Юля стояла на пригорке и осматривала свои новые владения. Вблизи от нее виднелось несколько десятков домиков, окруженных зацветающими фруктовыми садами. Дальше наблюдался небольшой лесок, за ним озеро. Отсюда озера было не видно, но оно там точно имелось, Юлька его уже видела раньше. Называлось оно Уткина Лужа. Не очень-то благозвучное название, но зато свидетельствовало, что на озере гнездятся пернатые и, значит, места тут спокойные и живописные.
Сейчас из-за озера на поселок наползала тучка, пока еще она была маленькой и не выглядела опасной, но отчего-то ее вид внушил девушке тревогу. Поэтому Юля отвернулась и от тучи, и от озера и стала смотреть в другую сторону. Там тоже виднелись чьи-то домики, за ними смешанный лес и дорога в ближайший город. С третьей стороны тоже домики, а за ними магазин. С четвертой стороны домиков было больше всего, можно сказать, конца-краю им в той стороне не предвиделось.
Одним словом, новым приобретением молодой пары был домик в садоводстве.
Кто-то сразу фыркнет, но для Юли это было лучшее на свете место, потому что оно принадлежало теперь ей.
Молчаливая радость наполняла ее душу. Этой радости было так много, что она, того и гляди, разорвет Юльку на части.
– До чего же хорошо! – прошептала она. – Кажется, вот еще немного, и я просто лопну от счастья.
Юлька еще постояла немного, а потом, чтобы разбавить ощущения, кинулась бежать. Словно девочка пронеслась вниз с горки, радуясь, как ветер обдувает ее лицо, потом вбок по тропинке, миновала соседские участки, остановилась у своей калитки и, обведя обожающим взглядом весь свой двор и дом, наконец, выдохнула сокровенное:
– И это все теперь мое! Мое и Васькино! Просто не верится!
Так уж получилось, что дачу они купили еще в прошлом году, но из-за сложностей в оформлении и затянувшегося переезда прежних владельцев, которые во что бы то ни стало хотели убрать созревающий урожай и даже поставили это непременным условием самой сделки, насладиться в полной мере своей покупкой молодые люди не успели.
Хозяева даже удивились их настойчивости.
– Что же, мы все лето поливали, ухаживали, а урожаем вы пользоваться станете?
– Да мы не будем. Приезжайте, собирайте.
– Вот все соберем, тогда и заезжайте!
Но когда они все собрали, уже наступил октябрь, стало холодно, неуютно. Юля успела только-только подготовить порядком полысевшие клумбы для посадок следующего года. И вот теперь освободившееся от зимних оков пространство, которое обозревала сейчас Юля, буквально бросало ей вызов.
Еще в прошлом году Юля осенью поняла, что бывшие хозяева собрали не только урожай, они порядком «почистили» и сам сад. На грядках явственно не хватало лучших кустиков клубники, начисто отсутствовали кусты роз и даже в посадках смородины, жимолости, малины и крыжовника виднелись ощутимые прорехи.
– Хорошо еще, что деревья не выкопали, – сказала самой себе Юля.
И ошиблась! Оказалось, что некоторые молоденькие деревца хозяева все же выкопали. Об этом говорили аккуратные дыры в земле, оставленные как есть даже без попыток их замаскировать чем-нибудь другим.
– Боюсь посмотреть, что там в доме.
Но странное дело, в доме прежние хозяева оставили все, как и обещали. Не взяли они ни мебель, ни технику, ни ковры с занавесками. Все было чистым, аккуратным, явно очень добротным и могло радовать еще многие годы. Так что дом в уходе не нуждался, там все было в порядке, а вот сад нужно было срочно реанимировать, чем Юля и занялась с присущей ей от природы энергичностью и целеустремленностью.
Еще с прошлого года она выбирала, сортировала семена декоративных растений по цветам, формам и размерам. Начиная с февраля сеяла, прореживала, пересаживала. А любительницу помечтать красавицу эустомку посадила еще в декабре, в день празднования католического Рождества, или если по православному календарю, то в день памяти святого Спиридона Тримифунтского.
При своей неопытности Юля в глубине души рассчитывала на помощь небесных покровителей и не ошиблась. Растюшки оказались живучими крохами, невзирая на все допущенные Юлей ошибки, они росли, крепли и теперь превратились в пушистые кустики с красивыми сизыми листьями, так и просящимися, чтобы их уже посадили на постоянное место жительства.
Всю весну, начиная с марта месяца, Юля моталась по садоводческим центрам и специализированным магазинам, закупала в огромных количествах клубни, луковицы и корни многолетников. Затем ездила по стихийным рынкам, покупала там недостающие кусты, заглянула она и в питомники, где купила несколько саженцев вишни и сливы. И вот теперь все было готово, чтобы начать полномасштабные действия по превращению сада в цветущий рай.
Кто не знает, так июнь самое горячее время для садовода. Нет, май тоже может его здорово поджарить при желании, но все-таки не так, ведь в мае вся работа в основном сосредоточена в парнике, дело там так и кипит. Но в парнике особенно не развернешься, королевство маловато. Пусть даже каждый свободный квадратный сантиметр утыкан поднимающейся зеленью, словно густым ковром, пусть под потолком висят кашпо с готовящимися цвести петуниями и ампельными пеларгошками, заботливо сохраненными с прошлого года, пусть неиспользованные пакетики семян взывают к совести садовода, но некуда, некуда их уже приткнуть.
И все же, как ни буйно царствует зелень в парнике, это совсем не то, что основное пространство сада. А оно в мае все еще отдано первоцветам. Ну а тем сейчас по весне много ухода не требуется. Все, что им нужно для жизни, счастья и обильного цветения, они от заботливого хозяина получили еще в прошлом году. Так что садоводу только и остается наблюдать, как цветут в его королевстве сначала крошечные синенькие сциллы, разбросанные как по клумбам, так и по газону. За ними смело бросаются в бой белые, желтые, сиреневые и густо-фиолетовые крокусы, а уж затем наступает время правления тюльпанов и нарциссов, цветение которых бывает растянуто в зависимости от сортов на целый месяц. Последние тюльпаны доцветают уже в июне, но этим никого не радуют, потому что в июне уже пора высаживать то богатство, которое к этому времени подросло в парнике, а поздние тюльпаны только занимают место, которого и тут на открытом пространстве вдруг стало катастрофически не хватать.
– Ты что там сеешь, Юленька?
Соседки у Юли попались хорошие. Две пожилые женщины, которые взяли над начинающим садоводом шефство.
И Юля в зависимости от ситуации объясняла: эштольцию пикирую или лаватеру на рассаду сею. И чаще всего оказывалось, что делает она это совершенно напрасно. Эштольция не выносит пересадки, а лаватера прекрасно произрастает в открытом грунте без всякой рассады.
Под пленочным или поликарбонатным укрытием тепло и влажно, лето тут наступает гораздо раньше, чем на улице. На открытом воздухе хорошо нарциссам, а нежные стебельки молоденькой рассады запросто могут погубить коварные возвратные заморозки, которые случаются и в конце весны, и даже в первых числах июня. Но все-таки последнее скорее редкость, чем правило. И большинство садоводов северо-запада к началу календарного лета начинают судорожно перетаскивать и пристраивать в открытый грунт из теплицы все, что там за это время выросло.
И вот тут начинается настоящий бой, потому что к этому времени проснулись главные враги садовода – сорняки. Кто-то успешно перезимовал, кто-то пророс из семян, да и насекомые тоже вошли в полную силу. И хорошо, если полезные, пчелы там или дождевые черви, но ведь нет же, куда чаще на садовых клумбах пируют вовсе не они, а противные улитки, жуки и бабочки. И тут уж борьба между ними и садоводом идет не на жизнь, а на смерть. Пленных не берут, и пощады никому не бывает.
– Улитки! Вот наша главная проблема!
Эти ползучие существа никогда прежде не вызывали у Юли недобрых чувств. Она им даже симпатизировала, потому что считала домовитыми и хозяйственными, ведь каждая даже самая крохотная улиточка уже таскала с собой свой домик. Наверное, регулярно делала там уборку, наводила чистоту и порядок, не то что легкомысленные бабочки и мотыльки, которым лишь бы крылышками махать и гусениц побольше наплодить.
Но оказалось, что бабочки – это беда отсроченная, гусеницы не планировали вылупляться прямо так сразу. Им сначала нужно было самим вылупиться из коконов. А вот улитки повели наступление такими дружными и стройными рядами, что им мог позавидовать самый опытный генерал. Численность их армии прибывала с каждым днем. А жрали они практически все, но особенно трепетный интерес испытывали к рассаде бархатцев, годеции и проклюнувшимся лилиям, с листьев которых Юле приходилось снимать этих липких негодниц сразу целыми гроздями.
Как на грех, Юля очень любила бархатцы, вырастила рассаду сразу пяти сортов, и мелких, но ароматных, и огромных золотых шаров, и кустовых, и обычных. И все они оказались обглоданы жадными улитками почти до основания.
Как раз сейчас Юля с грустью разглядывала торчащие из земли столбики, в которые за несколько дней ее отсутствия превратились пышные кустики любимых ею цветов.
От этого зрелища ее оторвал голос, донесшийся с улицы:
– Хозяйка! Хозяйка!!
Обращались к ней. Юля решила, что запросто может отвлечься от зрелища погибших бархатцев и подняла голову.
За забором стоял черноглазый паренек, по виду из тех, кто предлагает свои услуги в починке дома, крыши, фундамента и тому подобных мелких и не очень мелких работ. Еще они предлагают купить железо, то есть всякие там водостоки и прочие нужные в хозяйстве штуки, они же рекламируют навоз, опилки и все такое прочее, что прямо-таки необходимо всякому уважающему себя садоводу.
Юля уже открыла рот, чтобы произнесли дежурное «Спасибо, нам ничего не надо», но тут юноша ее удивил.
– Купи козу, – произнес он.
От удивления Юля оторопела и совсем забыла, что у них все есть.
– Козу? – пробормотала она. – Какую еще козу?
Мелькнула мысль, что это какое-то доселе ей неизвестное название строительной техники. Есть же строительные козлы, может быть, есть и козы?
Видя, что его сразу же не отослали куда подальше, парень заторопился, расхваливая свой товар.
– Хорошая коза, – взволнованно заговорил он. – Породистая очень!
После чего он свистнул, и к нему тут же подбежал напарник, совсем уж крохотный мальчонка. Видимо, тот стоял где-то у соседних домов, рекламируя все ту же козу, потому что товар Юле был показан, что называется, лицом.
Какое-то время Юля и коза смотрели друг на друга. Что сказать, глаза у козы были умными. Мордочка симпатичной. Да и сама она производила приятное впечатление. Единственное, что не понравилось Юле, был ее размер.
– Маленькая какая, – заметила она.
– Так вырастет скоро. Козы они, знаешь, как быстро растут! Да она уже молоко дает! Дай чашку.
Это был какой-то гипноз. Не собиралась Юля покупать эту козу, но за чашкой послушно сходила, принесла и даже понаблюдала, как паренек ловко сдаивает с козы густое и очень ароматное молоко.
– Держи!
Юля знала, что молоко у коз иногда имеет специфический аромат, из-за которого это молоко не все любят. Поэтому она первым делом молоко понюхала. Оно пахло сливками, а козой совсем не пахло.
– Ты выпей!
Пить молоко, которое доилось невесть какой чистоты руками, Юля не стала. Но козой заинтересовалась:
– И сколько же ты за нее хочешь?
– Тридцать тысяч.
– Ого!
Юля прежде дела с козами не имела и от озвученной цены, мягко говоря, выпала в осадок.
– Так ведь породистая! – начал убеждать ее продавец. – Козлят будет по двое-трое рожать, меньше они просто не умеют. И молоко опять же каждый день по полтора литра. А как подрастет, то и по три-четыре. Мать ее четыре литра влегкую дает! Круглый год!
– Зачем же вы такую замечательную козу продаете?
И тут парнишка рассказал душещипательную историю, о том, как этой весной их козы окотились просто в каком-то огромном количестве, места в сарае на всех не хватает, запасенных с прошлого года кормов и сена тоже, да еще мама заболела, заботиться о своем стаде не может, а ребята одни с отцом не справляются.
– Приходится распродавать. Двадцать!
– Что?
– Двадцать тысяч давай!
– Нет, это много.
– Так ведь какая коза-то! Золото, а не коза. Пятнадцать давай!
– У меня нету столько.
– У соседей займи.
Но Юля решила тоже не сдаваться:
– Мы тут люди новые, никого еще толком не знаем.
– Десять давай! Десять у тебя есть? Десять за такую козу – это вообще грабеж. Плачем, а продаем. Мне отец велел с козой назад не возвращаться. Если не продам, сказал, что сегодня же ее зарежем.
– Ой! Не надо! – ужаснулась Юля. – Она же еще только жить начинает, зачем ее резать!
– А куда ее девать, если никто не покупает.
– Я бы купила, но десяти тысяч у меня нет.
– А сколько у тебя есть?
– Пять тысяч наскребу.
Паренек задумался, потом махнул рукой:
– Давай! Согласен!
Так за пять тысяч коза перешла в собственность Юли вместе с ошейником, который был на ней одет. А мальчишки испарились, словно их и не было. И даже чашка с молоком таинственным образом куда-то из рук Юли запропастилась. Но беда невелика, что там чашка, когда теперь у нее во дворе стояло такое чудо – живая и настоящая коза.
И только тут Юля спохватилась, что не спросила у торговца кличку козы.
– Как же мне тебя называть?
Коза ответила ей долгим взглядом своих желтых глаз, потом потрясла хвостиком, и на дорожку насыпалось немного круглых мелких шариков.
– Вот и первая прибыль! – обрадовалась Юля. – Удобрение! Только ты чуть в сторонку удобряй, будь уж так добра, дорогуша. О! Отличное имя! Дорогуша! Или лучше Пятерочкой тебя назвать? Все-таки за тебя пять тысяч плачено!
Коза снова покрутила хвостиком, на сей раз вхолостую и потянулась к свежей зелени настурции.
– Э-э-э! Нет! – испугалась Юля. – Тебя мне тут только не хватало! Ты почище улиток урон нанести можешь. Иди на газон, одуванчики там уничтожай.
Коза от одуванчиков не отказалась, так же как и от листочков клевера, и от другой травки. Но Юля с тревогой замечала, что коза нет-нет да и поглядывает в сторону клумб. И особенно ее заинтересовали грядки, на которые Юля только недавно высадила рассаду капусты. Юле пришлось несколько раз отгонять козу от посадок.
– Да ты еще та пройдоха! – рассердилась на нее Юля. – За тобой глаз да глаз нужен. Зачем только я тебя купила! Не было у бабы забот, купила себе баба козу!
Но коза, словно устыдившись своего поведения, принялась примерно подравнивать газон. Получалось это у нее очень аккуратно, стригла она своими зубами травку словно ножницами. И все же Юля сбегала в сарай, принесла оттуда молоток, веревку и колышек, который она вбила в землю посредине полянки. Веревкой она тщательно измерила расстояние до ближайшей клумбы, а потом привязала к колышку козу. Когда привязывала, то прочла на ошейнике: «Эсмеральда».
– Ага! Вот как тебя звать – величать. Эсмеральда!
Коза подняла голову и внимательно посмотрела на Юлю. Мол, чего тебе от меня нужно?
– Вот так! Попасись пока тут, а потом я придумаю, куда тебя деть. Считай, что жизнь я тебе спасла. Но оставить у себя не могу, ты уж не обижайся. Мы с мужем в город на неделе уезжаем, на даче только по выходным бываем, а за тобой ухаживать нужно каждый день. Так что я тебя отдам хорошим людям. Ты как? Не возражаешь?
Вопрос был риторическим, поэтому коза не сочла нужным на него отвечать. Юльке даже показалось, что, опуская голову обратно к траве, коза даже пожала плечами. Мол, что я могу тебе на это сказать, ты хозяйка, тебе и решать.
Глядя на выпалывающую ее двор Эсмеральду, девушка задумалась, кому бы предложить такую отличную козу? Прямо какая-то газонокосилка, а не коза.
Выбор, куда пойти за советом, у Юли был не особо велик, только соседи справа и соседи слева, больше ни с кем она еще толком не успела познакомиться. Что справа, что слева жили пожилые дамы, обеих звали Галинами. Вот к ним за помощью и отправилась Юля.
Тети Гали нашлись в одном месте, они сидели на лавочке у южной стороны дома и с удовольствием обсуждали какую-то Стефу, которая совсем обалдела на старости лет. Привела в дом молодого мужика, кормит его, поит, денег ему дает, а он ее безобразно обманывает и вообще всячески пользуется добротой Стефании, которую, того и гляди, вовсе облапошит и пустит по миру.
– А ведь у нее квартира.
– И дача.
– И счета в банке.
– И акции, которые ей от покойного мужа остались. Мы с тобой переживали, когда к ней Филимон захаживать стал, но этот кавалер еще хлеще оказался.
– Филимон что, он мужик безобидный. Да и денег он никогда у Стефы не просил, наоборот, все время подарки ей какие-то притаскивал. А этот молодой только с нее тянет.
– Куда ж дети смотрят! Прогнали бы этого альфонса, да и все дела!
– То ты Стефанию не знаешь. Добрая-то она добрая, но уж как ей в голову что-нибудь втемяшится, тут уж не сдвинешь. Нипочем, говорит, не расстанусь со своим Жориком, самая это моя большая любовь, потому что последняя.
– Последняя – это точно. Вынудит ее завещание в свою пользу написать, да и кокнет.
– Может, нам к Филимону за помощью обратиться? Говорят, когда-то он большими делами ворочал. И с бандитами дела имел. Может, какие-то связи еще остались? Нашел бы людей, чтобы этого Жорика того…
– Что?! Убить?!
– От Стефы отвадить!
Но тут соседки заметили стоящую у калитки Юльку и замолчали.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась с ними Юля.
Вообще-то она произнесла слова приветствия уже в третий раз, но женщины так увлеклись обсуждением несчастья, свалившегося на некую Стефанию в лице ее любовника Жорика, что ничего не видели и не слышали вокруг себя.
– Заходи, Юленька, – приветливо произнесла первая тетя Галя. – Случилось что?
– Козу купила.
– Козу-у-у! – удивились женщины. – А зачем тебе коза?
– Мне она и не нужна.
– Нет, коза – это дело хорошее, только мороки с ней больно много. Завела бы уж тогда куриц или кроликов. Им на неделю насыплешь корма, они его неделю и жуют. А коза она ответственности требует. Если ей весь корм на неделю сразу дать, так она обидится и помрет.
Юльке пришлось объяснить, что была вынуждена купить козу, а иначе юной Эсмеральде грозила неминучая смерть.
– Ну, это продавец тебя обманул. Если коза и впрямь так хороша, как он сказал, то нипочем бы он ее не зарезал.
– Говорит, денег на сено нету.
– Какое же сейчас сено? – изумились соседки. – Уже свежей травки всюду полно. Козе точно хватит.
Юля почувствовала, что и впрямь сглупила. Действительно, Эсмеральда с большим аппетитом взялась за одуванчики с клевером. И голодной она ничуть не казалась.
– Может быть, хотите взять ее себе? – робко поинтересовалась Юля у женщин. – Хлопот с ней никаких.
Но соседки дружно заверили, что козу не хотят. Что им и так замечательно живется, лучшего и не придумаешь. Коза для полноты счастья им не нужна.
– Хоть взгляните!
– Ну пойдем, посмотрим. На соседней улице женщина одна живет, тоже коз держит. Может, ей предложить.
Пошли смотреть козу. Долго наблюдали, как Эсмеральда щиплет травку, умилялись, потом решились погладить.
Эсмеральда отреагировала положительно. Тетеньки обрадовались:
– Какая ласковая!
Правая тетя Галя сбегала за хлебцем с солью, после дегустации которого Эсмеральда еще сильней прониклась теплыми чувствами к соседкам. Те принялись ее гладить.
– Вы посмотрите, какое у нее вымя. Она уже доится!
Юля не скрывала своей гордости. Вот если бы раздобыть ту чашку с молоком, которую при ней надоил паренек, тогда бы соседки, глядишь, еще и передумали бы отдавать Эсмеральду чужим людям.
– Может, вы умеете доить? – со слабой надеждой спросила она.
– Когда-то умела, – ответила тетя Галя, которая жила слева. – Мать у меня хорошо умела, да и я в детстве за ней повторяла. Давай, попробую, что ли. Скамеечку мне нужно и ведерко маленькое или кружку. Вряд ли у такой малышки будет большой удой.
– Продавец обещал, что литр надоим.
– Ну, наверное, это он загнул. Добро бы пол-литра. Стакан утром, стакан вечером, вот тебе и поллитра.
Юлька раздобыла требуемое. Нашлась и низенькая скамеечка, устроившись на которой, можно было доить Эсмеральду. Та наблюдала за процессом с любопытством, кажется, дойка ей была в новинку. А когда тетя Галя потянулась рукой к ее вымени, топнула ногой и отошла в сторону.
– Стой ты! Ишь, не дается! А ну-ка, держите ее, чтобы я спокойно могла подоить.
Вторая тетя Галя тоже не пожелала остаться в стороне.
– Массаж ей сделай, – посоветовала она подруге. – Коровам всегда массаж вымени перед дойкой делают, так они легче молоко отдают, да и им приятней.
Тетя Галя попросила не учить ее жизни, но на массаж все же согласилась. Эсмеральда к массажу тоже отнеслась с большим одобрением, чем к самой дойке. Стояла смирно, никуда не пыталась убежать. И когда тетя Галя начала доить, заблеяла.
– Ну как? Получается?
– Ничего не понимаю, – растерянно произнесла тетя Галя. – Не доится.
– Не умеешь ты!
– Вымя у нее какой-то странной формы, – оправдывалась женщина. – И где же второй сосок? Никак не могу его нащупать.
– Дай-ка я погляжу!
Женщина нагнулась и долго смотрела на вымя Эсмеральды. Потом выпрямилась. Вид у нее был странный. Губы дрожали. На глазах навернулись слезы. Грудь у нее бурно вздымалась, словно женщине не хватало дыхания. Казалось, еще немного, и тетя Галя расплачется.
– Что? Что такое? – встревожилась Юля. – Коза больная?
– Это не коза, – прохрипела тетя Галя, пытаясь вздохнуть.
– Не коза? А кто же?
И тут тетя Галя выдала:
– Козел это! Козел с яйцами! Обманули тебя, Юлька! Вместо козочки продали тебе парня!
И тетя Галя, наконец, начала хохотать так громко и заливисто, что из глаз у нее и впрямь брызнули слезы. И хохотала она так заразительно, что, чуть погодя, две другие участницы импровизированной «дойки», придя в себя от шока, тоже присоединились к ее веселью. «Эсмеральда» ходила поодаль и выглядела очень довольной.