До отдела, в котором работал Кирьянов, мы добрались довольно быстро. Там уже стало известно о поимке мной сбежавшего заключенного, так что встречали мою персону, словно королеву. Молодые ребята громко кричали: «Свой человек!», те, что были постарше и знали меня лично, ограничивались легким, уважительным кивком.
Такой прием мне, конечно, понравился. Жаль только, что он был недолгим, потому как Киря быстро разослал всех по своим местам и заставил заниматься работой. А меня пригласил в свои рабочие хоромы, назвать которые офисом просто язык не поворачивается.
Приняв его приглашение, я вошла в кабинет, который за годы дружбы с Володькой успела изучить до мельчайших подробностей настолько, что с ходу могла сказать, какую папку в нем куда переложили. Окинув это рабочее помещение равнодушным взглядом, я села на стул, стоящий у стола, и стала ждать, когда вернется Кирьянов с делом Орлова. Я прекрасно понимала, что достать его ему будет довольно сложно, учитывая, что суд уже был и вся подшивка на Дмитрия передана в архив. Но я надеялась, что запрос Кири все же будет удовлетворен и нам дадут взглянуть на все, что понаписали в деле про убийство адвоката Орловой.
К моему сожалению, ожидания затянулись: передав запрос, Киря вернулся и успел переделать кучу работы, поболтать со мной у себя в кабинете и даже выпить по чашке кофе. Ответа все не было. Я начала нервничать и злиться, и тут в дверь постучали. Не дожидаясь ответа начальника, один из ребят Володьки заглянул внутрь и доложил:
– Прислали. Просят вас забрать. Лично.
Володька мгновенно вскочил с места и выбежал в коридор, оставив меня одну. Вскоре он, правда, вновь появился с папочкой в руке, в которой, как я могла догадываться, и находилось дело Орлова.
– Вот, – протягивая ее мне, произнес он. – Дали всего на час. Велели немедленно вернуть, как прочтем.
– Будет сделано, – принимая папку, откликнулась я.
Затем отвернулась от Кири к столу, развязала шнурок на папке и погрузилась в чтение стандартного дела, заводимого по каждому криминальному случаю. Прочтя его первые строки, я узнала, что полное имя моего возможного клиента Дмитрий Антонович Орлов. Далее шли подробности: тридцать восемь лет, ранее судим не был, работал бухгалтером в фирме по продаже сельскохозяйственных машин. Детей не имел, отзываются о нем положительно, психически здоров.
Не видя в этих данных ничего ценного, я перелистнула страницу и начала изучать то, что имело прямое отношение к убийству: то есть бросала свой оценивающий профессиональный взгляд на улики, подтверждающие причастность подозреваемого к убийству, и на факты, их опровергающие. И тех, и других имелось в деле достаточно.
В бумагах говорилось, что бухгалтер Орлов убил свою жену ножом, когда она находилась в мини-баре, расположенном на втором этаже дома. Он дважды нанес удары, и оба раза в область живота. На орудии убийства остались отпечатки его пальцев. Входной замок в дом взломан не был, что отметает факт присутствия в доме посторонних, то есть иных лиц, способных совершить убийство. К тому же в момент прибытия милиции Орлов находился у трупа, весь в крови, словно он ею умывался.
Поверить в то, что мой случайный попутчик, этот хиленький на вид человек, способен кого-то ударить ножом, да еще и дважды, лично мне было довольно сложно: Орлов показался мне, как бы это сказать, слабоват в психологическом смысле. Ни о чем не говорит и отсутствие в замке признаков снятия с него копии или же вскрывания его при помощи отмычек. Ведь постороннего могла впустить в дом сама хозяйка, или он проник туда через окно. Отсутствие же посторонних отпечатков вообще роли не играет: любой профессионал пользуется перчатками и заботится о том, чтобы улик после себя не оставлять.
Далее шла информация о цели убийства: ею называлось желание получить наследство жены, не имеющей больше никаких наследников. То есть убийство с целью обогащения. Тут мне тоже не все нравилось. Например, напрягал такой факт: хорошо зная, что первые подозрения падут на него, Орлов все же убивает жену средь бела дня и оставляет везде свои отпечатки. Разве не логичнее было бы подстроить все как несчастный случай? Не настолько же Орлов дурак, для подобного-то убийства…
Да, явно милиция не сильно вникала в суть дела и верила лишь тому, чему хотелось верить, чтобы поскорее закрыть дело. А судья только сделал вывод, логически вытекающий из предоставленных ему документов. Так обычно и бывает.
– Ну что? – отвлек меня Киря. – Нашла что-то подозрительное?
– Все, – коротко ответила ему я. Потом захлопнула папку и, положив ее на стол перед Володькой, продолжила: – Это дело – такая же липа, как и мое старое удостоверение, которым я частенько пользуюсь. Кто его вел?
– Следователи из Трубного района, но кто именно, не знаю, – ответил мне Киря. – Сама понимаешь, у нас концов не найдешь. А эта папочка, пока до нас дошла, через столько рук перекочевала…
– И все внесли в нее свое личное мнение, – пошутила я. Потом вздохнула и стала подниматься со стула.
– Уже уходишь? – глупо спросил Володька, также приподнимаясь.
– Да, не стану мешать, – улыбнулась я в ответ. – К тому же мне нужно подумать о всем случившемся.
– Дать совет? – напоследок спросил Киря.
– Нет, не стоит, – не оборачиваясь, произнесла я и вышла за дверь.
Вернувшись домой после поездки, результатом которой стало вовсе не то, на что я рассчитывала, я уселась в кухне и стала размышлять. Учитывая то, что решение заняться расследованием неожиданно свалившегося на меня дела было уже принято, теперь предстояло определить, с какой стороны к самому этому делу подойти.
Итак, что мы имеем? Убийство жены мужем. Мотив – якобы ее состояние: большой участок земли, перешедший женщине от отца после его смерти, дом, также оформленный на нее, ну и счет в банке. Хотя сумма на последнем не слишком велика, если верить словам самого подозреваемого.
С одной стороны, смерть жены Дмитрию выгодна, а с другой – живя с ней, он и без того имел возможность пользоваться всем на правах мужа. Ну, за исключением того случая, если отношения между мужем и женой были не совсем хорошими и они постоянно ссорились. При таких обстоятельствах факт убийства более вероятен. Так что нужно проверить, какими были у них взаимоотношения.
Я посмотрела на часы: три часа дня – самое время для посещений. Только вот посетить надо бы тех, кто может многое рассказать о данной парочке. Несколько минут подумав, я пришла к выводу, что больше всего о семье Орловых могут знать ее коллеги по работе. Зная женскую натуру, я легко предположила, что между собой дамочки вряд ли имеют секреты, наверняка с удовольствием рассказывают о своей личной жизни друг другу. Мне же это будет только на руку.
Определившись с дальнейшими действиями, я заглянула в ванную, быстренько приняла душ, переоделась в более приличную одежду и занялась макияжем. Слишком деловым его делать как-то не хотелось, а потому я лишь слегка подправила брови, подкрасила ресницы и губы, а потом распустила волосы и уложила челку. Теперь отражение в зеркале стало намного приятнее, чем во время сборов в лес за ягодой. Такой я себе нравилась куда больше.
Взяв с кресла свою сумочку, я накинула ее на плечо, прихватила с полочки у зеркала ключи и направилась к выходу. Заперев квартиру, спустилась по лестнице вниз и сразу же села в машину. Вскоре моя «девяточка» уже рассекала улицы города, устремившись в небольшую адвокатскую контору, в которой работала покойная жена Орлова. О последней на данный момент мне было известно очень мало: полное имя, место работы и возраст. Все же остальное, включая и то, как она выглядела, пока оставалось загадкой.
Добравшись до нужного места, я припарковала машину на небольшой стоянке для работников «Сибгоргаза», расположенного по соседству с конторой, где «заколачивала» деньги Юлия Дмитриевна Орлова. Иного места, куда бы можно было деть мою «девяточку», в районе нескольких километров по радиусу просто не наблюдалось. Как только же я собралась покинуть свой автомобиль, ко мне подошел охранник стоянки и запросил документы с разрешением на пользование ею.
– Я из милиции, – решив воспользоваться своим положением, произнесла я, не попытавшись даже выполнить просьбу охранника.
– Ну и что? – тупо глядя на меня, переспросил тот. – Разрешение на стоянку покажите, и я уйду.
«Он меня на самом деле не понял или же прикидывается?» – начала злиться я. Ладно, сейчас покажу документы.
Сунув руку в сумочку, я извлекла из нее давно просроченное ментовское удостоверение, сохраненное с тех пор, когда я работала в прокуратуре, и резким движением руки поднесла его к лицу щуплого молодого охранника стоянки. Последний уперся в него взглядом и принялся читать.
«Ну сейчас, как же, – захлопывая корочки, подумала я. – Этого достаточно, а то развелись грамотеи…»
– Ну, теперь я могу оставить тут машину? – холодно произнесла я.
– Вообще-то нет, – быстро произнес парень, но тут же продолжил: – Но сегодня понедельник, свободные места все равно будут, так что ставьте.
– Спасибо, – захлопывая дверь, поблагодарила я и направилась к входу в офис.
Нужная мне адвокатская контора располагалась в пристройке к пятиэтажному зданию, на первом этаже. Остальную часть этого строения занимали иные организации. В контору вела очень дорогая дверь, а окна украшали витиеватые металлические решетки, покрашенные черным лаком. Все, как и положено в солидной фирме, включая красочную вывеску с коротким, но емким названием «Адвокаты».
Подойдя к двери, я не стала стучаться в нее, а сразу вошла внутрь и оказалась в просторном, светлом коридоре. В нем было всего две двери: одна с табличкой, на которой висело расписание работы адвокатов, а вторая с одной единственной буквой Ж. Я прошла к первой и постучала. В ответ прозвучало стандартное:
– Войдите.
Я толкнула дверь от себя, переступила порог и попала в небольшой по размерам офис. В нем стояло всего три стола, на каждом из которых было по компьютеру, также в комнате располагался маленький сейф, установленный на высокой тумбочке. Для гостей предназначался небольшой диванчик в обрамлении двух декоративных пальм. Стены офиса были просто обиты вагонкой и лишь местами украшались мелкими блестящими картинами, какие на базаре продают по дешевке.
Находилbсь же в этом помещении всего две женщины: обе крашеные блондинки, одетые в строгие темные костюмы. Одна из них была лет сорока, а другая помоложе – лет тридцати. Первая копалась в какой-то папке, не слишком заинтересовавшись моим визитом, а вот ее коллега слегка привстала и пригласила меня сесть на стул, стоящий сбоку от ее стола. Я так и сделала.
– Что вас к нам привело? – улыбаясь лишь потому, что этого требовал этикет, спросила женщина.
У нее были светло-зеленые глаза, маленький, аккуратный носик и пухлые губки. Волосы женщины были уложены в высокую прическу, макияж нанесен легкий, без излишеств. И хотя особой привлекательностью она не отличалась, но в целом была довольно милой. Я еще раз окинула коллегу Орловой быстрым взглядом и увидела прикрепленный на груди бейджик с надписью: «Адвокат Черняховская Надежда Викторовна».
– Разрешите представиться, Надежда Викторовна, – пропустив мимо ушей ее вопрос, в свою очередь, произнесла я. – Иванова Татьяна Александровна, частный детектив.
– Да? – удивилась женщина, и я поняла, что за моей спиной вторая дама-адвокат тоже напряглась, перестав теребить бумаги. Чтобы не мучить женщин неизвестностью, я сразу перешла к делу и пояснила:
– Я вынуждена побеспокоить вас в связи с убийством Орловой Юлии Дмитриевны. Мне необходимо кое-что выяснить о ней.
– Но ведь виновный уже найден, и суд был, – раздался сзади голос второй женщины.
– Верно, – согласилась с ней я. – Но только неужели вы всерьез думаете, что убил Орлову ее собственный муж? Лично мне в это не совсем верится.
Женщины вопросительно переглянулись, а потом та, что сидела напротив меня, сказала:
– Если честно, то мы тоже не совсем в это верим. Тем более что отношения между супругами всегда были хорошими. Пожалуй, многие семейные пары им могли бы позавидовать.
– То есть вы хотите сказать, – зацепилась за данную мысль я, – что Орловы были дружны и очень редко ругались между собой?
– Если вас интересует то, как я считаю, – пристально глядя на меня, начала женщина, – то я бы сказала так: трудно даже представить себе, чтобы Юля и Дима ругались. Между ними было не просто чувство, но и взаимодоверие, дружба.
– А вы, что вы по этому поводу думаете? – обернувшись к ее коллеге, спросила я.
– То же самое, – без добавлений ответила дама. – С решением суда я лично не согласна. Суд, как всегда, списал все на того, кого ему подсунули.
Тут у меня промелькнула мысль, а не спросить ли дам, почему же они не отстаивали интересы того, кого считают невиновным. Но, подумав, я решила, что это будет не совсем этично, а потому поставила вопрос немного иначе:
– Вы знаете того человека, кто защищал Орлова на суде?
– Да, – хором ответили женщины.
А потом Черняховская пояснила:
– Знаем, и очень хорошо. Он учился с нами на одном курсе, и… – Она на минуту замялась, а потом добавила: – Он сделал все, что от него зависело. Если бы приговор можно было опротестовать, это давно бы было сделано.
После ее слов возникшая у меня неожиданно версия об адвокате, намеренно мешающем оправдать невиновного, заметно ослабла. Но окончательно исключать ее я пока не собиралась, понимая, что чаще всего зависть касается друзей и близких, а значит, они способны совершить то, в чем их сложно на первый взгляд заподозрить. Оставив этот вопрос пока открытым, я попросила женщин рассказать мне о самой Орловой: о том, каким человеком она была, какими делами занималась и не было ли среди них таких, за которые ей можно было бы мстить. На весь ряд вопросов женщины ответили весьма коротко.
– Юлия была первоклассным адвокатом и если за что-то бралась, то всегда доводила дело до конца, – произнесла старшая. – Характер имела покладистый, стервой не была. А дела… в последнее время она занималась такой мелочью, которая даже не стоит того, чтобы о ней говорили.
– И все же я бы хотела узнать обо всех делах поподробнее, – заметила я.
Женщины кивнули и стали поочередно рассказывать, чем и когда занималась Орлова. Меня это немного удивило – я полагала, что подобная информация должна храниться в бумажном или электронном виде, ну хотя бы на всякий случай, а тут мне ее выдавали на словах. Впрочем, немного подумав, я решила, что дамы следуют главному правилу адвоката – не разглашать информацию, поэтому говорят лишь в общих чертах, не вдаваясь в подробности, которые наверняка имеются в бумагах и компьютере, и успокоилась.
Выслушав все о делах Орловой, я поняла: зацепиться тут действительно не за что. Да и доброжелательные коллеги убитой, переживающие ее гибель, давно бы сделали все сами, то есть если бы заподозрили, что ее убийство связано с работой, то привлекли бы к этому внимание милиции. По крайней мере, после общения с ними мне показалось именно так.
– Ну что ж, – завершая беседу и видя, что ничего более мне узнать не удастся, сказала я и встала. – Благодарю вас, вы мне очень помогли. Если что-то еще мне понадобится, я к вам загляну.
Женщины тоже попрощались со мной и даже попросили сообщить им, как только что-то выясню. Я кивнула и покинула их рабочий кабинет.
Оказавшись на улице, я медленно дошла до своей машины и села в нее. Но заводить свою «девяточку» теперь не спешила, планируя, куда лучше всего поехать и что сделать. Единственное, что пока приходило мне в голову, было посещение места работы самого осужденного Орлова. Ведь если его действительно хотели подставить, то тогда убийство жены должно быть связано с ним и с тем, чем он занимался.
Заведя машину, я выехала со стоянки и поспешила в сторону компании «Сельхозтранс». Насколько мне было известно, эта фирма была самой крупной в Тарасове по производству и продаже сельскохозяйственных машин. Именно в ней и занимал должность бухгалтера мой горе-беглец.
За несколько минут доехав до офиса компании, я оставила свою машину недалеко от ее здания и направилась к двери. У последней меня встретил молоденький охранник. На его собратьев мне сегодня почему-то ужасно везло, а потому я и в этот раз немного напряглась при виде знакомой формы.
– Вы куда, девушка? Сначала пропуск, – выдал паренек заученную давно фразу.
Зная по опыту, что объяснять на словах, кто я и что мне нужно, бесполезно, я молча достала из сумочки удостоверение и показала его парню. Потом деловым тоном поинтересовалась, где мне найти кого-либо из начальства. Такое мое поведение мгновенно сделало из охранника паиньку, и он не только пропустил меня внутрь, но и предельно ясно объяснил, куда следует идти.
Я поблагодарила парнишку за помощь и отправилась на поиски начальствующего персонала. Со слов охранника я уже знала, что директора компании зовут Анатолием Васильевичем Елисеевым и что он занимает последний кабинет на третьем этаже. Туда-то я и направилась. Поднявшись по мраморной лестнице с недавно окрашенными перилами, я оказалась в узком пустом коридоре, по обе стороны которого располагались многочисленные двери кабинетов. Большая их часть была застекленной, но видно сквозь них ничего не было, потому как стекло использовалось затуманенное и наверняка ударопрочное.
Я прошла в конец коридора и остановилась у двери с табличкой: «Директор». Затем постучала и, дождавшись приглашения, прошла внутрь. В комнате, в которую я попала, меня встретила молоденькая секретарша с немного туповатым выражением лица. Она попросила меня представиться и объяснить, по какому делу я пришла. Быстро и кратко изложив ей суть своего визита и показав документы, я добилась немедленного сопровождения в кабинет самого директора.
Анатолий Васильевич Елисеев сидел за своим рабочим столом с нахмуренным видом и просматривал какие-то бумаги. Он не был ни тучным, ни толстым, как мы привыкли представлять себе директоров процветающих компаний, а, напротив, имел довольно ладную фигуру. Ростом он был невысок, так как я заметила, что его ботинки почти не касаются пола, несмотря на то что кресло, на котором он сидел, вовсе не было настолько уж и высоким. Лицо директор имел обычное: прямой подбородок, губы четкого рисунка, небольшой нос, темные, глубоко посаженные глаза. Зато вот с волосами ему не повезло: не будучи пока лысым, он имел такие залысины на висках, что сразу становилось ясно: в весьма скором времени ему грозит полное избавление от волосяного покрова головы.
Услышав стук в дверь, Елисеев поднял голову вверх, но выражение лица не изменил.
– Это к вам, из милиции, – доложила секретарша и сразу же торопливо удалилась.
– Проходите, – равнодушно бросил мне директор и вновь уткнулся в свои бумаги.
Я пробежала взглядом по его заставленному мягкой мебелью кабинету и остановила свой выбор на вертящемся кресле недалеко от стола. Сев на него, я пару минут терпеливо подождала, когда директор все же обо мне вспомнит, но, поняв, что хозяин кабинета явно намеренно испытывает мое терпение или же просто издевается, начала разговор сама.
– Я понимаю, что у вас дела, и тем не менее не могли бы вы уделить мне несколько минут? – холодно произнесла я, сверля директора взглядом.
– Да, конечно, – все тем же равнодушным тоном отозвался тот, но теперь-таки поднял на меня глаза. – Что вы хотите?
– Я по поводу работающего у вас бухгалтера Дмитрия Антоновича Орлова, – пояснила я.
– А, этого придурка, что сел за убийство… – выдал неожиданную реплику сей солидный дяденька.
Я даже рот открыла, услышав его слова. Мне, например, всегда казалось, что директора крупных компаний так выражаться себе не позволяют, а, напротив, демонстрируют посторонним свое умение быть тактичными и вежливыми. Но, похоже, к данному субъекту это никак не относилось.
– Почему вы так плохо о нем отзываетесь? – немного придя в себя, спросила я. – Вы им недовольны?
– Не то слово, – усмехнулся Елисеев. – Этот крендель, он ведь бухгалтером у нас был, обворовал компанию на крупную сумму, а я теперь расплачивайся.
– Что значит – обворовал? – ничего не поняла я.
– Вы не знаете, как бухгалтеры воруют? – вопросом на вопрос парировал директор. А потом пояснил: – Подделывают подписи, меняют цифры, мухлюют в бумагах. На Орлова налоговая завела дело по факту экономического преступления и денежных махинаций. Пока оно еще на стадии расследования, но, когда завершится, я надеюсь, ему приплюсуют к сроку и за это. Будет знать, как деньгами играть.
Новые данные относительно Орлова повергли меня в шок: чего-чего, но того, что он может быть замешан в каких-то экономических преступлениях, я никак не ожидала. Не совсем еще веря этому, я спросила:
– А как налоговая узнала, что он совершал противозаконные деяния с крупными суммами денег?
– Как? Да устроили очередную проверку, и вдруг выяснилось, что сумма вклада на счету бухгалтера сильно превышает его реальный годовой доход. Ну тут и началось: сразу завели дело, начали все досконально просматривать и изучать. Вот, все еще тормошат нас, – он поднял кипу бумаг и помахал ими в воздухе. Затем бросил ее на стол, несколько раз вздохнул и спросил: – А вы-то у нас что забыли? Или кого подозреваете в подставе? – высказал свою догадку мужчина.
– Пытаемся составить представление об этом человеке и решить, прав ли оказался суд, обвинив его в убийстве собственной жены.
– Прав, прав, можете не сомневаться, – закивал головой Елисеев. – Я так думаю, он еще тот жулик. Жаль, что я этого сразу не разглядел, сейчас бы не маялся. А то взял его на свою шею, да еще и жену сюда же пристроить позволил.
– Кого? – не совсем вникла в услышанное я.
– Жену, – повторил директор. – Она у него тогда безработная была, вот я и взял ее к себе юристом. Ну, по его просьбе. Знал бы, чем он отплатит, ни за что бы этого делать не стал.
«Так, значит, жена Орлова тоже работала в компании „Сельхозтранс“, – по-настоящему удивилась я. – Это интересно. Очень интересно! И дает почву для кое-каких размышлений. Ведь если оба супруга работали тут, то они могли что-то делать вместе. „Например, воровать, – тут же съязвил мой ядовитый внутренний голосок“. Ну да, и это тоже, – согласилась я с ним. – Тогда директор мог на Орловых сильно обозлиться, ну и… разобраться по-своему. Хотя, с другой стороны, неизвестно еще, когда Орлов начал совершать подделку документов и работала ли в тот момент его жена тут».
Чтобы это выяснить, я вновь спросила:
– Скажите, а когда уволилась от вас жена Орлова?
– Э-э-э, – протянул мужчина, задумавшись. – Где-то чуть больше года назад.
– А воровство ее мужа в какие сроки стало происходить? – незамедлительно подкинула я следующий вопрос.
– Ну уж этого-то я не знаю, не разобрались мы еще, – буркнул Елисеев. – Деньги-то, их разве все пересчитаешь… А у Орлова на счету оказалось несколько тысяч долларов.
– Ясно, – уклончиво произнесла я, а потом сделала еще одну попытку узнать о том, какие отношения были у бухгалтера с коллегами.
В ответ же слышала одно и то же: «Этот человек вор! Какие у него могли быть отношения? Как у лисы с курями – он всех использовал». Естественно, после такого у меня могло возникнуть одно-единственное мнение: директор зачем-то пытался оклеветать Орлова в моих глазах.
Покинув наконец офис Елисеева, я разыскала бухгалтерию и провела беседу еще и там.
Отзывы об Орлове оказались весьма различными: молодежь поддерживала начальство, также обвиняя Дмитрия во всех грехах. Те же, кто был постарше, старались отмалчиваться. И только двое признались, что не верят, чтобы он мог кого-то убить. Мне же теперь предстояло сделать вывод из всего услышанного и определить, что тут правда, а что нет.
Естественно, сделать это было не так-то просто, а потому я решила воспользоваться помощью своих магических помощников – двенадцатигранных гадательных «косточек». Они всегда подсказывали мне правильный путь или же намекали на дальнейшие действия, и я не помню, чтобы они хоть раз в чем-то ошиблись. Вот этим-то они и добились с моей стороны полного к себе доверия и уважения.
Заняв место за рулем своей машины, я достала мешочек, в котором хранятся мои маленькие помощники, и, повертев «косточки» в руке, высыпала их на соседнее сиденье. «Косточки» немного прокатились к центру и замерли, представив моему взору комбинацию 3+20+25. Я вспомнила ее расшифровку и задумалась над ней: «Вы близки к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы помешать вам его достигнуть. Его действия напрасны».
Что это может значить? Только то, что директор, а также некоторые сотрудники его фирмы врут. Причем врут намеренно, чтобы скрыть что-то другое. Если я права в своих подозрениях, то возможно, что именно фирма могла подставить своего же бухгалтера под удар, чтобы утаить собственные левые доходы и все то, что она скрывала от налоговых инстанций. Как-никак, а данная должность – единственная, дающая прямой доступ к деньгам, а потому никто и не заподозрит, что бухгалтер – всего лишь козел отпущения, а все махинации совершались самим руководством. Но при чем тут тогда жена Орлова?
Я снова задумалась, и только через несколько минут, которые я провела в размышлениях, закурив очередную сигарету, мне в голову пришла мысль:
«А ведь жена Орлова работала в компании юристом! Значит, когда на ее мужа начались наезды, она должна была сразу заподозрить что-то неладное и начать его защищать. Естественно, это было совсем невыгодно директору, а потому он предпочел ее убрать, повторно, теперь уже с обвинением в убийстве, подставив ее мужа».
Что ж, по-моему, мысль довольно логичная, но она требует более тщательной проверки.
Хорошо зная, что данные о том, на какой стадии находится расследование причастности Орлова к экономическому преступлению, налоговая инспекция мне не даст и с помощью своих милицейских друзей Кири и Гарика я этого тоже не узнаю, я решила попробовать поговорить с самим обвиняемым. Уж он-то может мне что-то рассказать по данному поводу. И тут мне вспомнилась ситуация, когда мы сидели в моей машине и я спросила его, подозревает ли он сам кого-то в убийстве жены. Он тогда попытался мне что-то сказать, но, к сожалению, не сделал этого.
Достав из сумки сотовый телефон, я набрала номер Кири и стала ждать, когда он мне ответит. Володька отозвался не сразу, а спустя пару минут.
– Да, я слушаю, – услышала я наконец его голос в трубке.
Я быстро представилась и сказала:
– Володя, у меня к тебе маленькая просьбочка.
– Совсем маленькая или не очень? – пошутил он в ответ.
– Не очень, – не став увиливать, сказала я. – Мне нужно, чтобы ты устроил мне встречу с Орловым.
– Ого! Ну у тебя и запросы, – вздохнул Киря удрученно. А потом взялся уточнять: – Зачем тебе это понадобилось?
– Глупый вопрос, – ответила я ему. – Сам знаешь, что для расследования. Ну так как, сумеешь устроить?
– Угу, что ж с тобой поделаешь, – пробубнил Кирьянов.
– А когда?
– Да через пару часочков, когда мои ребята на смену заступят, а все лишние разойдутся, – пояснил он. – Хорошо, что ты попросила об этом ближе к вечеру, днем бы я не смог тебе помочь.
Затем мы договорились с Кирей, когда мне следует подъехать к его отделу, и я отключила телефон. До вечера у меня появилось немного свободного времени, и я решила поехать домой.
Вернувшись в свою квартиру, я плотно поужинала, переоделась в более теплую и удобную для вечера одежду: обтягивающие джинсы и светлую водолазку. Потом пощелкала пультом телевизора, но ни на одном канале не обнаружила ничего интересного и решила уже ехать к Кирьянову. А так как торопиться мне пока было не к чему, заглянула в магазин, купила сигарет «про запас», кофе и еще немного различных полуфабрикатов. И только после этого покатила в сторону отдела.
Когда я остановилась у его входа, Киря сам вышел мне навстречу и спросил:
– Ну, как у тебя с этим делом продвигается? Полагаю, ты уже что-то обнаружила.
– Верно полагаешь, – как всегда расплывчато ответила я. А потом сумничала, добавив: – Кто ищет, тот всегда найдет.
– Ладно, следопыт ты мой, – ласково кивнул Киря, – пошли, а то времени уже много, меня дома ждут.
Мы прошли в отдел и сразу направились в сторону камер, где до сих пор еще находился Орлов. Его в связи со случившимся перевозить в тюрьму не торопились, выясняя, сколько добавить парню за побег, а заодно и еще раз просматривая дело и тщательно подготавливая все для отправления. Мне же такая задержка была весьма кстати, так как, окажись Орлов уже в тюремной камере, попасть к нему на свидание было бы намного сложнее.
Сказав что-то охраннику, Киря открыл передо мной дверь, и мы попали в темный коридор. Там нас встретил еще один парень, стороживший две двери, каждая из которых была входом в отсек с несколькими камерами. На сей раз Володька просто велел парню отпереть перед нами дверь, и тот незамедлительно выполнил приказание. Как-никак, а приказ исходил от его начальника.
И вновь перед нами оказалась темная комната, в которой все перегородки были в виде решеток. За ними сидели или лежали унылые заключенные. Впрочем, серьезных преступников в здешних камерах не держали: только мелких хулиганов, дебоширов и алкашей. Всех же остальных переправляли сразу в места соответствующие. Так что самым серьезным нарушителем закона среди этих отбросов общества был только один человек – Орлов Дмитрий Антонович. К его камере мы и направились.
Как только я увидела самого Орлова, находившегося в весьма подавленном настроении и утратившего всякий блеск в глазах, я попросила Кирьянова позволить мне поговорить с ним наедине. Володька немного помялся, но потом все же согласился и ушел к охраннику. А я направилась к решетке. Увидев меня, Орлов вскочил навстречу и даже немного улыбнулся.
– Вы… Я так рад, что вы пришли! – воскликнул Орлов. – Я на это надеялся.
– Здравствуйте, – первым делом сказала я и приготовилась расспрашивать его.
Но Орлов словно с цепи сорвался и сам стал засыпать меня вопросами:
– Вы уже что-то нашли? Вы кого-то подозреваете? Вы уже были у меня дома?
– Подождите, подождите! – остановила его я. – Не все так просто. Могу я сначала задать вам кое-какие вопросы?
– Да, конечно, – осекся бухгалтер. – Я слушаю.
Я несколько раз вздохнула и спросила:
– Какая сумма денег лежит у вас на счету в банке?
– Сумма? А зачем вам это? – переспросил меня Орлов. – Вы что, уже были у меня на работе?
– Была, – кивнула я. – Поэтому теперь хочу знать, насколько все то, что там мне сказали, правда.
– Понятно, – немного расстроенно произнес Дмитрий, а потом ответил на первый вопрос: – В банке у меня должно лежать примерно пятьдесят тысяч рублей, не более. Мы с женой копили деньги на будущее, планируя через год завести ребенка. Но теперь… – он опустил голову и сильно сжал руками прутья на решетке.
Я задумалась. Было очевидно, что какая-то из сумм, названных мне, неверна: директор «Сельхозтранса» сказал о нескольких тысячах долларов, а бухгалтер говорит всего лишь о пятидесяти тысячах рублей – разница довольно заметная. Но думать над этим пока не было времени, а потому я решила продолжать задавать вопросы:
– В прошлый раз, когда мы встретились, вы начали говорить, что кого-то подозреваете в том, что с вами произошло. Сейчас я бы хотела знать, кого именно.
– Да, подозреваю – директора «Сельхозтранса», где я работал, – глухо произнес Орлов. – Больше ни у кого не было причин.
– А какая причина имелась у него?
– А вы разве не поняли? – переспросил Дмитрий. – Конечно же, списать на меня все совершенные им преступления, касающиеся денег. Они же там столько денег укрывали и воровали, что за голову схватиться можно было.
– Это мне ясно, но при чем тут ваша жена? – делая вид, что я пока ни о чем не догадываюсь, спросила я у Орлова.
– Ах, вы же не в курсе… – вздохнул Дмитрий. – Юля тоже работала в «Сельхозтрансе», юристом. Потом, правда, ушла, но о том, какие дела творились в компании, хорошо знала. Когда же на меня стали все валить и искать всевозможные подтверждения тому, что я вор, она вызвалась меня защищать. А она это делать умела: все их обвинения ею просто разбивались в пух и прах, – гордо произнес Орлов. – Естественно, что она им мешала, вот и убрали ее. А меня, чтобы еще больше очернить, подставили, выставили убийцей. Вы ведь, наверное, уже в курсе, что звонок об убийстве моей жены в милицию был анонимным.
– Да, я об этом знаю, – подтвердила я.
– Ну вот. Ясно же, что все произошедшее – их рук дело.
«Так, пока все подтверждается», – подумала я про себя, а вслух сказала:
– Думаю, мне очень поможет, если вы расскажете, когда и как начались ваши проблемы с компанией. Все, вплоть до убийства.
– Хорошо, я расскажу, – тут же согласился мужчина.
Затем прислонился к решетке боком и, уставившись в стену, начал свой рассказ:
– Сначала все было хорошо, я даже думал, что вскоре дела мои пойдут в гору. Но потом, когда вернулся из недельной командировки – с курсов повышения квалификации, узнал, что к нам в компанию скоро должна нагрянуть налоговая проверка. Я тогда ничего не заподозрил, зная за собой, что все бумаги у меня в норме, даже смотреть их не стал. А зря. Когда проверка началась, стали выплывать какие-то бумаги, на которых почерк директора был подделан, причем якобы мной, так как никто более не имел к ним доступа. Тут-то за меня и взялись: завели уголовное дело, стали обвинять во всем, в чем только было можно. Я не знал, что делать. И тут моя жена Юлия – кстати, если бы не она, меня бы, наверное, сразу же посадили – занялась моей защитой, стала копать под директора.
– Она что-то нашла? – зацепившись за слово «копать», спросила я.
– Точно не знаю. Мне она сказала только, что близка к разгадке всего этого фарса и вскоре избавит меня от необоснованных обвинений, – ответил Дмитрий. – Я в подробности и не вдавался, не до того было.
Потом он замолчал, тяжело вздохнув, и я продолжила за него:
– И тут ее убивают…
– Да, – тихим шепотом произнес Орлов и отвернулся в сторону.
Я поняла, что он пытается спрятать от меня вновь выступившие на его глазах слезы, а потому выдержала некоторую паузу и только после нее попросила:
– Расскажите, как все было.
– Да, конечно, сейчас, – утираясь ладонью, ответил Дмитрий. Потом громко высморкался и заговорил: – Я увидел ее, когда вернулся с прогулки… После того как меня уволили из компании, я начал искать новую работу, но, так как ничего не выходило, заставлял себя выходить на улицу и просто бродить: это помогало думать. Вот. Но однажды… в общем…
– Вы вернулись домой и увидели труп, – договорила я за него.
– Да. Она лежала на полу с ножом в животе. Я бросился к ней, чтобы помочь, выдернул нож и отбросил его в сторону. Потом поднял ее, перенес на диван и стал осматривать. Я ничего не понимаю в медицине, но тогда мне казалось, что я все же могу ей помочь. И вот, когда я стал ее трясти легонько, чтобы вернуть в сознание, потому как пульс еще прощупывался, нагрянула милиция. А дальше… дальше вы и сами все знаете.
– Когда вы входили в дом, вы не заметили каких-либо следов присутствия в нем посторонних? – не давая мужчине снова расклеиться, сразу спросила я.
– Нет, я же не думал, что все так окажется, – отозвался Орлов. – Я ничего не подозревал.
– Вы говорили о том, что ваша жена что-то нашла против директора, кому-либо? – задала я новый вопрос.
– Нет, что вы! Мы и так боялись. К тому же не знали даже, кому можно верить, а кому нет, кто за нас, а кто против.
– Значит, информация об этом от вас никуда не перетекла, – сделала я вслух вывод. – Но кто-то о ней все же узнал, раз Юлию убили.
– Похоже на то, – согласился Орлов. Потом пару минут помолчал и спросил: – И что вы теперь собираетесь делать?
– Думать и искать дальше, – улыбнулась я в ответ, стараясь хоть немного приподнять настроение мужчины. – Не все еще потеряно, я так полагаю. Кстати, вы можете мне назвать тех людей, что общались с вашей женой? Вдруг это пригодится… – неожиданно попросила я.
– Вы имеете в виду имена ее подруг? – уточнил Орлов.
– Да, да, их, – кивнула я в ответ.
– Могу, – согласился Орлов. – Тем более что у нее подруг мало было: Олеська да Вика. С первой они часто общались, а дружили со школы, насколько мне известно, со второй встречались от случая к случаю.
– А адреса их вы знаете? – на всякий случай спросила я. – Можете продиктовать?
– Да, записывайте.
Я достала свой блокнот, и Орлов продиктовал мне два адреса подруг жены. Особой необходимости общаться с ними у меня пока, в общем-то, не было, но я по опыту знала, что во время расследования чего только не требуется проверять, поэтому решила на всякий случай записать адреса подруг. Лучше иметь что-то про запас, чем потом бегать и искать. К тому же я сильно сомневалась, что мне еще раз удастся добиться встречи с Орловым, а значит, сейчас из него следовало вытянуть все, что только можно. Этим я, собственно, и занималась.
Когда беседа о друзьях, подругах и местах их проживания и работы подошла к концу, мы оба замолчали. Затем я стала прощаться.
– Спасибо, – заглянув мне прямо в глаза, произнес Орлов и, осторожно коснувшись кончиками пальцев моей руки, которой я держалась за решетку, затем легко пожал ее.
Я молча кивнула и сразу покинула его. Больше бухгалтер ничем не мог мне помочь. Я подошла к беседующему с охранником Кирьянову и сказала, что закончила беседу. Мы молча вышли на улицу, и только там Володька спросил у меня:
– Тебе что-то это дало?
Я кивнула, вытаскивая сигарету из пачки. Киря же достал свою зажигалку, чиркнул и протянул огонек мне. Я воспользовалась его помощью и, закурив, сказала:
– У меня появилась иная версия убийства, но ее сначала нужно проверить. Ты уж последи, чтобы с бухгалтером обращались нормально. Похоже, он и в самом деле ни в чем не виновен.
– Увы, это уже не от меня зависит, – глядя в небо, ответил мне Киря. – Я его сегодня, можно сказать, видел в последний раз. Дальше наши дороги расходятся.
Киря замолчал, и мы немного постояли молча. Я докурила сигарету и, бросив окурок в сторону, спросила у Кирьянова:
– Если я тебе завтра с утра позвоню и попрошу еще о каком-нибудь одолжении, это не будет большой наглостью?
Володька только улыбнулся в ответ, по-дружески обнял меня за плечи, и мы направились к моей машине.