Чарлз Фрек тоже подумывал о «Новом пути» – так на него подействовала участь Джерри Фабина.
Он сидел с Джимом Баррисом в кофейне «Три скрипача» в Санта-Ане и уныло перебирал засахаренные орешки.
– Решиться не просто. Там страх что творят. Сидят с тобой день и ночь, чтобы ты не наложил на себя руки или не откусил себе палец, и совсем ничего не дают для облегчения. Даже того, что обычно врач прописывает, вроде валиума.
Баррис посмеивался, разглядывая свой горячий бутерброд – эрзац-сыр и такое же мясо на диетическом хлебце.
– Что это за хлеб? – спросил он.
– Почитай меню, – ответил Чарлз Фрек. – Там все написано.
– Если ты согласишься на лечение, то испытаешь ряд неприятных ощущений в области головного мозга. В первую очередь я имею в виду катехоламины, такие как норадреналин и сератонин. Видишь ли, все происходит следующим образом: препарат «С» – вообще все наркотические вещества, но препарат «С» особенно – взаимодействует с катехоламинами на подклеточном уровне, и устанавливается биологическая контрадаптация, вроде бы навсегда. – Он откусил большой кусок с правой стороны бутерброда. – Раньше считалось, что это происходит только с алкалоидными наркотиками, такими как героин.
– Я категорически против героина. Паршивая штука.
К столику подошла симпатичная официантка в желтом халатике, светловолосая, с высокой дерзкой грудью.
– Привет, – сказала она. – Все в порядке?
Чарлз Фрек испуганно поднял взгляд.
– Как тебя звать, милая? – спросил Баррис, жестом успокаивая Фрека.
Она ткнула в табличку на правой грудке.
– Бетти.
Интересно, как зовут левую, подумал Чарлз Фрек.
– У нас все отлично, – сказал Баррис, нахально оглядывая девушку с головы до ног.
Чарлз увидел исходящий из головы Барриса круг, как на карикатуре, в котором совершенно голая Бетти молила о ласке.
– Только не у меня, – заявил Чарлз Фрек. – У меня полно проблем – больше, чем у кого бы то ни было.
– У всех свои проблемы, – рассудительно заметил Баррис. – И чем дальше, тем больше. Наш мир болен, и с каждым днем болезнь становится все круче.
Картинка над его головой тоже стала круче.
– Желаете заказать десерт? – улыбаясь, предложила Бетти.
– Например? – подозрительно спросил Чарлз Фрек.
– У нас есть свежий клубничный пирог. И еще персиковый. Мы сами печем.
– Нет, не надо нам никаких десертов! – сказал Чарлз Фрек. – Фруктовые пироги годятся только для старушек, – добавил он, когда официантка отошла.
– Это все твоя идея насчет лечения, – объяснил Баррис. – Она и заставляет тебя нервничать. Твой страх – не что иное, как проявление негативных целевых симптомов. А цель – не пустить тебя в «Новый путь» и не дать завязать. Понимаешь, все симптомы – они целевые, будь то позитивные или негативные.
– Ни фига себе…
– Они возникают в теле специально для того, чтобы заставить его хозяина – в данном случае тебя – лихорадочно искать…
– Первое, что делают в «Новом пути», – сказал Чарлз Фрек, – это отрезают тебе член. В качестве наглядного урока. Ну и так далее.
– Затем вырежут селезенку, – кивнул Баррис.
– Что?.. Вырежут… А она зачем, эта селезенка?
– Помогает переваривать пищу.
– Как?
– Удаляет целлюлозу.
– Значит, потом…
– Только бесцеллюлозная пища. Никаких листьев или бобовых.
– И сколько так можно протянуть?
Баррис пожал плечами.
– Как получится.
– А сколько селезенок обычно у человека? – Фрек знал, что почек, как правило, две.
– Это зависит от веса и возраста.
– Да ну? – подозрительно прищурился Фрек.
– Они растут. К восьмидесяти годам…
– А-а… да ты меня разыгрываешь.
Баррис рассмеялся. У него какой-то странный смех, подумал Чарлз. Неестественный, как будто что-то рвется.
– А почему ты вдруг решил лечь в наркоцентр на воздержание?
– Джерри Фабин, – ответил Фрек.
Баррис махнул рукой.
– Джерри – особый случай. Однажды у меня на глазах Джерри пошатывается и падает, испражняется под себя, не соображая, где находится, умоляет спасти… Ему подсунули какую-то гадость, сульфат таллия скорее всего. Сульфат таллия используют в инсектицидах и в крысиной отраве. Кто-то устроил подлянку. Я могу назвать десяток ядов, которые…
– И другая причина, – сказал Чарлз Фрек. – У меня кончается запас, и я не в силах это выдержать – постоянно сидишь на нуле и не знаешь, достанешь еще или нет!
– Ну, если на то пошло, мы не можем быть уверены в том, что доживем до завтрашнего дня.
– Черт побери, сейчас вообще зарез – день-два, и кранты. И еще – меня, наверное, обкрадывают. Не может быть, чтобы я сам так много потреблял. Какой-то гад, наверно, таскает их понемногу.
– Сколько таблеток ты закидываешь в день?
– Очень трудно определить. Но не так много.
– Привычка требует все больших количеств, ты же знаешь…
– Не настолько же. Я больше не выдержу. С другой стороны… – Он подумал. – Похоже, я набрел на новый источник. Та цыпочка, Донна, как там ее…
– А, подружка Боба.
– Вот-вот, его девчонка, – кивнул Чарлз.
– Да нет, он так и не забрался ей под юбку. Только мечтает.
– Она надежна?
– В каком смысле? В плане, даст ли, или… – Баррис поднес руку ко рту и сделал вид, что глотает.
– Это еще что за вид секса? – изумленно начал Фрек, и тут до него дошло. – А-а. Последнее, разумеется.
– Вполне надежна. Немного взбалмошная, ну, как все цыпочки, особенно темненькие. Мозги промеж ног, как и у остальных. Наверное, и запас у нее там. – Баррис хохотнул. – Весь ее загашник.
Чарлз Фрек подался вперед.
– Арктор никогда не спал с Донной? А говорит…
– Ты его слушай больше. Он много чего говорит. Не всему надо верить.
– Как же так? У него не встает, что ли?
Баррис задумчиво ломал бутерброд на мелкие кусочки.
– Проблемы у Донны. Вероятно, сидит на какой-то отраве. Полностью потерян интерес к сексу, вплоть до отвращения к физическому контакту. У торчков всегда так – из-за сужения сосудов. Я заметил, что у Донны это особенно выражено. Не только с Арктором, но и… – он раздраженно нахмурился, – с другими мужчинами.
– Ты имеешь в виду, она просто не хочет?
– Захочет, – отрезал Баррис. – Если с ней правильно обращаться. Например… – Он принял таинственный вид. – Я могу научить тебя, как добиться Донны за девяносто восемь центов.
– Да не хочу я с ней спать! Мне от нее нужен товар. – Чарлз Фрек был не в своей тарелке. В Баррисе чувствовалось что-то такое, от чего у него неприятно холодело в животе. – Почему за девяносто восемь центов? Не возьмет она деньги, не такая она. И вообще она девчонка Боба.
– Деньги пойдут не ей непосредственно, – произнес Баррис нравоучительным тоном. Он наклонился вперед, его ноздри дрожали от возбуждения, зеленые очки запотели. – Донна сидит на кокаине. Для каждого, кто даст ей грамм, она, безусловно, раздвинет ножки, особенно если, по строго научной методике, которую я разработал, в коку добавить определенные редкие химикаты.
– Ты бы лучше не говорил так о ней, – нахмурился Чарлз Фрек. – В любом случае грамм коки стоит больше сотни долларов. Где взять такие башли?
Ухмыляясь, Баррис заявил:
– Я могу извлечь грамм чистого кокаина из ингредиентов общей стоимостью менее одного доллара.
– Чушь.
– Готов продемонстрировать.
– Откуда берутся эти ингредиенты?
– Из магазина «7–11», – сказал Баррис, забыв о раздрызганном бутерброде и поднимаясь на ноги. – Бери счет и идем, я покажу. У меня дома оборудована лаборатория – временная, пока не обзаведусь лучшей. Ты увидишь, как я извлеку грамм чистого кокаина из широко распространенных общедоступных материалов, купленных открыто меньше чем за один доллар. – Баррис стал пробираться между столиками. – Пошли! – скомандовал он.
– Ладно. – Чарлз Фрек взял счет и поплелся следом. Чертов болтун. А впрочем… Сколько он делает всяких химических опытов и вечно читает в библиотеке… Как же на этом можно заработать, обалдеть!
Баррис в своем потертом летном комбинезоне уже миновал кассу, на ходу доставая ключи.
Они оставили машину на стоянке магазина «7–11» и вошли внутрь. Как обычно, у стойки с журналами стоял здоровенный коп и притворялся, будто читает. Чарлз Фрек хорошо знал, что на самом деле он рассматривает входящих, поджидая потенциального грабителя.
– Что мы здесь берем? – спросил Чарлз у Барриса, беспечно прогуливавшегося вдоль стоек с товарами.
– Баллон «Солнечного».
– Средство от загара? – Чарлз Фрек не верил своим ушам. С другой стороны, кто знает?
Баррис подошел к прилавку – была его очередь платить.
Они купили «Солнечный», опять прошли мимо копа, и Баррис в два счета, не обращая внимания на дорожные знаки, домчался до дома Боба Арктора.
Выйдя из машины, Баррис достал с заднего сиденья опутанные проводами предметы. Среди груды электронных приборов Чарлз Фрек узнал вольтметр и паяльник.
– Зачем это? – спросил он.
– Предстоит долгая и трудная работа, – ответил нагруженный Баррис, подойдя к двери. Он передал Чарлзу ключ. – И наверное, мне за нее не заплатят. Как обычно.
Чарлз Фрек отомкнул дверь. К ним тут же, преисполненные надежды, бросились два кота и собака, но Чарлз и Баррис, осторожно оттеснив их ногами, прошли на кухню. Здесь и находилась знаменитая лаборатория – кучи бутылок, всякого хлама и непонятных предметов, которые Баррис притаскивал отовсюду. Он верил не столько в аккуратность, сколько в озарение: чтобы достичь цели, надо уметь использовать первое, что попадется под руку. Скрепки, клочки бумаги, разрозненные детали от сломанных механизмов – все шло в ход. Фрек невольно подумал, что так бы выглядела мастерская, где проводят свои эксперименты крысы.
Первым делом Баррис оторвал пластиковый пакет из рулона возле раковины и опорожнил туда аэрозоль.
– Бред какой-то… – пробормотал Чарлз Фрек. – Полный бред.
– Знай, что на производстве кокаин умышленно смешивают с маслом, – бодро комментировал свои действия Баррис, – таким образом, что извлечь его невозможно. Одному мне благодаря глубокому знанию химии доподлинно известно, как это сделать. – Он обильно посолил клейкую густую массу и вылил ее в стеклянную банку. – Теперь охлаждаем, – продолжал Баррис, довольно ухмыляясь, – и кристаллы кокаина поднимаются наверх, так как они легче воздуха. То есть масла, я имею в виду. Конечная стадия, разумеется, мой секрет, но скажу, что она включает в себя сложный процесс фильтрования.
Баррис открыл холодильник и аккуратно поставил банку в морозильную камеру.
– Сколько там ее держать? – спросил Чарлз Фрек.
– Полчаса.
Баррис закурил самокрутку и уставился на кучу электронных приборов, задумчиво потирая бородатый подбородок.
– Даже если ты получишь целый грамм чистого кокаина, я не могу использовать его на Донне, чтобы… ну, залезть ей под юбку. Я вроде как покупаю ее, вот что получается.
– Обыкновенный обмен, – наставительно поправил Баррис. – Ты ей делаешь подарок, и она тебя одаривает… самым ценным, что есть у женщины.
– Она почувствует, что ее покупают. – Фрек достаточно общался с Донной, чтобы понимать это. Донну на мякине не проведешь.
– Кокаин – возбудитель, – проговорил Баррис вполголоса, перенося приборы к цефалохромоскопу – бесценной собственности Боба. – Она нанюхается и будет счастлива дать себе волю.
– Чушь! – решительно заявил Чарлз Фрек. – Ты говоришь о подружке Боба Арктора. Он – мой приятель и человек, с которым вы с Лакменом живете под одной крышей.
Баррис на секунду поднял свою косматую голову и некоторое время не сводил с Чарлза Фрека глаз.
– Ты очень многого не знаешь о Бобе Аркторе. Да и мы все. Твой взгляд наивен и упрощен. Ты ему слишком веришь.
– Он парень что надо.
– Безусловно. – Баррис кивнул и улыбнулся. – Вне всякого сомнения. Один из самых лучших в мире. Но я начал замечать в нем – мы начали замечать в нем, те, кто наблюдает за Арктором пристально и внимательно, – определенные противоречия. Как в структуре его личности, так и в поведении. Во внутренней сущности, так сказать.
– Что ты имеешь в виду?
Глаза Барриса заплясали за зелеными стеклами очков.
– Твой бегающий взгляд мне ни о чем не говорит, – заявил Чарлз Фрек. – А что случилось с цефаскопом, почему ты в нем копаешься?
– Загляни, – предложил Баррис, положив прибор набок.
– Провода обрезаны. И еще, похоже, кто-то устроил несколько коротких замыканий… Чья это работа?
Веселые и всезнающие глаза Барриса заплясали с особым удовольствием.
– Твои дурацкие намеки мне на хрен не нужны, – после напряженного молчания сказал Чарлз Фрек. – Кто испортил цефаскоп? Когда ты это обнаружил? Арктор ничего мне не говорил, а я его видел только позавчера.
– Наверно, тогда он еще не был готов об этом говорить, – заметил Баррис.
– Так, – зловеще протянул Чарлз Фрек. – Насколько я понимаю, ты тут мне загадки загадываешь. Пожалуй, отправлюсь-ка я лучше в «Новый путь» и сдамся на воздержание и буду лечиться и жить с простыми парнями. Все лучше, чем иметь дело с такими шизиками, как ты, которых я никак не могу понять. Намекаешь, что Боб сам раскурочил цефаскоп? Испортил самую дорогую свою вещь? Что ты хочешь сказать? Лучше бы я жил в «Новом пути», где мне не пришлось бы выслушивать все это многозначительное дерьмо, в которое я ни хрена не въезжаю. Каждый день одни ошизевшие торчки – то ты, то еще кто-нибудь! – Он яростно стиснул зубы.
– Я не ломал прибор, – задумчиво произнес Баррис, двигая ушами, – и серьезно сомневаюсь, что это сделал Эрни Лакмен.
– А я серьезно сомневаюсь, – парировал Чарлз Фрек, – что Эрни Лакмен вообще что-нибудь повредил в своей жизни, если не считать того случая, когда он накололся на плохой кислотке и вышвырнул в окно журнальный столик. Обычно у него котелок варит лучше, чем у всех нас. Нет, Эрни не станет ломать чужой скоп. А Боб Арктор? Это же его вещь, так ведь? И что, он, значит, встал потихоньку среди ночи и сам себе сделал пакость? Нет, это кто-то другой устроил, вот что я тебе скажу.
Это запросто мог сделать ты, грязный сукин сын, подумал Чарлз. И умения у тебя хватает, и мозги твои устроены черт знает как…
– Тому, кто это сделал, место в лечебнице или на кладбище. Предпочтительно последнее. Для Боба эта штука значила все. Я видел, как он ее включает, едва вернется домой с работы. У каждого есть что-то, чем он особенно дорожит. У Боба был скоп. И сотворить такое… Черт!
– Это-то я и имею в виду.
– Что это ты имеешь в виду?
– Меня давно уже интересует, кто такой Боб Арктор и где он работает на самом деле.
Нет, Баррис мне не нравится, подумал Чарлз Фрек. Внезапно он испытал сильное желание оказаться отсюда далеко-далеко. Может, смыться?.. Но потом он вспомнил про банку с кокой и маслом в холодильнике – сто баксов за девяносто восемь центов.
– Послушай, когда там будет готово? Мне кажется, ты меня дурачишь. Зачем же продавать «Солнечный» за гроши, если в нем грамм кокаина? Какой им от этого кайф?
– Они закупают оптом, – объяснил Баррис.
У Чарлза Фрека немедленно пошел глюк: грузовики с кокаином подкатывают к заводу (где уж он там, может, в Кливленде), вываливают тонны и тонны девственно-чистой, высококачественной коки во двор, потом коку смешивают с маслом, инертным газом и прочей дрянью, разливают по маленьким ярким жестянкам и наконец завозят в магазины «7–11», аптеки и супермаркеты. Стоит только остановить грузовичок, размышлял он, забрать груз – семьсот или восемьсот фунтов чистого… Да нет, черт побери, гораздо больше! Сколько в грузовике помещается кокаина?
Баррис принес пустой баллон «Солнечного» и указал на этикетку, где были перечислены все ингредиенты.
– Видишь? Бензокаин. Только отдельные эрудиты знают, что под таким названием в торговле маскируют кокаин. Если бы писали прямо «кокаин», рано или поздно народ бы просек. У людей просто не хватает образования. Такой научной базы, как у меня.
– Для чего тебе образование? – поинтересовался Чарлз Фрек. – Донну возбуждать?
– Напишу бестселлер, – уверенно заявил Баррис. – Учебник для чайников. «Как, не нарушая закона, получать наркотики у себя на кухне». Понимаешь, бензокаин официально разрешен. Я справлялся в аптеках – он содержится в уйме препаратов.
– Ух ты! – уважительно сказал Чарлз Фрек и посмотрел на часы. Ждать оставалось недолго.
Хэнк, непосредственный начальник Боба Арктора, дал ему задание обследовать местные филиалы «Нового пути», чтобы определить местонахождение крупного поставщика, который внезапно скрылся. Время от времени это случалось: торговец наркотиками, поняв, что его вот-вот возьмут, искал убежища в одном из центров реабилитации вроде «Нового пути», «Синанона» или «Сентер-пойнта» под видом наркомана, нуждающегося в лечении. Там, внутри, он терял документы, забывал свое имя и вообще все, что позволяло его идентифицировать, – так начиналось создание новой личности, свободной от наркотической зависимости. Исчезало почти все, что могло бы навести силовые структуры на его след. Позже поставщик вновь выходил на поверхность и возобновлял свою прежнюю деятельность. Конечно, реабилитационные центры старались отслеживать такие случаи, однако не всегда успешно. Сорокалетний срок, полагающийся за торговлю наркотиками, – хороший стимул для того, чтобы поднапрячься и выдать правдоподобную историю персоналу клиники, который решал, принять человека или отказать ему. Страх перед наказанием заставлял стараться.
Сбавив скорость, Боб Арктор принялся искать вывеску «Нового пути». Ему совсем не улыбалось лезть в клинику под видом возможного пациента, но иного способа не было. Если бы он явился туда как агент Отдела по борьбе с наркотиками и сказал, кого ищет, то сотрудники клиники, по крайней мере большинство из них, тут же постарались бы его отшить. Они не хотели, чтобы клиентов, их «семью», тревожила полиция, и Арктор их хорошо понимал. Бывшие наркоманы рассчитывали на безопасность; во всяком случае, при поступлении клиника официально гарантировала им неприкосновенность. Это понимал и Хэнк, по чьему поручению Боб занимался Черным Уиксом – давно и безрезультатно. Вот уже десять дней об Уиксе не было ничего слышно, он исчез бесследно.
Наконец Арктор увидел яркую вывеску, оставил машину на крохотной стоянке, которую филиал «Нового пути» делил с булочной, и нетвердыми шагами направился к парадной двери, входя в привычную роль.
Строго говоря, Уикс был скорее курьером, чем поставщиком: он вывозил партии сильных наркотиков из Мексики и сдавал покупателям где-то в окрестностях Лос-Анджелеса. Парень нашел гениальный метод провоза товара: он выбирал подходящего добропорядочного типа и где-нибудь на стоянке прикреплял товар к днищу его машины. Потом, уже на другой стороне границы, догонял и при первой возможности пускал беднягу в расход. Если же пограничники засекали товар, то отдуваться приходилось не Уиксу, а ни в чем не повинному болвану: с этим в Калифорнии было строго.
Арктор знал Уикса в лицо лучше, чем кто-либо из агентов. Жирный чернокожий тип, слегка за тридцать, любивший изъясняться нарочито правильно и изящно, как будто он учился в модной частной школе в Англии.
На самом деле Уикс вырос в трущобах Лос-Анджелеса, а произношение себе поставил, скорее всего, с помощью учебных записей из библиотеки какого-нибудь колледжа. Одевался он не вызывающе, но шикарно, как врач или адвокат, носил очки в роговой оправе и часто брал с собой дорогой «дипломат» из крокодиловой кожи. Оружие у него тоже было стильное, итальянского производства. Однако в «Новом пути» всю эту шелуху, само собой, ободрали, одели его, как всех, в благотворительные обноски, а «дипломат» заперли в сейф.
Боб Арктор открыл тяжелую деревянную дверь и вошел. Мрачный темноватый холл, слева гостиная, где сидят несколько человек и читают. В дальнем конце холла – стол для пинг-понга, за ним кухня. На стенах лозунги, часть написана от руки, часть напечатана. «Единственный дурной поступок – подвести других» и так далее. Кругом тишина, никакой суеты. Очевидно, большинство пациентов были на работе – на многочисленных мелких предприятиях «Нового пути» вроде бензоколонок или производства шариковых ручек.
Арктор в нерешительности остановился.
– Да? – К нему подошла девушка в очень короткой голубой юбке и майке с надписью «Новый путь» на груди.
– Я… мне плохо, – пробормотал он хрипло, держась как можно более униженно. – Можно присесть?
– Конечно. – Девушка махнула рукой; двое парней довольно скромного вида подошли к Арктору и остановились в ожидании. – Отведите его туда, где он сможет присесть, и принесите кофе.
Ну и тоска, подумал он, позволяя усадить себя на потрепанную жесткую кушетку. Стены мрачные – краска явно благотворительная и низкого качества. Ну да, они ведь живут только на пожертвования.
– Спасибо, – выдавил он дрожащим голосом, как будто испытывал невероятное облегчение от того, что наконец дошел и сидит. – Слава богу. – Он попытался пригладить волосы. Безуспешно.
– Паршиво выглядите, мистер, – неодобрительно произнесла девушка.
– Точно, – кивнули оба парня. – Ты что, валялся в собственном дерьме?
Арктор растерянно моргал.
– Кто ты такой? – спросил один из парней.
– Ясно кто, – презрительно протянул другой. – Мразь из мусорного ведра. Гляди! – Он показал на волосы Арктора. – Вши. Потому ты и чешешься, приятель.
Девушка, которая держалась спокойно и вежливо, но отнюдь не дружелюбно, спросила:
– Зачем вы сюда пришли?
Потому что где-то здесь прячется крупная дичь, хотелось сказать Арктору. Я – охотник. А вы все – идиоты. Однако вместо этого он униженно пробормотал то, что, очевидно, от него ожидалось:
– Вы обещали…
– Да, мистер, вы можете выпить кофе. – Девушка кивнула одному из парней, и тот послушно направился на кухню.
Последовала пауза. Затем девушка наклонилась и тронула Арктора за колено.
– Вам очень плохо, да?
Он лишь молча кивнул.
– Вы испытываете стыд и отвращение к самому себе, – продолжала она.
– Да.
– Измываться над собой день за днем, вводить в свое тело…
– Я больше не могу, – взмолился Арктор. – Вы моя единственная надежда. Здесь мой друг – он сказал, что идет сюда. Черный, ему за тридцать, образованный, очень вежливый…
– Вы встретитесь с нашей семьей позже, – перебила его девушка. – Если подойдете нам. Вы ведь понимаете, что должны соответствовать нашим требованиям. И первое из них – искреннее желание вылечиться.
– Да-да, – сказал Арктор. – Мне это очень нужно.
– Вам должно быть совсем плохо, чтобы вас сюда взяли.
– Мне плохо.
– Серьезно подсели? Какова ваша обычная доза?
– Унция в день.
– Чистого?
– Да, – кивнул он. – Я держу его в сахарнице на столе.
– Вам придется очень трудно. Будете всю ночь грызть подушку – к утру покроетесь перьями. Судороги, пена изо рта… Будете ходить под себя, как больное животное. Вы готовы к этому? Вы должны понимать, что мы вам здесь ничего не дадим.
– Да. – Арктору было скучно, он чувствовал неловкость и раздражение. – Мой друг, чернокожий… Не знаю даже, добрался ли он сюда. Я боюсь, что его по пути замели копы – он был совсем плохой, едва понимал, куда идти. Ему казалось…
– В «Новом пути» нет места личным отношениям, – сказала девушка. – Вам придется это усвоить.
– Да, но он добрался? – Боб Арктор понял, что зря теряет время. Боже мой, здесь еще хуже, чем у нас. И ведь она ни хрена мне не скажет. Такова их политика. Хоть об стену лбом бейся… Тот, кто попадает сюда, исчезает с концами. Может, Черный Уикс сидит рядом, за перегородкой, слушает и хихикает, а может, его здесь и не было совсем. И ничего не добьешься, даже с ордером. Они будут тянуть время – они это умеют, – пока все, кого ищут, не сделают ноги. В конце концов, весь здешний персонал – сами бывшие наркоманы. Да и кому интересно ворошить осиное гнездо: общественность тут же поднимет такой вой… Похоже, на Черном Уиксе придется поставить крест, а самому сматываться. Ясно теперь, подумал он, почему меня до сих пор сюда не посылали: эти типы – не подарок. Так что поручение я успешно провалил: Уикс больше просто не существует.
Доложу Хэнку и буду ждать нового задания. Черт с ними со всеми. Арктор с трудом встал.
– Я пошел.
Оба парня уже возвращались. Один нес кружку кофе, другой – кипу литературы, очевидно образовательной.
– Что, струсил? – презрительно спросила девушка. – Не хватает пороху сдержать слово? Поползешь на пузе назад, на помойку?
Все трое злобно смотрели на него.
– Потом, – пробормотал Арктор и двинулся к выходу.
– Торчок сраный! – бросила вслед девушка. – Ни мозгов, ни характера – все выжжено. Ползи, ползи, ты сам себя обрекаешь.
– Я вернусь, – обиженно буркнул Арктор. Здешняя атмосфера давила на него все сильнее.
– Мы можем и не пустить тебя назад, слизняк, – предупредил один из парней.
– Будешь умолять, – добавил другой. – В ногах валяться. И все равно не факт, что мы захотим тебя принять.
– Во всяком случае, сейчас ты нам не нужен, – подытожила девушка.
У двери Арктор обернулся и посмотрел на своих мучителей. Он хотел сказать что-нибудь, но не мог найти слов. В голове было пусто, словно все стерли. Мозг отказывался работать: ни одной мысли, ни одного сколько-нибудь подходящего ответа, даже самого примитивного. Странно, недоумевал он, подходя к машине, очень странно. Да уж, с Черным Уиксом можно распрощаться навсегда. Я сюда больше не ходок. Пора просить о новом задании. Искать кого-то другого.
Похоже, эти типы будут покруче нас с Хэнком.