«Не пялься на его шрамы».
Софи повторяла эти слова вновь и вновь, приказывая себе подчиняться. Она пыталась смотреть на серые стены со светящимися синими кристаллами среди камней, пыталась смотреть на четыре металлических стула – единственную мебель в комнате, – прикрепленные к полу большими серебряными пружинами. Но взгляд постоянно возвращался к уродливым загрубевшим рубцам на подбородке Бранта и к испещренным белыми линиями красным пятнам, поднимающимся до середины его щек.
Брант свистяще закашлялся, закрывая изуродованный рот красной обожженной рукой.
– Вы привели кого-то нового, – прохрипел он, прочистив горло.
Грейди положил руку на плечи Софи, и та с удивлением ощутила, как он дрожит.
– Да, это Софи. Она теперь живет с нами в Хэвенфилде.
Брант улыбнулся, отчего его губы сложились в испещренные складки плоти. Софи спешно перевела взгляд на желто-оранжевую кофту Бранта с длинными свободными рукавами и поясом. Она напоминала халат.
Брант снова закашлялся.
– Весьма… неожиданно, – не дожидаясь ответа, он указал на сумку, которую Эдалин прижимала к животу. – Это мне?
Эдалин подошла к сидящему Бранту и положила сумку ему на колени.
– Ты же знаешь, я про них не забываю.
Он разорвал ткань подобно ребенку, спешащему открыть подарок, и под ней оказалась круглая серебряная коробочка.
– Заварные пирожные!
Эдалин улыбнулась.
– С шоколадом, карамелью и пышноягодами. Я приготовила их сегодня утром.
Брант открыл крышку и достал квадратное сиреневое пирожное, напоминавшее цветное маршмеллоу. Он откусил его, и розовый сок потек по шраму на его подбородке; причмокнув, Брант запихал в рот остатки.
– Заварные пирожные – лучшая еда, согласись? – спросил он Софи, отчего изо рта у него полетели крошки.
Софи о них даже не слышала, но признаваться в этом не хотела, поэтому просто ответила:
– Ага.
Его улыбка сменилась хмурым взглядом.
– Ты их даже не пробовала?
– Нет, я… – начала было Софи, но Эдалин перебила ее.
– Я делаю их лишь раз в год.
Брант закрыл коробочку и убрал ее обратно в порванную сумку, не сказав ни слова и тем более не предложив никому пирожных. Софи не поднимала глаз, считая мозоли, видневшиеся из-под ремешков ее туфель. Их было уже семь – и она не сомневалась, что появятся еще. Но это было пустяком в сравнении с мыслью о том, что Эдалин готовила сладости, которыми никогда ее не угощала.
Брант снова свистяще закашлялся, нарушая тишину.
– Ты заболел? – спросила Эдалин.
– Не надо! – крикнул он, когда та вытянула руку, будто хотела пощупать его лоб и померить температуру. Он прижал колени к груди и обнял себя за ноги, сворачиваясь неприступным калачиком. – Я в порядке.
Но его голос был хриплым.
– Садитесь, – приказал он, указывая на три пустых стула. – Расскажите, что произошло за год. Что-то явно изменилось.
Софи опустилась на пружинистый стул, с удивлением понимая, что он довольно удобный. Металл почему-то был мягким и прогибался под ее весом подобно подушке – но он был холодным. А может, мурашки по телу бежали из-за того, как светлые глаза Бранта вновь впились в нее. Они были скорее серыми, чем синими, и их обрамляли густые ресницы такого же угольно-черного цвета, как и его волосы. Софи осознала, что Брант, должно быть, был красивым. Но пожар погубил его красоту.
«Не пялься на его шрамы».
– Я тебя уже видел, – пробормотал он, все еще изучая Софи.
– Правда?
Он кивнул, сантиметр за сантиметром скользя взглядом по ее лицу, пока не остановился на шее.
Металлическая коробка с пирожными звякнула об пол, когда он кинулся на нее.
Софи вскрикнула, пытаясь защититься, но он прижал ее к стулу за плечи одной рукой, а второй впился в плащ.
– Мое! – заорал он. Но Грейди успел оттащить его и оттолкнуть на другой конец комнаты.
– Да что с тобой такое?! – закричал Грейди на Бранта, съежившегося в углу и бормочущего «Мое» в кулак.
Эдалин подбежала к Софи, чтобы проверить, не пострадала ли она.
– Ты в порядке?
Софи закивала, не в силах заговорить. Не сводя глаз с Бранта, она поправила одежду и нахмурилась, заметив, что кое-чего не хватало.
– Он украл фамильный герб.
Брант поцеловал кулак, и Софи разглядела крошечный проблеск золота между его пальцами.
– Мое, – повторил он, на этот раз смеясь.
– Он… наверное, он узнал брошь Джоли, – пробормотала Эдалин, и в ее глазах блеснули слезы.
– Брант, верни, – велел Грейди, медленно подходя к нему.
– Ничего страшного, пусть забирает, – сказала Софи, когда Грейди схватил Бранта за руку, а тот заорал и попытался отпихнуть его. Судя по всему, своим присутствием она все портила – и она этого не хотела. К тому же Брант знал Джоли и любил ее так, как сама Софи никогда бы не смогла. У него было куда больше прав на ее брошь, чем у Софи.
– Мое! – крикнул Брант, смеясь и целуя украшенную драгоценностями птицу перед тем, как убрать ее в карман своей длинной мантии. Едва его сокровище было спрятано, Брант расслабился всем телом, и на лице его расцвела уродливая улыбка.
Эдалин выпрямилась.
– Может, нам уйти…
– Нет! – выкрикнул Брант, кашляя и тряся головой. Встретившись с Софи взглядом, он вновь успокоился. – Останьтесь.
– Я в порядке, честно, – уверила Софи, и Грейди, поколебавшись с секунду, помог Бранту вновь сесть на стул и вернул ему коробку заварных пирожных.
Эдалин осталась рядом с Софи в роли телохранителя.
Брант снова сухо и хрипло закашлялся.
– Хочешь, я телепортирую чая? – предложила Эдалин.
– Ничего горячего! – заорал он. Последнее слово перешло в протяжный отчаянный вопль, который затем обратился в трескучий смех. Брант принялся раскачиваться на стуле, потирая обезображенный подбородок.
Грейди пустился в долгий рассказ обо всех событиях прошедшего года, но Софи не понимала, слушает ли Брант. В основном он не сводил глаз с нее, и ей очень хотелось смотреть куда угодно, кроме его изуродованного лица, но сила его пристального взгляда не давала этого сделать.
Наконец Эдалин прервала их неловкие гляделки упоминанием Силвени.
Коробочка заварных пирожных снова упала на пол; Софи приготовилась к очередному нападению, а Эдалин заслонила ее собой, но Брант просто встал, поочередно глядя на всех троих.
– Ты нашла еще одного аликорна? Девочку?
Грейди подошел к Софи и взял ее за руку.
– Это Софи ощутила в лесу мысли Силвени и помогла привести ее домой. И она будет помогать с ее реабилитацией.
Брант подошел к стене, глядя на гладкие камни так, как обычно смотрят в окно.
– Значит, отсчет пойдет заново, – он обернулся к ним, встретился с Софи взглядом, и его серые глаза сверкнули. – Это переломный момент. В нашем постоянно меняющемся мире.
– Эм… ну да.
Воцарилась тишина, и Софи поежилась, раздумывая, сколько еще им придется сидеть в этой холодной неприятной комнате рядом с холодным неприятным эльфом.
К счастью, Брант облегчил им задачу.
– Я устал, – пробубнил он, ложась на жесткий пол и сворачиваясь калачиком, подобно младенцу. – Надо отдохнуть.
Софи думала, что Грейди с Эдалин отведут его до постели, но они лишь подошли к нему и склонились, сжимая его плечи и желая хороших снов.
– Увидимся через год, – пробормотал Брант, зевая. Он погладил брошь Джоли, будто желая убедиться, что она все еще в кармане, а потом закрыл глаза.
Когда они дошли до двери, Брант уже начал похрапывать.
– Ты точно в порядке? – в третий раз спросил Грейди, когда они поднимались в свои спальни в Хэвенфилде.
Софи вымученно улыбнулась, злясь на себя за то, что пошла в качестве поддержки, а в итоге принесла только больше волнений.
– Было тяжело, как ты и сказал. Но все в порядке, клянусь. Просто хочу спать.
– Ты собираешься сидеть и ломать голову над подсказкой «Черного лебедя», а? – Грейди скрестил руки на груди.
Солнце едва клонилось к закату, а они до сих пор не поужинали, но Софи готова была завершить тяжелый день.
– Они больше трех недель не связывались со мной, поэтому подождут лишнюю ночь.
Она потянулась, чтобы обнять их перед сном, но Эдалин отстранилась. Она закрыла глаза и щелкнула пальцами, и в руках у нее появилась тарелка с четырьмя розовыми воздушными пирожными. Софи отпрыгнула – она сомневалась, что когда-нибудь привыкнет к способности Эдалин призывать вещи из воздуха, – а та протянула ей тарелку.
– Я сделала тебе шоколадно-вишневые заварные пирожные. Наверное, надо было раньше отдать…
– Спасибо, – ответила Софи, нарушая тишину, потому что Эдалин замолчала.
Она взяла пирожное, с удивлением отмечая, что оно было гладким, как леденец. Но на вкус оно было как сладкое липкое облако с начинкой из шоколадного крема и вишневого желе. Ей пришлось облизать начинку, чтобы она не потекла по подбородку.
Раньше она думала, что нет ничего вкуснее маллоумелта, но теперь засомневалась.
Она запихнула пирожное в рот, и Грейди с Эдалин засмеялись над ее пухлыми щеками.
– Джоли тоже их обожала, – прошептала Эдалин. – Наверное, поэтому я не люблю их готовить – но, если тебе нравится, я могу делать их почаще.
Софи готова была съедать по тысяче пирожных ежедневно. Но…
Она подняла тарелку, демонстрируя три оставшиеся штуки.
– Этих хватит.
Эдалин обняла ее.
– Посмотрим.
Они поцеловали ее на ночь, и Софи прошла оставшийся лестничный пролет, кивнув Сандору перед дверью спальни.
– Все хорошо, – уверил он ее, на мгновение задерживаясь взглядом на плече, будто каким-то образом заметил синяк от хватки Бранта. Софи была готова поклясться, что у гоблинов был нюх на травмы. Но он ничего не спросил. Просто отступил и дал ей пройти.
Едва она шагнула в комнату, заиграла тихая музыка. Человеческая музыка. Старая песня, которую она сотни раз переслушала в детстве.
– Заходил Декс, – пояснил Сандор из-за спины. – Он принес что-то, чтобы вас подбодрить.
– Ах.
Отчасти она надеялась, что это очередная весточка от «Черного лебедя». Но потом она заметила клетку Игги – которую перенесли с маленького столика у стеклянной стены на середину кровати – и позабыла о своем разочаровании.
Игги – по крайней мере она думала, что это Игги – теперь представлял собой розовый шарик пышных кудряшек. Должно быть, Декс скормил крошечному импу один из своих эликсиров для роста волос, и Игги явно не был против. Он веселился, гоняясь за розовыми кудряшками по всей клетке. Рядом с ней стоял плеер, и когда песня закончилась, на экране появилось лицо Декса.
– Привет, Софи, – сказал он с улыбкой, и на его щеках появились ямочки. – Я подумал, что тебе не помешает повеселиться после сегодняшнего дня, потому что вряд ли тебе пришлось легко, – он опустил взгляд и прикусил губу, а потом добавил: – Мама сегодня утром сказала, что там вроде как стоят наши деревья. Ты их видела? Как-то… странно, согласись? Ну, мы… ладно, забудь. Думаю, если ты видела их, то потом мне расскажешь. Буду надеяться, что по моему дереву видно, как шикарно я выгляжу, – он снова улыбнулся, но немного грустно. – Так вот, скоро начнется школа, и мама хочет, чтобы я почаще бывал дома – и папе нужна помощь в магазине, поэтому пару дней придется тебе побыть с Верминионом один на один. Не дай ему тебя съесть!
Он дурашливо помахал рукой, а затем экран погас, и Софи подняла плеер, пытаясь понять, как Декс это провернул. Он явно сошел с ума, раз не считал технопатию классной.
Она положила заварные пирожные на стол, чтобы съесть их позже, переоделась в пижаму, вытащила из клетки своего пушистого розового импа, уложила его к себе на подушку и забралась в кровать. Шерсть у Игги была мягче обычного, и когда Софи растрепала ее, он издал писк, напоминающий мурчание.
Как только Софи задернула шторы, Игги свернулся клубочком и заснул за несколько секунд. Но когда она закрыла глаза, отнюдь не его оглушительный храп переполнил ее мысли.
Это был хриплый голос Бранта, вновь и вновь повторяющий одну и ту же фразу.
«Я тебя уже видел».
Он так и не сказал где.