Когда Поллианна и Нэнси появились в дверях гостиной, Мисс Полли Хэррингтон не сочла нужным даже встать. Она приветствовала свою племянницу сидя, лишь оторвав взгляд от книги и протянув ей руку, на каждом из чопорно вытянутых пальцев которой, казалось, громадными буквами было выведено слово «долг».
– Я рада нашему знакомству, Поллианна… Я…
Но прежде, чем она смогла что-либо добавить, Поллианна буквально перелетела через всю комнату и тотчас же бросилась в объятия своей тёти, которую, однако, это проявление чувств ничуть не растрогало, а, наоборот, шокировало.
– Ах, тётя Полли, тётя Полли, я просто не в силах передать вам, как я рада, что вы позволили мне сюда приехать и жить вместе с вами! – всхлипывала она. – Вы даже не представляете, какое это счастье, что у меня есть и вы, и Нэнси, и всё это, особенно после того, как раньше у меня были лишь дамы из благотворительного комитета!
– Вполне возможно, хотя я и не имею чести быть с ними знакомой, – сухо возразила Мисс Полли, пытаясь освободиться от крошечных цепких пальчиков и одновременно обратив свой строгий взгляд к стоящей в дверях Нэнси. – Спасибо, Нэнси, вы можете идти. А теперь, Поллианна, будьте добры, ведите себя прилично! Встаньте по-человечески, ведь я вас ещё не видела!
Поллианна мгновенно повиновалась.
– Ах, разумеется, вы правы, тётя, – с немного натянутым смехом сказала она, – но, боюсь, вы будете разочарованы – из-за моих веснушек… Да, и ещё я непременно должна рассказать вам про своё красное платье и про чёрную бархатную блузку с протёртыми локтями. Я уже рассказывала Нэнси, как папа сказал…
– Да; а теперь будьте так любезны, забудьте раз и навсегда всё, что когда-либо говорил вам ваш папа! – тоном, не допускающим возражений, заявила Мисс Полли. – Я полагаю, вы прибыли с багажом?
– О да, разумеется, тётя Полли. У меня просто прекрасный чемодан, который мне подарили дамы из благотворительного комитета. Однако в нём не так уж много вещей – ну, то есть, моихвещей, я имею в виду. Ведь в последнее время одежда для девочек среди церковных пожертвований почти не попадалась… Но там все папины книги, и Миссис Уайт сказала, что теперь они по праву принадлежат мне. Видите ли, мой папа…
– Поллианна! – вновь резко перебила её тётя. – Есть одна вещь, которую вы просто обязаны усвоить с самого начала; а именно, я не потерплю, если вы и дальше будете продолжать рассказывать мне о вашем папе!
Бедная малышка робко затаила дыхание.
– Как, тётенька Полли, вы считаете…
Но волнение помешало ей что-либо добавить, и тётя взяла инициативу в свои руки:
– А теперь я отведу вас наверх, в вашу комнату. Ваш багаж, как я полагаю, уже там. Я приказала Тимоти туда его отнести. В случае если окажется, что вы прибыли с багажом, разумеется. А теперь, Поллианна, будьте любезны следовать за мной.
Не проронив ни слова, Поллианна вслед за тётей вышла из комнаты. Глаза её блестели от слёз, но подбородок был храбро поднят.
«В конце концов, пожалуй, я всё-таки должна радоваться, что тётенька не разрешает мне рассказывать ей о моём папочке, – подумала бедняжка. – Потому что если я не буду о нём говорить, то мне, наверное, скоро станет легче. А может быть, именно поэтому она и велела мне о нём не говорить?» И смахнув слёзы, заново уверовавшая в «доброту» своей тётеньки Поллианна принялась с нескрываемым любопытством разглядывать дом.
Она поднималась по лестнице, и прямо перед нею роскошно шуршало чёрное шёлковое платье тёти Полли. Повсюду в открытые двери виднелись пленяющие взгляд переливами мягких оттенков ковры и блестели атласной обивкой стулья. А тот ковёр, который был у неё под ногами, оказался таким мягким, что ей казалось, будто это и не ковёр вовсе, а нежный зелёный мох. И сверкающая позолота на драгоценных рамах, в которые были заключены бесчисленные картины, и солнце, сиявшее сквозь тончайший тюль занавесок – всё, решительно всё здесь было как в сказочном дворце!
– Ах, тётя Полли, тётя Полли, – прошептала охваченная восторгом малышка, – какой же у вас красивый, чудесный, необыкновенный, просто замечательный дом! И как же, должно быть, вы радуетесь оттого, что у вас так много денег!
– Поллианна! – воскликнула тётя, резко обернувшись на самой верхней ступеньке. – Я крайне неприятно удивлена тем, что вы позволяете себе говорить со мной подобным образом!
– Как, тётя Полли, а разве вы не радуетесь?
– Разумеется, что нет, Поллианна. Смею надеяться, я не позволю себе забыться настолько, чтобы предаваться постыдной гордыне из-за любого из тех даров, которые Всевышнему было угодно мне ниспослать, – заявила леди, – и уж менее всего я склонна впадать в этот мерзкий грех из-за богатства!