Пролог


Ночью в осеннем саду темно и жутко. Старая липа скрипит на холодном ветру, растопырив узловатые ветви. Едва заметной искрой бьётся крошечный огонёк свечи.

Кому понадобилось выходить с огнём в ночной осенний сад?

Две женщины, старая и молодая, склонились над чашей, поставленной на плоский камень под липой. Молодая укутана в широкий богатый плащ, на её шее, груди, запястьях позванивали, вспыхивая во тьме, украшения-обереги от злых чар. Старая распустила по плечам седые косы, стянув их лишь очельем на лбу. Ей бояться нечего – это её боялись. Она стояла, нагнувшись над чашей, наклонив мигающую свечу, роняя на воду капли воска.

– Ну, что видишь? – прошептала молодая.

Старуха покачала головой, глядя, как по воде расплываются белёсые пятна.

– Будущее темно, госпожа… Молчат и благая Лайма[1], и Лаума[2], матерь кошмаров. Надо жертву посильнее. Вот если бы княжью кровь добыть…



– Ты следи за языком-то, – тихо сказала молодая. – Мы не дома. Тут из каждой стены уши торчат…

Они обе быстро огляделись. Но вокруг только дышала холодом сырая тьма.

– Ладно, – молодая, прерывисто вздохнув, протянула руку. – Я ношу ребёнка князя – значит, во мне уже есть и толика его крови. Режь!

Старуха без колебаний чиркнула ножом по белой руке. Кровь побежала в чашу с водой, начала расплываться дымными облачками. Обе женщины вновь наклонились над чашей.

– Что теперь видишь? – сдавленным голосом спросила молодая.

Старуха поднесла к воде светильник и застыла.

– Его и вижу. Оборотня, – глухим голосом сказала она.

Молодая зажала рот руками, чтобы не вскрикнуть. Потом нахмурилась и резко оттолкнула чашу. Та со звяканьем перевернулась и скатилась с камня в жухлую траву, расплёскивая воду.

– Зачем, госпожа?!

– Мы его сквозь воду видим – значит, и он может нас увидеть.

Женщины переглянулись.

– И то верно, – проворчала старуха. – Ты молода, но мудра.

– Что же делать, няня? – тоскливо спросила молодая. – Как нам избавиться от него? Как уберечься?

– Откупиться, – проворчала колдунья.

– Чем?

– Чем-чем. Небось сама знаешь…

Молодая решительно замотала головой.

– Нет! Я не могу. За такое боги проклинают!

– Ну тогда…

Старуха нахмурилась, размышляя.

– Княжья кровь… – проворчала она. – А если мы её сами спросим? Она сильная – может, защитит и от оборотня?