– Замуж за меня? – В глазах его вспыхнул гнев. – Ты играешь со мной?
Брак для него был серьезным делом, и сердце его больно сжалось при этих словах.
Нет, супружество – это не предмет для шуток. Но ведь Самира для него была больше чем подруга детства, разве не так?
Давно молчавшие чувства обрушились на него – влечение, сожаление, слабость. И чувство вины, кроме всего прочего. Потому что до сих пор, по прошествии многих лет, Тарик не мог забыть ее. Единственным утешением было то, что никто об этом не знал. И в первую очередь – Самира.
– Никакой игры. – Ее голос стал звонким и уверенным. Взгляд ее, блуждавший доселе по комнате, обратился на него, и Тарик глубоко выдохнул, когда кровь забурлила в венах. Эти глаза цвета хереса завораживали.
Но Тарик был сильным человеком. И он не позволит себе склониться под взглядом широко раскрытых прекрасных глаз. Даже если это глаза Самиры – той женщины, которую он когда-то так страстно желал.
– А что это, если не шутка? – спросил он.
– Это предложение руки и сердца. – Голос Самиры был спокойным и ровным, будто она не догадывалась о том, насколько странно звучали эти слова.
Тарик медленно покачал головой. Что он слышит? Младшая сестра Асима предлагает ему жениться на ней! Разве она не знает, что именно мужчина должен делать предложение?
Поднявшись, он стал расхаживать по комнате, глядя на город сквозь пуленепробиваемое стекло.
– Игра или не игра, но мне это не нравится, Самира. – Он резко повернулся к ней. – Твой брат знает об этом?
– Асим здесь совершенно ни при чем. – Она сложила руки на коленях, будто они вели светский разговор о погоде.
Представив себе, какой она была вчера, – гибкая и стройная в своем изысканном темно-красном платье, – Тарик почувствовал внезапную эрекцию. Кулаки его непроизвольно сжались, когда он пытался заставить себя думать о ее словах, а не о ее чувственном облике.
– Не пойму, к чему ты ведешь?
– Я хочу выйти за тебя замуж.
Самира говорила вполне серьезно.
Когда ей было семнадцать лет, при взгляде в ее глаза Тарик страшно смущался, и ему хотелось уехать домой. Он понимал уже тогда, что она будет красавицей, как и ее мать, блиставшая в свете. Но все же, когда он увидел Самиру во плоти и крови, после двенадцати лет разлуки, он почувствовал шок, и у него перехватило дыхание.
Самира сидела перед ним, изящно скрестив ноги и сложив руки на коленях, и говорила, что хочет выйти замуж за него! Любой мужчина сошел бы от этого с ума.
– Не могу понять, что заставило тебя выбрать именно меня, Самира. – Тарик замолчал, осознав, что с удовольствием произносит ее имя вслух. – Ты лучше других знаешь о том, что браки между членами королевских семей тщательно планируются. Ты не могла просто так прийти и…
– Почему бы и нет? – Она прервала его, и Тарик опешил: ни один человек, включая Жасмин, когда она была жива, не смел его прерывать. Он был шейхом, и слова его были законом, а статус – непререкаемым.
Самира встала, и он взглянул на ее стройную фигуру, облаченную в приталенный костюм.
– Почему бы мне самой не устроить себе свадьбу? Мой брат не ждал советов, чтобы выбрать себе жену. Он сам нашел Жаклин.
– Это совсем другое. Они влюбились друг в друга. Это был брак по любви.
Тарик сжал губы. Он не поддастся эмоциям. Тем более – такого сорта. И тем более – сейчас. И он не собирается жениться по любви.
– Если ты хочешь выйти замуж, попроси своего брата найти тебе подходящего жениха. Он сделает все, чтобы устроить твое счастье.
Тарик, как никто другой, понимал, почему Асим так заботится о своей сестре. В детстве их родители то сходились, то расходились, и эти нестабильные отношения научили детей никому не доверять.
Почему Самира до сих пор одинока в свои двадцать девять лет? Традиционно принцессы Джазира выходили замуж гораздо раньше.
– Я не хочу, чтобы Асим устраивал мой брак. – Самира вскинула голову. Если бы она не была такой красивой, Тарик назвал бы этот жест тупым упрямством. – Я знаю, чего я хочу. Я хочу тебя.
На секунду в нем вспыхнуло непреодолимое желание забыть о своих обязанностях, о покойной жене и самоконтроле, схватить Самиру, прижать ее к себе – и наглядно продемонстрировать ей, как опасно с ним связываться.
Но только на секунду.
Тарик напомнил себе о том, что Самира не говорила о сексе. Если бы это было так, то она применила бы другой подход – вкрадчивое обольщение, нежную ласку. И она надела бы тогда какой-нибудь соблазнительный наряд.
– А ты всегда получаешь то, что хочешь?
Она рассмеялась, покачав головой:
– Иногда.
– И все же ты решила, что сможешь заполучить меня, сделав мне предложение?
Самира помрачнела.
– Я подумала, что нет ничего оскорбительного в том, если я спрошу тебя об этом. – Самира колебалась. – Я понимаю, что нарушила условности. Но мы ведь старые друзья. И я подумала, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня.
– Хорошо. Я слушаю тебя.
Самира взглянула на мужчину, сидевшего напротив нее. Он явно был не в духе. Затылок напряжен, губы плотно сжаты. Даже взгляд его казался опасным.
И все же Тарик был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела.
– Я прекрасная кандидатура, – начала она, собравшись с духом. – Мне хорошо знакомы обычаи и история твоей страны. И если ты женишься на мне, ты укрепишь связи с Джазиром.
– Наши связи с Джазиром и так уже крепки.
Не желая сдаваться, Самира вздернула подбородок.
– Мои корни говорят сами за себя. Я была рождена и воспитана в королевской семье, мне с детства прививали чувство ответственности. Я прекрасно знаю, в чем состоят обязанности королевы.
Она выжидательно взглянула на шейха. Наконец он кивнул.
– Полезные качества. – Тарик сделал паузу. – Но другие могут сказать о себе то же самое.
Самира медленно выдохнула. Неужели она действительно думала, что Тарик сразу согласится? Его настороженность была вполне ожидаемой, уверяла она себя.
И все же глубоко внутри она переживала от того, что он отнесся к ней так холодно.
Самира судорожно выдохнула.
«Это нервы», – сказала она себе. Шок от встречи, ведь они не виделись двенадцать лет.
Когда новизна ощущений пройдет, Тарик снова станет тем, кем был для нее: надежным другом, на которого можно положиться.
– Я буду хорошей королевой, – твердо сказала она, сжав руки на коленях. – Создав свой бизнес, я стала общаться с разными людьми, и не всегда очень богатыми. Это расширило мое понимание мира, развив мои способности к общению. – Теперь она чувствовала себя как дома, покупая бублики на улицах Нью-Йорка или участвуя в таком престижном мероприятии, как вчерашний благотворительный гала-концерт.
Тарик ничего не сказал, поэтому она продолжала говорить, но внутри ее росло напряжение.
– Я бы продолжала работать, но не так интенсивно, как раньше. Работа не должна мешать моим королевским обязанностям. – Тарик по-прежнему молчал, и Самира выше подняла голову. – Я думаю, народ будет рад, если их королева будет успешно выполнять свои обязанности и при этом вести свой бизнес.
– Ты видишь себя ролевой моделью?
Самира вздрогнула, увидев стальной блеск его глаз, и острое чувство стыда пронзило ее. Тарик – точно так же, как и она, – знал о том, что прошлое ее запятнано одной ужасной ошибкой, которую она совершила. И эта ошибка будет преследовать ее всю жизнь.
– Никто не совершенен, Тарик. Молодые женщины в твоей стране тоже совершают ошибки, и гораздо более серьезные. Королева – тоже живой человек, и ничто человеческое ей не чуждо. Я буду преданной женой и хорошей матерью, Тарик. И не думай, что я подведу тебя, влюбившись в какого-нибудь мужчину после нашей свадьбы. Я не такая, как моя мать, всю жизнь мечтавшая о романтической любви. Я вынесла урок из ее и своих собственных ошибок.
– Ты не хочешь любви? – резко вскрикнул он.
Губы Самиры дрогнули.
– Разве я пришла бы сюда, если бы хотела любви? Если примера моей матери недостаточно, то мой опыт с Джексоном Брентом лишил меня всех романтических идеалов.
Джексон Брент. Это имя в ее присутствии никто не упоминал. Этот мужчина отнял ее мечты, ее невинность и растоптал их самым жестоким образом.
Самира уловила понимание в глазах Тарика. Все знали эту историю.
Джексон Брент, известный киноактер, увидев Самиру – неискушенную до смешного принцессу, впервые покинувшую отчий дом, – решил ею овладеть. Он вскружил ей голову, и она поверила в то, что это самая настоящая романтическая любовь, которая бывает только в сказках.
Публика их обожала, репортеры следовали за ними по пятам, они были окружены вниманием прессы. Это длилось до тех пор, пока Джексона не застал ревнивый муж в постели с его женой-кинозвездой.
Уютный мир Самиры разрушился, и мечты ее разбились, когда она увидела реального Джексона. Это был не сказочный принц, а эгоистичный лицемер.
Пресса стала преследовать Самиру, поминутно вторгаясь в ее личный мир. Репортеры брали интервью у ее друзей, превращая крах ее романа в развлечение для публики. И это продолжалось до тех пор, пока брат и та женщина, которая позже стала его женой, не помогли ей подняться на ноги, стать сильнее.
И в конце концов Самира сказала себе, что не создана для романтической любви.
– Самира?
Повернувшись, она уронила руки, увидев тревогу на лице Тарика.
Мгновенно Самира взяла себя в руки. Тарику не нужно знать подробности. Не нужно знать о ребенке, которого она потеряла.
– Если ты думаешь, что я совершу какой-нибудь скандальный поступок, который очернит тебя или семью, то ты ошибаешься. Достаточно того, что со мной произошло.
– Ты сожалеешь о том, что связалась с Брентом? Если бы можно было вернуть прошлое, как бы ты поступила?
Сжав руки, Самира почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Прямота Тарика поразила ее.
– Ах, я изменила бы прошлое, если бы смогла. Хотя… – Она помедлила, вспомнив о том коротком времени, когда она носила под сердцем свое драгоценное дитя… – Я не могу жалеть обо всем. Я не стала бы предлагать себя в жены, если бы ты ни разу не был женат. Но у тебя два сына. И ты можешь взять жену, которая не соответствует всем традиционным требованиям.
– Ты имеешь в виду девственность?
Самира опешила. И все же она оценила его прямоту.
– Все знают о том, что у меня был любовник. И всем известно, что у тебя есть любовницы.
Тарик всегда был окружен женщинами. Когда умерла его жена, он стал самым востребованным мужчиной.
– Ты слишком прямолинейна. – Тарик нахмурил брови, и Самира пожала плечами, не желая отступать.
– Я думала, ты будешь ценить мою честность, как я – твою. Именно этого я ожидаю в браке.
– Честности?
Самира сделала полшага вперед.
– Честности и уважения. – Облизав пересохшие губы, она продолжала: – Я думала, ты не будешь искать любви, выбирая себе вторую жену. Тебе нужна сильная, преданная и верная женщина, которая поможет растить сыновей. – Самира помедлила. – Разве я не права?
– А кто сказал, что я что-то ищу? – Взгляд его был непроницаемым.
– У тебя двое детей и страна, которой надо править. В твоем расписании нет ни одной свободной минуты. Но я знаю тебя достаточно хорошо: ты хочешь лучшего для своих детей. – Она смотрела прямо ему в глаза, и в ответ он кивнул. – Я знаю, ты нанял лучших нянек для присмотра за детьми. Но никакая няня не сможет заменить заботливую мать. – Сердце Самиры бешено билось. – Я всегда любила детей, ты знаешь об этом, Тарик. – Даже когда сама была девочкой, она часто играла с младшими детьми, пользуясь любой возможностью и рискуя навлечь на себя гнев родителей. – Я буду хорошей матерью. Ты можешь положиться на меня.
«Интересно, понимает ли она, как она хороша?» – подумал Тарик. В ее темно-медовых глазах сквозила настойчивость, лицо было серьезным, руки сложены в неосознанной мольбе.
Разве может столь красивая женщина, как Самира, не осознавать своей привлекательности? И все же она была одета в строгий костюм, а не в мини-юбку.
И вдруг его охватило желание увидеть ее обнаженной, с распущенными волосами, с жарким румянцем на щеках.
Тарик сунул руки в карманы. О чем он думает?
Его охватил стыд при мысли о том, что Самира всегда была его слабостью. Но меньше всего на свете он хотел поддаваться этой древней глупости. Кроме того, если он женится, у него возникнут сложности, которые ему совсем не нужны.
И все же она была права. Сменяющие друг друга няни – это не лучший вариант для его мальчиков. Он хотел для них лучшего.
Тарик потер затылок, почувствовав, что шея у него затекла.
– Ты говорила о том, какую пользу я получу в результате брака. Но ты не сказала, почему сама так жаждешь выйти замуж. Зачем тебе это?
Шейх взглянул на вспыхнувшие щеки Самиры, на ее стройное тело и плавный изгиб бедер под строгой прямой юбкой. Он понял, почему он продолжает с ней разговор. Потому что, раз представив себе Самиру в своей постели, обнаженную и сексуальную, он уже не мог избавиться от этого образа.
Много лет назад он ушел от юной Самиры, потому что она была слишком молода, а он был слишком благороден, чтобы поддаваться своим чувствам. И это решение мучило его.
Но та Самира осталась в прошлом. Теперь она была искушенной женщиной, чувственной и чарующей, несказанно возбуждающей его.
Самира долго молчала. Он не мог понять почему. Наконец она заговорила:
– Я хочу иметь семью.
– Но у тебя есть семья. Твой брат и его жена.
– Свою семью.
Тарик нахмурился.
– Но почему я? Почему мы?
Он не строил из себя праведника. Любовниц он мог найти без труда. Его богатство и статус, не говоря уже о власти, привлекали многих женщин. Но Самира, похоже, не интересовалась его королевским положением, хотя и заверила его в том, что готова выполнять обязанности его королевы. А что касается того, влюблена ли она в него… Никаких признаков влюбленности.
Тарик почувствовал досаду. Он привык к вниманию женщин, они никогда не игнорировали его.
Взглянув на ее полуоткрытые губы, он обнаружил, что гадает, такие ли они нежные, как ему представляется.
– На свете много приличных мужчин. Почему бы не выбрать одного из них и не создать с ним семью?
Губы Самиры сжались, и она подняла глаза. На секунду ему показалось, что в них читалась боль.
– Я сказала тебе, что не хочу снова попасть в беду. Я не хочу никакого романа.
Взглянув на прекрасное серьезное лицо Самиры, Тарик вдруг почувствовал себя седовласым стариком, наблюдающим за невинным ребенком. Но разве она маленькая девочка, чтобы не понять, что в этом и состоит женская доля? Женщины влюбляются, несмотря ни на что, даже если потом жалеют об этом.
– Но если я выйду замуж за того, у кого уже есть дети…
Увидев выражение ее лица, Тарик застыл на полуслове.
– Самира?
Она уставилась на свои руки. Пальцы были сцеплены так сильно, что костяшки побелели.
– Я хочу иметь детей. Я всегда хотела их. – Она глубоко выдохнула. – Но сама я не могу иметь детей.
Тарику захотелось протянуть руку, успокоить ее, прижать к себе, приласкать. Они не виделись много лет, но она по-прежнему была для него девочкой, которую он неустанно опекал.
Но теперь Тарик стал старше и мудрее. Ему было тридцать семь лет, и он уже знал, что в некоторых ситуациях женщинам не нужны утешение и объятия, им важнее сохранить свое достоинство.
– Теперь ты понимаешь, почему я предлагаю тебе жениться на мне.
– Ты предложила себя в жены только из-за моих детей?
– Не надо так злиться, Тарик. – Ей даже удалось слабо улыбнуться. При виде этой улыбки у него защемило сердце. – Я не хочу отнимать их у тебя.
Самира сделала к нему шаг, потом – другой…
– Я хочу делить их с тобой, ухаживать за ними, растить их с любовью и поддерживать их.
– Ты хочешь выйти замуж за меня из-за моих детей? – Он гневно сжал губы. Тарик привык к тому, что женщины бегали за ним, и гордость его была уязвлена.
Самира вновь шагнула к нему, не осознавая того, что нарушает его личное пространство. Она была так близко, что он ощущал ее тепло, видел пятнышки на ее коже и легкие тени под глазами, которые не мог скрыть макияж.
– Не только из-за детей, Тарик. Я хочу иметь семью. Но я не могу положиться ни на одного мужчину, кроме тебя. Ты порядочный и честный.
Противоречивые чувства охватили шейха. Радость от того, что она доверяла ему. И раздражение при мысли о том, что она видела в нем некоего защитника, который к тому же имел таких желанных для нее детей.
Но Самира ошибалась. Если бы она знала, какая тьма существует в его душе, какие примитивные чувства и страсти, она убежала бы от него прочь без оглядки.
Нужно это прекратить.
Тарик взглянул в ее открытое лицо.
– Ты оказала мне честь своим предложением, Самира. Но я отвечаю: нет. Я не женюсь на тебе.