикантная и до жути опасная для такой правильной хорошей девочки, как Марика. Мне нравится эта чистота и открытость, но я так же не против немного испортить ее.
Для себя. Только я и она.
Никто не узнает, малышка… Но ей об этом неизвестно, она возбуждена и доведена до пика.
Шестым чувством знаю, что ее трусики уже промокли. Марика всегда была горячей штучкой, отзывчивой и открытой для ласки, а беременность усилила в ней природную женственность и придала остроту всем реакциям. Пока жена, стоя на коленях, усердно вбирает мой член в рот, как послушная студентка, готов спорить, ей хочется унять возбуждение.
Еще как хочется.
Но с этим торопиться не будем! Я хочу, чтобы эта ночь запомнилась нам двоим навсегда и стала особенной.
Марика выполняет мои инструкции, я поправляю ее в моменты, когда она еще не уверена в своих действиях, но уже через несколько минут стараний она делает потрясающие успехи.
Я готов находиться в горячем раю ее ротика целую вечность…
– Теперь расслабься. Максимально. Я буду двигаться сам!
Марика бросает на меня вопросительный взгляд из-под густых ресниц.
– Стой так, я буду сам трахать твой ротик.
Крепче обхватив ее голову руками, начинаю двигаться бедрами резко и часто.
Нет сил терпеть, ее ласковые прикосновения языком к напряженной плоти еще сильнее подстегивают, возбуждают. Лишившись дара речи, могу лишь утробно стонать, всаживая на всю длину.
Из уголков глаз Марики стекают крошечные слезинки, сияющие, как жемчужинки. От вида ее губок, предельно сильно натянутых вокруг члена, давление становится невыносимым и острая судорога заставляет меня испытать оргазм. Катастрофической силы экстаз плавит мысли, как горячая лава. Мгновения кайфа растягиваются в потрясающую бесконечность.
– Умница, – хвалю хрипло.
Хочется поднять Марику с колен и целовать-целовать, пока она не кончит только от одних поцелуев, а потом нежно и долго, горячо любить в постели. До самого рассвета!
Но еще слишком рано выходить из образа плохого парня, поэтому я глажу красавицу по щеке.
– Ты хорошо постаралась… Приведи мою одежду в порядок и встань.
Подаю ей ладонь, чтобы помочь, удерживаю жену.
– Ты еще не сменила туфли?
– Не успела. Стоит сменить, господин Савицкий? – добавляет в свой голос ноток непокорности.
Мне так нравятся наши острые пикировки, они не дают заскучать и всегда добавляют перчинки в наш быт.
– Стоит, – киваю.
Помню о ее комфорте, но преподношу это как нечто иное.
– Ты слишком высокая на этих каблуках.
– Нравится, когда я пониже тебя?
– Очень. Вот здесь, – показываю на уровень ширинки. – Было вообще идеально.
– Ах так!
Ее красивые глаза загораются огоньками.
– Да. Знай свое место, жена! – пока она не сказала еще что-то, сверяюсь с часами. – Скоро подъедет лимузин. Ты должна успеть сменить туфли до его прибытия. Я так хочу.
– Алекс! – возмущенно перебивает меня. – Ты хорошенько кончил!
– Да, для первого раза твой ротик отработал на твердую четверочку.
– А как же я? – спрашивает с вызовом. – Ты оставишь меня неудовлетворенной? Ты хоть знаешь, что нельзя отказывать беременной девушке?
– Твой коварный подкат не пройдет, Марика. К тому же я еще не наказал тебя за то, что ты скрывала от меня беременность до тех пор, пока мы не подали заявление в загс. Лишь потом призналась, негодяйка!
– Но ты же знал, – хмурится она.
– Знал. Однако факт сокрытия никуда не исчез. Именно поэтому ты, госпожа Савицкая, будешь отрабатывать повинность. Всю ночь напролет…
– Какой же ты подлец, Алекс! – хватает ртом воздух. – Не стоит думать, что ты оставил меня ни с чем! Я ведь и без тебя могу справиться с желанием. Я так возбуждена, мне хватит и двух секунд.
Черт. Едва не бросаюсь на нее, чтобы запустить руку глубоко в трусики и проверить, так ли это.
Плотно сжимаю челюсти, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Собираю силы, чтобы произнести скучающе-вальяжным тоном, полным превосходства:
– Запрещаю. Будь хорошей девочкой и я тебя порадую. А теперь сними свои трусики.
– Зачем?!
– Ты поедешь без них.
– Ага. Снова… Знай свое место, жена? – передразнивает меня.
– Умница, – посылаю поцелуй губами.
Хочется поцеловать ее по-настоящему, каждый уголок тела заласкать. Я обязательно это сделаю, но чуть позднее.
Пока все идет по моему сценарию…
– Ну? – подгоняю. – Чего стоишь? Сними трусики немедленно и передай их мне!