Коул застилал свежим сеном пол в пустых денниках, когда несколько девочек, только что разъезжавших по манежу, вошли в конюшню.
– Диана, нам надо поговорить с тобой о Кори, – объявила Хейли Винсенс.
Коул оторвался от своего занятия и сразу же понял: девчачий суд присяжных готов вынести вердикт – причем отнюдь не благоприятный.
Диана тоже почувствовала это и произнесла вежливо и твердо:
– Я уверена, все вы полюбите Кори, как только хорошенько узнаете ее, и захотите с ней дружить.
– Ни за что! – надменно заявила Хейли. – Что общего у нас может быть с девчонкой из захолустного городка, о котором мы ни разу не слышали? Разве ты не заметила, в каком свитере Кори явилась сюда на прошлой неделе? Она сказала, что ее бабушка нарисовала на этом свитере коня.
– А мне понравился рисунок, – упрямо возразила Диана. – Бабушка Кори – настоящая художница!
– Художники рисуют на холстах, как тебе известно. Ставлю все свои карманные деньги – эти джинсы, что сегодня на Кори, были куплены в магазине поношенной одежды!
Девочки разразились приглушенным смехом, а затем Барб Хэйуорд решилась присоединиться к мнению большинства и смущенно заявила:
– Не понимаю, как она может быть нашей подругой – или твоей, Диана.
Коул поморщился от сочувствия к Кори и симпатии к бедняжке Диане, которая, как он не сомневался, сдастся под напором ровесниц. Но Диана не уступила ни дюйма.
– Мне очень жаль, если ты так считаешь, – искренне обратилась она к Хейли, которая, как уже понял Коул, возглавила кампанию против Кори. – Неужели ты так боишься соперничества?
– Какого соперничества? – озабоченно переспросила Барб Хэйуорд.
– Разумеется, соперничества за внимание мальчиков. По-моему, Кори очень хорошенькая и к тому же веселая – естественно, поклонники будут увиваться вокруг нее, где бы она ни появилась.
Коул замер с восхищенной улыбкой на лице, понимая суть стратегии Дианы. Поскольку Кори способна заманить больше поклонников в общую ловушку, искушение будет непреодолимым. Коул задумался было, не перетянет ли чашу весов опасение, что Кори уведет из-под носа подруг их приятелей, когда Диана мягко добавила:
– Правда, у Кори дома остался приятель, и потому ей незачем обзаводиться другим.
– По-моему, стоит поближе познакомиться с ней, – произнесла Барб смущенным, убеждающим тоном девочки, которой недостает смелости стать заводилой.
– Как я рада! – горячо воскликнула Диана. – Я знала, что вы меня не подведете. Иначе я скучала бы без вас – мне было бы не с кем меняться одеждой и ездить летом в Нью-Йорк.
– Скучала без нас? О чем ты говоришь?
– Понимаете, Кори – моя лучшая подруга. А лучшие подруги должны заступаться друг за друга и держаться вместе.
Когда девочки ушли, Коул изумленно уставился на Диану, застыв на пороге денника.
– Скажите, – заговорщически начал он, – у Кори и вправду есть приятель?
Диана подумала и кивнула:
– Да.
– Вот как? – с сомнением переспросил Коул, заметив, как Диана виновато отвела искрящиеся смехом глаза. – И как же его зовут?
Диана прикусила губу.
– У него такое странное имя…
– Какое?
– Пообещайте, что никому не проговоритесь.
Очарованный выражением ее лица, преданностью и сообразительностью, Коул перекрестился.
– Его зовут Сильвестр.
– И он… – заставил ее продолжать Коул.
Ее взгляд коварно скользнул в сторону, а загнутые темные ресницы отбросили тени на скулы, приглушив нефритовый блеск глаз.
– Свинья, – призналась Диана.
Коулу показалось, будто он ослышался.
– Свинья? – повторил он. – Наверное, поросенок?
Она кивнула.
– А точнее – боров, – добавила она, поднимая на Коула блестящие зеленые глаза. – Кори рассказывала, что он громадный, но бегает за ней по дому, как кокер-спаниель.
В этот миг Коул решил, что Кори – везучая девчонка, если она сумела обзавестись такой хрупкой, но неустрашимой защитницей, как Диана Фостер.
Не подозревая о безмолвных комплиментах Коула, Диана взглянула на него:
– Здесь можно попить?
Коул улыбнулся:
– Обманывать – тяжелая работа, верно? Похоже, жажду вызвала битва с полудюжиной высокомерных девчонок?
Диана широко раскрыла глаза и улыбнулась. Она чертовски смела, подумал юноша, но эта отвага и решимость надежно скрыты присущей только ей мягкой манерой общения.
– Конечно, – ответил он, мотнув головой в конец конюшни. – Поищите сами.
В конце коридора, справа, Диана обнаружила небольшую комнату, где, как она поняла, жил Коул. Узкая койка была заправлена с армейским тщанием, на древнем столе стояла еще более древняя лампа. Книги и бумаги аккуратной стопкой возвышались сбоку. Напротив спальни оказалась ванная, а за ней – тесная кухонька с единственной раковиной, маленькой плиткой и миниатюрным холодильником. Диана решила, что в холодильнике хранят напитки для всех, но, открыв дверцу, увидела, что внутри нет ничего, кроме упаковки хот-догов, пакета молока и коробки овсяной крупы.
Она удивилась, обнаружив, что Коул хранит крупу в холодильнике, но еще больше ее изумило то, что он предпочитал не запасаться едой. Теряясь в догадках, она закрыла дверцу и наполнила бумажный стаканчик водой из-под крана. Выбрасывая стаканчик в небольшое жестяное мусорное ведро, она заметила там два яблочных огрызка. Привезенные Дианой яблоки были дряблыми и совершенно неаппетитными, и она не понимала, почему Коул позарился на них. Наверное, он ужасно голоден.
Продолжая размышлять о пустом холодильнике и яблочных огрызках, Диана остановилась, чтобы погладить изящного рысака, а затем вернулась в конюшню. Кори увлеченно беседовала с тремя девочками у ограды манежа.
– Может, вам следует отправиться туда – на случай, если сестре понадобится помощь?
– Нет, с Кори все будет в порядке. Она замечательная, и вскоре остальные это поймут. И потом, по-моему, ей будет неприятно, если она узнает, что я… вмешивалась в ее дела.
– У вас талант вывозить в свет дебютанток, – пошутил Коул, но, заметив смущение Дианы, поспешно добавил: – А если Кори им все-таки не понравится?
– Тогда она сама найдет себе друзей. Кроме того, среди этих девочек у меня нет по-настоящему близких подруг – ни одной, не говоря уже о Хейли. И о Барбаре. Мне гораздо больше нравится дружить с Дугом.
Коул изумился, вспомнив долговязого и нескладного брата Барбары:
– Значит, Дуг – ваш поклонник?
Диана метнула в него недовольный взгляд и присела на охапку сена близ открытой двери.
– Нет, он мой друг.
– Пожалуй, для него вы маловаты ростом, – пошутил Коул, наслаждаясь разговором. – А кто же тогда ваш близкий приятель? – спросил он, потянувшись за большим красным пластиковым стаканом, который прежде поставил на подоконник.
– Откровенно говоря, у меня нет поклонников и близких приятелей. А у вас есть подруга?
Коул кивнул и глотнул воды.
– Кто она такая? – полюбопытствовала Диана.
Коул вытянул ноги, устроившись рядом с девушкой, сложил руки на коленях и уставился в окно. Диане показалось, что его мысли где-то далеко.
– Ее зовут Валери Купер.
Последовала долгая пауза.
– И это все? – поторопила Диана. – Какая она внешне – блондинка или брюнетка, высокая или маленькая? Какого цвета у нее глаза?
– Она высокая блондинка.
– Как бы я хотела быть такой! – задумчиво призналась Диана.
– Вы хотите иметь светлые волосы?
– Нет, – покачала головой девушка, и Коул засмеялся. – Я хочу подрасти.
– Лучше бы вы мечтали стать блондинкой, – беспечно посоветовал Коул. – Добиться этого куда проще.
– А какого цвета у нее глаза?
– Голубые.
Диана была очарована.
– Вы давно знакомы?
Коул запоздало спохватился: заводить личную беседу с гостьей своего работодателя уже само по себе недопустимо, ведь этой гостье всего четырнадцать лет от роду, а разговор принял слишком доверительный характер.
– Со старших классов школы, – отозвался он, собираясь уйти.
– Она живет в Хьюстоне? – допытывалась Диана, чувствуя, что беседа окончена, но желая продлить ее.
– Она поступила в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Мы встречаемся обычно во время каникул.
Вечеринка в честь дня рождения Барбары завершилась огромным тортом, поданным на лужайке перед домом, где виновница торжества обнаружила гору подарков. Затем гости отправились в дом, пока слуги убирали столы снаружи. Диана присоединилась было к остальным, но заметила, что половина шоколадного торта осталась нетронутой, и вспомнила о пустом холодильнике Коула. Повинуясь порыву, она вернулась к столу и отрезала большой кусок торта, а затем понесла его в конюшню.
Увидев шоколадный торт, Коул пришел в неописуемый восторг.
– Перед вами самый отъявленный сладкоежка мира, Диана, – заявил он, вооружаясь вилкой.
Он принялся за торт еще по пути к себе в комнату. Диана какое-то время смотрела ему вслед, впервые понимая: некоторые ее знакомые живут впроголодь. Отвернувшись, она решила прихватывать с собой несколько лишних бутербродов всякий раз, когда будет отправляться к Хэйуордам, и инстинктивно почувствовала: ей надо найти удачный способ угощать Коула, чтобы не оскорблять его самолюбие.
Диана не имела представления об учениках колледжей, но знала, что такое гордость. Всем своим поведением Коул говорил, что он не лишен этого чувства.