Проснувшись утром, я потянулась и спустя мгновение кубарем скатилась с кровати. Спящий под потолком Малыш лениво приоткрыл один глаз и, одарив меня укоризненным взглядом, зевнул.
Я теперь не дух, а почти человек. По крайней мере я снова состою из плоти и крови, пусть чувства до конца и не вернулись. Мне ведь это не приснилось, правда? Поднявшись на ноги, я отыскала зеркало и напряженно уставилась на испуганную девушку в отражении. На моей щеке остался след от подушки, волосы торчали во все стороны, а мятая блузка лишилась верхней пуговицы. Но хуже всего было безумное выражение лица, словно я не спала безмятежным сном младенца всю ночь, а убегала от погони.
Я сделала глубокий вдох и уже спокойнее оценила собственный вид. Пожалуй, по всегда идеальному облику духа я буду скучать! Я могла перетаскать всю мебель в доме, а на блузке даже пылинки не появлялось.
Сейчас же мне явно требовались душ и свежая одежда. Последней у меня не было, а вот душ можно устроить! От предвкушения сердце застучало быстрее. Возможность постоять под горячим потоком воды и помыть голову? Да это даже лучше, чем еда!
Не откладывая дело в долгий ящик, я вышла из комнаты. Судя по мельком брошенному взгляду в окно, утро уже не было ранним – мимо спешили прохожие, но дом еще спал.
Я двинулась вперед по коридору, и, завернув за угол, толкнула дверь ванной. Переступила порог и озадаченно нахмурилась – все пространство было заполнено клубами горячего пара. Моя блузка мгновенно пропиталась влагой и прилипла к телу.
Неужели кто-то не закрутил краны с водой?
Я шагнула вперед и, напоровшись на кого-то твердого, взвизгнула. Над ухом раздался голос Мэйсона:
– Кэти? Я что, забыл запереть дверь?
Пар слегка рассеялся, и мне в лицо бросилась краска. Передо мной стоял обнаженный Мэйсон с повязанным на бедрах полотенцем. Мой взгляд уперся в его голую грудь, по которой стекали капельки влаги.
А он не так худощавый, как мне казалось!
В следующую же секунду я, сгорая от стыда, отвернулась.
– Что ты здесь делаешь? – голос подпрыгнул на целую октаву.
– Принимаю душ, – пожал плечами Мэйсон, проходя мимо. – В этом доме всего две ванных комнаты, и одна из них соединена со спальней Адама. Я подумал, что он не особенно обрадуется, если я буду щеголять перед ним в таком виде.
– Было не заперто, – пробормотала я. – Я бы ни за что не вошла, если бы знала, что тут занято.
Мэйсон подошел к двери и прицокнул языком.
– Защелка сломана. Я и не заметил.
Я упрямо смотрела в стену, ожидая, пока Мэйсон наконец уйдет. Ох, как же стыдно. Не успела я ожить, как тут же вломилась в ванную. А ведь я мечтала об этом, пока была духом. Только посмотреть мне хотелось на Адама, а не его друга!
– Можешь воспользоваться моими принадлежностями для купания, я оставил их на полке, – раздалось от двери.
Это весьма кстати. И все же мне не нравилось делить ванную комнату с Мэйсоном! Он вызвался помочь Адаму, но вряд ли его удовлетворит проживание в таком старом доме, как наше Агентство. Уверена, еще день-два и он сбежит.
Горячий душ и ароматный шампунь Мэйсона, который наверняка стоил целое состояние, подняли настроение. Будущее все еще было весьма туманным, но зато оно было. Духом я бы провела пятьдесят лет на службе, а потом просто растаяла.
Когда я спустилась вниз, Адам и Мэйсон уже завтракали. К моему удивлению, на столе стояла и третья тарелка с глазуньей. У меня потеплело на душе. Приятно оказаться частью коллектива, а не вечным изгоем. Да и за ночь я проголодалась. Я и забыла, как часто приходится есть, когда ты человек.
– Всем доброе утро! – сказала я, стараясь не смотреть на Мэйсона, усмехнувшегося при моем появлении.
Ну да, Адаму вовсе не обязательно знать, что мы уже виделись.
– Как спала? – улыбнулся Адам.
Он поставил передо мной чашку с чаем и поближе пододвинул тарелку с оставшимися с ночи деликатесами.
Я пожала плечами.
– Кажется, неплохо. Чувствую себя вполне отдохнувшей. Какие планы на день?
Я попробовала глазунью, с сожалением констатировав, что вкусовые ощущения не изменились. Я по-прежнему будто жевала мыло – пусть и очень аппетитно пахнущее.
– Я отправлюсь в Цитадель, – сказал Мэйсон, заканчивая с завтраком. – Отчитаюсь о вчерашнем происшествии на кладбище, а потом постараюсь выяснить что-нибудь о Комиссии.
Адам сел на соседний стул и зачесал еще влажные волосы назад. Я, сглотнув, уставилась в тарелку. Раньше я хотя бы просто глазела на него, а теперь начинала краснеть и дрожать как девица на выданье. Очень неудобно!
– Я попросил Кельвина зайти к нам. Он давно не показывался, даже странно. После мне нужно наведаться в банк. Судя по всему, сами они не отдадут мне твое дело. Придется их поторопить.
Я задумалась о том, чем в этот момент заниматься мне, как вдруг в дверь постучали.
– Я открою, – сказал Мэйсон, вставая. – Я уже ухожу.
Кельвин посторонился, выпуская Мэйсона, и осторожно вошел внутрь. Его взгляд блуждал по потолку и тому самому шкафу, где обычно восседал Малыш. Сегодня я оставила его в комнате с миской еды и наказом не выходить. Вряд ли его хватит надолго, но попытаться стоит.
Пока заметно успокоившийся Кельвин снимал полицейский мундир, я с улыбкой наблюдала за ним. Оказывается, я успела по нему соскучиться!
Встав из-за стола, я оперлась на косяк и заговорила:
– Ты давненько у нас не показывался. Это из-за Малыша?
– Вовсе нет! – тряхнул головой Кельвин, отчего его соломенные вихры встали дыбом. – Шарсон как с цепи сорвался! По уши загрузил меня работой и даже выходных не дает. Может, узнал, что я рассказал вам о его визите в Цитадель?
Кельвин обернулся ко мне и вдруг замер как вкопанный.
– Кэти? – свистящим шепотом уточнил он, глядя на меня округлившимися глазами.
– Ну да, – озадаченно кивнула я.
Вчера у Даяны был такой же изумленный вид. Очевидно, я изменилась больше, чем мне казалось…
– Что с тобой произошло? Ты снова стала человеком, да? – Кельвин подпрыгнул на месте и засыпал меня вопросами. – Это все Адам и поцелуй истинной любви?
Что?! Я вытаращилась на него, и Кельвин покраснел – даже его тонкая шея, что виднелась в вороте форменной рубашки, стала алой.
– Какой еще поцелуй? – внезапно охрипшим голосом переспросила я.
Кельвин смущенно переступил с ноги на ногу.
– Простите, это первое, что пришло мне в голову. У меня три младших сестры, и все они обожают сказки про заколдованных принцесс. Я читаю их куда чаще, чем мне бы хотелось!
Я смотрела прямо перед собой, опасаясь взглянуть на Адама. Если увижу, как он смеется, убегу в свою комнату, громко топая и плача навзрыд. Это дурацкое тело ведет себя так, словно мне снова тринадцать.
– Поцелуй тут не при чем, – буркнула я. – Я просто… оживаю. Частично.
Даже не подумав спросить разрешения, Кельвин шагнул вперед и взял меня за руку. От неожиданности я вздрогнула. Его сухая мозолистая ладонь ощущалась непривычно, но все же ощущалась.
– Круто! – присвистнул Кельвин. – Кэти, ты такая красивая! То есть ты и раньше была красивой, но, когда ты не просвечиваешь, это еще заметнее.
– Ну спасибо, – хмыкнула я, но тоже не удержалась от улыбки.
Кельвин был очарователен в своей непосредственности. Кажется, между моментом, когда мысль зарождалась в его голове, и моментом, когда она соскакивала на язык, не проходило и секунды.
Адам, сложив руки на груди, наблюдал за нами.
– Рад, что новый облик Кэти тебе понравился, – кашлянул он. – Собственно, по этому поводу я тебя и попросил прийти. Нам нужна твоя помощь. Не откажешься позавтракать с нами?
Конечно, Кельвин не отказался. Даже странно, что он не сразу заметил заполненные деликатесами тарелки. Пока он ел, я слегка постукивала ногтем по краю кружки с чаем. Еды мне требовалось меньше, чем обычному человеку, но я ни за что не отказалась бы от этих моментов за общим столом.
Интересно, а кормежку полицейского завтраком можно считать взяткой?
Через десять минут Кельвин сыто откинулся на спинку стула и серьезно спросил:
– Что нужно сделать?
– Кэти действительно оживает, но вряд ли полностью станет человеком, – серьезно заговорил Адам. На его лицо набежала тень, и белесый шрам на его брови стал ярче. – Нам нужно выяснить, что случилось с Кэти, а для этого важно установить ее личность. Я сегодня же наведаюсь в соответствующие структуры, но готов поспорить, дело мне не отдадут. Будь я хоть трижды владелец ее свитка!
– Думаете, Шарсон знает? – с сомнением протянул Кельвин. – Я могу попробовать влезть в его кабинет, но…
У меня на глаза навернулись слезы. Шарсон Кельвину и так покоя не дает, а он готов рискнуть своей должностью ради меня. Наверное, в прошлой жизни я была не таким уже плохим человеком, раз Заступница подарила мне этих людей рядом. Они готовы помочь, даже зная, что я никак не расплачусь за их доброту.
– Это лишнее, – быстро ответил Адам. – Я хочу, чтобы ты составил списки всех артефакторных лавок города. Один список с владелицами-женщинами, второй с мужчинами, у которых есть жены или взрослые дочери.
Я искоса взглянула на Адама. Он думает, что я была замужем?
– Я справлюсь, – кивнул Кельвин. – У меня есть доступ в полицейские архивы.
– Спасибо, – просияла я и повернулась к Адаму. – И что после?
– Обойдем каждую из лавок, как я и говорил. Наверняка одна из них принадлежала или тебе, или твоему родственнику.
Спокойная уверенность Адама подействовала и на меня. Я выпрямила плечи, прогоняя засевшую внутри тревогу. Адам знает, что сделать. Мы обязательно распутаем этот клубок до конца – и раньше, чем Цитадель.
– Совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Кельвин. – Меня же попросили передать вам письмо. Кажется, это новая клиентка.
Он вытащил из кармана брюк сложенные вдвое листок и протянул Адаму.
– Почему она не подошла сама? – удивилась я.
Кельвин замялся.
– Судя по ее меховой накидке и ждущему за углом экипажу… Я почти уверен, что в Дымках она первый раз в жизни. Она аристократка.
Я округлила глаза. Таких клиентов у нас еще не было! Агентство Адама стало практически «народным», даже странно, что аристократка решила обратиться именно к нам. Наверняка дело окажется деликатным и непременно конфиденциальным.
– Я готова. Она оставила адрес? – спросила я, привстав на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Адама.
– Здесь написано, что она ждет нас на Корфурд-стрит, семнадцать – вслух прочел он. – Большой особняк с двумя колоннами и красной крышей.
– Солидно! – присвистнула я и тут же нахмурилась, поймав напряженный взгляд Адама. – Только не говори, что ты собираешься оставить меня дома.
– Так будет лучше всего, – со вздохом признался Адам.
Я отступила на шаг от него и яростно покачала головой.
– Я все еще числюсь духом и работаю на твое Агентство, помнишь? Я и не собираюсь отсиживаться в доме, пока ты расследуешь новое дело и к тому же занимаешься моим прошлым.
– Кэти… – мягко начал Адам, но я не позволила ему закончить.
– А что, если Кельвин в чем-то прав? Не насчет поцелуя, конечно, – быстро добавила я. – Но я начала оживать именно после того, как мы провели много времени вместе, расследуя дело миссис Найджел. Что если, это не случайность?
Адам возвел глаза к потолку и снова покосился на меня.
– Мы возьмем экипаж, но постарайся не мозолить глаза соседям. Они привыкли, что в Агентстве работает дух, а вот незнакомая девушка их заинтересует.
– Спасибо! – тут же просияла я и едва не бросилась обнимать Адама.
Подавить неуместный порыв удалось лишь в самый последний момент, и я, смущенно кашлянув, переступила с ноги на ногу. Кажется, я была не так уж далека от истины, когда сравнивала себя с подростком. В каком-то смысле мое тело переродилось и заново училось испытывать сильные эмоции и незнакомые ощущения.
Пока Адам искал свободный экипаж, я написала новую записку на дверь. Адам зачарует ее и повесит на дверь, чтобы новые клиенты оставили адрес, по которому их можно найти.
Давно пора придумать бы что-то более практичное, но руки не доходили.
Оказавшись на улице, я вдруг передернула плечами и поежилась. Крыши домов утопали в тумане, а от некогда нарядно-желтой листвы ничего не осталось. Зима обещала быть ранней. Сильный ветер насквозь продул блузку, и спина покрылась мурашками. Добежав до кареты, я с радостью нырнула внутрь и обняла себя за плечи.
– Холодно! – радостно сообщила я присоединившемуся Адаму. – Теперь я могу чувствовать не только тепло камина, но и холод!
Изо рта вырвалось облачко пара, и я широко улыбнулась. Адам покачал головой, пробормотал что-то себе под нос и вылез из кареты. Через несколько минут он вернулся, держа в руках пальто. Я потянулась за ним, но Адам сам закутал меня, словно ребенка. Я сделала глубокий вдох и поплатилась за это – от теплой шерсти исходил тот же дразнящий аромат, что и от кожи Адама.
– Спасибо, – хрипло пробормотала я.
– Я сам должен был подумать об этом, – мотнул головой он. – Нам нужно будет купить для тебя одежду и все остальное. С сегодняшнего дня ты будешь получать жалованье.
– Это вовсе не обязательно, – нахмурилась я. – Ты согласился на духа, не рассчитывая, что ему придется платить.
– Это не обсуждается, – покачал головой Адам, дав понять, что разговор окончен.
Что ж, я в общем-то не против. Сегодняшнее утро показало, что мне нужна новая обувь и одежда – от пальто до нижнего белья, собственные принадлежности для мытья, расческа… Да много всего!
Карета тронулась, и я украдкой посмотрела на Адама. Он о чем-то сосредоточенно думал, устремив взгляд в окно. Я же откинулась на спинку сиденья, с удивлением отметив, что меня клонит в сон.
Духом я была куда полезней, чем сейчас!
Вскоре мы выехали из Дымков, а еще спустя час местность вокруг изменилась. Скромные, жмущиеся друг к другу дома уступили место роскошным особнякам с собственными садами и парками. Дорога тоже стала лучше – ни одной выбоины!
Когда мы заехали на арочный мост, отделяющий просто хороший район города от по-настоящему дорогого, я дотронулась до рукава Адама.
– Посмотри в окно! В туманную погоду Феорский храм Заступницы очень красив.
Договорив, я ахнула и встретилась взглядом с таким же потрясенным Адамом. Моя память только что подкинула мне новую частичку паззла. Неужели я жила где-то рядом? Я не просто бывала в этом районе Стокахма, я искренне любила именно этот храм.
Мост закончился, и перед нами выплыло величественное двухэтажное здание, сложенное из гладкого, отшлифованного временем белого камня. Два высоких шпиля, часть из которых утопала в тумане, казались невероятно изящными и в то же время сильными. Великолепная картинка, но словно этого было недостаточно, нависшие над городом тучи вдруг разошлись, выпуская солнце. В его лучах ослепительно белый храм стал еще прекраснее, и у меня перехватило дыхание.