Естественно, в Аниоре я не осталась – рулить королевством у меня не было никакого желания. Мало того, оставаться на Элионе, когда Олег опять отправился в чужой мир, мне тоже не хотелось – три с лишним года после рождения Самирчика я проторчала дома, практически не участвуя в тех приключениях, на которые всем окружающим почему-то везло неимоверно. Вообще, мужчины Волчьего Логова хорошо устроились – свалили на меня кучу обязанностей, а сами разбежались кто куда. В общем, когда Дед решил «сажать меня на царство», я ему так и заявила. И потребовала, чтобы меня отправили в этот, как его, Ронтар, вместе с Угги и компанией. Естественно, вместе с сыном – присмотреть за ним не так тяжело, а в случае необходимости и я смогла бы помочь мужу – чай, не посторонняя. Ведь не зря же я столько лет уродовалась на тренировках? Да, сравнить меня с той же Беатой не получится – она с детства не выпускает мечей из рук, – но вот с тетками Клод – легко. За последний месяц я проигрывала в схватках только самой баронессе. Правда, ей – всухую. Так что я не такая уж бесполезная особа. И от вида крови меня давно уже не мутит…
Наставник согласился не сразу – оставаться в Аниоре в его планы, видимо, не входило. Но согласился. И вот я уже больше недели обреталась в маленькой заброшенной горной деревеньке под названием Скальная Гряда. Несмотря на отсутствие всяческих удобств, жуткую холодрыгу по ночам и достаточно тяжелый ежедневный труд по обустройству выделенных нам местным населением домишек, мне было безумно интересно. Никакие Альпы с этими горами даже близко не валялись – по моим ощущениям, от этих скал и ледников веяло такой суровостью и дикостью, что иногда по ночам мне становилось жутковато. А днем, когда выдавалось свободное время, я с удовольствием любовалась на вечные снега высоченных горных пиков, на безумное течение протекающей недалеко речушки, на зелень высокогорных пастбищ и на огромных орлов (или как они тут называются), парящих в темно-синем, почти черном небе…
Самиру тоже было не особенно скучно – в компании своего ровесника – четырехлетнего сына Полни Мушана – он носился по единственной улице с деревянным мечом в руке и изображал из себя охотника на волков – видимо, картина возвращения Угги с охоты его здорово впечатлила. Как, впрочем, и население всей деревни – одиннадцать волчьих голов, добытых ребятами за двое суток, стали первым нашим серьезным вкладом в дело возрождения деревни. Хмурый, здоровенный, как теленок, боевой пес Беаты, с пеленок опекающий моего сына, постоянно находился рядом с ним, и я частенько забывала про ребенка…
А на шестое утро меня, наконец, взяли на охоту! Вообще, охотилась я не первый раз – за годы, проведенные на Элионе, меня таскали по лесам и Беата, и Олег, и Дед, но тут я впервые почувствовала истинное удовольствие от того, что выносливое, хитрое и опасное создание можно победить практически голыми руками! Да, снежный барс, прыгнувший на меня со скалы, как мне потом сказали, был еще совсем молодым, неопытным и хромым на одну лапу, но он был хищником, и не самым слабым. А я, собственно, действовала на рефлексах, но все-таки среагировать на движение, уклониться, выхватить меч и зарубить мечом здоровенную кошку у меня получилось без особых проблем! Конечно, если бы не наука Деда, она бы меня задрала к чертовой матери, но и я бы тогда не поперлась в горы, а сидела бы во дворце в Аниоре и строила бы послов, скажем, Империи Алого Топора! И пускай толку от меня в процессе самой охоты оказалось не особенно много, в Скальную Гряду я вернулась довольная, как мамонт, переживший ледниковый период, и гордая, как не знаю кто…
Мой героизм «оценили по достоинству»: Боно, схватившись за голову, взвыл – по его мнению, подвергать супругу самого Ольгерда (!) неоправданному риску было никак нельзя. На что я жутко обиделась и ушла спать. А с утра поняла, что у меня есть ноги и задница – мышцы, умученные безумными переходами по горным тропам, ныли так, что я не могла ни сесть, ни встать… Впрочем, способы выгнать из мышц молочную кислоту за последние тысячу с лишним лет не изменились, и я, плотно позавтракав и потеплее одев сына, отловила занятую хозяйством Мотт, девушку Угги, и поволокла ее за околицу. Тренироваться…
Вскоре прибежал и сам Угги и, от души посмеявшись над нашими мучениями, начал объяснять нам технику никак не дающегося нам обеим комплекса «Восходящее солнце Ирама». Что интересно, моей сопернице не хватало пластики и растяжки, а мне – силы и техники владения мечом. Схему комплекса я делала довольно легко, но со стороны мое исполнение здорово смахивало на ката бесконтактного карате – красиво, быстро, но без внутреннего содержания. А Мотт двигалась тяжело, жестко, как медведь в посудной лавке… Хотя если быть справедливой, то не совсем так – она делала комплекс здорово. Даже очень. Но если не сравнивать с адептами Обители, не говоря уже об Олеге или Мерионе…
А еще у нее не получалось освоить двумечную технику: долгие годы работы с полуторником и вбитые в подсознание связки вылезали в самый неподходящий момент, и добрых девяносто процентов учебных поединков второй ее меч практически бездействовал. Девушка злилась, вкалывала до седьмого пота, но стоило ей выйти против того же Угги и попросить немного прибавить в скорости, как левый меч просто зависал… Поэтому ребята с нею работали на довольно невысоких скоростях, добиваясь правильной реакции на свои атаки…
У меня оба меча работали одинаково – сказывалась юность в секции гимнастики и упражнения с теми же булавами, – но мне не хватало силы и резкости. Подводили руки. Иногда, глядя на свои заметно выросшие в объеме предплечья, я вспоминала день, когда впервые увидела Олега на лекции – если бы я знала тогда, что такие мышцы – результат работы с этими увесистыми железяками! Хотя, я думаю, ничего бы не изменилось – я бы все равно в него втрескалась и оказалась бы здесь…
– Интересная техника! – хриплый голос Шрама, старейшины деревни, приковылявшего к нам перед обедом, заставил Угги отстать от вымотанной, но страшно довольной боем возлюбленной и поприветствовать старого воина. – Я вообще ни разу не видел вот того кругового перехода влево и вот этой вот низовой атаки… У вас всех был очень достойный учитель!
– Не только был, но и есть! – улыбнулся польщенный Угги. – Я надеюсь, что он сюда придет, как и обещал…
– Только вот женщины у вас работают не так… За исключением вот этой! – хмыкнул старик, удобно устроившийся на брошенной на землю бурке и отложивший в сторону костыли.
– У вас острый глаз, Шрам! – хихикнула Мотт. – Эти оболтусы, появившиеся в нашей деревне в прошлом году, оказались настолько очаровательны, что увели почти всех девушек на выданье, включая меня…
– Ну, такую красавицу разве можно не увести? – подмигнув весьма довольному парню, Шрам вдруг тяжело вздохнул. – Эх, а у нас некому уводить девиц. Да и неоткуда…
– Все еще будет, Отец, не волнуйтесь… – Угги, сделав шаг в сторону от пытающейся отдышаться Мотт, без всякого предупреждения ударил меня мечом, и мне пришлось падать на спину, чтобы уйти от неожиданной атаки сбоку. Перекат через спину с низовой контратакой по ногам метнувшегося вдогонку парня получился сам собой, и я ликующе заорала – связка из «Полета Красного Дракона» сработала! Я пробила Угги на одних рефлексах!
– Ого! Растешь, Маша! – не переставая атаковать, ухмыльнулся парень. – Глядишь, скоро Ольгерда валить начнешь…
– Угу. Его завалишь. Как же… – короткими фразами, чтобы сберечь дыхание, отвечала я. – Он как переходит в состояние движения, так я вообще перестаю его видеть…
– Я, если честно, тоже… Но у меня так пока не получается… – признался Угги. – Он слишком далеко ушел по этому пути…
– Ма-а-а-а-а! – довольный вопль моего ребенка, донесшийся от крайней избы, был полон такого ликования, что я на миг отвлеклась от атаки Угги и пропустила удар в горло. – А я плавда холоший охотник???
Отскочив от остановившего левый меч под моим подбородком спарринг-партнера, я оглянулась на гордо шествующего ко мне Самира и уронила оба меча: залитый кровью с головы до ног, сын держал на вытянутой вперед ладони мохнатое волчье ухо!!!
– Нехолоший волчок плыгнул на Мушана, а я и Хмулый его убили… Ухо еле отлезал… – как обычно, плохо выговаривая букву «эр», объяснил жутко счастливый ребенок. – Ухо, плавда, я не сам отлезал. Ножика не было… Дядя Угги! Подалите мне нож! Мне уже очень надо… А меч у меня тупой… Не лезет ничего…
Стряхнув с себя оцепенение, я сорвалась с места и бросилась к сыну, подхватила на руки и начала осматривать с головы до ног, страшась увидеть на нем волчьи укусы…
– Со мной все в полядке! Дядя Элик уже осмотлел… У Мушана лука плокушена, но не сильно… Он даже не плакал… Поставь на землю, неудобно… Я же мужчина!
Чувствуя, что еще немного, и по моему лицу покатятся слезы, я расцеловала любимого «мужчину», поставила его на землю и, повернувшись к ошарашенному Угги, буркнула:
– Подбери мужчине нож. Вырос, блин, уже… Ладно, мужчина, веди нас к Мушану… Посмотрим, как он там…
Хмурый, ко мне! – скомандовала я лежащему поодаль псу и, дождавшись, пока он подойдет вплотную, села на колени и поцеловала его в холодный черный нос. – Спасибо, зверюга… Ты – лучший пес во всем Веере миров… Я тебя очень люблю…
Серьезно поглядев мне в глаза, пес лизнул меня в щеку и, коротко шевельнув обрубком хвоста, одним прыжком догнал Самирчика и пристроился рядом с идущим в деревню малышом…
– Прости, Маша! Я должен был приставить к нему кого-нибудь из ребят… – в тихом голосе Угги, стоящего неподалеку, было столько вины, что я повернулась к нему и грустно улыбнулась:
– Не вини себя… Кто мог знать заранее? А защитник у него есть… Кстати, мне кажется, надо его больше грузить тренировками… двух часов в день становится маловато…
Угги, дико посмотрев мне в глаза, переглянулся с Мотт, а потом вдруг дико захохотал:
– Все, Маша, приплыли… Ты стала такой же сумасшедшей, как и твой муж…
Чувствуя, как меня отпускает внутреннее напряжение, засмеялась и я, а потом, от души врезав в живот рыдающему от смеха парню, побежала вдогонку за скрывшимся за углом избы сыном…