Под таким названием вышла в свое время антология под редакцией Л. Харрисона и С. Хантингтона при участии Р. Инглхарта и других именитых исследователей. В заглавие была «зашита» полемика с авторами, склонными редуцировать культурные явления к социально-экономическим или социально-политическим. См.: Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу: Антология / Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. М.: Московская школа политических исследований, 2002.
Одно исключение – коротенькое интервью во второй части – все же было сделано.
Первая публикация в: Логос: философско-литературный журнал. 2021. Т. 31. № 5. С. 1–26.
См.: Young C. The Politics of Cultural Pluralism. Madison: University of Wisconsin Press, 1976; Walzer M. Spheres of Justice: A Defense of Pluralism and Equality. New York: Basic Books, 1983; Taylor C. The Politics of Recognition // Gutmann А. (ed.). Multiculturalism: Examining the Politics of Recognition. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1994; Kymlicka W. Multicultural Citizenship. A Liberal Theory of Minority Rights. Oxford: Clarendon Press; New York: Oxford University Press, 1995; Young I. M. Inclusion and Democracy. Oxford University Press, 2000.
Glazer N. We Are All Multiculturalists Now. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1997.
Такой внимательный наблюдатель, как американский социолог Роджерс Брубейкер, подметил данный тренд еще в 2001 году – почти за десять лет до того, как это стало банальностью. См.: Brubaker R. The Return to Assimilation? Changing Perspectives on Immigration and Its Sequels in France, Germany and the United States // Ethnic and Racial Studies. 2001. Vol. 24 (4). P. 531–548.
Первый такой документ, «Декларация разнообразия» (Charte de diversité), был подписан во Франции в 2004 году тридцатью тремя крупными компаниями. К настоящему времени число фирм-подписантов превысило 4 тыс., см.: https://www.charte-diversite.com/signataires/ (последний доступ: 24.03.2021). Французскому примеру последовало более двадцати стран Евросоюза.
См.: Vertovec S. Super-diversity and Its Implications // Ethnic and Racial Studies. 2007. Vol. 30. P. 1024–1054. Количество работ на ту же тему, появившееся после этой публикации, практически необозримо.
Жерар Нуариэль, к примеру, отмечает, что во Франции в 1960‐х годах широкая публика стала симпатизировать местным армянам, считая их жертвами ассимиляционистской политики Французского государства (тогда, как и прежде, их упрекали как раз в нежелании ассимилироваться). См.: Noiriel G. The French Melting Pot: Immigration, Citizenship, and National Identity. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1996.
См.: Geisser V., Soum E. Y. The Legacies of Colonialism: Migrant-Origin Minorities in French Politics // Givens T. E., Maxwell R. (eds.). Race and Representation in Western Europe. London; Boulder: Lynne Rienner Publishers, 2012. P. 53–66.
Исследователь Стивен Вертовек насчитал восемь значений этого слова, см.: Vertovec S. Multimulticulturalisms // Martiniello M. (ed.). Multicultural Policies and the State. Utrecht: European Research Centre on Migration and Ethnic Relations, 1998. P. 25–38.
Я заимствую этот термин у публициста Александра Кустарева. Русское слово «агентура», если отвлечься от коннотаций с разведкой, достаточно емко передает смысл английского понятия agency.
Именно на такого рода трансформации реагировали правоконсервативные американские интеллектуалы, бичевавшие соотечественников за порочное увлечение, см.: Schlesinger A., Jr. The Disuniting of America: Reflexions on a Multicultural Society. Knoxvill, Tenn.: Whittle Books, 1991; New York: Norton, 1992; D’Souza D. Illiberal Education: The Politics of Race and Sex on Campus. The Free Press, 1991.
См.: Castles S. How Nation-States Respond to Immigration and Ethnic Diversity // New Community. 1995. Vol. 21. № 3. P. 293–308; Idem. Democracy and Multiculturalism in Western Europe // Holmes L., Murray Ph. (eds.). Citizenship and Identity in Europe. Gateshead, Tine&Wear: Athenaeum Press Ltd, 1997. P. 55–72.
Такие известные немецкие «шестидесятники», герои «поколения 1968 года», как Даниэль Кон-Бендит и Клаус Леггеви, поделились своими мечтаниями на этот счет в монографиях «Родина Вавилон: рискованное предприятие мультикультурной демократии» (Кон-Бендит в соавторстве с Томасом Шмидом) и «Мульти-культи: правило игры для многонациональной республики» (Леггеви). См.: Cohn-Bendit D., Schmidt T. Heimat Babilon: Das Wagnis der multikulturellen Demokratie. Hamburg: Hoffmann & Campe, 1992; Leggewie C. Multi-Kulti: Spielregeln für die Vielvölkerrepublik. Berlin: Rotbuch Verlag, 1993.
С масштабной критикой нормативных оснований подобного дискурса выступил британский философ Брайан Бэрри в своей рецензии на книгу лорда Бикху Парекха «Переосмысляя мультикультурализм», а также на составленный под его руководством доклад «Будущее мультиэтнической Великобритании» (2000). См.: Barry B. The Muddles of Multiculturalism // New Left Review. 2001. № 8 (March – April). P. 49–71.
Немецкий социолог Франк-Олаф Радтке, посвятивший изучению данного дискурсивного феномена целый ряд основательных работ, дал одной из них такое заглавие: «Мультикультурализм – постмодерновый последыш национализма?». См.: Radtke F.‐O. Multikulturalismus: ein postmoderner Nachfahrer des Nationalismus? // Ostendorf B. (Hrsg.). Multikulturelle Gesellschaft: Modell America? München, 1994. S. 229–236.
См.: Brubaker R. Ethnicity without groups // Archive europenne de sociologie. 2002. Vol. XLIII. № 2. P. 163–189.
См.: Joppke C. The Retreat of Multiculturalism in Liberal Nation State: Theory and Policy // British Journal of Sociology. 2004. Vol. 55. № 2. P. 237–257.
См.: Entzinger H. The Rise and Fall of Multiculturalism: the Case of the Netherlands // Joppke C., Morawska E. (eds.). Towards Assimilation and Citizenship: Immigration in Liberal Nation-States. Basingstoke: Palgrave-Macmillan, 2003. P. 59–86; Vasta E. From Ethnic Minorities to Ethnic Majority Policy: Multiculturalism and the Shift to Assimilationism in the Netherlands // Ethnic and Racial Studies. 2007. Vol. 30. № 5. P. 713–740.
Несмотря на то что такой перевод популяризированного Мишелем Фуко термина gouvernamentalité не передает всех нюансов его содержания, он все же выглядит предпочтительнее простой кальки («гувернаментальность»). См.: Дин М. Правительность: власть и правление в современных обществах. М.: Изд. дом «Дело» РАНХиГС, 2016.
Эту формулу американского пастора-телезвезды Джерри Фолуэлла использует Дэвид Харви в своей работе о неолиберализме, анализируя ситуацию конца 1970‐х годов, когда Республиканская партия смогла опираться и на избирателей, поддерживающих христианское движение: «Республиканцы апеллировали также и к культурному национализму белых американцев, относящихся к рабочему классу, к их ущемленному чувству моральной справедливости (ущемленному потому, что эти люди жили в условиях постоянной экономической нестабильности и чувствовали, что лишены многих преимуществ в результате проводимой политики „позитивной дискриминации“, направленной на восстановление прав меньшинств)». См.: Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. М.: Поколение, 2007. С. 32.
Иглтон Т. Почему Маркс был прав? М.: Карьера-Пресс, 2017. С. 193, 192.
См.: Маяцкий М. Ad hominem и обратно. М.: Изд. дом ВШЭ, 2020. С. 239.
Бауман З. О свободе. М.: Новое издательство, 2006. С. 85.
Там же. С. 93. Здесь необходимо небольшое пояснение. Бауман утверждает, что сегодняшняя – позднекапиталистическая – форма социального контроля отличается от соответствующих форм раннего капитализма тем, что не нуждается в прямом надзоре как основном инструменте. Если прежде для отправления власти был нужен «паноптикон», то теперь те же функции выполняет рынок. Почти все («большинство») вовлечены в процесс потребления – не просто в качестве покупателей товаров и услуг, но прежде всего в качестве заемщиков, получателей кредитов, плательщиков по ипотеке и т. д. Ну а что касается не вовлеченных в потребительский круговорот отверженных (или «опасных классов»), то их приходится контролировать архаичными методами надзора и наказания.
См.: Zizek S. Multiculturalism, or the Cultural Logic of Multinational Capitalism // New Left Review. 1997 (September/October). № 225. P. 28–51.
Такой реинкарнацией стала риторика «интеркультурализма», на которой мы коротко остановимся ниже.
В октябре 2010 года с речью о «провале мультикультурализма» выступила канцлер Германии Ангела Меркель, а в начале 2011 года к ней присоединились британский премьер Дэвид Кэмерон и французский президент Николя Саркози.
См.: Silverman M. Deconstruction the Nation. Immigration, Racism and Citizenship in Modern France. London; New York: Routledge, 1992.
См.: Bommes M., Radtke F.‐O. Migration into Big Cities and Small Towns: an Uneven process with Limited Need for Multiculturalism // Innovation: The European Journal of Social Sciences. 1996. Vol. 9. № 1. P. 75–86.
См.: Gilroy P. «My Britain Is Fuck All»: Zombie Multiculturalism and the Race Politics of Citizenship // Identities: Global Studies in Culture and Power. 2012. Vol. 19. P. 380–397.
О бессодержательности этого концепта см.: Meer N., Modood T. Multiculturalism, Interculturalism and Citizenship // Meer N., Modood T., Zapata-Barrero R. (eds.). Multiculturalism and Interculturalism. Debating the Dividing Lines. Edinburg: Edinburg University Press, 2016. Ch. 2; Kymlicka W. Defending Diversity in an Era of Populism: Multiculturalism and Interculturalism Compared // Ibid. Ch. 7.
Хестанов Р. Россия и режим глобального апартеида // Отечественные записки. 2002. № 3. Онлайн-версия: https://strana-oz.ru/2002/3/rossiya-i-rezhim-globalnogo-aparteida (последний доступ: 24.03.2021).
Весьма симптоматично, что и Гельмут Коль с его борьбой против Ausländerfeindlickkeit (враждебности к иностранцам), и Ангела Меркель с ее отстаиванием Willkommenskultur (культуры гостеприимства) представляли консервативную партию ХДС.
Нюансированный анализ консервативного брожения, происходившего в либерально-демократических странах в последние два десятилетия, дан в работе: Будрайтскис И. Б. Мир, который построил Хантингтон и в котором живем все мы. М.: Изд-во книжного магазина «Циолковский», 2020.
Обширный фрагмент этого интервью см. в: Gilroy P. «My Britain Is Fuck All». Р. 395.
См.: Berg M. L., Sigona N. Ethnography, Diversity and the Urban Space // Identities: Global Studies in Culture and Power. 2013. № 20 (4). P. 347–360.
См.: Abu-Laban Y., Gabriel C. Selling Diversity: Immigration, Multiculturalism, Employment Equity, and Globalization. Peterborough, ON: Broadview Press, 2002.
В связи с этим симптоматичны формулировки, содержащиеся в хартиях поддержки разнообразия, принимаемых корпорациями. В самом первом таком документе (французском, упоминавшемся выше) сказано, что подписанты обязуются «содействовать представлению разнообразия французского общества во всех его различиях и богатстве, культурном, этническом и социальном (курсив мой. – В. М.), в пределах рабочей силы и на всех уровнях ответственности». Надо ли говорить, что чем «разнообразнее» рабочая сила в этническом и культурном отношении (курды и турки, арабы и иудеи, практикующие мусульмане и атеисты и т. д.), тем меньше вероятность того, что они станут совместно бороться за свои права.
Сара Ахмед связывает растущую популярность языка разнообразия среди гражданских активистов с «усталостью от языка равенства» (equity fatigue): активисты, видя, что категория равенства не воспринимается на уровне лиц, принимающих решения, делают ставку на то, что в рамках обсуждения темы разнообразия удастся обратиться и к теме неравенства. Вопрос о том, окажется ли такая тактика продуктивной, исследовательница оставляет открытым. См.: Ahmed S. The Language of Diversity // Ethnic and Racial Studies. 2007. Vol. 30. № 2. P. 235–256.
См.: Бауман З. Идет ли богатство немногих на пользу всем прочим? М.: Изд-во Института Гайдара, 2019.
См.: Ahmed S. The Language of Diversity. Р. 235.
См.: Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Изд. дом «Классика-XXI», 2007.
См.: Кагарлицкий Б. Ю. Между классом и дискурсом. М.: Изд. дом ВШЭ, 2017. С. 57.
См.: Рансьер Ж. На краю политического. М.: Праксис, 2006.
См., например: Ионин Л. Апдейт консерватизма. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2010.
Данным наблюдением я обязан Елене Гаповой. См.: Гапова Е. Классы наций: феминистская критика нациостроительства. М.: Новое литературное обозрение, 2016.
Хотя языку нашей бюрократии и свойственны периодические апелляции к российской многокультурности, последняя означает исключительно плюральность культурного пространства, обусловленную исторически полиэтничным составом населения; фактор миграции в связи с этим не обсуждается.
Первая публикация в сб.: Культурная сложность современных наций / Отв. ред. В. А. Тишков, Е. И. Филиппова; Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН. М.: Политическая энциклопедия, 2016. С. 190–202.
Существуют сотни иллюстраций обоих положений. Из примеров, которые на слуху в последние годы, можно вспомнить о курдах. С одной стороны, стремление курдов к образованию собственного национального государства Курдистан противоречит геостратегическим интересам целого ряда игроков; с другой стороны, большинство курдов не считают себя частью турецкой нации, не говоря уже об иракской или сирийской.
Обширный, информативный и остроумный обзор конкурирующих словоупотреблений см. в: Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб.: Алетейя, 1998. С. 25–73.
Или, если угодно, воображают себя таковыми. Здесь никак не обойтись без привычной отсылки к знаменитой работе Бенедикта Андерсона, см.: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 2001.
См.: Тишков В. А. Российский народ как европейская нация и его евразийская миссия // Этнокультурное взаимодействие в Евразии / Под ред. А. П. Деревянко, В. И. Молодина, В. А. Тишкова. М.: Наука, 2006. Кн. 2. С. 318–332; Он же. Российский народ. История и смысл национального самосознания. М.: Наука, 2013. С. 3–27.
Хотя формально Россия стала империей в 1721 году, современные исследователи ведут отсчет российской имперской истории с 1700 года (порой включая в эту историю и советский период). См., например, следующую коллективную монографию: Burbank J., von Hagen M., Remnev A. (eds.). Russian Empire: Space, People, Power, 1700–1930. Bloomington: Indiana University Press, 2007.
Эти два события не всегда разделяют. Крах режима, основанного на командно-административной экономике и однопартийной диктатуре, и крах СССР как многонациональной политии – это два разных (хотя и взаимосвязанных) процесса.
Об империях как системах непрямого правления (в отличие от так называемых национальных государств) см.: Tilly Ch. How Empires End // Barkley К., von Hagen М. (eds.). After Empire. Multiethnic Societies and Nation-Building: The Soviet Union and the Russian, Ottoman and Habsburg Empires. Boulder, Co.: Westview Press, 1997. Р. 1–11.
См.: Суни Р. Г. Империя как она есть: имперский период в истории России, «национальная» идентичность и теории империи // Национализм в мировой истории / Под ред. В. А. Тишкова и В. А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007. С. 36–81.
См.: Уортман Р. С. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. От Петра Великого до смерти Николая I. М.: ОГИ, 2002.
См.: Миллер А. И. Империя Романовых и национализм. 2‐е изд. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 78–95.
См.: Ковалевский М. Очерки по истории политических учреждений в России. М.: Территория будущего, 2007.
Миллер А. И. Приобретение необходимое, но не вполне удобное: трансфер понятия нация в Россию (начало XVIII – середина XIX в.) // Imperium inter pares: роль трансферов в российской империи / Под ред. М. Ауста, Р. Вильпиус, А. Миллера. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 42–66.
Царский манифест от октября 1905 года не отменял самодержавие, а лишь ограничивал его, вводя в систему государственного управления элемент представительной власти. Симптоматично, что Османы и Габсбурги, которые, как и Романовы, упорствовали в своей приверженности династическому суверенитету, также поплатились за это потерей власти.
См.: Живов В. М. Чувствительный национализм: Карамзин, Растопчин, национальный суверенитет и поиски национальной идентичности // Новое литературное обозрение. 2008. № 3 (91). Онлайн-версия: https://magazines.gorky.media/nlo/2008/3/chuvstvitelnyj-naczionalizm-karamzin-rostopchin-naczionalnyj-suverenitet-i-poiski-naczionalnoj-identichnosti.html (последний доступ: 27.06.2023).
Не случайно многие западные исследователи (а также энциклопедия Britannica) оставляют данный термин без перевода – narodnost.
Николай поступил точно так же, как в аналогичной ситуации столетием раньше Фридрих Великий. Когда прусскому королю предложили идею народного ополчения, он отверг ее со словами: сегодня они собираются с оружием за меня, а завтра соберутся против меня.
Хоскинг Д. Россия и русские: В 2 кн. М.: Транзикнига, 2003. Кн. 1.
Если крестьяне до 1861 года были крепостными (а после отмены крепостного права были прикреплены к общине), то в случае мещан привязка к определенному месту жительства происходила благодаря паспорту, выдававшемуся сроком на пять лет. От телесных наказаний мещан освободили лишь в середине 1860‐х годов. Подробнее см.: Стейнведел Ч. Создание социальных групп и определение социального статуса индивидуума: идентификация по сословию, вероисповеданию и национальности в конце имперского периода в России // Российская империя в зарубежной историографии: работы последних лет / Сост. П. Верт, П. Кабытов, А. Миллер. М.: Новое издательство, 2005. С. 610–633.
Нелишне отметить, что эти граждане (обладатели гражданских прав) были лишены политических прав, которые появились лишь после царского манифеста 17 октября 1905 года.
Позднее в «общество» включается также купечество, высшие слои которого (купцы первой гильдии) были приравнены в правах к дворянам, а зачастую и производились в дворянское звание. Образование имело, конечно, и духовенство, но оно не принадлежало к «обществу» по той причине, что последнее понималось как светское по своей природе. К тому же тип культуры («образованности», пользуясь тогдашним лексиконом), который воспроизводился в духовном сословии, эстетически и интеллектуально был чужд культуре светского общества и потому подвергался маргинализации. См.: Живов В. М. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции // Живов В. М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 685–704.
Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций: В 3 т. М.: АСТ; Минск: Харвест, 2002. Т. 3. С. 460.
Пушкарев С. Г. Россия 1801–1917: власть и общество. М.: Посев, 2001. С. 58.
Нелишне напомнить, что многие русские аристократы в конце XVIII – начале XIX века плохо владели русским языком. Мода на его изучение пришла лишь в годы противостояния Наполеону (1807–1812). Двор перешел с французского на русский лишь при Николае I, в 1830‐х годах, однако переписка высшего дворянства велась преимущественно по-французски вплоть до конца XIX столетия.
Ахиезер А. С., Клямкин И. М., Яковенко И. Г. История России: конец или новое начало? 3‐е изд., испр. и доп. М.: Новое издательство, 2013. С. 286.
Хоскинг Д. Россия и русские. Т. 1. С. 118 (курсив мой. – В. М.).
Этот термин следует употреблять дифференцированно, ибо русификация в имперский период имела три различных смысла: (а) административная унификация (в некоторых окраинах очень умеренная), (б) стихийное обрусение местных жителей нерусских областей и (в) меры по культурной гомогенизации населения периферии. См.: Миллер А. И. Империя Романовых и национализм. С. 54–77.
См.: Слокум Д. Кто и когда были «инородцами»? Эволюция категории «чужие» в Российской империи // Российская империя в зарубежной историографии. С. 502–534.
См.: Зиновьев А. А. Гомо советикус. М.: Центрполиграф, 2000.
См.: Рыклин М. К. Террорологики. Тарту; М.: Эйдос, 1992.
Верт Н. Сопротивление общества в сталинском СССР // Верт Н. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. М.: РОССПЭН, 2010. С. 336–362.
У истоков этой парадигмы в изучении России стоял, конечно, Ричард Пайпс, см.: Pypes R. The Formation of the Soviet Union, Communism and Nationalism, 1917–1923. Harvard University Press, 1997. Между прочим, у Пайпса с самого момента зарождения его подхода, т. е. с 1950‐х годов, был столь же весомый оппонент, который, правда, не пользовался такой же известностью. Речь идет об Эдварде Карре, утверждавшем, что взаимоотношения между властью и населением при большевиках не следует интерпретировать исключительно в терминах навязывания, поскольку здесь скорее имели место определенные формы консенсуса (см.: Carr E. A History of Soviet Russia, vol. 1–14. London: MacMillan Press, 1950–1978. На русском выходили первые два тома: Карр Э. История Советской России. Кн. 1. Т. 1–2. М.: Прогресс, 1990).
См.: Levin M. Russian Peasants and Soviet Power: a Study of Collectivization. Evanston: Northwestern University Press, 1968; Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930‐е годы: деревня. М.: РОССПЭН, 2001. Своеобразным (вероятно, невольным) подтверждением «ревизионистского» подхода к изучению быта и самосознания русских крестьян при советской власти может служить следующее исследование: Бердинских В. А. Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке. М.: Изд‐во «Ломоносовъ», 2011 (книга представляет собой подборку отрывков из записанных разговоров с жителями советской деревни со времен Ленина до эпохи Горбачева).
См.: Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: коллективизация и культура крестьянского сопротивления. М.: РОССПЭН, 2010. Критику представленного в этой работе подхода на среднеазиатском материале см. в: Абашин С. Н. Советский кишлак: между колониализмом и модернизацией. М.: Новое литературное обозрение, 2015.
См.: Форум: Анализ практик субъективизации в раннесталинском обществе // Ab imperio. 2002. № 3. С. 209–417.
Стоит, впрочем, оговориться, что феномен стиляг впервые заявил о себе еще до прихода к власти Хрущева (на рубеже 1940–1950‐х годов) и что низовым его можно назвать лишь условно: поначалу соответствующий – «несоветский» – облик и образ жизни могли позволить себе лишь дети дипломатов и других представителей советской элиты в силу наличия прямого или косвенного доступа к загранице.
Отдельного обсуждения заслуживает «контркультура» советского андеграунда (хиппи, панки, московские концептуалисты, питерские акционисты и т. д.). Здесь отторжение от официальной культуры носило вполне системный характер.
Примечательно, кстати, что эстетизация нацизма, характерная для протофашистских группировок 1980‐х годов, началась именно благодаря полюбившемуся зрителю фильму «Семнадцать мгновений весны» с лучшими советскими актерами, исполнившими роли офицеров СД и прочих спецслужб Третьего рейха. Подробнее см.: Гусейнов Г. Ч. Карта нашей родины: идеологема между словом и телом. М.: ОГИ, 2005.
Приведу ценный источник на эту тему: Соколов К. Б. Художественная культура и власть в постсталинской России: союз и борьба (1953–1985). СПб.: Нестор-история, 2007.
См.: Тишков В. А. Национальности и национализм в постсоветском пространстве (исторический аспект) // Этничность и власть в полиэтничных государствах. Материалы международной конференции 1993 г. М.: Наука, 1994. С. 9–34; Суни Р. Г. Империя как она есть; Brubaker R. Nationhood and the National Question in the Soviet Union and Its Successor States: an Institutional Account // Brubaker R. Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. Р 23–54.
В доктринальных документах центрального аппарата власти не раз подчеркивается, что конечной целью его усилий по «национальному вопросу» являлось формирование новой исторической общности, что предполагает высокую степень культурной однородности, а значит, масштабные программы по унификации населения в культурном отношении. Вместе с тем, однако, партия и правительство ставили перед собой цель «всестороннего развития советских наций», что предполагало институционализацию этнонациональных сообществ вплоть до создания определенных форм этнонациональной государственности.
В английском оригинале используется термин affirmative action – по аналогии с введенными в 1970‐х годах в США программами поддержки расовых меньшинств. См.: Martin T. The Affirmative Action Empire. Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923–1939. Ithaka; London: Cornell University Press, 2001. Российское издание: Мартин T. Империя положительной деятельности. Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М.: РОССПЭН, 2011.
Подробнейший обзор тогдашних дискуссий в советском историческом цехе см. в: Горшенина С. М. Извечна ли маргинальность русского колониального Туркестана, или Войдет ли постсоветская Средняя Азия в область post-исследований? // Ab imperio. 2007. № 2. С. 209–258.
Русский народ выступает здесь как «наиболее выдающаяся нация», «руководящий народ» и «руководящая сила Советского Союза». См.: Брандербергер Д. Л. «Выдвинуть на первый план мотив русского национализма»: споры в сталинских идеологических кругах, 1941–1945 гг. // Государство наций. Империя и государственное строительство в эпоху Ленина и Сталина / Под ред. Р. Суни и Т. Мартина. М.: РОССПЭН, 2011. С. 352–353. Справедливости ради стоит отметить, что тост был произнесен в относительно узком кругу, тогда как в сталинском обращении по случаю Победы, произнесенном и опубликованном в «Правде» 9 мая 1945 года, фигурирует исключительно «советский народ».
Сюда относятся этническое квотирование при приеме в вузы, подготовка национальных кадров в республиках (как в союзных, так и в автономных), различные формы поощрения этнических элит (творческие союзы, институт государственных премий и т. д.).
Как справедливо и иронично заметил Марк Бейсингер, в наши дни «все согласны в том, что Советский Союз был империей и поэтому распался. Однако это государство обычно называют империей именно потому, что оно распалось» (Beissinger M. R. The Persisting Ambiguity of Empire // Post-Soviet Affairs. 1995. Vol. 11. № 2. P. 155).
В некоторых случаях такое самосознание носило радикальный характер и сопровождалось нелояльностью государству. Татарский пример см. в: Лотфуллин И. М., Ислаев Ф. Г. Джихад татарского народа: героическая борьба татар-мусульман с православной инквизицией на примере истории новокрещенской конторы. Казань, 1998. Примеры аналогичного радикализма у интеллектуалов из северокавказских республик см. в: Шнирельман В. А. Быть аланами. Интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX веке. М.: Новое литературное обозрение, 2006. Из более уравновешенных работ, для авторов которых этническая культурная идентификация не противоречит идентификации с государством, см.: Винокурова У. А. Сказ о народе Саха. Якутск: Нац. кн. изд-во «Бичик», 1994; Она же. Алмазный путь. Якутск: Изд‐во ЯНЦ CO, 2008.
Литература на этот счет весьма обширна. См., например: Губогло М. Н. Языки этнической мобилизации. М., 1998; Дробижева Л. М. Этничность в социально-политическом пространстве Российской Федерации. Опыт 20 лет. М.: Новый хронограф, 2013; Многоэтничные сообщества в условиях трансформаций. Опыт Дагестана / Под ред. В. А. Тишкова. М., 2005.
См.: Малашенко А. В. Исламское возрождение в современной России. М., 1998; Силантьев Р. А. Новейшая история исламского сообщества в России. 2‐е изд. М.: Алгоритм, 2007.
См.: Зубаревич Н. В. Четыре России // Ведомости. 2011. 30 декабря.
Не говоря уже о том, что перестало существовать само государство под названием СССР, в котором многие видели продолжение Российской империи, пусть и несколько переформатированное.
См. заключительную главу работы: Фицпатрик Ш. Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России XX века. М.: РОССПЭН, 2011.
Показательно, что на одной из известных картин Ильи Глазунова «Вечная Россия» (существующей, впрочем, во множестве вариантов) Достоевский изображен крупным планом в одном ряду с канонизированными церковью святыми, тогда как Толстой обнаруживается на заднем плане, а в некоторых редакциях этого полотна отсутствует вообще.
Впрочем, существует не так уж мало культурных явлений, которые проходят поверх описанного здесь водораздела; в их числе оказываются, например, фильмы Гайдая, Рязанова и Данелии.
О левых см.: Тарасов А. Н., Черкасов Г. Ю., Шавшукова Т. В. Левые в России: от умеренных до экстремистов. М.: Институт экспериментальной социологии, 1997. Об этнонационалистах см.: Русский национализм: идеология и настроение / Сост. А. Верховский. М.: Информационно-аналитический центр «Сова», 2006; Верхи и низы русского национализма / Сост. А. Верховский. М.: Информационно-аналитический центр «Сова», 2007. О неоязычниках см.: Шнирельман В. А. Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России. М.: Изд‐во Библейско-Богословского института, 2012. О православных фундаменталистах см.: Филатов С. Б. Новое рождение старой идеи: православие как национальный символ // Полис. 1999. № 3. С. 138–149.
Здесь впору вспомнить подход Клиффорда Гирца, уподобившего идеологии относительно автономным культурным системам; см.: Гирц К. Идеология как культурная система // Новое литературное обозрение. 1998. № 29. С. 7–28.
Об изменениях на уровне пищевых привычек см.: Абашин С. Н. Узбекская кухня в России: трансфер культурного «чужого» // Культурный трансфер на перекрестках Центральной Азии: до, во время и после Великого шелкового пути. Париж; Самарканд: МИЦАИ, 2013. С. 298–304.
См.: Пилкингтон Х., Омельченко Е., Флинн М., Блюдина У., Старкова Е. Глядя на Запад: культурная глобализация и российские молодежные культуры. СПб.: Алетейя, 2004.
См.: Ионин Л. Г. Инсценировки в культуре // Ионин Л. Г. Социология культуры: Учебное пособие для вузов. 4‐е изд. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. Гл. 6.
Происхождение, в свою очередь, мыслится либо в терминах истории и культуры, либо в терминах крови.
Выражение «социокультурный мейнстрим» мне представляется намного более точным, чем выражение «этническое большинство», – по той причине, что членами этого мейнстрима зачастую являются и представители этнических меньшинств.
См.: Миллер А. И. Нация как рамка политической жизни // Наследие империй и будущее России / Под общ. ред. А. Миллера. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 492–525.
Традиционное возражение на этот аргумент заключается в том, что словосочетание «русская культура» следует понимать в сверхэтническом смысле: она не является «собственностью» этнических русских. Данное возражение, однако, бьет мимо цели – по той причине, что в советское время у нас произошла этнизация понятия «русский». Это слово приобрело устойчивые и, по-видимому, неотменяемые этнические коннотации. Если в имперскую эпоху оно было инклюзивным – и русскими считались все, кто разделял определенную систему лояльностей, – то в советскую эпоху оно стало эксклюзивным – и русскими теперь считают тех, кто отличается от нерусских (что нашло выражение в печально известном лозунге «Россия – для русских!», в объявлениях о сдаче/съеме квартир – «русская семья» и т. д.).
Потсар А. Н. Здесь российский дух, здесь Россией пахнет // Логос. 2014. № 3 (99). С. 295–299.
Хотя абхазы с этим вряд ли согласятся. Как бы то ни было, с остальными персонами из приведенного списка эта процедура не пройдет, поскольку каждый из упомянутых авторов «варился» одновременно в двух языковых стихиях и писал как по-русски, так и на родном языке.
Кстати, один из своих лучших фильмов «Тени забытых предков» Параджанов поставил по повести классика украинской литературы Михайло Коцюбинского, а отвечая на вопрос о своей идентичности, великий режиссер шутил так: «Армянин, родившийся в Грузии и сидевший в русской тюрьме за украинский национализм».
См.: Липкин М. А. Двадцатый век по Гринвичу: Британия в поисках постимперской идентичности // Национализм в мировой истории / Под ред. В. А. Тишкова, В. А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007. С. 122–142; Moodod T., Salt J. (eds.). Global Migration, Ethnicity and Britishness. Palgrave, 2014.
См.: Kearney H. The British Isles: A History of Four Nations. Cambridge: Cambridge University Press, 1989 (в 2006 году книга вышла вторым изданием).
Причем ирландской идентификации всех перечисленных художников слова никоим образом не препятствовал тот факт, что они писали на английском языке.
Симптомы такого форсирования достаточно заметны. Это и «русский проект», запущенный в 2007 году единороссами в целях перехватить инициативу у националистов, и лексика публичных выступлений президента РФ, приглашающая к редукции «российскости» к «русскости» (см., например: Путин В. В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. 2012. 23 января).
Например, орган Кенигсбергского кафедрального собора в Калининграде был построен в 1695 году, а орган в кафедральном соборе Святых Петра и Павла в Москве создан в 1837 году.
Этим примером я обязан В. А. Тишкову.
Вплоть до слова «мультикультура» в устах первых лиц государства. Такое выражение («российская мультикультура») промелькнуло, в частности, в выступлении президента Дмитрия Медведева на Ярославском политическом форуме в сентябре 2011 года.
Первая публикация в: Журнал исследований социальной политики. 2021. Т. 18. № 4. С. 561–576.
См.: Bourdieu P. Distinction: A Social Critique of the Judgment of Taste. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1984.
Критику этой эпистемологической установки см. в: Brubaker R. Ethnicity without Groups. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2004.
Wimmer A., Glick Schiller N. Methodological Nationalism, the Social Sciences and the Study of Migration // International Migration Review. 2003. № 37 (3). P. 576–610.
См.: Smith R. C. Transnational Migration, Assimilation and Political Community // Crahan М., Vourvoulias-Bush А. (eds.). The City and the World. New York: Council of Foreign Relations, 1997. P. 110–133; Portes A., Guarnizo L. E., Landolt P. The Study of Transnationalism: Pitfalls and Promises of Emergent Research Field // Ethnic and Racial Studies. 1999. № 22 (2). P. 217–237; Portes A., Guarnizo L., Haller D. Transnational Entrepreneurs: An Alternative Form of Immigrant Economic Adaptation // American Sociological Review. 2002. № 67 (2). P. 278–298; Faist T. The Volume and Dynamics of International Migration and Transnational Social Spaces. Oxford: Oxford University Press, 2000.
См.: Calhoun C. «Belonging» in the Cosmopolitan Imaginary // Ethnicities. 2003. № 3 (4). P. 531–568; Voigt-Graf C. Towards a Geography of Transnational Spaces: Indian Transnational Communities in Australia // Global Networks. 2004. № 4 (1). P. 25–49; Vertovec S. Transnationalism. London: Routledge, 2009.
Bash L., Glick Schiller N., Szanton Blank C. Nations Unbound: Transnational Projects, Postcolonial Predicaments and Deterritorialized Nation-States. Amsterdam: Gordon & Breach, 1994.
См.: Бредникова О. Е., Ткач О. А. Дом для номады // Laboratorium: Журнал социальных исследований. 2010 (3). С. 72–95; Абашин С. Н. Среднеазиатская миграция: практики, локальные сообщества, транснационализм // Этнографическое обозрение. 2012 (4). С. 3−13; Бредникова О. Е. (Не)возвращение: могут ли мигранты стать бывшими? // Этнографическое обозрение. 2017 (3). С. 32−47; Она же. Мобильная занятость мобильного субъекта // Журнал исследований социальной политики. 2020. Т. 18. № 4. С. 705–720.
Бредникова О. Е., Абашин С. Н. Жить в двух мирах. Переосмысляя транснационализм и транслокальность. М.: Новое литературное обозрение, 2021.
См.: Bauboeck R., Faist T. Diaspora and Transnationalism: Concepts, Theories and Methods. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2010; Amelina A., Faist T. De-naturalization of the National in Research Methodologies: Key Concepts of Transnational Studies // Migration. Ethnic and Racial Studies. 2012. № 35 (10). P. 1707–1724; Amelina A., Faist T., Nergiz D. D. (eds.). Methodologies on the Move: The Transnational Turn in Empirical Migration Research. London; New York: Routledge, 2013.
См.: Castells M. The Power of Identity. Oxford: Blackwell, 1997; Brenner N., Theodore N. Cities and Geographies of Actually Existing Neoliberalism // Antipode. 2002. № 34 (3). P. 348–379; Beck U., Sznaider N. Unpacking Cosmopolitanism for the Social Sciences: A Research Agenda // British Journal of Sociology. 2006. № 57 (1). P. 1–23; Roudometof V. Glocalization: A Critical Introduction. London: Routledge, 2016.
См.: Glick Schiller N., Caglar A. Towards a Comparative Theory of Locality in Migration Studies: Migrant Incorporation and City Scale // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2009. № 35 (2). P. 177–202.
Харви Д. Право на город // Логос: Философско-литературный журнал. 2008. № 3 (66). С. 80–94.
О феномене прекариата подробнее см.: Стэндинг Г. Прекариат. Новый опасный класс. М.: Ad Marginem, 2014.
Harvey D. Spaces of Global Capitalism: Towards a Theory of Uneven Geographical Development. London: Verso, 2006.
Abu-Lughod J. New York, Los Angeles: America’s Global Cities. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1999.
Sassen S. Cities in a World Economy. Thousand Oaks, CA: Pine Forge Press (2nd edition), 2000.
Wacquant L. Urban Outcasts: A Comparative Sociology of Advanced Marginality. Cambridge: Polity Press, 2008; Idem. Punishing the Poor: The Neoliberal Government of Social Insecurity. Durham: Duke University Press, 2009.
Baumann G. Contesting Culture: Discourses of Identity in Multi-Ethnic London. New York: Cambridge University Press, 1996.
Caglar A., Glick Schiller N. Migrants and City-Making: Disposession, Displacement and Urban Regeneration. Durham; London: Duke University Press, 2018.
Воронков В. И., Освальд И. Постсоветские этничности // Конструирование этничности: этнические общины Санкт-Петербурга / Под ред. В. Воронкова, И. Освальда. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. С. 6–36; Бредникова О. Е., Паченков О. В. Этничность «этнической экономики» и социальные сети мигрантов // Этничность и экономика / Под ред. О. Бредниковой, В. Воронкова, Е. Чикадзе. СПб.: ЦНСИ, 1999. С. 47–54; Малахов В. М. Преодолимо ли этноцентричное мышление? // Расизм в языке социальных наук / Под ред. В. Воронкова, О. Карпенко, А. Осипова. СПб.: Алетейя, 2002. С. 9–22; Осипов A. М. Конструирование этнического конфликта и расистский дискурс // Расизм в языке социальных наук. С. 45–69.
Эти сведения получены автором из личного общения с санкт-петербургским социологом Виктором Воронковым.
См.: Бредникова О. Е., Паченков О. В. Этничность «этнической экономики»; Brednikova O., Pachenkov O. Migrants-«Caucasians» in St. Petersburg: Life in Tension // Anthropology and Archeology of Eurasia. 2002. № 41 (2). P. 43–89.
См.: Дятлов В. И. Россия: в предчувствии «чайнатаунов» // Этнографическое обозрение. 2008 (4). С. 6–16; Он же. Этнические рынки в современной России – ускользающий объект исследовательского внимания // Этнические рынки в России: пространство торга и место встречи / Под ред. В. И. Дятлова, К. В. Григоричева. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2015. С. 16–40; Базар и город: люди, пространства, образы / Под ред. К. В. Григоричева, В. И. Дятлова, Д. О. Тимошкина, Д. Е. Брязгиной. Иркутск, 2019 (оттиск).
Базар и город: люди, пространства, образы.
Тимошкин Д. О. Выживание, экзотика, пустота. Эволюция постсоветского открытого рынка в городских нарративах // Социологический журнал. 2018. № 24 (4). С. 54–74.
Vendina O. Social Polarization and Ethnic Segregation in Moscow // Eurasian Geography and Economics. 2002 (3). April – May. Vol. XXXXIII. P. 216–244; Бредникова О. Е., Ткач О. А. Дом для номады; Деминцева Е. Б., Пешкова В. М. Мигранты из Средней Азии в Москве // Демоскоп weekly. 2014. 5–18 мая. С. 597–598.
Варшавер Е. А., Рочева А. Л. Сообщества в кафе как среда интеграции иноэтничных мигрантов в Москве // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2014. № 3 (121). С. 104–113.
Demintseva E., Kashnitsky D. Contextualizing Migrants’ Strategies of Seeking Medical Care in Russia // International Migration. 2016. № 54 (5). P. 29–42.
Вендина О. И. Культурное разнообразие и «побочные» эффекты этнокультурной политики в Москве // Иммигранты в Москве / Под ред. Ж. А. Зайнчковской. М.: Три квадрата, 2009. С. 45–147; Акифьева Р. Н. Досуговые практики и образовательные притязания: взаимосвязь между миграционной историей и ресурсами семьи // Демоскоп weekly. 2014. № 611–612. Онлайн-версия: http://www.demoscope.ru/weekly/2014/0611/analit04.php (последний доступ: 18.10.2020).
Каландаров Т. С. Косточка сладкая, на чужбине я…: поэзия таджикских трудовых мигрантов в России // Acta Slavica Iaponica. 2017 (38). С. 91–119; Малахов В. М., Симон М. Е., Олимова С. К. Творчество мигрантов как проблема социологии культуры: выходцы из Таджикистана в России // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. 2018. № 3 (119). С. 30–54; Malakhov V. Why Tajiks Are (Not) Like Arabs: Central Asian Migration into Russia Against the Background of Maghreb Migration into France // Nationalities Papers. 2019. № 47 (2). P. 310–324.
Симон М. Е. Музыкальная практика как ритуал сопротивления в (пост)-миграционной ситуации // Социология власти. 2017. № 29 (2). С. 133–152; Он же. Репрезентации мигрантов в клипах российских независимых артистов: три стратегии конструирования аутентичности // Неприкосновенный запас. 2020. № 134 (6). С. 199–211; Он же. Инсценируя городское разнообразие: мигранты на театральных сценах Берлина и Москвы // Laboratorium. Журнал социальных исследований. 2020. № 12 (1). С. 15–41.
Yusupova G., Ponarin E. Social Remittances in Religion: Muslim Migrants in Russia and Transformation of Islamic Practices // Problems of Post-Communism. 2016. DOI: 10.1080/10758216.2016.1224552.
Demintseva E. «Migrant Schools» and the «Children of Migrants»: Constructing Boundaries Around and Inside School Space // Race Ethnicity and Education. 2020. № 23 (4). P. 598–612.