Этимология эпитета «уголовное» в сочетании с термином «право» до конца еще не изучена. Однако бесспорным остается тот факт, что употребление этого слова в нынешнем его смысле восходит к тем временам, когда за совершение того или иного проступка человек на Руси в буквальном смысле «расплачивался головой», «отвечал головой», т. е. жизнью. По В. Далю, «уголовь» и «уголовье» есть то, за что виноватый подлежал смертной казни или тяжкой каре.
Примечательно и то, что термином со столь специфическим смыслом обозначена соответствующая отрасль права только в России. В других странах мира данная отрасль именуется либо как «криминальное» право с упором на идею преступления, выступающего основным предметом этой отрасли (Англия, США, Германия), либо как «наказательное» право с переносом акцента уже на наказание, кару (Франция, Болгария, Польша, Чехия, Словакия).
Учитывая изложенное, следует, видимо, прийти к выводу, что термин «уголовное право» больше тяготеет к наказанию, чем к преступлению. И в этом смысле «уголовное право» есть, по сути, синоним права «наказательного». В далекой исторической ретроспективе (когда еще не было права, но уже существовал обычай кровной мести и принцип талиона) за посягательства на жизнь, здоровье, собственность виновные на Руси подвергались главным образом смертной казни, в том числе и в форме «усекновения» головы. В дальнейшем, с появлением права, эпитет «уголовное» стал ассоциироваться именно с той его отраслью, которая карала за наиболее тяжкие посягательства на наиболее ценные общественные отношения. Словом, российское уголовное право (с учетом этимологии этого термина) можно было бы определить как такую отрасль права, которая наказывает (карает) за совершение преступления. Впрочем, по мнению И. Э. Звечаровского, словосочетание «уголовное право» в современном русском языке исключает подобную двойственность, объединяя в себе идеи и преступления, и наказания[1].
В настоящее время рассматриваемый термин обычно употребляется в двух значениях: уголовное право как отрасль и уголовное право как наука[2]. В первом значении уголовное право представляет собой самостоятельную отрасль российского права. Как и любая другая отрасль, оно состоит из правовых норм (правил поведения, уголовно-правовых запретов). Эти нормы складываются в определенную систему, характеризующуюся единством и взаимосвязью ее составных частей и имеющую определенную внутреннюю структуру.
Качественное своеобразие каждой отрасли права определяется специфическим предметом правового регулирования. Специфика уголовного права заключается в том, что предметом его регулирования выступают общественные отношения, возникающие в результате совершения общественно опасных деяний. Круг же этих отношений, образующих предмет уголовно-правового регулирования, очерчивается путем определения в законе того, какие общественно опасные деяния признаются преступлениями, а также установлением наказаний за их совершение. Основным социальным назначением уголовного права является охрана указанных общественных отношений от преступных посягательств и тем самым правовое обеспечение борьбы с преступностью.
Таким образом, уголовное право, будучи отраслью российского права, есть система норм, установленных высшим законодательным органом государства и определяющих принципы и основания уголовной ответственности, преступность и наказуемость общественно опасных деяний, общие начала и правила назначения наказания, порядок и виды освобождения от уголовной ответственности и (или) от наказания, а также основания и пределы применения мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием. Уголовное право есть такая система норм, которая регулирует отношения, возникающие в результате совершения общественно опасных деяний, в целях охраны личности, общества и государства от преступлений.
Как видно из приведенного определения, предмет уголовного права достаточно широк. Им являются: а) установление принципов и оснований уголовной ответственности; б) определение круга деяний, признаваемых преступлениями; в) установление характера их наказуемости; г) определение общих начал и правил назначения наказания; д) установление порядка и видов освобождения от уголовной ответственности и (или) от наказания; е) установление оснований и пределов применения мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием.
В современной и дореволюционной литературе предметом уголовного права в обобщенном виде признаются преступление и наказание как юридические институты[3]. Центральным звеном предмета уголовного права (а точнее, предмета уголовно-правового регулирования) является обнаружение общественных отношений, подлежащих уголовно-правовой охране, определение круга уголовно-правовых запретов, адресованных лицам, посягающим на охраняемые уголовным правом общественные отношения, и установление в этих запретах определенного характера наказуемости. Поскольку отнесение тех или иных деяний к разряду преступлений (криминализация), а также придание им определенной наказуемости (пенализация) – задача скорее уголовно-политическая, чем уголовно-правовая, постольку подробнее эти вопросы будут рассмотрены в главе III настоящего тома.
Система уголовного права включает в себя две части: Общую и Особенную.
Общую часть составляют нормы[4], определяющие задачи, принципы и основные институты российского уголовного права. В них раскрываются понятия уголовного закона, преступления и наказания, вины, соучастия, амнистии, помилования, судимости и т. д., очерчиваются границы действия уголовного закона во времени, пространстве и по кругу лиц, фиксируются основания, условия и пределы уголовной ответственности.
Кроме того, Общая часть содержит нормы, устанавливающие цели и виды наказаний, определяющие общие начала и правила их назначения, а также условия и порядок освобождения от уголовной ответственности и (или) от наказания. В ней же регламентируются основания и особый порядок применения к некоторым категориям лиц мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием.
Ядро системы Общей части российского уголовного права образуют такие типовые внеструктурные (в формальном выражении) институты нормативных предписаний, как институт преступления и институт наказания (первый уровень), состоящие, в свою очередь, из родовых формализованных в Общей части УК РФ конкретных институтов: неоконченного преступления (ст. 30), соучастия в преступлении (ст. 32–36), необходимой обороны (ст. 37), крайней необходимости (ст. 39), назначения наказания (ст. 60, 72), освобождения от уголовной ответственности (ст. 75–78), судимости (ст. 86) и целого ряда других[5].
Положения Общей части уголовного права в соответствии со структурой действующего УК РФ 1996 г. сгруппированы в шести разделах и пятнадцати главах: Раздел I «Уголовный закон» включает в себя следующее: задачи и принципы Уголовного кодекса РФ (гл. 1), действие уголовного закона во времени и пространстве (гл. 2); Раздел II «Преступление» – понятие преступления и виды преступлений (гл. 3), лица, подлежащие уголовной ответственности (гл. 4), вина (гл. 5), неоконченное преступление (гл. 6), соучастие в преступлении (гл. 7), обстоятельства, исключающие преступность деяния (гл. 8); Раздел III «Наказание» – понятие и цели наказания, виды наказаний (гл. 9), назначение наказания (гл. 10); Раздел IV «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания» – освобождение от уголовной ответственности (гл. 11), освобождение от наказания (гл. 12), амнистия, помилование, судимость (гл. 13); Раздел V «Уголовная ответственность несовершеннолетних» – особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних (гл. 14); Раздел VI «Иные меры уголовно-правового характера» – принудительные меры медицинского характера (гл. 15), конфискация имущества (гл. 151).
Особенная часть уголовного права включает в себя нормы, в которых содержится перечень и описание конкретных составов преступлений с указанием на вид и размер наказаний, предусмотренных за совершение каждого их этих преступлений.
Все преступления, описанные в нормах Особенной части, распределены в УК РФ по шести разделам, включающим в себя девятнадцать глав. Раздел VII «Преступления против личности» предусматривает: преступления против жизни и здоровья (гл. 16), преступления против свободы, чести и достоинства личности (гл. 17), преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности (гл. 18), преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19), преступления против семьи и несовершеннолетних (гл. 20); Раздел VIII «Преступления в сфере экономики» – преступления против собственности (гл. 21), преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22), преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23); Раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» – преступления против общественной безопасности (гл. 24), преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25), экологические преступления (гл. 26), преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта (гл. 27), преступления в сфере компьютерной информации (гл. 28); Раздел X «Преступления против государственной власти» – преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (гл. 29), преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30), преступления против правосудия (гл. 31), преступления против порядка управления (гл. 32); Раздел XI «Преступления против военной службы» – преступления против военной службы (гл. 33); Раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества» – преступления против мира и безопасности человечества (гл. 34).
Система Особенной части базируется на определенных принципах, прежде всего учитывая иерархию тех ценностей, которые поставлены под защиту уголовного закона в данном государстве на определенном этапе его исторического развития. В этом смысле Россия в настоящее время находится на том рубеже, когда главная отличительная черта и вместе с тем основное предназначение уголовного права состоят в том, чтобы поставить под защиту уголовного закона отношения, позволяющие перейти-таки нашей стране к полноценной рыночной экономике и перерасти в демократическое правовое государство.
Отсюда – и абсолютно новые для нас приоритеты, на которые ориентируется Уголовный кодекс РФ 1996 г. Действующий УК в иерархии охраняемых ценностей на первое место поставил не государство, а личность, обеспечив первоочередную защиту основных прав и законных интересов граждан в сочетании, разумеется, с защитой и экономики, и государственной власти, и общественной безопасности, и правопорядка. Не случайно поэтому Особенная часть открывается отныне разделом «Преступления против личности». Тем самым приоритет в охране отдан признанной во всем цивилизованном мире системе общечеловеческих ценностей.
Нормы Общей и Особенной части уголовного права неразрывно связаны между собой. Эта связь проявляется, с одной стороны, в том, что применение норм Особенной части об ответственности за конкретные преступления невозможно осуществить без учета положений Общей части о понятии преступления, вины, вменяемости, целей наказания, принципов его назначения и т. п., т. е. без знания всех тех институтов, которые содержатся в Общей части. С другой стороны, многие институты самой Общей части представляют собой в снятом виде обобщенные признаки конкретных составов преступлений. И в этом смысле конструирование норм Общей части во многом производно от особенностей содержания уголовно-правовых запретов, зафиксированных в нормах Особенной части. В результате столь тесного взаимопроникновения и переплетения норм Общей и норм Особенной части последние могут применяться на практике лишь исключительно в сочетании с первыми. Следовательно, именно системный подход позволяет правильно применять нормы Общей и Особенной части в правоприменительной деятельности.
Вопрос о методе уголовного права длительное время не привлекал к себе достаточно серьезного внимания ученых. В советский период это отчасти объяснялось «решением» всех принципиальных вопросов теорией марксизма-ленинизма, когда в любом учебнике по уголовному праву (равно как и в любом другом учебнике по любой иной учебной дисциплине) можно было прочитать, что универсальным методом познания является всеобщий метод диалектического материализма. Так или почти так утверждалось долгие годы. Например, один из первых послевоенных учебников по уголовному праву констатировал: «Советская наука уголовного права, как и вся советская наука, основана на единственно подлинном научном методе – методе материалистической диалектики»[6].
В какой-то мере это объяснялось элементарным страхом теоретиков поднимать острые вопросы, которые становились действительно острыми и в жизни, а не только на бумаге. Достаточно вспомнить поиски вредителей в теории уголовного права, прокатившиеся волной по судьбам многих людей.
Все это привело к тому парадоксальному положению, когда по весьма актуальной теме практически нет специальных монографических работ. Авторы ограничивались рассмотрением этого вопроса, как правило, в учебниках и редких курсах уголовного права. Справедливости ради следует отметить, что и в дореволюционной отечественной уголовно-правовой литературе положение было не лучше. Внимание специалистов может привлечь едва ли не единственная работа того периода на эту тему – работа проф. С. П. Мокринского[7].
Между тем вопросы методологии, метода исследования становятся весьма актуальными в переломные моменты истории, когда сама жизнь заставляет «по-новому оценивать и даже переоценивать многие традиционные методологические постулаты»[8].
Метод и методология. Понятия метода и методологии зачастую смешиваются, употребляются как синонимы. Это приводит к размыванию границ указанных понятий, затрудняет уяснение их смысла.
Метод – это способ, избранный исследователем путь познания, конкретные приемы и операции действия и воздействия. Поэтому в уголовном праве целесообразно рассматривать вопрос о методе в двух аспектах: во-первых, метод познания, метод изучения уголовно-правовой материи и, во-вторых, метод правового регулирования общественных отношений. В первом случае можно говорить о методе науки уголовного права, а во втором – о методе уголовного права как отрасли права.
Методология – понятие интегральное, объединяющее в себе ряд компонентов: мировоззрение и фундаментальные теоретические концепции, диалектические категории и законы, обще- и частнонаучные методы. Поэтому методологию нельзя сводить к одному из названных компонентов, в том числе и к методу. В противном случае за ее пределами останутся другие составные части методологии. В равной степени методологию нельзя сводить и к простой сумме различных компонентов. В целом они образуют некое новое качество, с арифметической точки зрения значительно большее, чем просто сумма качественных и количественных характеристик составляющих ее элементов.
Метод позволяет узнать одну из сторон изучаемого явления. Методология способствует познанию сущности этого явления. При этом методология – не инструмент, а «матрица, формирующая необходимый набор поискового инструмента, позволяющего отразить специфическую сущность конкретного социально-правового явления»[9].
Методология – это система координат, а метод – вектор поиска и действия. Система координат может быть построена только на основе приверженности какой-либо одной методологической линии, что не исключает стремления – по мере накопления знания – объединить различные интеллектуальные традиции и подходы. Это определяется «действительными потребностями познания»[10].
«Метод» и «методология» – понятия разные, но тесно связанные друг с другом.
Метод уголовно-правового регулирования. В последние десятилетия в общей теории права распространилось мнение, согласно которому каждой отрасли права присущ специфический метод правового регулирования приемов воздействия на общественные отношения с целью их изменения или сохранения с использованием различного юридического инструментария, предусмотренного законом.
Одновременно существует и другая точка зрения, в соответствии с которой существование отраслевых методов вряд ли возможно. Есть общеправовой метод или общеправовые методы, действующие в каждой отрасли права со своей спецификой проявления. Таким образом, «выделение специфического метода правового регулирования даже для тех основных отраслей права, где, по общему признанию, он должен быть наиболее ярко выражен, оказывается весьма проблематичным»[11].
Не вдаваясь в характер этой дискуссии, отметим лишь наиболее уязвимые ее положения. Противники выделения отраслевых методов стали требовать отыскания в каждой отрасли права такого особенного метода, который больше нигде не применялся. Но это в принципе неверный путь, ибо все в реальной жизни взаимосвязано и не может быть отделено друг от друга «китайской стеной». Так, метод санкционной защиты присущ всем без исключения отраслям права, но санкции гражданского права отличаются от санкций уголовного права, а последние, в свою очередь, отличаются от санкций трудового права. Именно санкционная защита делает норму правовой, но проявление этой защиты различно в разных отраслях права. В противном случае можно договориться до ненужности деления права на отрасли: есть одно «большое» российское право, и этого вполне достаточно.
Поскольку речь идет об уголовном праве, постольку естественным является применение карательных средств, наказания. Эта «естественность» привела к тому, что наказание долгое время считалось единственным методом уголовно-правового регулирования. М. И. Ковалев так и писал: «… единственным методом регулирования уголовно-правовых отношений являются угроза применения наказания, содержащегося в уголовно-правовых санкциях, и его применение в случае совершения уголовно наказуемого деяния»[12]. Такой подход сохранялся до середины 70-х годов прошлого века, когда стали появляться первые работы, ставящие под сомнение монополистическое положение карательного метода в уголовном праве (В. М. Галкин, Н. А. Стручков, Н. И. Загородников, А. Б. Сахаров).
Со временем таких фрагментарных замечаний накопилось достаточно много, но и через пятнадцать лет они оставались такими же отрывочными. «В условиях исторического поворота в сторону последовательной гуманизации общества большего внимания и дальнейшего развития требует некарательный метод уголовно-правового регулирования, реализуемый через поощрительные нормы уголовного закона»[13].
Таким образом, уповать на всесилие кары в нынешних условиях явно не приходится. Отрадно отметить, что с этим уже почти и не спорят.
Сказанное позволяет сделать вывод: принуждение и поощрение – два основных метода правового регулирования в сфере действия уголовного права.
Принуждение применяется к лицам, преступившим грань дозволенного. Оно выражается в лишении человека неких благ (от имущества до свободы и даже жизни).
Поощрение применяется к лицам, испытывающим раскаяние, стремящимся вернуться к честной законопослушной жизни и предпринимающим в этом направлении конкретные, одобряемые обществом шаги. Выражается оно в освобождении от обременений, налагаемых (или могущих быть наложенными) на лицо в связи с совершенным им деянием.
Без принуждения уголовное право перестает быть уголовным и не может даже называться правом при нынешнем уровне развития общественной морали и общественных отношений. Без поощрения уголовная юстиция теряет смысл, поскольку любые усилия человека загладить свою вину перед обществом не будут получать подкрепления и в конечном счете будут постепенно затухать. Наказание будет носить исключительно возмездный характер, цель исправления превратится в пустую фразу. Интегративная роль[14] уголовного права будет полностью утрачена, а общество продолжит делиться на «чистых» и «нечистых».
Конечно, два этих метода находятся в некотором противоречии друг с другом. Преступников во все времена было принято наказывать. За столетия выработался даже стереотип пунитивного (от английского punitive – карательный) правосудия, известного у нас как обвинительный уклон. Так, Дж. Мид писал: «Враждебность по отношению к нарушителю закона неизбежно предполагает установки на возмездие, подавление и исключение. Последние не обеспечивают нас никакими принципами для искоренения преступности, для возвращения нарушителя к нормальным социальным отношениям или для формулировки нарушенных прав и установления с точки зрения их позитивных социальных функций»[15].
Для согласования этих непримиримостей и необходимо использовать в уголовном праве как равноправный метод поощрения. Вопрос достижения подлинной гармонии между принуждением и поощрением в уголовном праве – вопрос будущего. Мы находимся лишь в самом начале этого пути.
В связи с этим отрадно отметить, что в документах ООН в последние годы появился термин «реституционное правосудие» (от лат. restitutio – восстановление), главная цель которого – урегулирование конфликта.
Функциями уголовного права являются основные направления уголовно-правового воздействия на преступность. Именно в функциях проявляется активная роль уголовного права, его социальное назначение.
Если считать доказанным, что основное социальное назначение права заключается в регулировании общественных отношений, то выражением основной социальной функции уголовного права следует признать уголовно-правовое регулирование.
В то же время в литературе принято говорить и о специальных функциях уголовного права. К таковым обычно относят:
а) охранительную функцию, т. е. функцию охраны общественных отношений от преступных посягательств[16];
б) регулятивную функцию, т. е. функцию организации, упорядочивания, урегулирования общественных отношений, возникающих в результате совершения общественно опасных деяний;
в) восстановительную функцию, т. е. функцию восстановления нарушаемых преступлениями общественных отношений[17].
Охранительная функция уголовного права проявляется в том, что оно, участвуя в регулировании общественных отношений, главным образом охраняет их от наиболее опасных посягательств. Эти нормальные, позитивные отношения непосредственно регулируются нормами других отраслей права: государственного, гражданского, трудового, семейного, таможенного, налогового, административного и т. д. В их регулировании уголовное право играет вспомогательную (охранительную) роль.
Эту роль в форме развернутой метафоры удачно раскрыл М. И. Ковалев. «Если представить себе, – писал он, – совокупность социально-политических и социально-экономических отношений, подлежащих охране, в виде огромного склада каких-то материальных ценностей, то уголовное право можно вообразить себе в виде сторожа такого склада. Этот сторож не имеет отношения к внутренней деятельности склада, к организации использования накопленных ценностей и т. д. Его задача заключается лишь в том, чтобы на них не было посягательства, чтобы они оставались в сохранности»[18].
Сказанным, однако, не исчерпываются все функции уголовного права. Иначе оно было бы лишь придатком перечисленных отраслей. Уголовное право выполняет и регулятивную функцию, ибо именно оно (и никакая другая отрасль) самым непосредственным образом регулирует отношения, возникающие между государством и гражданами в результате совершения последними общественно опасных деяний. Эти отношения и составляют содержательную сторону регулятивной функции уголовного права.
Выполняя охранительную функцию, уголовное право защищает группу позитивных общественных отношений, вытекающих из природы современного общества. Охраняя их, уголовное право обеспечивает нормальное функционирование и беспрепятственное развитие таких отношений. Другая группа отношений, являющаяся объектом осуществления регулятивной функции уголовного права, также вытекает из природы общества, хотя и носит негативный, конфликтный характер. Их регулирование уголовным правом направлено на нейтрализацию таких конфликтов, вытеснение из жизни общества, предупреждение рецидивов в будущем. Таким образом, уголовное право не только обеспечивает охрану соответствующих общественных отношений, но и выполняет «своеобразную регулятивную функцию по вытеснению из социальной практики антиобщественных отношений или препятствованию их возникновению»[19].
Между охранительной и регулятивной функциями уголовного права имеется тесная связь: регулируя группу негативных общественных отношений, уголовное право охраняет позитивные отношения. В этом находит свое проявление диалектика взаимодействия обеих функций, бла годаря которой «уголовно-правовая норма едина в функциях: охраняя, она регулирует и, регулируя, – охраняет»[20].
Что же касается восстановительной функции, то поскольку восстановление причиненного преступлением вреда осуществляется в процессе исполнения наказания (а само такое исполнение реализуется в рамках уголовно-исполнительного права), постольку и восстановительная функция должна рассматриваться как атрибут уголовно-исполнительного, а не уголовного права.
Выполняя рассмотренные выше основные функции, уголовное право оказывает воспитательное воздействие на граждан. В свою очередь осуществление указанных функций подчинено определенным задачам и целям уголовно-правового регулирования.
Еще не так давно перед обществом в нашей стране стояла глобальная задача полного искоренения преступности. И хотя выполнение этой задачи было обставлено целым рядом оговорок (длительный исторический период ее реализации, вспомогательный характер уголовно-правовых мер воздействия и т. д.), многие авторы серьезно полагали, что уголовное право должно быть нацелено на всемерное содействие в борьбе за сокращение, а затем и полное искоренение преступности в нашем государстве. С решением этой задачи функции уголовного права предлагалось считать исчерпанными, а само оно переставало быть необходимым.
Умозрительность и иллюзорность подобных взглядов в настоящее время стали более чем очевидны. Тем не менее и современное общество вынуждено формулировать как общие, так и конкретные (специфические) задачи, стоящие перед уголовным правом. Каковы же они? Общей задачей уголовно-правового регулирования в пореформенный период развития России следует, по-видимому, признать лишь всемерное замедление темпов роста преступности, стабилизацию ее уровня, удержание преступности в контролируемых государством рамках.
Что касается конкретных (специфических) задач, стоящих перед уголовным правом, то они достаточно четко и последовательно изложены в ст. 2 УК РФ 1996 г. К ним относятся: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений.
Все упомянутые в Кодексе задачи можно объединить в три группы: а) охрана интересов личности, общества и государства; б) обеспечение безопасных условий существования всего человечества; в) предупреждение преступлений. Анализ этой классификационной структуры показывает, что, во-первых, в иерархии охраняемых современным российским уголовным правом ценностей на первое место наконец-то поставлена личность во всем многообразии ее проявлений, а уже вслед за ней говорится об охране интересов общества и государства. Во-вторых, применительно к мировому сообществу декларируется гораздо более скромная, но вместе с тем и намного более реалистичная задача не охраны, а обеспечения мира и безопасности человечества. В-третьих, впервые перед уголовным правом самим законодателем поставлена задача предупреждения преступлений.
Перечисленные задачи достигаются путем установления в уголовном законе оснований и принципов уголовной ответственности, за счет определения тех опасных для личности, общества или государства деяний, которые признаются преступлениями, а также посредством установления видов наказаний и иных мер уголовно-правового характера.
Устанавливая преступность общественно опасных деяний и определяя правовые последствия их совершения (т. е. устанавливая за них уголовную ответственность), уголовное право тем самым организует, упорядочивает общественные отношения, возникающие в результате совершения этих деяний. За счет этого создаются правовые гарантии обоснованного привлечения к уголовной ответственности виновных и недопущение привлечения к ответственности лиц, не совершивших преступлений.
Применение мер уголовной ответственности (наказаний) к лицам, совершившим преступления, в свою очередь, подчинено определенным в законе целям:
– восстановлению социальной справедливости;
– исправлению осужденного;
– предупреждению совершения новых преступлений (ч. 2 ст. 43 УК).
Достижение указанных целей является средством решения основных задач уголовного права, способом выполнения его основных функций. Но цели при этом не становятся задачами, как ошибочно полагает С. В. Максимов[21]. Все упомянутые понятия являются самостоятельными категориями и выполняют присущее лишь им предназначение в уголовном праве.
Кроме указанных основных задач и целей уголовно-правового регулирования, свои специфические задачи и цели могут иметь отдельные уголовно-правовые институты и нормы (например, институт необходимой обороны или принудительных мер медицинского характера).
Из сказанного следует, что, во-первых, задачи и цели уголовно-правового регулирования имеют иерархическую структуру, находятся на различных уровнях и в отношениях соподчинения и, во-вторых, решение задачи более низкого уровня является средством решения задачи более высокого уровня. Иными словами, цель и средство взаимосвязаны и на различных уровнях меняются местами.
С учетом рассмотренных нами функций, задач и целей современного российского уголовного права можно признать, что в процессе реформирования оно все больше превращается в явление надклассовое, в средство общесоциального регулирования, воплощающее в себе не узкоклассовые ориентиры, а общечеловеческие ценности, международно-правовые принципы, нравственно-этические категории, выработанные человеческой цивилизацией[22].
Уголовное право в системе российского права. Российское право, если рассматривать его в динамике, как систему, представляет собой единый целостный организм, составными частями которого являются соответствующие отрасли права. Все они взаимосвязаны между собой и, выполняя свои специфические задачи и функции, обеспечивают функционирование правовой системы в целом.
Особое место, которое занимает уголовное право в системе российского права, обусловлено своеобразием его предмета, метода, функций и задач. Это своеобразие проявляется, прежде всего, в том, что предметом уголовно-правового регулирования выступают крайние формы девиантного поведения, наиболее конфликтные, резко отклоняющиеся от нормы отношения, методом же урегулирования этих отношений служит главным образом принуждение, проявляющееся зачастую в крайне жестких, репрессивных формах. Специфика предмета и метода уголовно-правового регулирования определяется, как уже отмечалось, своеобразием функций и задач, стоящих перед данной отраслью права.
Все это позволяет прийти к выводу о троякой роли, которую в системе российского права играет уголовное право. Во-первых, находясь в непосредственной зависимости от ряда отраслей, уголовное право выполняет по отношению к ним подчиненную, вспомогательную роль. Наиболее наглядно это демонстрируется на примере государственного (конституционного) права. Именно данная отрасль права определяет основные (конституционные) права и свободы граждан, декларируя их защиту с помощью различных мер государственного принуждения. Уголовное право, подчиняясь этим указаниям, конкретизирует упомянутые декларации в определенных уголовно-правовых запретах. В ряде случаев само государственное право определяет основные условия и пределы уголовно-правового принуждения (например, в ч. 2 ст. 20 Конституции РФ содержится положение, согласно которому «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни»).
Во-вторых, с рядом отраслей уголовное право находится в партнерских, солидарных отношениях. Заметнее всего такое равноправие проявляется во взаимоотношениях уголовного и административного права. Обе указанные отрасли права охраняют примерно одинаковый круг наиболее важных общественных отношений от достаточно опасных посягательств на них, решая одинаковые задачи и применяя при этом сходные (карательные) методы, отличающиеся друг от друга лишь по степени репрессивности.
Наконец, уголовное право во взаимодействии с уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным правом играет определяющую, ведущую роль. Все упомянутые отрасли права (а также тяготеющая к ним совокупность норм о профилактике преступлений, которая пока еще не выделилась в самостоятельную отрасль) составляют в своем единстве правовую основу борьбы с преступностью и в этом смысле представляют собой своеобразную подсистему, надотрасль.
Ведущая роль уголовного права в ней обусловлена тем, что именно эта отрасль определяет, формирует и закрепляет в уголовном законе круг преступного и уголовно наказуемого. Уголовно-процессуальное право представляет собой всего лишь форму существования материального (уголовного) права, являясь необходимым средством и формой развития и реализации уголовно-правовых отношений.
Уголовно-исполнительное право можно представить как своеобразное «продолжение» уголовного права на той стадии развития уголовных правоотношений, когда вслед за вынесением обвинительного приговора по конкретному уголовному делу наступает этап его реализации в рамках функционирования пенитенциарной системы.
Что касается условно именуемого нами «профилактического» («предупредительного») права, то по мере преобразования его в самостоятельную отрасль права[23] оно также должно сыграть вспомогательную, служебную роль по отношению к уголовному праву, ибо именно последнее (при всей неоспоримой важности профилактики в борьбе с преступностью) будет устанавливать границы преступного и уголовно наказуемого, а стало быть – определять в конечном итоге сферу применения предупредительных мер.
Таким образом, соотношение уголовного права с иными отраслями российского права неоднородно: оно может выражаться в форме и зависимости, и сосуществования, и взаимопроникновения. Более того, на современном этапе развития российского государства мы можем наблюдать столь тесную взаимосвязь некоторых отраслей права, регулирующих отношения в области борьбы с преступностью, что она приводит уже к появлению комплексных межотраслевых институтов. К таковым, например, можно отнести институты условно-досрочного освобождения от отбывания наказания или смертной казни, имеющие одновременно несколько граней пересечения с уголовным, уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным правом.
Наука уголовного права, будучи частью юридической науки, есть совокупность теоретических взглядов, идей, представлений о российском уголовном праве как отрасли права (включая весь спектр проблем, образующих предмет данной отрасли), о его исторической ретроспективе, тенденциях и перспективах развития, международном и зарубежном уголовном праве.
Нетрудно убедиться, что предмет науки уголовного права значительно шире по своему объему и содержанию предмета уголовного права как отрасли. Он включает в себя как исторические изыскания, так и анализ современных тенденций в развитии уголовного законодательства и практики его применения, а также определение перспективных направлений в области борьбы с преступностью. Сюда же входят исследо вания в сфере международного уголовного права, изучение опыта и результатов уголовно-правового воздействия на преступность, накопленных в других зарубежных странах.
Таким образом, в рамках науки уголовного права исследуются история, современное состояние и будущее уголовного права России и зарубежных стран во всех ипостасях: как уголовно-правовая доктрина, как уголовное законодательство и как практика его применения.
В современных условиях, в период пореформенного развития России, повышаются роль и значение всех общественных наук, в том числе и науки уголовного права. Без ее развития и использования в практике борьбы с преступностью невозможно решить те задачи, которые поставлены перед уголовным правом. Уголовно-правовая наука есть составная часть той теоретической базы, которая является основой борьбы с крайними формами отклоняющегося поведения.
Важной задачей науки уголовного права является разработка фундаментальных теоретических проблем, принципиальных основ уголовного права, его основных категорий и понятий (уголовный закон, преступление, наказание, уголовная ответственность, вменяемость, вина и т. д.). Без этого невозможно ни совершенствование уголовного законодательства, ни правильность его применения на практике.
Одной из прикладных задач науки уголовного права является изучение уголовного законодательства и практики его применения. Научное комментирование уголовных законов помогает практическим работникам правильно понимать и применять уголовный закон, не допускать его нарушений. Тем самым наука уголовного права способствует реализации принципа законности.
На основе изучения социальной эффективности действующего законодательства и познания закономерностей общественного развития наука вырабатывает рекомендации по его совершенствованию. Необходимость совершенствования уголовного законодательства особенно актуализировалась в последние годы. Реформа уголовного законодательства основывалась на многочисленных уголовно-правовых, криминологических и социологических исследованиях.
Немаловажной является образовательная и воспитательная функция науки уголовного права. Подготовка широко образованных кадров юристов, отвечающих современным требованиям, – необходимое условие оптимизации борьбы с преступностью. Задачей ученых-юристов, а также практических работников является правовая пропаганда и правовое воспитание населения.
В число задач уголовно-правовой науки входит изучение зарубежного уголовного права в целях использования положительного опыта.
Наконец, изучение истории развития уголовного права необходимо для правильного понимания его институтов и норм.
Таковы основные задачи науки уголовного права на современном этапе.
Методы науки уголовного права. Для того чтобы успешно решить вышеперечисленные задачи и соответствовать предъявляемым требованиям, наука уголовного права должна умело использовать соответствующий научный инструментарий, разрабатывать собственную методику изучения уголовно-правовых явлений, не пренебрегая при этом достижениями других общественных и естественных наук. Любая наука строится на основе определенных принципов. Каковы же методологические принципы науки уголовного права?
Во-первых, эта наука изучает преступление, наказание и другие уголовно-правовые институты как социально обусловленные явления реальной действительности. Она вскрывает социально-политическую сущность уголовно-правовых институтов и норм и их социальное назначение. Такой подход позволяет преодолеть, с одной стороны, чрезмерную догматизацию, с другой – вульгарную социологизацию в исследовании столь сложного негативного социального феномена, каким является преступность.
Во-вторых, наука уголовного права рассматривает уголовное право и его институты как явления исторически изменчивые, эволюционирующие. Содержание уголовно-правовых норм определяется характером общественно опасных деяний, совершаемых в реальной действительности, социально-политической обстановкой в стране, возможностями, которыми располагает общество в сфере борьбы с преступностью. С изменением этих обстоятельств изменяются и нормы уголовного права.
В-третьих, наука уголовного права изучает преступление, наказание и другие институты и нормы уголовного права во взаимосвязи с другими социальными явлениями, которые обусловливают их или, напротив, испытывают на себе их влияние. Само уголовное право рассматривается наукой как одно из средств борьбы с преступностью, которое функционирует в системе с другими – экономическими, социальными, организационными, правовыми и идеологическими – средствами этой борьбы.
В-четвертых, наука уголовного права призвана вскрывать закономерности в сфере уголовно-правового регулирования общественных отношений, воздействия норм уголовного права на поведение людей. За внешними явлениями она обнаруживает внутренние закономерности, необходимые и существенные.
В-пятых, наука уголовного права исходит из того, что общественная практика (социальная действительность) является критерием правильности познания. Практическая эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью и является критерием истинности теоретических взглядов, положенных в их основу. Для определения социальной эффективности норм уголовного права необходимо выявлять как положительные, так и отрицательные последствия их реализации, как ближайшие, непосредственные, так и отдаленные результаты их применения.
Исходя из этих методологических принципов, наука уголовного права разрабатывает и использует свои специфические методы исследования.
Метод научного исследования – чрезвычайно важный инструмент познания. От правильно выбранного метода зависит достоверность полученных результатов. Недаром английский философ Фрэнсис Бэкон 400 лет тому назад удачно сравнил метод со светильником, освещающим путнику неизвестную дорогу в темноте[24].
Многие философы уделяли проблеме метода достаточно пристальное внимание, но, пожалуй, самый существенный вклад в ее исследование внес в свое время Иммануил Кант. Его «Трансцендентальное учение о методе» – второй раздел известной работы «Критика чистого разума» – до сих пор является настольной книгой всех методологов. Конечно, механическое перенесение философских категорий в право – некорректный прием, но и без философской основы рассуждать о методе в праве тем более недопустимо. Именно философия помогает выработать мировоззренческий взгляд на окружающую действительность, без которого невозможно комплексно оценить все многообразие происходящих вокруг человека процессов.
По И. Канту, метод – это способ действия[25]. Способов может быть много, поэтому Кант выделяет следующие виды методов: догматический, критический, натуралистический, научный, синтетический, скептический, экспериментальный и математический. Не все из них используются наукой уголовного права непосредственно.
С. П. Мокринский в начале прошлого века выделял три метода: догматический, политический, этический. Н. С. Таганцев приблизительно в то же время писал о догматическом и критическом методах. А. В. Наумов сегодня выделяет: догматический, социологический, сравнительно-правовой, диалектический (философский) методы, завершая это перечисление многозначительным «и др.»[26], что дает основания предполагать наличие целого ряда других методов. Ничего удивительного в этом нет, так как терминологическая многозначность и концептуальная неоднородность присущи теории как таковой.
Полагая в целом предложенный А. В. Наумовым набор методов приемлемым, считаем необходимым добавить еще и метод криминологический. Сложилась такая ситуация, при которой его подразумевают и им пользуются все без исключения исследователи, но никто о нем не говорит. Вряд ли такую практику «умолчания» можно признать оправданной.
В самом общем виде методы науки уголовного права могут быть подразделены на формальные и содержательные. К первым относятся догматический, сравнительно-правовой, историко-правовой методы. Ко вторым – философский, социологический и криминологический. Деление это достаточно условное и, как и всякая классификация, носит вспомогательный характер.
Догматический (или логический, формально-логический, грамматический, синтаксический, герменевтический, собственно юридический) метод позволяет уяснить смысл правовой нормы с помощью анализа логической конструкции нормы и значения терминов, использованных законодателем. Это один из самых древних методов познания. Все остальные методы в определенном смысле производны от него. Когда-то он был самодостаточным, ибо позволял вполне адекватно ситуации досконально изучить самую норму как таковую либо совокупность норм, институтов, понятий уголовного права. Однако в связи с усложнением общественных отношений, всей структуры общества его возможности в познании уголовно-правовой материи постепенно сужались. Это привело к тому, что в отечественной литературе одно время он и вовсе не учитывался. Между тем в период бурного обновления законодательства роль этого метода возрастает как никогда. Недаром Н. С. Таганцев писал: «Появление нового полного кодекса всегда выдвигает на пер вый план работы чисто догматические»[27]. Оно и понятно: при кажущейся стабильности основных понятий уголовного права они с течением времени могут приобретать новый смысл, отличный от того, что был прежде. Принятие же нового уголовного закона всегда заставляет пересмотреть весь научно-операционный аппарат.
Сравнительно-правовой метод, как следует из самого названия, заключается в анализе норм уголовного права в сравнении с другими нормами. Как правило, все исследователи говорят о сравнении с нормами и институтами уголовного права зарубежных стран. Но это только одна сторона данного метода – компаративистский аспект. Другая обязательная составляющая анализируемого метода заключается в сравнении норм и институтов уголовного права с аналогичными институтами других отраслей российского права. Например, институт ареста известен, помимо уголовного, уголовно-процессуальному, уголовно-исполнительному, административному и другим отраслям права.
Использование рассматриваемого метода позволяет, во-первых, учитывать весь потенциал отечественного законодательства, во-вторых, учитывать и внедрять все лучшие мировые достижения уголовно-правовой мысли.
Применение этого метода позволяет не только лучше познать день сегодняшний, но и определить тенденции в развитии уголовного законодательства. Знание же тенденций имеет огромное значение для своевременного обновления законодательства, для теоретической работы «на опережение». Грамотное использование именно этого метода позволяет поддерживать уголовное законодательство на современном мировом уровне.
Историко-правовой, или исторический, метод дает возможность взглянуть на нормы и институты уголовного права через призму собственно исторического развития уголовного права и уголовно-правовой науки. К сожалению, до недавнего времени использование этого метода сводилось к критике досоциалистических правовых учений. Критика полезна только применительно к дню сегодняшнему. История же, как известно, не знает сослагательного наклонения, поэтому критиковать прошлое так же бессмысленно, как обижаться на вчерашний дождь. Не критиковать – не значит не делать выводов и не учиться на ошибках прошлого в том случае, если они были. Таким образом, этот метод имеет огромное учебно-познавательное и воспитательное значение. Умный законодатель учится на ошибках других.
История отечественной уголовно-правовой мысли весьма богата и насыщена оригинальными самобытными идеями. Это в равной степени относится как к теории, так и к практике законотворчества. Российские уголовно-правовые традиции едва ли не самые древние в Европе. Дореволюционное уголовное законодательство было исключительно скрупулезно и всесторонне проработано. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в системе уголовного законодательства дореволюционной России «насчитывалось 10 источников уголовного права»[28]. Игнорировать такой богатейший опыт недопустимо. Вот почему необходимо вернуть в научный оборот имена таких выдающихся дореволюционных ученых-мыслителей в области уголовного права, как Л. С. Белогриц-Котляревский, В. В. Есипов, А. Ф. Кистяковский, Г. Е. Колоколов, А. В. Лохвицкий, Н. А. Неклюдов, А. А. Пионтковский, П. П. Пусторослев, Н. Д. Сергеевский, В. Д. Спасович, Н. С. Таганцев, Н. П. Чубинский, И. Я. Фойницкий и др.
Немалый вклад в развитие отечественной уголовно-правовой мысли внесли и советские ученые довоенного периода. Как бы критично мы ни относились сегодня к их идеологическим взглядам и пристрастиям, разработанные ими некоторые фундаментальные институты послужили несомненным импульсом к дальнейшему совершенствованию российского уголовного права. К числу таких исследователей принадлежат: С. Я. Булатов, Г. И. Волков, М. М. Гродзинский, Н. Д. Дурманов, А. А. Жижиленко, М. М. Исаев, М. Ю. Козловский, Н. В. Крыленко, П. И. Люблинский, В. Д. Меньшагин, С. П. Мокринский, Э. Я. Немировский, А. А. Пионтковский (сын), С. В. Познышев, Н. Н. Паше-Озерский, А. Н. Трайнин, Б. С. Утевский, М. А. Чельцов-Бебутов, М. Д. Шаргородский, А. С. Шляпочников, А. Я. Эстрин и др.
Особый период в развитии науки советского уголовного права России приходится на 60–80-е годы минувшего столетия, когда в условиях «хрущевской оттепели» появилась целая плеяда талантливых ученых-криминалистов, чьи научные идеи не потеряли своего значения и по сию пору, а многие теоретические положения и рекомендации, развитые в дальнейшем их коллегами, не только нашли свое воплощение в научных публикациях, но и послужили теоретической базой для реформы уголовного законодательства России 1996 г. Среди таких ученых – Н. С. Алексеев, Г. З. Анашкин, М. М. Бабаев, Н. А. Беляев, Л. В. Багрий-Шахматов, С. С. Бородин, С. Я. Брайнин, Г. Б. Виттенберг, В. А. Владимиров, Б. С. Волков, М. А. Гельфер, П. Ф. Гришанин, П. С. Дагель, Н. И. Загородников, Б. С. Здравомыслов, А. Н. Игнатов, И. И. Карпец, В. Ф. Кириченко, М. И. Ковалев, Г. А. Кригер, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, Б. А. Куринов, В. И. Курляндский, Н. С. Лейкина, Б. М. Леонтьев, Ю. И. Ляпунов, П. С. Матышевский, Г. М. Миньковский, Б. С. Никифоров, И. С. Ной, П. С. Ромашкин, А. Л. Ременсон, A. Б. Сахаров, Н. А. Стручков, Ю. М. Ткачевский, В. Д. Филимонов, B. М. Чхиквадзе, М. И. Якубович и др.
Философский, или диалектический, метод очень часто сводят к использованию «в уголовно-правовом исследовании основных законов и категорий диалектики»[29]. В какой-то мере это верно, ибо ни одна конкретная наука не вырабатывает своих философских определений, она использует те, что выработаны философами. Однако сводить философский метод к простому заимствованию и использованию ни в коем случае нельзя. «Философский метод, – писал известный логик П. В. Копнин, – несводим к специальным, как и наоборот, специальный метод нельзя рассматривать преломлением, формой проявления философского… Каждый из специальных методов своеобразен и не является какой-то “маленькой”, плохонькой модификацией диалектики»[30]. Сказано очень точно.
Диалектический метод – это комплексность, системность, масштабность и перспективность, действующие одномоментно в ансамбле, поэтому он в принципе несводим к чему-то одному. Как воспитание человека нельзя сводить к умению здороваться, говорить, общаться и т. д. – воспитанного человека отличает некий стиль, может быть, даже шарм, – так и диалектический метод не сводится к использованию отдельных категорий или приемов диалектики.
Социологический, или конкретно-социологический, метод рассматривает институты уголовного права как социальные явления. Он позволяет анализировать все многообразие связей и зависимостей между правом как социальным феноменом и обществом, изучать социальные функции права и комплексные процессы трансформации юридических норм в социально значимое поведение во всех возможных деталях. Именно на блюдение жизни во всем ее многообразии позволяет вскрыть социальную обусловленность уголовно-правовых норм, понять механизм реального действия норм права и узнать их эффективность.
Социологический метод заключается в проведении различных конкретно-социологических исследований, при осуществлении которых могут использоваться различные частные социологические приемы и методы сбора информации и ее анализа. Последние десятилетия наука накопила достаточно большой опыт проведения таких исследований. Жаль, что полученные результаты далеко не всегда используются. Как писал Н. С. Таганцев, «из жизни для жизни – вот девиз, который должен быть начертан на знамени законодателя»[31]. Использование социологического метода как нельзя лучше отражает следование этому девизу.
Криминологический метод. Он сродни социологическому, но имеет четко выраженную направленность – позволяет понять, как уголовный закон сказывается на уровне и динамике преступности: ведет к снижению, дает рост или является статистически безразличным. Кроме того, изучение с помощью этого метода санкций дает ответ на вопрос об установленном государством уровне уголовно-правовой репрессии и о соотношении этого уровня с общественными ожиданиями. При этом всегда выявляются определенные расхождения. Так, многочисленными социологическими исследованиями установлено, что население постоянно недовольно уровнем уголовного наказания «вообще» и одновременно эти же люди требуют снижения наказания тем, кого они знают (товарищи или знакомые по работе, соседи); наряду с призывами жестче наказывать преступников одновременно раздаются такие же требования об отмене смертной казни и т. д. Все это свидетельствует как о неоднородности человеческих устремлений, так и о необходимости дифференцированного подхода при определении наказания в каждом конкретном случае.
Таковы основные методы науки уголовного права. Вместе с тем следует иметь в виду, что в процессе проведения теоретических исследований наукой уголовного права широко используются положения и выводы других общественных наук, например: философии (в частности, для исследования причинной связи или свободы воли в уголовном праве); экономики (для изучения проблем борьбы с преступлениями в сфере экономики); психологии (для изучения вины как субъективной стороны преступления); психиатрии (для раскрытия понятия невменяемости) и т. д.