Было раннее утро. Восходящее солнце золотило макушки домов-деревьев, и его лучи танцевали на нежно-зеленой, вечно весенней траве Южного Эдема. В воздухе словно застыл аромат растущих повсюду цветов, чья необычайная красота поразила бы любого, кто увидел ее впервые, так же как и пение птиц, мелодичными трелями разливающееся в воздухе.
Для жителей же Эдема все это давно стало привычным, а потому потеряло свою первоначальную привлекательность, поблекло, слилось с обыденностью светлых солнечных дней, похожих один на другой.
Мелинда спустилась со ступенек дворца Королевы фей, самого большого дерева в этой местности. Жители Эдема строили свои жилища в кронах раскидистых деревьев, причем было это настолько удобно и естественно, как будто сама природа предназначила лесным великанам эту роль. Их ветви переплетались, образуя стены, потолки, оставляя проемы для окон и дверей, а выросты коры создавали удобные широкие ступеньки лестниц.
Здесь все было продумано ровно настолько, чтобы человеку не пришлось беспокоиться о собственном благоденствии. Благоденствие было повсюду, и делать что-либо, тем более работать, для его достижения не требовалось. Не нужно бороться с проблемами, справляться с болезнями. Здесь они не существовали.
Здесь был Рай.
Мелинда радостно улыбнулась новому дню и пошла по тропинке, просто вперед, прочь из города, туда, где начинался райский сад.
Она побежала, улыбаясь, не в силах сдержать своего счастья, что-то радостно крикнула и бежала долго-долго, широко раскинув руки, словно собираясь обнять весь мир, а потом, опустившись под сенью цветущего апельсинового дерева, упала на шелковистую траву и запела песню, которую нередко слышала от своей бабушки Сельмы, Королевы фей. Сельмы, повелительницы Эдема. Это была одна из песен, сложенных еще в Прежнем мире. Ее любимая песня. В ней говорилось о возвращении домой.
– Что такое этот «Дом»? – спрашивала Мелинда, когда слышала песню, и бабушка говорила, объясняя:
– Посмотри: это дерево, наш дворец, и есть дом. Это – стены, это – двери, это – пол. Все вместе это и называется «дом». Но Мелинде почему-то казалось, что в этом слове скрыто что-то еще, что-то, чего она не понимала. И это что-то обладало невероятной силой и странной притягательностью, заставляя возвращаться в дом снова и снова. И девушка повторяла это слово, пытаясь понять его истинное значение. Поэтому обычно она пела именно о доме.
Сегодня был самый важный, самый лучший день в жизни Мелинды, по крайней мере, в сравнении с предыдущими, похожими один на другой. Сегодня она впервые читала лекцию в школе! Мелинда постоянно вела уроки, передавая детям знания о Прежнем мире, полученные ею от Сельмы. Но сейчас все было совсем по-другому! Сегодня была настоящая лекция, более того, в этот день Мелинда откроет жителям Эдема тайну, которую сама узнала только несколько дней назад! Тайну о том, почему же Сельма Королева фей, сохранила память о прежней жизни, и о том, каким образом ей удалось оказаться в Эдеме! Столько лет просила она бабушку рассказать ей эту историю, но та все отмалчивалась, боялась. Боялась, что Мелинда, и так слишком много размышлявшая о Прежнем мире, окончательно уйдет в себя, погрузится в стертые воспоминания и перестанет воспринимать реальность. Превратится в тень. Сельма и сама почему-то мечтала о прошлом. Но жизнь есть жизнь. Их жизнь проходит не где-нибудь, а в раю! Наверное, нужно благодарить Бога и забыть о Прежнем мире, в котором было, если задуматься, мало хорошего. Там было трудно. Было больно. Было грустно. Сейчас все не так. Здесь лучше. Нужно принять реальность такой, какой она стала. Все равно ничего не изменить.
Но Мелинда проявила настойчивость, и вот теперь, наконец-то, она знала историю своей бабушки и собиралась поведать ее людям!
Девушка снова восторженно улыбнулась. Прежний мир! Она ничего не помнит о нем. Она не помнит своих родителей. Свой возраст. Сколько ей? Двадцать один? Двадцать два? Здесь в Эдеме время остановилось. Никто не старел и не умирал. Сколько это все длится, как долго уже живут они в райском саду? Ответа на этот вопрос не мог дать никто. И все-таки, мысли о прошлом притягивали Мелинду. Она чувствовала, что в этом – ее отличие от других обитателей Эдема. Те были довольны жизнью. Лишь в некоторых из них прослеживались черты прежних людей. Обычно такие люди покидали Эдем. Некоторые возвращались обратно, некоторые погибали во внешнем мире. Они ходили в близлежащий лес, посещали Оракула, на что отваживались лишь самые смелые. Но Мелинда чувствовала, что все это не то, совсем не то, что хотела бы сделать она! Но что именно? Какие-то смутные мысли кружились в ее сознании, и ни одну из них она не могла поймать. Может, поэтому так хотела она услышать историю своей бабушки в надежде найти ключ к своим желаниям, ключ к будущему, хотя какое может быть будущее, если время остановилось?
Мелинда вздохнула.
По крайней мере, было и еще кое-что, отличавшее ее от других жителей Эдема и даже от бабушки Сельмы. Она научилась любить. Она и раньше слышала о любви от Королевы фей, читала истории, записанные с ее слов, истории о любви в Прежнем мире. Она верила в нее, она ждала ее. И хотя в Эдеме все было спокойным и прекрасным, идеальным и равнодушным, любовь не могла не откликнуться на столь горячий призыв и пробилась к ней, пробилась из внешнего мира сквозь стену из драгоценных камней, окружающую Эдем, и поселилась в сердце девушки.
Предметом ее любви стал Альдо, высокий молодой человек, с глазами такими же синими как у нее самой, может быть, чуть темнее, с такими же русыми волосами, ее ровесник. Наверное, ровесник…
Почему именно он? Мелинда часто задумывалась над этим. Конечно же, дело не в глазах. Хотя, и в них тоже. Во всем его облике было нечто, отличающее его от других жителей Эдема, какая-то странная сила, способная, как казалось девушке, разрушить даже стену из драгоценных камней. Сила Прежнего мира. Только сам Альдо, похоже, побаивался этой удивительной энергии, он старался не замечать ее. Он был таким же, как все. Он стремился быть таким, как все.
Альдо не выходил за ворота, охраняемые ангелом с огненным мечом. Он не упоминал слов «Прежняя жизнь», «Прежний мир» и, конечно, не помышлял о любви. Он был спокойным, равнодушным, как и все здесь. Его поведение ничем не отличалось от поведения других сверстников, среди которых он пользовался уважением и мог по праву считаться некоронованным королем Эдемской молодежи.
Мелинда вздохнула. Она-то была коронованной принцессой. Она мечтала о Прежнем мире. Поэтому молодые люди избегали ее. У нее совсем не было друзей. Ее уважали, ей симпатизировали, но никто не искал ее дружбы.
Было и еще одно обстоятельство, удерживающее от дружбы с Мелиндой. Она слишком уж много времени проводила в обществе детей. Дети любили ее, а она любила их. Она вела уроки в школе, отвечала на вопросы учеников и проводила с ними большую часть дня.
Бабушка говорила, что в Прежнем мире каждая девушка могла бы стать матерью! – подумала Мелинда, срывая ветку с белоснежным цветком апельсинового дерева и вдыхая его тонкий аромат. – Какое бы это было счастье!
В Эдеме не появлялись новые дети, следовательно, не было и матерей. По странной случайности, родственные связи сохранились при переходе из Прежнего мира. Каждый помнил, что это – его отец, это – мать, это – брат…
То были единственные воспоминания о прошлом. Сельма говорила, это потому, что родственная связь – главное в жизни человека.
– Семья, вот что имеет значение! – любила повторять она.
Но в Эдеме и родственные связи стали просто пустой формальностью. Люди из одной семьи жили вместе, строили одно жилище, заботились друг о друге, но в их отношениях не было привязанности и теплоты, свойственных семьям Прежнего мира. Здесь все хорошо относились друг к другу, здесь не было вражды и ненависти, но никто никого не любил. Редко в каких семьях сохранялись, действительно, родственные отношения. Такой была семья Альдо. Такой была и ее собственная семья, состоявшая из нее да бабушки Сельмы, Королевы фей.
– А ведь как здорово было бы, если бы и она могла бы стать матерью! – мечтала Мелинда.
Она хотела бы иметь сына, и чтобы ее сын был похож на Марти – маленького брата Альдо, ее любимого ученика. Да, он не самый послушный мальчик, но он добрый и, кажется, в его сердце тоже сохранилась какая-то часть Прежнего мира. Он любил брата, да и ее, Мелинду. И в сердце Альдо есть часть прошлого, она была уверена в этом! Почему же он так старательно пытается скрывать ее?
Мелинда прислушалась. До ее ушей долетел крик попугая с главной площади, извещавшего о том, что пробило девять часов. Пробило – старое выражение, оно употреблялось за неимением другого. Время в Эдеме измеряли попугаи, они же и сообщали его жителям. Других часов не было.
Мелинда поднялась. Через час у нее урок. Придет много народу, не только дети, а почти весь Южный Эдем соберется послушать ее! Нужно еще раз повторить свой рассказ…
Она направилась в северную часть города по идеально ровной дорожке, которую никогда не требовалось ремонтировать, туда, где располагалась школа, бормоча про себя историю, которую собиралась рассказать.
Только бы не забыть ничего, только бы не забыть… – думала Мелинда, в это мгновение она подняла глаза и мгновенно забыла все, о чем собиралась рассказать. Ей навстречу шел Альдо. Он на ходу застегивал рубашку и куда-то очень торопился. Ну почему они все время встречаются не вовремя!
– Привет! – улыбнулась ему Мелинда своей самой нежной улыбкой.
Она не хотела задерживать его, но почему-то остановилась.
– Привет! – ответил он.
Он не хотел останавливаться, но был вынужден последовать ее примеру.
– У меня сегодня лекция, – продолжила она, – Я буду рассказывать то, что узнала от Сельмы. Придешь послушать?
В ее глазах вспыхнула надежда, но Альдо отрицательно покачал головой.
– Почему? – снова спросила она, – Будет интересно, честное слово! Придет почти весь Южный Эдем!
– Мы с друзьями собирались отправиться к Реке-Границе купаться, так что не могу, – ответил он и опустил глаза, чувствуя себя смущенным. Ее присутствие всегда смущало его. В Мелинде было что-то недоступное, непонятное, что-то, выделявшее ее среди остальных. Как если бы перед ним стояла сама Истина. Та, перед которой чувствуешь себя ничтожным и за это так злишься на нее. Та, в чьих глазах страшно показаться недостойным. Та, которая словно возникла из несуществующей памяти о прошлом.
Поэтому он опустил глаза.
– Это ведь не причина, да? – спросила Мелинда, всегда удивлявшая людей своей откровенностью. – Мне кажется, тебя интересует Прежний мир! Именно тебя. Так почему же ты не хочешь узнать о нем побольше?
– Меня совершенно не интересует Прежний мир, – Альдо начинал сердиться, – Он интересует только вашу королевскую семью.
– И тебя, – настаивала Мелинда. – Я уверена! Ты что, боишься его? Боишься прежней жизни?
Ничего я не боюсь! – возмутился он, и в его глазах сверкнули голубые искорки ярости. Человек увидевший их однажды словно терял опору, в его душе просыпался страх, а в сердце вдруг возникал леденящий холод. Никто кроме Альдо не умел так злиться. Здесь никто вообще не умел злиться. Да, у нее был непослушный ученик, хулиган Витто по кличке Марабу, отчаянный и бесшабашный мальчик, способный нарушить любые правила. Но неправильным было лишь его поведение. В душе его не было ничего, что могло бы испугать. Поведение же Альдо, напротив, безупречно. Он был настоящим жителем Эдема. Что до его души… Почему так страшно бывает увидеть ярость в его глазах?
Мелинда вздохнула, кажется, она перегнула палку.
– Хорошо, как хочешь. Но это, действительно, интересная история.
Кивнув на прощание, Альдо продолжил свой путь.
Почему он проводит большую часть времени со своими друзьями, думала Мелинда. Ведь они разные люди, он совсем другой, она чувствовала это! А может, ей просто кажется? Может быть, она сама придумала все это, потому что любит его, и ее любовь окружила избранника ореолом необычности, некоторого героизма, что ли? Вдруг он, и правда, такой же, как все?
Вздохнув, будучи не в силах разрешить эту загадку, Мелинда принялась по кускам собирать обрывки своей лекции, перемешавшиеся в голове, и направилась к школе.
У школы ее встречала толпа слушателей, раздались аплодисменты, и девушка смущенно улыбнулась. В этой толпе она различила свою бабушку, занявшую почетное место в центре зала, и хранителя книг, Аргуса, уже приготовившего перо и стопку листов, чтобы записывать лекцию. Ее история попадет в Хранилище книг, самое святое место в Эдеме! Даже не верится! Она увидела и своего любимца, Марти, и его подружку, дальнюю родственницу Мелинды, Эрин, высокую девочку с собранными в хвостик каштановыми волосами и большими синими глазами. Они помахали Мелинде и снова пустились в бурные обсуждения предстоящей лекции. Мелинда грустно улыбнулась. Марти был единственным человеком в Эдеме, который дружил с девочкой. Они были настоящими друзьями, им можно позавидовать. Почему же его брат не может дружить с Принцессой фей, они бы понимали друг друга, им было бы хорошо вместе!
Чья-то рука набросила мантию ей на плечи, что вывело девушку из задумчивости; в зале, точнее на большой зеленой поляне, окруженной живой изгородью и служившей лекционным залом, воцарилась тишина, когда на трибуну, сделанную из переплетенных ветвями лиан врытых в землю кольев, поднялся профессор Стофф, директор школы.
– Уважаемые собравшиеся! Мы рады приветствовать вас на этой поляне! – обратился он к присутствующим, – И если вы готовы, то мы начинаем. Напоминаю вам, что сегодня перед вами выступит Мелинда, Принцесса фей, которая расскажет удивительную историю. И как вы уже знаете, сегодня будет раскрыта тайна, которая будоражила умы ученых Эдема и простых жителей долгие годы! (аплодисменты) Это тайна нашей королевы Сельмы. (Сельма наклоняет голову, приветствуя собравшихся) Как вам всем известно, Сельма, Королева фей, единственная среди нас, кто полностью сохранил память. Благодаря ей, мы можем оглядываться на свою прежнюю жизнь и продолжать деятельность предков, не опускаясь к истокам первобытности. В Прежнем мире было и хорошее, и плохое. Там было много зла, которое, слава Богу, мы оставили в прошлом. Но помнить о нем надо. И сейчас вы узнаете историю Сельмы и то, как пришла к нам наша королева, как оказалась она здесь, в райском саду Эдема. Итак, мы начинаем!
Снова раздались громкие аплодисменты, директор спустился с помоста, и его место заняла смущенная Мелинда. Над правым плечом девушки в воздухе парила Флора, личная фея, держа в руках листок с кратким содержанием ее рассказа и палочку со светящимся концом, которой можно делать записи. У каждого жителя Эдема была личная фея, и их имена по приказу Сельмы начинались на букву «Ф».
Мелинде повезло с феей, Флора стала ее настоящей помощницей, она была сообразительна и отличалась ответственностью и исполнительностью, собственно, это как раз то, чего требовала роль феи.
– Сегодня я хочу рассказать вам историю о Сельме, Королеве фей, – начала Мелинда. – Я долго готовилась к этому дню, долго ждала его, и вот, наконец, он наступил. Но сначала, позвольте вам напомнить общую картину жизни до и после конца света. Конечно, большинство из присутствующих знает то, о чем я сейчас собираюсь сказать, но, возможно, здесь есть те, для кого эти сведения будут новыми. Это важно. Поэтому я не боюсь повториться. Итак, все, что мы знаем, мы знаем от Сельмы и из книг, которые также записаны с ее слов. Что же именно мы знаем? Существовал мир. Он не был похож на тот мир, в котором живем мы сейчас. Это был разумный упорядоченный мир, и большинство событий, происходящих в нем, было изучено людьми и укладывалось в его научную картину. Люди познали явления природы, свойства минералов, подчинили себе окружающую среду. Они знали законы движения энергии, создавали города, машины, прекрасные произведения искусства. Однако, несмотря на высокий уровень развития, достигнутый нашими предками, в Прежнем мире происходили, подчас, ужасные вещи. Там царили зло и насилие, жестокость и несправедливость порой одерживали победу. Случались войны, когда тысячи людей шли убивать друг друга. Мир находился в постоянном развитии, и ничто не предвещало его конца. Кроме того, следует отметить роль, которая принадлежала научно-техническому прогрессу. Прогресс захватил умы и сердца людей, постепенно он начал управлять их жизнью. Одним из изобретений, изменивших жизни людей, стала электроника, появились компьютеры, подобные искусственно созданному мозгу, которые затем были объединены в одну большую сеть, называемую глобальной. Как паутина она окутывала планету, соединяя людей, она привлекала все больше внимания, все большая часть жизни сосредотачивалась вокруг нее. Возник так называемый виртуальный мир, мир информации, мир чисел и знаков, он начал вторгаться в обычную жизнь. И в один день пришел конец света. Никто не знает, как именно это произошло, Сельма иногда говорит, что терпению Бога пришел конец. И в этот день произошло три важнейших события в истории человечества. Я хочу выделить их отдельно.
Первое – жизнь в Прежнем мире остановилась. Там не осталось никого.
Второе – разорвалась сеть, и виртуальный мир, огромная энергия, скопившаяся в сети, выполз наружу, смешавшись с реальностью так, что теперь уже трудно отделить их друг от друга. Так образовалось Междумирье, окружающее Эдем. Его населяют фантастические существа, которых не было в Прежнем мире. Они произошли в результате смешения реальности с человеческими фантазиями, наводнившими сеть.
И третье – большая часть людей оказалась в Эдеме. Снова, как и во времена первых праотцев. Я бы сказала, что все люди оказались в Эдеме, но это не так. От людей, выходивших за ворота, мы знаем, что и в Междумирье живут люди. Там же остались почти все животные. Обратите внимание, в Эдеме почти нет прежних животных. Только птицы представлены здесь достаточно широко.
Таким образом, картина сегодняшней Вселенной такова:
Существует Эдем, разделенный Рекой-Границей на две части, Южную и Северную. Он отделен от внешнего мира стеной из драгоценных камней. Здесь спокойно, здесь царит добро, и мы все в безопасности. За стеной находится Междумирье, огромное пространство, состоящее из сотен различных земель, в нем есть и пустыни, и горы, и моря, и реки, и леса. Там живут люди и мифические создания. Где-то сохранилась сеть. Она не работает больше, но и там существует свой, другой мир. Говорят, что есть и параллельные измерения, те, попасть в которые можно, лишь миновав особые ворота, где пересекаются различные пространства.
Но мы не можем знать этого наверняка. Все, что есть у нас – это Эдем и тот внешний мир, который мы бы увидели, если бы вышли за ворота. Но вряд ли мы сделаем это, потому что наша жизнь проходит здесь. Мы живем в раю, где не нужно бороться с опасностями, на каждом шагу подстерегающими нас в Междумирье.
А теперь я хочу исправить небольшую ошибку, которую сознательно сделала только что. Я сказала, что в Прежнем мире не осталось никого. Это не правильно.
Там осталась моя бабушка. Сельма. Королева Фей.
Мелинда замолчала и подняла глаза. В зале царило молчание, все взгляды устремились на нее. Она заметила улыбку на губах Сельмы и еще к своему удивлению увидела, что Марти с Эрин, подобно Аргусу, усердно записывали ее рассказ, только карандаши мелькали!
– Зачем они это делают? – удивилась Мелинда. – С Эрин все понятно, она интересуется Прежним миром, книгами, к тому же явно хочет блеснуть потом на уроке. Но Марти?
– Итак, я продолжу, – сказала Мелинда. – Все, что я сказала до этого, было известно вам. А сейчас – главная часть моей истории.
История Сельмы, Королевы фей.
Сельма открыла глаза и взглянула на часы. Восемь утра. Сейчас они придут. Сельма улыбнулась и потянулась на своей кровати, глядя в потолок. Это был день ее шестидесятилетия. Из года в год, ровно в восемь пятнадцать, дочь Марианна и внучка Мелинда приходили в ее комнату с подарками, чтобы поздравить. Раньше приходил еще и зять, но с тех пор как два года назад он оставил семью, они жили втроем в чисто женской компании. Может быть, скоро Мелинда выйдет замуж, и тогда в их доме снова появится мужчина. Хотя пока этого вроде бы ничто не предвещало, девушка еще не встретила своего избранника. Да ей и нелегко будет найти того, кто достоин ее! В отличие от самой Сельмы и ее дочери, имевших неприметную внешность, девочка выросла очень красивой – стройная с густой копной длинных темно-русых волос, с правильными чертами лица – высокими скулами, маленьким носиком и большими несколько кошачьими темно-голубыми глазами, – она могла побороться за титул самой красивой девушки если не в городе, то хотя бы в районе.
– И румянец у нее такой нежный, – думала Сельма, – Не то, что у меня в молодости! Дай ей Бог счастья, которого не было ни в моей жизни, ни у ее матери! Только боюсь, и она будет несчастливой, слишком уж ранимая, слишком уж принимает все близко к сердцу. Ей бы в раю жить или под стеклянным колпаком!
Сельма снова взглянула на часы. Ну вот. Восемь пятнадцать. Она вчера специально проверила часы, так что они шли точно. И где же поздравляющие? Где подарки? Где пожелания? Никогда раньше они не опаздывали!
Сельма вздохнула, снова укрылась одеялом и закрыла глаза.
Прошло еще десять минут. Пятнадцать. Двадцать.
Сельма прислушалась. В доме стояла странная, почти нереальная тишина. Сельма встала с кровати. Это было уже слишком! И хоть гордость не позволяла ей самой напрашиваться на поздравления, она накинула халат и вышла из комнаты. Сельма прошла по квартире, но, к своему величайшему изумлению, не обнаружила ни дочери, ни внучки, ни даже записки!
– Что происходит, куда они подевались? – изумилась она. – Вчера все было в порядке, они собирались поздравить меня, как и обычно, а сегодня вдруг исчезли! Если бы что-то случилось, они бы разбудили меня! Значит, просто ушли, но как же так?!
Удивленная, Сельма прошла на кухню, отрезала себе кусок хлеба, намазала его джемом и приготовила чай, залив пакетик водой из все еще горячего чайника.
Чайник горячий, значит, они ушли недавно, – подумала она. – А! Наверное, что-то случилось с подарком, и они побежали его менять!
Успокоившись, Сельма решила посмотреть телевизор в ожидании поздравлений. Она даже придумала фразу, которую скажет им, когда ее девочки войдут в комнату:
– Ну, наконец-то, а то я уж, было, совсем отчаялась!
Она опустилась на стул и щелкнула пультом. Безрезультатно. Сельма попробовала еще и еще. Телевизор не работал.
– Отлично! Только этого не хватало! Сельма поднялась, открыла дверцу холодильника и увидела, что и здесь не горит свет.
– Ну и денек! Называется юбилей! – возмутилась она. – Девочки куда-то убежали, света нет, даже телевизор не посмотришь!
Она вышла на балкон и замерла, пораженная удивительной тишиной. На дороге не было ни одного человека. Ни одной машины. Вроде бы уже почти девять. Обычно люди идут на работу, гуляют с собаками. Да, действительно, странный денек! Жизнь словно остановилась. Как если бы весь мир вдруг заснул! Еще несколько минут Сельма послушала тишину, нарушаемую только тиканьем ее часиков, и снова вернулась в кухню. Она выпила еще чашечку чая и принялась ждать. Но тишина не исчезла. Ничто не нарушало ее одиночества.
– Ладно! – не выдержала, наконец, Сельма. – Надо хотя бы позвонить, спросить, когда дадут электричество, и узнать, что случилось! Может, авария какая-нибудь.
Сельма вышла в коридор, сняла белую трубку телефона и поднесла ее к уху.
В трубке была тишина.
Сельма пошевелила провод и снова поднесла к уху.
Трубка молчала. Сигнала не было.
И вслушиваясь в эту жуткую тишину немой телефонной трубки, Сельма почувствовала, что ей становится страшно, так страшно, как не было никогда в жизни, этот страх был вызван странным ощущением, которое постепенно превратилось в уверенность, что произошло что-то ужасное, что-то, чего не случалось раньше, что-то, чего нельзя изменить.
Трубка молчала.
Сельма испуганно бросила ее, как отбросила бы ядовитую змею, кинулась в комнату и с несвойственной возрасту поспешностью натянула платье, накинула плащ, провела по волосам расческой и выскочила из дома.
Она быстро шла по пустой улице.
По улице, на которой не было ни одного человека.
Она подошла к телефонному автомату, сняла трубку и вставила карточку.
Сигнала не последовало.
Испуганная, Сельма перешла дорогу и, толкнув стеклянную дверь, вошла в супермаркет на углу, тот, что работал двадцать четыре часа в сутки.
Там не было ни одного покупателя. Но гораздо удивительнее то, что там не было ни одного продавца! Ни одного охранника! Ни души…
Так ведь каждый может войти и взять что угодно! – подумала она и, пройдя через турникет, взяла бутылку воды и вышла обратно, разумеется, не заплатив. Но никакой реакции не последовало.
Сельма села в машину и направилась в центр города.
На пути ей не встретились другие автомобили. Она ехала одна по совершенно свободной дороге. Она вспомнила, как мечтала об этом, попадая по вечерам в пробки, а навстречу ей попадались открытые двери пустых магазинов, банков, в которых никто не охранял находившиеся там деньги, ставшие в одно мгновение ненужными.
Глядя на царившую вокруг пустоту, Сельма постепенно начинала понимать истину. Истину, казавшуюся настолько нереальной, настолько неправдоподобной, что сознание отказывалось воспринимать ее.
Она была одна. Она одна осталась в мире, который покинула жизнь. Люди исчезли, и сейчас все, что накопило человечество за долгие тысячелетия становления цивилизации, принадлежало ей! Все сокровища, вся роскошь, все то, что считалось собственностью государства и других государств. Ей одной. Она стала хозяйкой этого мира. Она могла делать все, что ей заблагорассудится. Но эта мысль не принесла радости, она не смогла прогнать ужаса, разорвать оцепенение, охватившее ее. Что же она будет делать теперь? Как сможет жить одна? И где ее девочки, что случилось с ними?!
Вокруг – ни малейших следов катастрофы, все было в целости и сохранности! Так где же люди? Словно ворота Бермудского треугольника распахнулись для них, оставив лишь ее одну!
Вот так подарочек на день рождения! Почему именно она? И главное: что делать? Зачем ей нужна эта одинокая жизнь? Сельма вздохнула. Ни птицы, ни кошки, ни собаки… даже животные исчезли куда-то! Что осталось? Лишь время. Сельма взглянула на тикающие часы. Они да она сама, вот все, что еще живет. Остальное замерло.
Исходя из своего прошлого опыта, а жизнь Сельмы была бурной, в ней случались и опасности, и несчастья, женщина знала, что сейчас она не сможет принять решения. Ей нужно успокоиться. Нужно осознать. А значит пока нужно заняться чем-нибудь.
Она остановила машину, вошла в магазин, набрала в корзинку самой вкусной еды, потом в следующем отделе взяла небольшой проигрыватель, батарейки, несколько дисков со своей любимой музыкой и направилась к машине.
– Постойте, а что это я поеду на этой колымаге! – подумала она. Рядом стояла машина. Новенький «Ягуар», дорогая модель, и машина не была заперта. Сельма бросила корзинку на заднее сиденье, села за руль и направилась в парк. Там она, словно протестуя против случившегося, поставила машину прямо на газон, включила музыку и опустилась на траву. Она налила себе в пластиковый стаканчик вина, громко сказала: «С днем рождения, Сельма, счастья тебе!» Выпила, потом откусила кусочек печенья и задумалась.
За бутылкой с вином последовал коньяк, и через час Сельме показалось, что на мрачном небе ее судьбы начинают появляться просветы. Она улыбнулась, заговорила сама с собой, признала, что человек – это целый мир сам по себе, поэтому ей будет неплохо и одной, а потом по ее щекам покатились слезы, и она обратилась к Богу с чередой обвинений, после которых, выплакавшись, свернулась калачиком на зеленой траве газона и заснула.
Ее сон был тяжелым, обрывки сновидений мелькали в голове, словно кадры из кинофильма, вот ее дочь, вот внучка, вот первый муж, погибший в полярной экспедиции, вот второй муж, он был намного старше и умер где-то пять лет назад. Вот ее соседка, ее кошка, домик на берегу реки, куда она ездила летом отдыхать, ее овцы, которых она так любила, и трубка, молчащая телефонная трубка.
Вот она снова в своей комнате, вокруг темно, и она боится подойти к трубке, боится, что снова услышит страшную, гнетущую тишину, молчание. Медленно-медленно приближается она к трубке, снимает ее и осторожно подносит к уху. Сигнала нет. В ужасе, Сельма ждет, и вдруг в трубке раздается голос.
Она почти не слышит его. Она не может понять, что это за голос, она не могла бы описать его или сказать, на каком языке он говорит. Но все слова голос произносит отчетливо, и Сельме понятен каждый звук, каждая буква, и главное – она понимает смысл сказанного.
– Ты обвиняешь меня, Сельма, – говорит голос, – Подумай, кто позволил тебе обвинять меня?
Сельма молчит, но молча, она просит прощения, и голос понимает это.
– Ты спрашиваешь, где все люди. Где твоя внучка… Их больше нет. Их больше нет здесь. Больше нет этого мира, ты осталась одна. Мир дошел до крайней точки своего развития. Он мог остановиться или продолжить развиваться дальше, но на новом этапе. Он остановился, колебания длились недолго. И в этот момент женщина по имени Ева решила его судьбу. Прежнего мира не стало. Люди вернулись в рай. Не все попали туда, некоторые погибли по дороге. Некоторые остались за воротами. Но здесь ты осталась одна. Здесь никого больше нет.
– Почему? – только спросила Сельма, – Почему я?
– Так получилось. Ты ждала своего дня рождения. Ждала восьми часов пятнадцати минут, ждала, что дочь и внучка придут поздравить тебя. Ты слишком мечтала об этом. Твое сознание зафиксировалось на этом моменте. Ты словно мысленно перенеслась в будущее, миновала момент, когда все закончилось, и осталась в этом времени – утре следующего дня, а они исчезли. Теперь все это принадлежит тебе.
– Я хочу только одного, – сказала Сельма в ответ, – Только одного! Чтобы все стало как раньше!
– Это невозможно, – ответил голос. – То, что произошло – необратимо.
– Тогда, я хочу быть с ними, быть там же, где и они!
– Ты считаешь, что заслуживаешь рай? – спросил голос.
– Мне не нужен рай, я просто хочу быть с ними, – ответила она. – Разумеется, я его не заслужила!
– Твои слова говорят об обратном, – заметил голос. – Но чтобы быть с ними тебе нужно вернуться в прошлое!
– Как это сделать? – спросила Сельма с волнением, но в ответ снова раздалась тишина.
– Как это сделать, пожалуйста, скажи, как это сделать?! – закричала она, прижимая трубку к уху.
– Переведи часы! – донесся до нее голос издалека, он прозвучал совсем тихо, но она услышала его.
Сельма подождала еще, но в трубке снова воцарилась жуткая тишина. Она повесила ее, и в эту секунду проснулась.
Как ни странно, несмотря на большое количество выпитого, ее сознание было ясным, и она отчетливо помнила все, что видела во сне. Сельма села и посмотрела на свои маленькие часики, а потом решительно перевела стрелку назад, на половину седьмого утра. Чайник был горячим, магазины открыты, значит, это не могло случиться раньше.
Сельма ждала, но ничего не произошло. Часы показывали половину седьмого, а она по-прежнему сидела на лужайке.
– Так значит, это был просто сон! – вздохнула она.
Еще несколько дней жила она своей новой жизнью, одинокой жизнью единственного человека на Земле, думая, что теперь она не более одинока, чем в некоторые минуты своей прежней жизни, ведь можно и находясь в толпе людей, чувствовать себя абсолютно одиноким. Но все-таки, она никак не могла забыть свой сон, все чаще и чаще она думала о нем. Тот голос не мог обмануть, он говорил правду! Наверное, она сама сделала что-то не так. Но что именно?
– Сельма, Королева фей, – прервала свой рассказ Мелинда, – Не раз признавалась мне в том, что и ее память уцелела не полностью. Например, она не может сказать, какого числа был день ее рождения, то есть День, Когда Все Случилось. Она не может вспомнить, сколько мне было лет. Не может вспомнить, в какой именно стране Прежнего мира мы жили, и названия города она тоже не помнит. Единственное, что она помнит, это высокую башню с часами, ту самую башню, которую она очень любила и на которой и вознамерилась перевести часы.
Сельма не помнила, как добралась она до башни, как смогла проникнуть внутрь, видимо кто-то свыше покровительствовал ей. Она не помнит, как разбиралась с часовым механизмом и как считала насколько именно нужно перевести стрелки назад. Она помнит лишь, как стрелки показали половину седьмого и как она ждала. Помнит, как спустилась вниз и смотрела на бледно-желтый циферблат, и как стрелка медленно подползла к семи. Помнит, как говорила с этой башней и с таинственным голосом, умоляя исполнить ее желание, помнит любовь к дочери и внучке, которую чувствовала в этот момент, и как, когда стрелка остановилась на отметке семь, раздался бой часов, нарушивший абсолютную тишину. Все вокруг закружилось и исчезло, и она увидела своих родителей, которые обнимали ее, обоих мужей, радостно махавших ей руками, свою дочь Марианну, а потом исчезли и они, и Сельма очнулась.
Она лежала на горячем желтом песке пустыни, расстилавшейся повсюду. Не было ни башни, ни города, ни Прежнего мира. Не было ничего, только она и песок. И на ее руке все еще тикали часы.
Женщина поднялась, чувствуя, что силы покидают ее, и пошла вперед, сама не зная, куда идет. Она не помнит, как долго брела она по пустыне, пока, наконец, что-то не сверкнуло на солнце блеском сотен тысяч бриллиантов, на мгновение ослепив ее, и, открыв глаза, Сельма увидела прямо перед собой стену из сияющих драгоценных камней и ворота, охраняемые бессловесным ангелом с огненным мечом.
Сельма приблизилась к нему.
Ангел опустил меч и отошел в сторону. Ворота распахнулись, и Сельма вошла в Эдем.
Она шла по тенистому райскому саду, восхищаясь его красотой, а потом опустилась у одного из бьющих повсюду серебряных источников с прозрачной водой и долго-долго не могла утолить свою жажду. Напившись, она снова пошла вперед и оказалась на большой поляне, где ее окружили люди. Они что-то говорили, обнимали ее, но Сельма не могла понять слов, она видела лишь улыбки на их лицах. Толпа расступилась, и красивая молодая девушка бросилась к ней.
– Бабушка, бабушка! – кричала она.
Сельма обняла внучку.
– Ну, наконец-то, а то я уж, было, совсем отчаялась! – произнесла она сквозь слезы.
Вдали что-то прокричал попугай. В эту секунду часы на ее руке остановились.
Жители Эдема накормили ее, дали ей отдохнуть, и тут Сельма поняла, что здесь не найдет она своей дочери, ее дочь погибла во время конца света. Поняла она, что погибли многие, но главное – что никто из присутствующих не помнил своих умерших родственников, как и Мелинда не помнила мать. Странно было уже то, что она узнала Сельму! Возможно, если бы появилась мать, девушка узнала бы и ее. Но Марианна погибла.
А люди? Они не помнили прежнюю жизнь, с удивлением Сельма обнаружила, что теперь она одна является хранительницей знаний о прошлом. И она начала рассказывать о Прежнем мире, люди чувствовали, как смутные обрывки воспоминаний проносятся в их головах и верили ей. Но и боялись ее, боялись этих мыслей, внушавших им суеверный ужас. Они сделали Сельму правительницей Эдема. Они уважали ее и слушались во всем. Они охотно читали истории о Прежнем мире и изучали его. Но они отказывались признавать его теперешнюю реальность. Прошлое для них осталось в прошлом. Оно было незнакомым и пугающим. В нем существовало зло, опасности, которых не было в Эдеме. Люди укрылись от него за стеной из драгоценных камней, зная, что ангел, охраняющий ворота, никогда не впустит зло в райский сад, где они нашли свое убежище.
Прежний мир стал легендой.
Сельма приняла их правила игры, понимая, что они правы. Но почему же тогда все чаще в ее глазах появлялась грусть? Почему она так радовалась, замечая в своей внучке черты прежних людей? Почему? Что было в том ужасном мире такого, что притягивало ее снова и снова? Может, это был ее мир?
В отличие от других жителей Эдема Сельма сохранила память. И поэтому очень медленно, еле уловимо, старела. И еще. Она часто-часто вспоминала волшебную башню и мечтала вернуться обратно. Она часто обращалась к голосу, который однажды она слышала в телефонной трубке. К голосу, который помог ей. Он никогда не отвечал, но Сельма все равно благодарила его, понимая, что, заговорив с ней, пусть однажды, Он оказал ей величайшую честь, которой была недостойна простая учительница, ведь в ее жизни были и грехи, и неправильные поступки, и дурные мысли! Но он заговорил с ней. Он помог ей. Он решил, что она достойна стать правительницей Эдема, и каждый вечер перед сном Сельма благодарила Его. А каждое утро, просыпаясь, она с тревогой прислушивалась к доносившимся до нее звукам, боясь снова проснуться и оказаться одной в большом мире, где не было никого кроме нее.
А по ночам ей часто снится один и тот же сон, и тогда Сельма просыпается, дрожа от ужаса, и не может заснуть до рассвета. Она выходит на балкон и смотрит на звезды, пытаясь забыть кошмар. Она встречает солнце.
В такие ночи она видит во сне телефонную трубку, из которой доносится тишина.
Мелинда замолчала, отложила последний листок, поданный Флорой, и подняла глаза. В зале царило молчание, видимо ее слова произвели впечатление.
Потом зааплодировал один, другой, а весь зал взорвался аплодисментами. Жители Эдема были чрезвычайно любознательны и любили все новое и увлекательное, а тайна памяти Сельмы давно уже занимала их умы. Сельма не рассказывала ее, она не хотела говорить о голосе и в особенности о трубке, но сейчас Королева фей не жалела об этом.
– Молодец, Мелинда! – профессор Стофф похлопал ее по плечу, – Замечательно!
Подходили и другие, благодарили, оживленно говорили, обсуждали, а потом разошлись. Последними ушли Сельма и Аргус, который уносил с собой огромную стопку исписанной бумаги. На поляне осталась только Мелинда, на плече которой сидела Флора, активно хлопая в ладоши, и еще Марти с Эрин, склонив голову друг к другу, они перечитывали записанное.
– Эй, отвлекитесь на минутку! – окликнула Мелинда.
Ребята подняли головы.
– Это было отлично, Мелинда! Жутко интересно! – радостно заявила Эрин, в ее круглых синих глазах сияло счастье.
Приблизившись, Мелинда положила руки им на плечи.
– Настолько интересно, что вы решили записать? – поинтересовалась она. – Зачем вы пишите это?
Марти бесхитростно посмотрел на нее.
– По дороге мы встретили Альдо, – ответил он, – Он попросил меня записать то, что ты расскажешь, сказал, не успевает прийти послушать.
– Что?! – на лице Мелинды вспыхнула улыбка, – Он попросил, он так сказал?!
– Да, а что такого? – удивился Марти.
– Нет, ничего, – Мелинда отвернулась. – Он просто, кажется, не интересуется Прежним миром.
– Все интересуются! – возразила Эрин. – Может, расскажешь нам что-нибудь еще?
– В другой раз, хорошо? А то я устала. И бабушка ждет меня к обеду. Спасибо, что пришли и внимательно слушали! До встречи в школе!
Мелинда поцеловала своих маленьких друзей, и, снимая мантию, направилась к выходу.
– Он так сказал, представляешь, Флора! Он так сказал! – восклицала она, но фея не понимала ее восторга.
Перед самым входом во дворец она снова встретила Альдо. И к счастью, он снова был один.
– Как прошла лекция? – поинтересовался он на ходу, не останавливаясь.
– Спасибо, все было замечательно, а как купанье? – спросила в ответ Мелинда.
– Как обычно, – вежливо и равнодушно ответил он.
Мелинда посмотрела ему вслед, вздохнула и поднялась по лестнице, ведущей в ее древесный дворец, потом прошла в зал с колоннами из огромных зеленых ветвей, в тот самый зал, где уже был накрыт обеденный стол, и Сельма ждала ее.
Мелинда опустилась на стул.
За обедом прислуживали феи, поэтому ей ничего не приходилось делать самой. Как впрочем, и остальным жителям Эдема. Работа осталась в прошлом. Теперь существовали только общение друг с другом, отдых и поиск новых знаний о мире.
– Ну, как? – взволнованно спросила она.
Сельма довольно кивнула.
– Очень хорошо. Доступно и ненавязчиво! – ответила она.
– Спасибо, – Мелинда принялась за еду.
– Почему ты молчишь? – нарушила тишину Сельма после нескольких минут. – Я думала, ты начнешь мне рассказывать о том, как все прошло. Что-нибудь не так?
Мелинда покачала головой.
– Да нет, все в порядке, – ответила она.
– Это из-за Альдо? – спросила Сельма.
Ничего от нее не скроешь! Сельма была единственной, кто знал о любви Мелинды. Она сама догадалась по поведению девушки, что что-то не так, сказав ей:
– Мелинда, что с тобой? Если бы мы жили в Прежнем мире, я бы подумала, что ты влюблена!
Мелинде пришлось рассказать ей правду.
– Воистину для любви нет преград! – восхитилась Сельма. – Это замечательно, значит, и в тебе сохранилась часть нашей памяти. К тому же тебе повезло! У тебя совсем нет соперниц! В прежней жизни это составляло большую проблему. А сейчас никому и дела нет до любви. Твой Альдо не нужен никому кроме тебя.
– Но ведь и ему тоже нет дела до моей любви! – возразила Мелинда.
– Разумное замечание, – Сельма не могла не согласиться. – Неизвестно, что из двух зол хуже!
– А как он тебе, бабушка? – с замиранием сердца спросила Мелинда. Она знала, что Королева фей мудрая женщина, прожила длинную жизнь, многое знала и всегда оказывалась права.
– Хороший парнишка, – Сельма прищурилась. – Симпатичный. И, кажется, в нем тоже имеются черты Прежнего мира. Как и в его брате, и в его отце. Но не знаю, подходит ли он тебе. Не знаю, достоин ли он…
– Потому что я – Принцесса фей? – спросила Мелинда.
– Нет. Потому что ты – это ты. Хотя, может, я просто люблю тебя. Может, мне всегда будет казаться, что не существует человека, который был бы достоин тебя! – Сельма потрепала внучку по щеке. – Я ведь помню тебя еще маленькой девочкой. Никогда не думала, что ты останешься вечно молодой…
Так Сельма узнала правду, и теперь Мелинда могла делиться с ней своими переживаниями, что очень облегчало жизнь. Ее одиночество не было полным. В конце концов, у нее была бабушка, Флора, были ученики, которые любили ее. И у нее был Альдо. Правда она не много времени проводила с ним… Он совсем не знает ее!
К вечеру Мелинда почувствовала, что беспокойство, терзавшее ее еще с обеда, не намерено исчезать, какое-то странное чувство, как если бы должно было случиться что-то необыкновенно хорошее, произойти чудо, гнало ее прочь из дома, и, потихоньку, чтобы не объясняться с Сельмой, она выбралась на улицу и направилась в южную часть города. В южной части был мост через реку, на котором приятно постоять вечером, глядя на бегущий внизу прохладный поток. Еще там находился ученый совет Эдема, где профессора денно и нощно спорили о судьбах райского сада, и послушать их иногда было интересно. И еще там жил Альдо. Мелинда сама не знала, как оказалась рядом с его домом и почему попросила вылетевшую ей навстречу Фелиццу, фею Марти, впустить ее.
– Марти дома, входите, Принцесса! – поклонилась Фелицца, и Мелинда поднялась по лестнице.
Лей, бабушка Марти и Альдо, единственная их родственница, мать умерла еще в Прежнем мире, а отец погиб во время одной из вылазок в Междумирье, вышла навстречу девушке, всплеснув руками от радости.
– Вот это честь для нашего дома! Вот это неожиданность! – восхищенно повторяла она. – Сама Принцесса Фей, да еще после такой потрясающей лекции!
– Здравствуйте, Лей! – улыбнулась Мелинда, пожимая ее руки, – Я не часто бываю здесь… Я пришла повидать вас и Марти.
Была ли это ложь? Наверное, была. Мелинда хотела увидеть Альдо, но даже себе она не призналась бы в этом. Ей просто хотелось быть поблизости, видеть мир, которым он живет… Мир, в котором ей нет места.
– Марти у себя. Я сейчас позову его! – ответила старушка.
Мелинда прошла в небольшую гостиную, где опустилась на плетеное кресло, ожидая хозяев. Лей и Марти подошли через несколько минут, Мелинде была предложена чашечка чаю, от которой она не отказалась, потом Лей снова и снова принялась восхвалять услышанную лекцию, и Мелинда вдруг почувствовала себя так, словно вернулась в семью, которой теперь у нее не было. Ведь у нее была только Сельма. Только она.
– А где Альдо? – набралась, наконец, смелости Мелинда.
– Он у себя, читает то, что ты рассказала. Уже часа два, – подмигнул ей Марти, – А ты говорила, он не интересуется Прежним миром!
– Надеюсь, я ошибалась, – тихо ответила Мелинда.
– Хочешь, поднимись к нему, он, наверное, прочитал уже! – предложила Лей.
– Спасибо. Мне интересно его мнение. – Мелинда быстро встала из-за стола, чувствуя себя обманщицей. Ведь эти прекрасные люди понятия не имеют о ее чувствах, они думают, что она пришла просто проведать их!
Поблагодарив гостеприимную хозяйку, стараясь заглушить голос совести, она бегом поднялась по лестнице и остановилась у двери, ведущей в комнату Альдо. Точнее, это была не совсем дверь, а лишь тонкая ширма, сплетенная из стеблей болотной лилии.
Мелинда почувствовала, что ее сердце колотится, и колотится оно не от быстрого бега по лестнице.
Если бы мы только жили в Прежнем мире! Ему было бы достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять, что я люблю его! Если бы мы были там, мы могли бы любить друг друга и быть всю жизнь вместе! И другие люди последовали бы нашему примеру. Если бы только это было возможно!
И вдруг Мелинда почувствовала, что, наконец-то, поймала мысль, настойчиво стучавшуюся в ее сознание уже несколько дней. Эта мысль не давала ей покоя, но только сейчас она приняла отчетливые очертания.
Прежний мир! Люди покинули его. Жизнь покинула его вместе с людьми! Но что, если сам мир сохранился! Что если сохранились законы, по которым он развивался! Ведь сохранилась же память Сельмы, ведь пришла же к ней, Мелинде, любовь! И, может быть, если бы люди вернулись туда, все стало бы на свои места! А вдруг Прежний мир существует?! А вдруг его можно разыскать?!
Потрясенная сделанным открытием, Мелинда молча стояла на пороге комнаты Альдо. Нужно обдумать это…
Наконец, она переступила порог комнаты, где Альдо сидел, склонившись над бумагами Марти, и тихо сказала:
– Добрый вечер!
Он обернулся, вздрогнув от неожиданности.
– Мелинда? – он вскочил, и на его лице отразилось изумление. – Что ты здесь делаешь?
– Как же он красив! – подумала Мелинда, смутившись, а вслух произнесла:
– Я пришла спросить, что ты думаешь о моей лекции?
Альдо снова сел и знаком предложил сесть ей.
– Мне понравилось… – он опять как-то застенчиво замолчал, думая, видимо, стоит ли продолжать, но в эту минуту в комнате воцарилась странная атмосфера – атмосфера доверия, существующая обычно между давно знающими друг друга людьми, и он продолжил:
– Мне даже пришла в голову одна мысль. Глупая, совершенно безумная!
– Какая? – поинтересовалась Мелинда.
Странно, но она знала, что он скажет дальше.
– Я подумал, что, возможно, Прежний мир существует. Возможно, он реален! И его можно найти. Глупо, да?
– Нет. Я только что остановилась здесь на пороге комнаты и подумала о том же! Мы поняли это одновременно! Его можно найти, Альдо, я уверена!
– Только зачем?
– Затем, чтобы вернуть утраченное! – горячо заговорила Мелинда, – Чтобы люди снова стали такими же, как прежде!
– И чтобы вернулось зло? Нет уж, увольте… – он покачал головой.
И тут Мелинда, удивившись своей смелости, произнесла.
– Альдо, я знаю, что ты не такой, как другие! Я знаю, что ты живешь Прежним миром. Ты скрываешь это, но ты живешь им! Так же, как и я. Мы похожи. Хотя мы мало общались, но мне кажется, я хорошо знаю тебя, знаю твои мысли, иногда знаю, что ты скажешь в следующую минуту. И ты всегда говоришь именно то, что я ждала услышать, словно бы я читала твои мысли! Есть и еще такие люди. Мы можем выйти за пределы Эдема! Мы можем найти Прежний мир, я уверена!
– Что за глупости! – в глазах Альдо вспыхнуло возмущение, – Зачем мне это нужно? Разве я сумасшедший, как мой отец? Мне и здесь неплохо. Как можно оставить рай? Ради чего? И ты представляешь насколько это трудно? Насколько опасно? Мне было бы стыдно предложить такое своим друзьям!
– Вот в этом-то все и дело, – вздохнула Мелинда, – Тебе важно, что подумают твои друзья! А ведь они совсем другие люди… Это из-за них я так мало общаюсь с тобой! Точнее, ты со мной… Твой брат знает меня гораздо лучше.
– Разве ты хочешь общаться со мной? – удивился он, и его удивление было искренним, – Зачем, ты же Принцесса фей?!
– Причем здесь это?
– Мы разные, – возразил Альдо.
– Знаю, все считают нас с бабушкой немного «не в себе», да? – вздохнула Мелинда. – Ты тоже так считаешь?
– Нет, – ответил он, он сказал правду.
– Что бы ты ни говорил, я уверена в двух вещах! – заключила Мелинда, вставая, – Первое: ты испытываешь симпатию ко мне и к бабушке, потому что ты такой же, как мы! Не отрицай это! И второе: тебя интересует Прежний мир. Ты хочешь пойти по стопам своего отца, но то, что случилось с ним, пугает тебя! Подумай над моим предложением! Доброй ночи, Альдо!
Мелинда бегом спустилась по лестнице, а Альдо остался в комнате, крайне озадаченный ее поведением. Эта девушка действительно вызывала симпатию, но в Эдеме не принято вести себя подобным образом! Разве можно так откровенно говорить о Прежнем мире! Да еще предлагать найти его! Разве можно говорить в лицо человеку то, что ты действительно думаешь о нем?! Да она совершенно безумна!
Он с удивлением покачал головой и погасил лампу. Утро вечера мудренее.