Алексей Игоревич Полянский, первый заместитель прокурора области, ныне исполнявший обязанности главы областной прокуратуры, принял Гурова ровно в назначенное время. Прием состоялся в кабинете Полянского, расположенном прямо напротив кабинета Прудникова, дверь которого была опечатана.
И. о. прокурора оказался высоким представительным человеком, которому очень шел темно-синий прокурорский мундир. Внешность Полянского также располагала к себе: красивое породистое лицо, твердый взгляд; очки в тонкой золотой оправе говорили об интеллигентности их владельца. Общее впечатление лишь немного портил безвольно скошенный подбородок.
Усадив гостя, и. о. прокурора извинился за то, что не смог выделить ему время раньше.
– Мне приходится принимать дела, которые курировал Владимир Егорович, – пояснил Полянский. – А он брал на себя очень большую нагрузку, так что мне надо быстро ознакомиться с большим числом дел. Нельзя, чтобы работа прокуратуры затормозилась. Возможно, именно на это и рассчитывали те, кто организовал покушение на Прудникова.
– Значит, вы все папки из кабинета Прудникова перенесли к себе? – спросил Гуров.
– Нет, я с ними работаю в его кабинете, – отвечал Полянский. – Ваш коллега полковник Семенов не разрешил забрать оттуда ни одной бумажки. Они сразу, как только приехали, составили полную опись всех документов, с которыми работал Владимир Егорович. Семенов вообще хотел забрать все бумаги с его стола, но тут я воспротивился. Это сильно затруднило бы работу прокуратуры: я уже говорил, что Прудников вел много дел. Так что мы пришли к некоему соглашению. Да они этими делами не особо и интересуются. Как я понимаю, их внимание сейчас направлено в первую очередь на поиск убийцы.
– Значит, вы занимаетесь в том числе и делами Шейко и Астапенко? – поинтересовался Гуров. – Мне говорили еще в Москве, что первое дело уже готово к передаче в суд…
– Надо же, как хорошо информированы в Москве о наших делах! – усмехнулся Полянский. – Да, с этими делами я тоже ознакомился. Но я бы не стал делать таких поспешных выводов относительно готовности дела Шейко. Обвинения выдвигаются исключительно серьезные, надо все еще раз тщательно проверить.
– А вы не думаете, что этот Шейко, напуганный тем, что против него выдвинуты, как вы сами признали, очень серьезные обвинения, мог организовать покушение на Прудникова? – спросил Гуров.
– Гипотезы можно выдвигать какие угодно, – ответил и. о. прокурора. – Возможно, ваши коллеги из следственной бригады проверяют и такую версию.
– Но лично вы такую возможность допускаете? – продолжал настаивать Гуров.
– Я, уважаемый Лев Иванович, не следователь и не оперативник, – отвечал Полянский. – Моя задача – не расследовать дело, а проверять обоснованность обвинений, выдвинутых против того или иного лица, а также законность действий должностных лиц. Вот я и действую в рамках отведенных мне полномочий.
– То есть своего мнения у вас нет, – заключил Гуров. – Или вы не хотите им со мной делиться. А вот генерал Козлов не скрывал своего мнения относительно другого дела, которое курировал Прудников – того самого, в котором фигурировал мэр Астапенко.
– Обвинения против Астапенко не выдвигаются, – возразил и. о. прокурора. – Дело расследуется по факту превышения служебных полномочий при раздаче земельных участков.
– Тем не менее начальник ГУВД области считает, что Астапенко мог быть причастен к организации покушения на Прудникова, – заявил Гуров. – Он просил меня тщательно проверить эту версию. Да и в главном управлении в Москве мне дали такое же поручение. Могу я в таком случае ознакомиться с бумагами, с которыми работал ваш шеф в последний вечер?
И, видя, что Полянский замялся, Гуров твердо добавил:
– Как вы только что выразились, в рамках отведенных мне полномочий. Кстати, с полковником Семеновым мы о взаимодействии уже договорились.
– Да, о ваших полномочиях я извещен, – признался Полянский. – Мне звонили из Генпрокуратуры. И раз вы договорились с Семеновым… Что ж, не вижу препятствий.
«А если точнее, ты не можешь найти эти препятствия, – подумал Гуров. – Хотя хотелось бы. Нет, с этой стороны помощи ждать не приходится».
– Пойдемте в его кабинет, – предложил между тем и. о. прокурора. – Я сниму печать, которую поставил Семенов, а когда вы будете уходить, поставлю новую, уже свою. Вы сколько собираетесь работать?
– Долго я вас не задержу, – заверил Гуров. – Самое большее – час.
Они проследовали через приемную к двери кабинета Прудникова. Полянский снял печать, отпер дверь. Первое, что бросилось в глаза Гурову, – гора папок на столах. Отдельные дела не уместились на столе у самого прокурора и лежали неподалеку, на столе для совещаний.
– Какой беспорядок! – покачал головой Полянский. – Владимир Егорович никогда бы такого не допустил. Это следователи из бригады работали; все дела из сейфа вынули, да так и оставили. Наверное, так им удобнее было. Вот, можете знакомиться.
– Да, я посмотрю, – сказал Гуров. – Ровно через час уйду.
Подождав, пока Полянский выйдет, он подошел к столу и начал просматривать лежавшие на нем папки. Здесь было не менее четырех десятков дел – о самовольной застройке береговой полосы Волги, отравлении земель отходами предприятий, неуплате налогов… Дело Шейко Гуров нашел в самом низу высившейся на столе груды. Он водрузил пухлую папку на стол, сел и начал читать обвинительное заключение, время от времени делая пометки в блокноте. Впрочем, пометок было немного: самые важные вещи Гуров привык запоминать, не полагаясь на бумагу и всякие электронные носители.
Чтение оказалось увлекательным: подчиненные Прудникова досконально разобрались в многочисленных махинациях и преступлениях директора рынка. То и дело на страницах дела мелькали фамилии мэра, директора Центра поддержки заволжской культуры, а также бывшего прокурора области. Гуров и не заметил, как летело время. Когда он взглянул на висящие на стене часы, оказалось, что прошел уже почти час. Задерживаться далее оговоренного срока было неудобно, однако Гурову хотелось хоть краем глаза взглянуть на рабочий блокнот Прудникова, прочитать записи, которые он делал в последние два дня.
На столе блокнота не нашлось, среди папок на столе совещаний – тоже; ящики письменного стола оказались заперты. Гуров заколебался: не позвать ли страшно занятого хозяина кабинета напротив, попросить открыть ящики. Но тут он заметил какой-то листок, выглядывавший из-за принтера. Причем листок был виден лишь с одной позиции: если встать и специально наклониться. Гуров обошел принтер и вынул лежащие за ним бумаги. Среди них оказался и рабочий блокнот Прудникова. Оставалось только гадать: то ли его специально засунули подальше, чтобы он не попался кому-то на глаза, то ли просто не придали ему значения и убрали, чтобы не мешал.
Гуров раскрыл блокнот, убедился, что все листы в нем целы (явных пробелов не было), и начал читать записи за последние два дня. Они были в основном двух видов: назначенные встречи и дела, которые надо не забыть сделать. Среди важных дел в глаза Гурову бросилась и такая запись: «Цветы Вале! Лучше белые розы. Попросить Яг». И хотя Гуров не знал, как зовут жену (а теперь вдову) Прудникова, он ни минуты не сомневался, что речь идет именно о ней: из рассказов о погибшем прокуроре, которые он сегодня слышал, вставал облик человека твердых нравственных убеждений, всегда действовавшего по правилам. «Значит, у них был какой-то праздник, – мельком подумал он. – Как обидно…» Были тут также записи об уже знакомых Гурову делах Шейко и Астапенко. Последняя сделанная рукой Прудникова заметка гласила: «Заехать в горпрок. Проверить. Могилевич?» Об этом эпизоде он тоже знал. Еще его внимание привлекла странная запись, сделанная три дня назад, за день до гибели прокурора: «Мертвые души в тресте. Подлог? Проверить». Гуров подумал, что Прудников вряд ли успел выполнить намеченное и проверить непонятные «мертвые души» в неизвестном тресте. «Надо будет спросить у Ягудина, что это за трест такой, – подумал он. – Хотя даже если там был подлог, вряд ли это та ниточка, которая меня интересует. Из-за подлога не убивают…»
Прочитать все записи в блокноте Гуров не успел. Он услышал, как глухо стукнула наружная дверь кабинета, и, не успев подумать, зачем он это делает, быстро засунул блокнот с записями туда же, где он и был – за принтер. Тут он по движению воздуха догадался, что за его спиной распахнулась и внутренняя дверь, и не спеша обернулся.
– Я вижу, изучение наших дел само оказалось делом увлекательным, – заметил вошедший Полянский.
– Да, вы правы, – ответил Гуров. – Такое чтение – лучше любого детектива. Особенно если обвинительное заключение хорошо подготовлено, все сделано профессионально, читать его – одно удовольствие. Так что прошу меня простить – кажется, я немного вас задержал.
– Да ничего, – великодушно сказал Полянский. – Главное, чтобы польза была. Что-нибудь нужное нашли?
– Да, кое-что нашел, – признался Гуров. – Вы не возражаете, если я завтра еще раз сюда загляну?
– Пожалуйста! – ответил и. о. прокурора, делая рукой приглашающий жест. – Все к вашим услугам. Если только полковник Семенов не истребует дела к себе или его люди не будут сами с ними работать.
– Ну ничего, с Семеновым мы как-нибудь договоримся, – сказал Гуров.