Всяческие приёмы Петя не любил.
Не то, чтобы он был затворником или сознательно сторонился подобных мероприятий, но всякие празднества, особенно проводимые с ненужной помпой, считал занятием утомительным.
Вся эта бесконечная вереница гостей, которая уделяет имениннику несколько минут для вручения подарка и традиционной здравицы, а после соблюдения положенного в подобных случаях моциона, разбивается на группы по интересам, начиная решать свои вопросы, всегда вызывала у Петра ироничную усмешку.
На виновника же торжества, с этого момента, обращали внимания не больше, чем на обычную мебель.
Любой приём, если он может быть использован для решения каких-то шкурных вопросов аристократов, обязательно будет для этого использован, будь это день рождения чьего-то внучатого племянника, которому исполнилось шесть лет, или похороны супруги главы Рода.
При этом совершенно неважно, где проходит мероприятие: в императорском дворце или в поместье захудалого дворянского рода где-то на окраине столицы или вообще – империи. Регламент из-за таких мелочей, как географическое местоположение, не меняется.
Приём, по случаю празднования именин Петра Полозова не был похож ни на один из подобных серпентариев, в который обязательно превращается встреча представителей больше, нежели одной семьи. Сегодня были приглашены только самые близкие друзья и родственники. И не потому, что Державины придерживались таких же взглядов, что и Пётр, а только лишь исключительно по просьбе именинника.
Присутствовали, само собой, Державины, как организаторы всего этого действа, два представителя рода Полозовых, один из которых являлся виновником торжества, и супружеская чета Некрасовых, с детьми, примерно его возраста, с которыми у Пети были не совсем хорошие отношения. И если с Александром Некрасовым он хоть как-то ладил, то его сестра Петю на дух не переносила, считая безвольным тюфяком, который не способен выделиться ничем.
И до сегодняшнего дня Полозову было удобно поддерживать её мнение в таком состоянии, как и мнения остальных детей аристократов.
В среде аристо считается нормальным не разделять приёмы на детские и взрослые. Дворянские дети с самого раннего возраста получают соответствующее образование, позволяющее им как можно быстрее влиться в дела Рода и приносить посильную возрасту помощь.
Вы спросите, чем может помочь Роду пятилетний ребёнок, который в полной мере не может оценить все расклады и тонкости взаимоотношений в среде аристо?
Всё очень просто.
Информация.
Вы даже не представляете, что может поведать родителям дитя с цепкой памятью, взахлёб рассказывая, как оно играло с другими детьми, если ему задавать правильные вопросы. А вопросы аристо задавать умели.
Ни один Род не держал нахлебников. Каждый его член обязан был приносить пользу семье. И чем старше становился член Рода, тем больше обязанностей на него возлагалось. Это было вполне нормальной практикой.
– Попрошу минуточку внимания, – зычный голос Демьяна Остаповича заставил зал постепенно замолчать. Через несколько секунд стихли даже шепотки. – Пётр! – он поманил Полозова рукой. – Подойди, пожалуйста сюда.
Огибая гостей, которые с любопытством и предвкушением смотрели на именинника, Пётр направился к дяде.
Приобняв парня за плечо, Державин приосанился, с гордостью смотря на парня.
– Мой дорогой племянник, – он приподнял хрустальный бокал с искристым содержимым. – Этот день, поистине знаменательный. День твоего первого совершеннолетия. – Минуточку, – улыбнулся Демьян Остапович, когда его речь была прервана раздавшимися аплодисментами. – Дайте же договорить, – он шутливо нахмурил брови, но никого не смог обмануть напускной сердитостью.
Пётр слишком хорошо знал своего дядюшку, чтобы понимать: Державин сейчас находился в благостном расположении духа. Как впрочем и всегда, после пары-тройки бокалов игристого.
– С моей стороны, не будет зазорным признать, что я выдержал серьёзный бой, когда грудью отстаивал твой подарок, Пётр, – он покосился на свою супругу – Ольгу Радиславовну Державину, которая старательно сдерживала улыбку. – Ох, как же я дрался! Это была неравная битва! – он сделал большой глоток из фужера. – Но, я всё-таки победил, мой дорогой племянник. Не буду долго тебя мучить… Выпьем, друзья! За здоровье моего племянника! До дна! – одним махом допив содержимое фужера, он по-молодецки грохнул его оземь.
Выудив из кармана что-то блестящее и продолговатое, он решительно вложил это в руку парня.
– Владей, дорогой! Только дай мне слово, что сядешь за руль только завтра!
«За руль!?».
На мгновение Пётр подумал, что ослышался. Нет, это решительно невозможно! Этого просто не может быть!
Вот только тяжёлый металлический брелок с логотипом «Барсъ» ясно давал понять, что ошибки быть не может. Ему подарили то, на что он даже не рассчитывал, а мог только втайне мечтать, пока не достигнет полного совершеннолетия – пароцикл.
– Ну? – дядя был полностью удовлетворён моим ошарашенным видом. – Даёшь слово?
– Да, конечно, – сглотнул Пётр, попытавшись взять себя в руки. Конечно же ему хотелось немедленно сорваться и выбежать во двор, чтобы посмотреть на свой подарок, но каким-то запредельным усилием воли Пётр сдержался, понимая, что, как виновник торжества, он не может наплевать на всех и бежать любоваться «Барсом». – Обещаю, конечно.
– Вот и хорошо! – пророкотал дядя. – С днём рождения!
То, как его поздравляли, практически не отложилось в памяти. Петру жали руки, обнимали, хлопали по спине, желали долгих лет, дарили что-то, но в голове был полный сумбур. Он даже пропустил несколько шпилек от Ирины Некрасовой, чего прежде никогда не случалось.
Все мысли занимал подарок и принятие того факта, что теперь ему не нужно будет отлучаться из дома, чтобы тайком погонять на стареньком пароцикле, который он арендовал у одного дельца за весьма приличные суммы.
Самостоятельно управлять транспортным средством в империи разрешалось только с восемнадцати лет, или как в Петином случае – с шестнадцати, но с письменного разрешения родственников, оформленного и заверенного в канцелярии, как того требовал закон.
Выправить подобные бумаги для Державина было плёвым делом. И практически невозможным – добиться его согласия на это.
Вернее не его, а Ольги Радиславовны, которая всегда предосудительно относилась к пароциклам, как к ненужной опасной забаве, отдавая предпочтение более надёжным видам транспорта – паро-кэбам.
Державин был абсолютно прав в том, что ему пришлось выдержать серьёзную схватку, чтобы продавить это решение. Парень не знал, как он это вообще сделал и чего, в конце-концов, это ему стоило, но факт остаётся фактом.
Петя отныне может совершенно законно ездить по Светлореченску, да и не только по нему, более не скрываясь, что значительно облегчает его дальнейшую жизнь.
– Мои поздравления, сын! – голос Полозова-старшего моментально согнал с Петиного лица мечтательное выражение. – У меня тоже есть для тебя подарок. Не «Барсъ», конечно, тут Демьян с Ольгой даже меня удивили, но что-то не менее важное. То, что поможет тебе! – с этими словами он протянул мне знакомый футляр, обтянутый чёрным бархатом. – Возьми, пожалуйста. От чистого сердца.
Петя уже задумался над тем, чтобы ответить что-то резкое, когда почувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцев. Его рука непроизвольно потянулась к подарку. Лишь усилием воли он её не одёрнул, бережно приняв футляр.
– Что это? – нейтральным тоном поинтересовался парень, цепким взглядом впившись в лицо родителя.
Вот только Петру не нужно было знать, что находится в коробке. Это он и сам прекрасно знал.
Более того, он это сам добыл, а потом отнёс к Туману. В голове парня сложился пазл, а личность заказчика более не была тайной. Гораздо важнее было услышать ответ Полозова-старшего. А потом несколько вопросов нужно будет задать Туману.
– Это шанс, наконец, раскрыть родовой дар, – ответил Захар Андреевич. – Если ты, конечно, рискнёшь этим шансом воспользоваться…
Полозов-старший ещё что-то говорил, но Пётр его уже не слушал. В виски ударила кровь, заглушая все посторонние звуки, и парень только крепче стискивал зубы, чтобы не начать делать глупости, затопив здесь всё волной сырой силы.
Вот теперь всё стало на свои места.
И если моментами Петя даже задумывался над тем, что он, возможно, несправедливо так относится к отцу, что, может, он что-то упускает, а Полозов-старший имел все предпосылки для того, чтобы так поступить, то сейчас всё отошло на задний план.
Те обломки хрустального моста доверия и понимания, которые когда-то висели только с Петиной стороны, рухнули в одночасье. Окончательно.
Нет. Всё правильно. Всё он правильно делал, и всё он правильно относился.
Тому, что Полозов-старший назвал «шансом», больше подходило определение «последняя надежда». И не нужно было открывать футляр, чтобы понять, что там покоилась сущность прорыва, которая сейчас отчаянно резонировала с даром парня, стремясь поскорее раскрыться, дотянувшись до энергетического каркаса.
Штука неимоверно дорогая, штука, которую мог позволить себе далеко не каждый Род. Очень опасная штука, секрета добычи которой не знал ни один Род.
Сущность прорыва имела одну маленькую и милую особенность: она убивала кандидата с пятидесятипроцентной вероятностью. Либо ты в полной мере раскрываешь свой дарованный природой потенциал, закрепляя всё, что удалось удержать в энергетическом каркасе, либо ты сгораешь, не выдержав перенапряжения.
Либо ты усиливаешься, либо умираешь. Очень нехорошо умираешь. Третьего варианта не было.
И сейчас, глядя в глаза своего родителя, Пётр понимал, что Полозов-старший не мог этого не знать. Как и не знать того, что использование сущности прорыва давно уже запрещено высочайшим императорским эдиктом. Тем не менее, на это все закрывали глаза, если использование подобных методов заканчивались положительным результатом. Победителей не судят.
«Кто же ты? Хитрый ублюдок, который ради раскрытия у меня родового дара, готовый хладнокровно сыграть в гусарскую рулетку с собственным сыном? – мрачно подумал парень. – Только рулетка хоть предоставляла шансы один к шести, где на шесть выстрелов лишь один несёт смерть. Туман, в своё время, меня хоть предупредил о возможных последствиях, в отличие от тебя».
– Благодарю, – отстранённо поклонился Пётр, убирая футляр во внутренний карман жилета.
– Я точно не знаю, как это работает, – зачем-то развёл руками Полозов-старший, никак не прокомментировав того, что Пётр не заглянул в футляр. – Как меня заверили, у тебя практически стопроцентный шанс на успех.
«Зато я знаю, – поморщился юноша, но вслух, разумеется, этого не произнёс. – Как и то, что происходит с теми, кому удалось поглотить сущность прорыва».
Парень ещё несколько секунд смотрел в глаза Полозову-старшему, ища там предвкушение, радость или нетерпение, но взгляд Захара Андреевича оставался только лишь слегка виноватым.
Неужели он действительно не понимает, что только что сделал? И случайно ли Захар Андреевич преподнёс свой подарок, когда рядом с ними практически никого не было, или это было сделано намеренно?
– Прошу простить, но мне нужно на воздух, – парень ослабил тугой узел шейного платка, рванувшись к выходу. – Я сам, не нужно меня сопровождать, – поспешил откреститься Петя от компании отца.
– Да, конечно, сын, – раздалось ему в спину равнодушное. – Как скажешь.
Оказавшись на широком крыльце, Пётр несколько раз вдохнул полной грудью холодный воздух, пытаясь успокоиться. Разумеется, он давно должен был привыкнуть к тому, что ради достижения своих целей, аристо готовы практически на всё, вот только до этого момента его это не касалось.
По сути, подарок Полозова-старшего можно было приравнять к бомбе с часовым механизмом, которая обязательно сработает в назначенное время. Ведь сегодня для тебя неприемлемо рисковать подобным образом даже ради обретения долгожданного дара, а завтра, под давлением каких-либо обстоятельств, можно посчитать, что шансы не так уж и малы.
Особенно, когда ключ к обретению желаемого находится у тебя в руках и нужно им только воспользоваться.
Вот только его отец не знал, что это всё применимо лишь в том случае, если дар не раскрыт. Повторное использование сущности гарантировано убьёт реципиента со стопроцентной вероятностью, подарив перед смертью океан Силы и ощущение всемогущества.
А с другой стороны, этот жест Полозова-старшего можно будет использовать в своих целях. Ведь теперь юноше можно будет не предпринимать никаких попыток, аккуратно сославшись на собственное малодушие, что Петра, в общем-то, полностью устраивало. А Полозов-старший просто будет ждать, когда Пётр поддастся соблазну обрести настоящую силу.
«Вот и пускай ждёт! – усмехнулся парень. – Долго придётся ждать. Поживу спокойно эти два года».
Его внимание привлёк хищный силуэт подарка Державина, который даже не смогла замаскировать специальная накидка из плотной ткани. Ослабив завязку, опоясывающую чехол по кругу, Пётр аккуратно отбросил его в сторону, обнажая сначала толстое колесо, затем руль с объемным баком, сидение, а после и весь пароцикл.
На миг он потерял дар речи от того, что предстало его глазам.
Это был не обычный пароцикл, который выпускался за заводе «Барсъ». Судя по размерам движителя, это был тот самый гибрид парового движителя, дополненного магическим преобразователем, которые только-только начинали выпускаться. О таких Пётр как-то читал в одной из газет, но воочию видеть не доводилось.
Слишком дорогое удовольствие.
По иронии судьбы, Пётр мог давно спокойно себе позволить приобрести подобный агрегат, поскольку деньги у парня были, благодаря выполнению заказов Тумана. Старик всегда платил щедро. Вот только Пётр не смог бы объяснить Державину, откуда у него взялись денежные средства.
Имея компактный движитель, по сравнению с теми монструозными поделками, которыми изобиловали светлореченские улицы, этот пароцикл не только выгодно отличался от других меньшими размерами, но и мог развивать гораздо большую скорость.
На сегодняшний день, «Барсъ» являлся абсолютным лидером империи по производству разнообразных пароциклов. И насколько Пётр мог судить – это явно был предназначен для спортивных состязаний, которые империя проводила каждые четыре года, собирая в столице лучших водителей этого вида транспорта.
И теперь эта красота – его.
– Нравится?
Полностью поглощённый тщательным осмотром своего подарка, Полозов не заметил, что уже находится не в одиночестве.
– Очень, – кивнул парень, с благодарностью посмотрев на Державину. – Спасибо вам, Ольга Радиславовна.
Тепло улыбнувшись, женщина потрепала Петра по непослушным волосам, одновременно приглаживая чёлку. Полозов никогда не понимал, как она это делает: разлохмачивая, придаёт причёске лёгкую небрежность, которая удивительным образом гармонирует и не выглядит неопрятно.
Наверное, это и есть та самая пресловутая женская магия, которой как бы нет, но они ею все пользуются.
– Это не меня нужно благодарить, – оставив волосы парня в покое, она изучающе посмотрела на «Барс». – А он хорош, – удовлетворённо констатировала она, проведя пальцем по глянцевой поверхности бака. – Тебе нужно благодарить своего дядю, за то, что смог мне объяснить, что за рулём этого зверя тебе ничего не угрожает, а встроенный с завода кинетический щит второго класса убережёт от любых травм и последствий.
– Я обязательно ещё раз его поблагодарю…
– И своего отца, – вздохнула она. – Только благодаря ему мы смогли связаться с заводом и уговорить их вовремя выполнить заказ. Причём, я точно знаю, что эта модель выпущена в единичном экземпляре. Она считается экспериментальным образцом, хотя, по сути, уже доработана и в таком же неизменном виде станет на конвейер через полгода-год. Ну это мне так Демьян Остапович говорил, я в ваших мужских железках не разбираюсь особо, – отмахнулась Державина. – Щит не щит, но водить ты должен осторожно, понял? Все необходимые бумаги – в кофре, притороченном к пароциклу, потом сам посмотришь. А сейчас, если ты закончил, я бы попросила тебя вернуться к гостям, Петя. Налюбуешься ещё.
– Да, конечно, – кивнул парень, невольно задумавшись над её словами. – Вы абсолютно правы.
То, что Ольга Радиславовна немного слукавила – факт. Всё она прекрасно разбиралась в «мужских железках».
Не зря же она закончила Императорскую Академию Технических Наук, а через семь лет возглавила одно из родовых предприятий мужа, занимающегося производством железнодорожного оборудования, и вот уже больше тридцати лет является его бессменным руководителем.
– Ну раз я права, тогда прошу вас, молодой человек, сопроводить скучающую даму в банкетный зал, – лукаво усмехнулась женщина, взяв Петра под руку. – Гости ждут. Да и Ирина уже два раза интересовалась, куда вы запропастились.
Оглянувшись напоследок на теперь уже его собственность, Пётр уверенно повёл Державину ко входу.