В стране морозных вьюг, среди седых туманов
Явилась ты на свет,
И, бедное дитя, меж двух враждебных станов
Тебе приюта нет.
Но не смутят тебя воинственные клики,
Звон лат и стук мечей,
В раздумье ты стоишь и слушаешь великий
Завет минувших дней:
Как древле вышний бог избраннику еврею
Открыться обещал,
И бога своего, молитвой пламенея,
Пророк в пустыне ждал.
Вот грохот под землей и гул прошел далёко,
И меркнет солнца свет,
И дрогнула земля, и страх объял пророка,
Но в страхе бога нет.
И следом шумный вихрь и бурное дыханье,
И рокот в вышине,
И с ним великий огнь, как молнии сверканье,—
Но бога нет в огне.
И смолкло все, укрощено смятенье,
Пророк недаром ждал:
Вот веет тонкий хлад,[3] и в тайном дуновенье
Он бога угадал.
1882