Глава II Старик Том и Нэнси
Уж как Нэнси её скребла и мыла, эту комнатку на чердаке, особенно по углам. Не за страх, а за совесть. Наводила порядок с таким рвением, словно боролась не с пылью и паутиной, а с самой злючей хозяйкой. Даже на душе полегчало.
– На́ тебе, паутина! Получай, пыль! – весело приговаривала девушка, орудуя шваброй. – Прочь, моль и плесень! Полетят клочки по закоулочкам!
От одной мысли, что она устроит в этой комнатке уютное гнёздышко для славной маленькой девочки, у неё на душе звучала музыка. Подумать только: «одна обуза»! Надо же такое сказать! Ну уж нет!
Закончив уборку, Нэнси окинула критическим взглядом жалкую комнатёнку, ободранные стены.
– Ну что ж, – вздохнула она, – хотя бы чисто. Жаль, что малышке, да ещё сиротке, придётся жить в эдакой норе, да ничего не поделаешь!
Выходя из комнаты, девушка в сердцах так громко хлопнула дверью, что сама испуганно вздрогнула. Потом отчаянно махнула рукой:
– Ну и хорошо! Пусть слышит!
Днём в саду Нэнси сумела улучить минутку, чтобы перекинуться словечком со стариком Томом. Садовник, согнувшись в три погибели, пропалывал многолетний бурьян.
– Вы слышали, Том, – обратилась к нему девушка, опасливо оглядываясь, не подслушивает ли хозяйка, – к нам приезжает маленькая девочка? Она теперь будет жить с мисс Полли!
– А? Что? – пробормотал глуховатый старик, с трудом распрямляясь.
– Девочка! Она приезжает жить к мисс Полли!
– Быть того не может! – недоверчиво хмыкнул Том. – Скорее эта гора стронется с места!
– Правда, правда! – заверила его Нэнси. – Госпожа мне сама сказала. Это её племянница. Ей всего одиннадцать лет.
У старика от удивления отвисла челюсть.
– Ну и дела! – пробормотал он. В его пожухлых глазах заблестел тёплый огонёк. – Неужели это дочурка мисс Дженни?! Дженни – единственная, кому посчастливилось выйти замуж и вырваться отсюда… Вот радость-то, слава тебе Господи! Никак не думал дожить до этого!
– А кто такая эта мисс Дженни?
– О! Это был чистый ангел, спустившийся с Небес! – с жаром выдохнул старик. – Хотя старые господин и госпожа думали, что она их старшая дочь. В двадцать лет она вышла замуж и уехала отсюда навсегда. Давно это было… У неё были ещё дети, – печально продолжал Том, – но все они поумирали. Кроме одной дочки. Она-то, должно быть, и приезжает…
– Ей одиннадцать лет.
– Ну да. Похоже на то, – кивнул старик.
– И её поселят в комнатке на чердаке! Вот ужас-то! – воскликнула Нэнси, бросив негодующий взгляд в сторону громадного дома.
Старик неодобрительно тряхнул головой. Потом недоуменно приподнял брови.
– Чудеса! – вырвалось у него. – Я имею в виду, что девочка будет жить здесь, у мисс Полли. Не представляю себе.
– Я тем более, – вздохнула Нэнси.
Старик усмехнулся.
– Кажется, ты не в восторге от нашей госпожи?
– Можно подумать, вы в восторге! – в свою очередь проворчала девушка.
Старик неопределённо покачал головой и вновь взялся за тяпку.
– Похоже, – негромко проговорил он, – ты одна ничего не слышала о том романе, который был у мисс Полли…
– Романе?! У мисс Полли? Разве такое возможно? – изумилась Нэнси.
– Представь себе, да, – кивнул старик. – И предмет её любви до сих пор живёт в нашем городе.
– Неужели? А кто он?
Старик снова оторвался от работы и выпрямился.
– Нет, этого я не могу тебе сказать. – Было видно, что в душе старика ещё живёт преданность старым хозяевам. – Никак не могу!
– Вот бы никогда не подумала! – недоверчиво сказала Нэнси. – Чтобы у неё был возлюбленный!
Старик снова покачал головой.
– Я-то знаю хозяйку получше тебя, – сказал он. – В молодости она была хорошенькой. Да и сейчас могла бы… если бы хотела…
– Кто? Мисс Полли?!
– Ну да, она. Если бы ей распустить волосы, вплести в них ленты да цветы, одеть в кружева, и всякое такое… Она была бы настоящей красавицей!.. Она ведь ещё не старуха, Нэнси!
– Вот бы никогда не подумала, глядя на неё, – фыркнув, повторила Нэнси.
– Всё началось с той любовной истории, – сказал Том. – С тех пор она сама не своя – сплошь колючки и шипы. Как засохший терновник.
– Вот это больше похоже на правду, – согласилась девушка. – На неё никак не угодишь! Я бы здесь и дня не осталась, если бы так не нуждалась в деньгах. Ну ничего, когда-нибудь вырвусь с этой каторги, ноги моей здесь не будет!
– Может, и так. Это и понятно, – кивнул старик. – Но… не суди её строго.
Он вздохнул и снова принялся за работу.
– Эй, Нэнси! – раздался резкий голос.
– Иду, мэм! – откликнулась Нэнси и поспешила к дому.
