Когда паренек вошел внутрь, Таня сначала не разглядела как следует покупателя. В магазине стоит полумрак, да еще на глаза продавщице все время падают бутафорские брови… В общем, девушка начала было, как всегда: «Здравствуйте, вы находитесь в магазине «Волшебный мир», но тут же осеклась, потому что наконец-то узнала вошедшего – грязного подростка, который вечно толчется между ларьками на оптовом рынке возле станции метро «Киевская». Танечка каждое утро бежит на работу между киосками, торгующими сигаретами, крепко прижимая к себе сумочку. На рынке полно цыганок и оборванцев, которые способны мигом выхватить у зазевавшегося человека любую вещь.
Поняв, что в магазин забрел попрошайка, Танечка растеряла всю вежливость и, сняв бороду, усы и колпак, гаркнула:
– А ну пошел вон отсюда!
– Закрой хлебало, – усмехнулся подросток.
– Лучше убирайся подобру-поздорову, – решительно заявила девушка, – а то охрану позову.
Танечка блефовала. В «Волшебном мире» нет секьюрити, жадный хозяин решил сэкономить на безопасности. В магазине находились только продавщица и менеджер Света.
Парнишка нехорошо улыбнулся, продемонстрировав гнилые зубы. Внезапно Танечке стало страшно. Мальчишка, похоже, совсем отмороженный, неизвестно, что такому взбредет в голову.
– Уходи, – дрогнувшим голосом велела она.
– Не тренькай, – ответил оборвыш, – игрушки купить хочу.
– Какие? – растерялась Таня.
– Куклу Сару Ли, есть такая?
Сказать, что продавщица удивилась, – это не сказать ничего. Ну откуда побирушка, скорей всего не умеющий читать, знает про Сару Ли? В России книга про куклу-убийцу не слишком пока популярна. «Волшебный мир» выставил на своих полках эту игрушку, но ею никто особо не интересовался.
– Ну есть, – осторожно ответила Таня и незаметно нажала ногой на кнопку, вызывая Свету.
Продавщице отчего-то стало совсем страшно. Менеджер мгновенно вошла в торговый зал.
– Сколько их тут? – спросил паренек.
– Кого? – не поняла Таня.
– Кукол по имени Сара Ли.
– Пять штук, – ответила девушка.
– Заберу все, несите.
Танечка растерянно посмотрела на Свету. В ее глазах читался вопрос: как поступить? Может, оборвыш хочет, чтобы служащая пошла на склад, а он пока обворует торговый зал?
– Дорогая покупка, – улыбнулась Света, – деньги покажи!
Паренек хмыкнул, вытащил из кармана тугую пачку купюр, перетянутую резинкой, и поинтересовался:
– Вы тут всех так встречаете?
Поняв, что в магазин явился выгодный покупатель, Таня и Света мигом стали любезными.
– Присаживайтесь, – предложила менеджер, – сейчас продавец принесет кукол. Вам сделать праздничную упаковку?
– В пакет сунь, – велел беспризорник.
– Может, пока чаю выпьете? – профессионально улыбнулась Света.
Меньше всего ей хотелось угощать мальчишку, но хозяин строго-настрого велел:
– Всех, кто берет больше одной игрушки, угощать и провожать, кланяясь, до дверей.
– А че, – заржал мальчишка, – водки нету? За каким … мне вода?
В магазине имелась бутылка хорошего коньяка, но Света решила, что это уже слишком, и развела руками:
– Могу предложить кофе!
– Вылей его себе в … – предложил паренек и закашлялся.
Когда необычный покупатель ушел, унося фирменный пакет, Света брезгливо поморщилась.
– Надо купить «Доместос» и протереть тут все, еще, не дай бог, туберкулезом заразимся.
Танечка кинулась в расположенный рядом хозяйственный магазин.
– Кто бы мог подумать, – запоздало удивлялась она сейчас, – грязный оборванец, а купил пять кукол!
Я вытащила из бумажника еще одну купюру.
– Танюша, не в службу, а в дружбу, дойдите со мной до рынка, покажите паренька, если он, конечно, там.
– Где же ему быть, – уверяла меня Танюша, – небось и спит в ларьке. Сегодня иду на работу, а он коробки с сигаретами разгружает. Увидел меня и заржал: «Что, за дешевым куревом пришла? А ну, покажи свои деньги!» Во идиот.
– Пошли, – прервала я ее суматошную болтовню.
– Знаете, – протянула Таня, – отсюда в двух шагах «Макдоналдс», вы меня там полчасика подождите, а то Светка ни в жисть не отпустит, только в обед, ладно?
Я кивнула и пошла в сторону Дорогомиловской улицы. Американская харчевня и впрямь была рядом, Киевский рынок тоже, быстрее добраться пешком, чем кружить на машине.
Отыскав свободное место за столиком на улице, я сунула трубочку в стакан с коктейлем. Над столицей висел удушливый смог, и о котлете с булкой я без отвращения и подумать не могла. Однако остальные посетители бодро набивали животы чизбургерами и биг-маками, заедая бутерброды картофелем фри.
Между столиками сновала маленькая, лет трех на вид, черноволосая, черноглазая, смуглая девочка в грязном, рваном платьице. Она останавливалась возле посетителей и протягивала крохотную ручонку, но никто не спешил дать малышке монетку, к нищим в Москве привыкли и перестали их жалеть. Большинство жующих не обращало на ребенка никакого внимания. Девочка подходила ко мне все ближе и ближе и наконец остановилась у соседнего столика, за которым сосредоточенно двигали челюстями двое парней.
Не успела побирушка к ним приблизиться, как один из едоков отпихнул ее ногой. Малышка не удержалась на ногах, пролетела вперед и со всего размаха угодила личиком на ножку моего столика.
Я вскочила, уронила коктейль, бросилась к девочке, подняла ее, увидела, что у нее вся мордашка в крови, и закричала:
– Эй, скорей принесите воды!
– Оставьте ее, – сказал парень, пнувший ребенка, – цыганский … одним меньше, одним больше!
Девчушка молча прижалась ко мне, ее огромные черно-карие глаза были полны слез, по лбу и щекам текла кровь. Я обняла девочку и сказала парню:
– Ты подонок!
– Эй, поосторожней, – покраснел тот.
– Сволочной подонок, – повторила я и понесла ребенка в туалет.
Стоявший у входа секьюрити преградил мне путь:
– Цыганам сюда нельзя.
– Девочка ранена.
– И что? Ей не привыкать, все время бьют, бросьте у парапета, здесь ее родственники ходят, заберут.
Чувствуя острое желание отхлестать охранника по щекам, я открыла сумочку, вытащила французский паспорт, помахала им перед носом служащего.
– Имейте в виду, я корреспондент газеты «Монд», представляю, как обрадуется ваш хозяин, прочитав завтра, что в его забегаловке по расовым причинам отказали в помощи раненому ребенку.
Глаза охранника забегали, но тут к нам подскочил мигом оценивший ситуацию администратор и затараторил:
– Сюда, налево, прошу вас, сейчас принесем йод и бинты. Ах, бедная девочка! Служащие «Макдоналдса» всегда придут вам на помощь.
Я только вздохнула, низкопоклонство перед иностранцами в крови у бывшего советского человека, но откуда оно у двадцатилетнего паренька? Хотя скорей всего он испугался, что его высекут за антирекламу в газете.
Я умыла девочку и залила ссадину на лбу йодом. Ребенок, молчавший все время, после окончания процедуры протянул мне чистую ладошку:
– Лавэ нанэ?
Вот молодец, не забывает своих профессиональных обязанностей.
– Лавэ нанэ, – ответила я, – могу угостить тебя мороженым.
Мне было не жалко дать ей денег, только девочка ведь отдаст их вполне здоровым маме с папой, а те купят водку.
Когда инцидент был исчерпан, я вышла из «Макдоналдса» и закурила. Постою лучше тут, у ларька с газетами. Таня заметит меня.
– Эй, Даша, – раздалось сбоку.
Я обернулась. Около меня стояла молоденькая цыганка лет пятнадцати, не больше. Из-за ее юбки выглядывала девочка с ссадиной на лбу.
– Это ты Машу умыла? – спросила цыганочка.
– Да.
– Спасибо тебе.
– Зачем одну отпускаешь?
– Так деньги собирать надо.
– Маленькую легко обидеть.
– Ничего, пусть привыкает, – улыбнулась цыганка, – уворачиваться научится. Хочешь, погадаю тебе?
– Нет, спасибо, я не верю в предсказания.
Внезапно цыганка вытянула вперед темную смуглую руку, увешанную звенящими браслетами, и сказала:
– Денег не надо, так спою.
– Спасибо, знаю наперед, что скажешь, – улыбнулась я.
– Э, Даша, – покачала головой цыганка, – я-то по-настоящему умею гадать, мать моя лучше всех судьбу притягивает, и я могу! Хочешь, у наших спроси, скажут: Катя лучше других гадает.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – запоздало удивилась я.
Цыганка засмеялась, показались белые, ровные зубы.
– Много чего знаю! Иди-ка, Даша, домой, не жди тут ее, не надо!
– Почему? – оторопела я.
– Не придет она.
– Кто?
– Кого ждешь.
– Почему?
– Ее смерть забрала, вон там!
Цыганочка ткнула пальцем в сторону Киевского рынка. И в ту же минуту я увидела идущую по тротуару Таню. На душе стало легко.
– Ты ошиблась, вот приближается девушка, которая мне нужна.
– Иди домой, Даша, не лезь в чужие дела, а ее все равно смерть заберет, не угадала я чуть-чуть, значит, позже, но до завтра она не доживет, – на полном серьезе заявила гадалка.
– Спасибо за предупреждение, мне пора.
– Видишь, – сурово сказала цыганка, – вон за ней темнота стоит!
– Нет, – растерянно ответила я, наблюдая, как Таня, улыбаясь, машет мне рукой.
– А я вижу, вот там, на дороге, и умрет, – пообещала девушка, – чуть подальше, на шоссе. Ступай домой, Даша. Ты мою Машу пожалела, я тебя за это предупредила. На, держи!
И сунула мне мою же сумочку.
– Как она к тебе попала? – изумилась я.
Теперь понятно, откуда цыганка знает мое имя, в сумке – документы.
– Маша взяла, пока ты ее умывала, – пояснила цыганка, – воровать умеет, пока маленькая, думает, что у всех тырить можно, но я своих не обижаю. Забирай, Даша, и иди домой!
– Ну, пошли? – спросила, приблизившись ко мне, Танечка.
Я пробормотала:
– Да-да, конечно, – и обернулась.
Цыганка Катя и крохотная Маша исчезли, словно сновидение.
– Вы бы поосторожней с побирушками, – посоветовала продавщица, – такие пройды! За версту беззащитного человека чуют! Побежали скорей, пока машин нет!
Я схватила ее за руку.
– Нельзя на красный!
– Так нет же никого!
– Все равно, пойдем на зеленый свет.
– Вот ерунда, – пожала плечами Таня, – я всегда тут спокойно перехожу, если машин не видно.
– Больше так не делай!
Таня дернула плечом, но ничего не сказала.
Паренька мы нашли сразу. Худой мальчишка в неимоверно грязном спортивном костюме курил, сидя на ящике возле ларька, торгующего сигаретами.
– Вот он, – сообщила мне Таня, – теперь я побегу, а то на обед всего полчаса дают.
– Ты чего в меня пальцем тыкаешь? – лениво спросил беспризорник и отшвырнул окурок.
Я решила взять инициативу в свои руки.
– Скажи, зачем тебе куклы?
– Какие? – прогундосил оборвыш.
– Сара Ли, в количестве пяти штук.
– А-а-а… Девчонке подарил, полюбовнице своей.
Я раскрыла кошелек.
– Давай ее адрес.
– Не знаю, – нагло ухмыльнулся оборванец.
Я вытащила еще одну бумажку.
– Теперь не вспомнил?
Паренек тупо смотрел на мои руки. Я вытащила еще одну купюру.
– Мужик попросил, – хрипло объяснил мальчик.
– Какой? Как его зовут?
– Не знаю, подошел ко мне и спросил: «Ты Андрей? Хочешь заработать?»
Парень сначала подумал, что это оптовый покупатель, которому требуется погрузить товар в машину, но дядька велел купить кукол.
– И ты согласился?
– Почему нет? – пожал плечами Андрей. – Дело ерундовое, деньги хорошие.
– Зачем целых пять кукол?
– Хрен его знает.
– Как звали дядьку?
– Я не спрашивал, за каким … мне его имя?
– Можешь описать его внешность?
Андрей вытащил новую сигарету.
– А как все. Глаза, нос и губы, в джинсы одет, это помню.
– Ни шрамов, ни родинок?
– Не-а, татушка на руке.
Я ухватилась за последнюю соломинку:
– Какая?
– Ну… интересная.
– Можешь описать?
– Лучше нарисую.
Я вынула из сумочки блокнот и ручку.
– Сделай одолжение.
Быстрыми, ловкими движениями беспризорник изобразил картинку. Животное, похожее на пуму, сидит в странной, не свойственной кошачьим позе, подняв передние лапы. В правой зажат очень длинный кинжал, в левой лапе – неизвестное экзотическое растение.
– Ты здорово рисуешь! – восхитилась я.
Внезапно Андрей поднял на меня глаза и улыбнулся очень хорошо и совсем не нагло.
– Так пока мама была жива, я в художественную школу ходил.
– Отчего сейчас бросил? – от неожиданности спросила я.
– Мама умерла, – пояснил паренек, – папанька на другой женился и спился через год, а у мачехи своих трое, я там лишний. Вот и живу у Ахмета! Держи.
Я взяла рисунок.
– Эй, Андруха, – раздалось из ларька, – какого … сидишь, ни … не делаешь? Дуй к Зинке за тележкой!
Мальчик встал и исчез за павильоном. Я постояла еще пару секунд, поглазела на разложенные в витрине сигареты и пошла назад, на Кутузовский проспект.
Чтобы попасть к «Пежо», поджидавшему меня возле магазина «Волшебный мир», нужно было сначала пересечь Дорогомиловскую улицу. Я подошла к переходу и увидела на проезжей части микроавтобус с красным крестом, машину ГИБДД, милиционеров с рулеткой и планшетами… Чуть поодаль лежало тело, прикрытое черным пластиковым мешком. На тротуаре толпились зеваки.
– Что случилось? – спросила я у старушки, глазевшей на происходящее с открытым ртом.
– Девку сшибло, насмерть, – с готовностью принялась объяснять бабка, – вона туфли валяются. Побегла на красный свет, бац, и нету!
Внезапно мне опять стало холодно, не обращая внимания на машины, я полетела вперед.
– Таня!
Один из патрульных обернулся и нахмурился:
– Чего надо?
– Это Таня!
– Вы знаете потерпевшую?
– Думаю, да.
– Вениамин Сергеевич, – крикнул сержант, – тут свидетель есть.
Быстрым шагом ко мне подошел мужчина лет сорока.
– Ну? Говорите!
– Я ничего не видела!
– Зачем тогда лезете? – обозлился дядька.
– Там, под пластиком, продавщица Таня из магазина «Волшебный мир».
– Идите сюда, – велел Вениамин Сергеевич.
Я послушно двинулась на зов. Мужчина поднял край полиэтилена, прикрывавший лицо жертвы.
– Она?
Смуглое личико, черные волосы, довольно много морщин… Женщине, лежавшей на шоссе, давно исполнилось сорок, и меньше всего она была похожа на беленькую Танюшу.
– Нет, – пробормотала я.
– С чего вы вообще взяли, что это ваша знакомая? – сердито поинтересовался Вениамин Сергеевич. – Вот неуемное любопытство!
– Туфли похожи, – прошептала я, – у Тани тоже такие.
– Тьфу, – сплюнул мужик, – идите по своим делам.
Я дошла до «Макдоналдса» и рухнула на стул. Ну с какой стати я подумала, что сбылось предсказание цыганки?