(о профилактике психиатрических проблем на дальних подступах)
Наш разговор пойдет о профилактике психически опасных состояний на более-менее отдаленной дистанции и без применения медикаментов. В целом я полностью за сотрудничество с врачами, в том числе с психиатрами, в тех случаях, когда дело доходит до необходимости прибегнуть к их помощи. Но и сами психиатры постоянно отмечают, что норма и патология в психиатрии не имеют между собой ясной и четкой границы. На практике существует масса переходных состояний, когда человек еще сохраняет какую-то критичность к себе, может расслышать и всерьез принять слова окружающих. Это, прежде всего, состояния депрессивные, а также некоторые другие, о которых скажем в своем месте. На этом уровне и бывает полезно поделиться проверенным советом.
В церкви с такими состояниями приходится часто сталкиваться. Неверующие часто ставят в упрек, что, мол, в любой религии концентрация психически больных людей повышена. Это, действительно, так, нет смысла спорить. Но упрек этот очень похож на другой, что, мол, и в тюрьмах верующие различных исповеданий тоже составляют подавляющее большинство. Разумеется, и это верно. Но здесь обратная зависимость: когда человеку плохо, тогда он и вспоминает о Боге и религии. Если посмотреть, сколько людей приходило в тюрьму и к психиатру, уже будучи практически верующими, то таких окажется немного. Гораздо больше тех, кто начал свои религиозные поиски на тюремных нарах или столкнувшись с психиатрическими проблемами. Не религия посадила за решетку или свела с ума, а человек, уже попавший в такую беду, стал искать религиозной помощи. Общий порядок именно таков. А вот дальше нужно справляться с проблемой.
Небольшие проблемы со здоровьем на начальных стадиях хронических болезней чаще всего требуют врачебной помощи, а затем внимания со стороны самого пациента. Допустим, за своими суставами или за глазами, или за сердцем нужно постоянно следить, если эти члены тела о себе уже напомнили чем-то нехорошим. А почему психическое здоровье в этом отношении должно представлять какое-то исключение? Нет, и психикой своей тоже нужно заниматься, обращать на нее внимание, не воображать себя гарантированным от такого рода несчастья. От него не гарантирован вообще никто, как от рака, диабета или инфаркта. И тут тоже есть свои законы, давно открытые людям и отраженные в религиозных источниках. В дальнейшем практика психологов и психиатров вложила тут достаточную ясность.
Повторим: весь наш разговор будет не о тех стадиях, где должны работать психиатры, которых мы ни в коем случае не пытаемся подменить, или тем более, признать их деятельность ненужной. Когда уже дело дойдет до специалистов, нашу книжку читать будет поздно. Разве что, может быть, в состоянии высокой ремиссии. Мы поговорим о гораздо более ранних стадиях, но именно о таких состояниях, когда разговор со специалистами и курс лечения с высокой вероятностью ожидается в будущем, – если только вовремя не обратить внимания, не озадачиться заранее проблемой и все пустить на самотек.
И начнем мы с теоретического введения.
Известно, что в различных религиях учения о добре и зле, о правильном и греховном поведении, достаточно близки между собою. Главное отличие в этом отношении бывает лишь в том, к кому конкретно следует, а к кому не следует применять эти относительно общие положения: не убивать, не воровать, не клеветать, не завидовать… Иными словами: кто свой, подлежащий уважению, а кто чужак, на которого это все доброе не распространяется.
А в целом нравственный кодекс для человечества универсален. Как генетический код. И это, скорее всего, потому что един Творец и един Его замысел относительно нас.
И если на эту сферу взглянуть обобщенно, не разрывая нравственность на отдельные заповеди, то мы можем выделить два закона, два начала, в чем-то аналогичные началам термодинамики. Сходство усиливается тем, что когда мы пропишем первое начало, то любой читатель легко его узнает и сразу увидит, чем оно похоже на закон сохранения энергии. А вот второе начало, как в термодинамике, так и в нравственной динамике понимается гораздо сложнее, но именно оно, так сказать, чертит векторы, именно оно оказывается определяющим направления развития.
Итак, начало первое. Это закон кармы. Что посеет человек, то и пожнет. Здесь индус легко согласится с апостолом Христовым, иудей с эллином и т. д. Око за око, зуб за зуб. Делаешь кому-то зло – себе его делаешь. Делаешь другому добро – себе его делаешь. Все возвращается. Пусть не в полную меру, с задержкой, с ущербом, но круговорот этот, безусловно, существует, и люди о нем знают независимо от своей базовой религии. Что же получается: это закон сохранения добра и зла? – Ну, может быть, даже и так, с той лишь разницей, что ни добру, ни злу мы не знаем количественного выражения. Аналогия с сохранением энергии проста и понятна.
Но в термодинамике этот закон, взятый в отдельности, не объяснил бы ничего. И если знать только его, только карму и ее сохранение, то в такой религии и мир окажется статичен и бессмыслен, превратится в бесконечное переливание из полупустого в полу-порожнее. Так и обстоит дело в кармических религиях, где жизнь представляет бессмысленное верчение каких-то циклов. Но не так в библейской традиции, где время мира не является кучей спиралей, а является отрезком от начала к концу. Отрезок этот направлен, он вектор.
В термодинамике подобный вектор определяется вторым началом. Энергия не равноправна в своих направлениях передачи. Есть избранные направления. Всякая энергия стремится перейти в тепловую, а вся тепловая энергия стремится распределиться равномерно между всеми объектами, между коими возможен теплообмен. В свое время Ф. Энгельс с жаром отрицал сам этот закон природы, совершенно верно отмечая, что в случае его принятия энергия окажется уничтожимой качественно, если уж не количественно. А этого он принять не мог. Ибо пришлось бы признать наличие Творца. Однако природа энергии именно такова: энергия в качественном смысле, действительно, уничтожается. И этот именно процесс и определяет, куда идут все остальные, связанные с ним.
Так и в нравственной сфере существует все-таки совершенно четкое, заметное размыкание кармического закона, кармической круговой динамики.
Если замкнутая, изолированная система, в которую не поступает энергия и вещество, обречена на тепловую смерть с выравниванием температуры и исчезновением любого вида энергии, кроме тепловой, то и в кармической вселенной было бы то же самое в отношении добра и зла. И если мир со вторым началом термодинамики до сих пор существует, то возможно одно из двух. Или вселенная получила начало недавно, и просто еще не успела прийти в равновесие, или же система эта не замкнута, а ее размыкает Тот, кто ее создал. Или то и другое вместе.
Подобное есть и в нравственной сфере.
Круг кармической справедливой бессмысленности можно разомкнуть. Если человек вопреки своей карме, не чая ничего взамен, начинает творить добро сверх закона справедливости, то и в его жизни, и вокруг него нравственное равновесие разрывается, система размыкается, в дело вмешивается сам Творец. Когда человек сознательно прощает то, чего не принято прощать, когда дает, не чая получить обратно, когда, изнемогая от своей боли, принимает еще и чужую боль, как свою, – тогда и он сам, и мир вокруг него изменяется в лучшую сторону.
Создается стойкое впечатление, что Бог послал своего Сына именно для того, чтобы самым широким образом в максимальной доступности, словом, делом и примером, открыть в Нем и через Него этот самый закон. Ведь Христос научил именно этому и всей своей жизнью показал, как это делается. И тем самым открыл в мире некие новые источники благодати. И это христиане именуют искуплением: сверх закона кармы, не будучи принуждаем или обязанным извне, по доброй воле приносит свою жизнь в жертву за ближних, и этим разрывает само царство мертвых через свое воскресение. А заодно Он повелел и своим последователям непременно и постоянно этим пользоваться. Постоянно нарушать кармическую справедливость за свой счет. Прощать врагам и благотворить им, терпеть добровольно любое лишение, подавать милостыню до последних двух лепт, наконец, добровольно брать крест унижений и мучений – за друзей своих. То есть, делать ровно то же самое, что сделал Он сам для всех нас. Неся свой крест на Голгофу, Он успевает пожалеть женщин, которые плачут о Его судьбе. Он же скорбит о них и об их детях. По сути, все то новое, что принес в своем учении Христос, сводится к этой максиме: возьми чужую боль, чтобы впустить в ситуацию Бога и тем самым преодолеть боль свою.
Вселенная из атомов, похоже, сделана не замкнутой. Вселенная нравственных существ, похоже, планировалась на то, чтобы тоже не остаться замкнутой. В замкнутой системе – тепловая смерть. Не станем этого забывать.
А если замкнутую систему человека (начиная с психического мира одной человеческой личности) разомкнуть Христовым, евангельским ключом, то в нее войдет Бог и продолжится жизнь. Но если оставить все как есть, все отдать карме и энтропии… Тогда понятно, что будет. Можно делать и так. Но не нужно!
Прекрасный пример применения этого закона на практике показала святая мученица Елизавета, родная сестра последней русской императрицы. С ней случилась величайшая трагедия, какую только может перенести женщина – убийство горячо любимого мужа. До сих пор не представляю, как можно не повредиться умом, если тебе придется собирать еще теплые останки любимого человека, разорванного на куски бомбой террориста.
И все же великая княгиня перенесла это испытание! И именно двумя путями. Во-первых, сумела простить убийцу. Во-вторых, всю оставшуюся жизнь посвятила страждущим, устроив обитель милосердия. И поэтому избежала практически неизбежного: не сошла с ума. Но прожила великую и достойную жизнь, увенчанную впоследствии мученической кончиной. Справедливости ради отметим, что подобных женщин, в том числе благородных сословий, в ее времена в России было много. Они посвящали себя благотворительности, становились сестрами милосердия, жертвовали порой не только трудами своими, но и самой жизнью. Но именно ее пример мы приводим, как наиболее убедительный для нашей темы. Профилактика неизбежного психического срыва через жертвенное служение ближним.
Вот оно «второе начало нравственности» в действии. Если не хочется этот закон называть евангельским или Христовым, назовем его законом св. Елизаветы. Дальше нам придется ссылаться на него постоянно и именно потому, что он имеет самое прямое и непосредственное отношение к психическому состоянию. Подчинение этому закону, сознательное решение начать жить в соответствии с ним является прямой профилактикой психических расстройств. По мнению автора, вообще любых расстройств. Но может быть, не всех, а только большинства из них.
Вопреки распространенному предрассудку подчеркнем все-таки, что жизнь по «закону св. Елизаветы» не есть какой-то сверхчеловеческий подвиг, дающий сверхдолжную награду, а что это есть не более и не менее чем закон нашего душевного устроения. Он не превосходит нашу природу, а учитывает и отражает эту нашу природу и исцеляет ее в нас. Мы созданы с учетом этого закона, он так же неизбежен, как и первое начало кармы, – только менее понятен нам, чем кармический закон. Христос, открыв этот закон нам в своей жизни и служении, не превосходит этим природу человека, а исцеляет ее, вводит любого своего ученика и последователя в мир своего замысла о нас. Творец, изначально создавая человека, так и строил нашу душу. И даже если греховное наше повреждение не дало возможности открыть этот закон людям сразу, а только через посланного Спасителя мира, это не меняет дела. Христос тем и спасает нас, что возвращает к изначальному замыслу, вставляет сломанную и выпавшую из творческого замысла душу человека в ее изначальные природные рамки.
Во времена Ветхого Завета Иов, например, еще не знал этого закона. Потому он и находится на грани срыва, когда пришла беда. Ведь на его глазах простой и понятный закон справедливости, закон кармы явно нарушен. Господи, как же это не кармически! – вот суть всех размышлений в его трагедии.
Новый Завет Иисуса Христа дал здесь явно нечто новое и действенное. Открыл иные закономерности в душевной жизни, предложив соответствующие им пути.
Путь к здоровью, например, глаза, состоит в том, чтобы правильно натренировать и настроить глазные мышцы. А путь к здоровью позвоночника в том, чтобы правильно настроить его мышечный корсет. И путь к здоровью души в том, чтобы ввести ее в законы правильной душевной деятельности, в те законы, которые открыты нам самим нашим Творцом через послание Его Сына, нашего Спасителя. Если у вас проблемы с позвоночником, и вы не занимаетесь ими целенаправленно под руководством врача с учетом всей физиологической науки, то так и будете болеть весь остаток жизни, причем довольно существенно сократите этот остаток. И против этого вроде никто не спорит. Так и наша душа, если не войдет в режим своей «лечебной физкультуры», то не будет исцеленной. Болезнь, пущенная на самотек, прогрессирует. Позвоночник деградирует, душа деградирует. То и другое неизбежно в соответствии с законами своей природы.
И дальше мы конкретно увидим, почему так.
Наша претензия на открытие нового закона душевного устроения человека может, конечно, насторожить и отпугнуть читателя. Мы предчувствуем град вопросов в стиле: а ставил ли сам Христос вопрос о каком-то законе человеческой природы? А понимал ли апостол Павел свои самоотверженные действия как некое откровение о душевной природе человека? А знала ли св. Елизавета, что ее жизненной выбор обладает статусом закона природы? Может быть, учение о милостыне и сострадании – это не более чем один из полезных советов, который только помогает определенным людям при определенных условиях, и ничуть не более того?
Что ответим на это? Если начать с Евангелия, то учение свое Иисус Христос называет заповедями, полученными от Отца Небесного. Для человека того времени слово Бога Отца в повелительном наклонении носит статус именно закона и не чего-то меньшего. Если Отец устами своего Сына повелевает милостыню, самоограничение в потреблении, полное прощение обидчикам и благотворение врагам, и при этом даже не оговаривает каких-либо особых условий, то это не оставляет нам выбора. Речь должна идти только о законе. Он ставится общим для всех людей, по крайней мере, для всех верующих и ищущих Божьего Царства. Как минимум – это есть условие жизни в Его Царстве. Иными словами, это именно восстановление изначального замысла Творца относительно созданного им человека.
Как ни взглянуть, речь идет о положениях самого высокого статуса.
Если говорить об учении и примерах жизни апостола Павла, если рассмотреть учение о милостыне у св. Иоанна Златоуста и у других св. отцов, то они тоже употребляют здесь слова заповедь Господня, а это и есть подтверждение высокого и обобщающего статуса указанных выше евангельских положений.
Мы ничего не выдумываем здесь, а просто ставим такое положение на вид, на достойное первое место, ведя разговор на поле психологов и психиатров. Наша дерзость в этом отношении выражается лишь в попытке проговорить ясные евангельские истины, обыкновенно не проговариваемые у психологов, и показать прямую связь этих заповедей с психиатрической тематикой, ту связь, которая хорошо доказывается опытом. (Какой-то опыт на эту тему, разумеется, есть и у автора, иначе самый замысел такой книжки никогда бы не появился).
Современным примером может служить книжка Ларисы Пыжьяновой «Разделяя боль». Автор – психолог МЧС, выдержавшая десять лет этого изнурительного служения людям, внезапно потерявшим близких людей в войнах или катастрофах. Я преклоняюсь перед этими людьми, я сам видел работу психологов МЧС с осетинскими беженцами в 2008 г, понимаю, насколько надрывно тяжело их служение, насколько они сами в своей работе практически воплощают «закон св. Елизаветы». И книга сама замечательно написана с христианских позиций, с цитатами священников и епископов. В ней много раз автор подходит совсем близко к этой теме. Лариса видела и описала, как человека исцеляет любовь и сострадание, и как, с другой стороны, калечит эгоизм и повышенное внимание к себе. Ей совсем чуть-чуть не хватило, чтобы добраться до конца и договорить главное, чтобы выставить пример вроде св. Елизаветы и увидеть в нем универсальный жизненный принцип для всей своей работы. И, повторим, перед нами христианка, пусть даже весьма обоснованно опасающаяся перейти на тон пастора или проповедника – и для нее это абсолютно правильно. Что же до других, не верующих психологов, то у них, кроме накачки самооценки, я других рецептов не встречал.
И почему бы, после всего этого, найденный евангельский рецепт не озвучить и не начать применять прямо и без псевдонимов? Доколе разрешать ему действовать только анонимно или черным ходом? Ведь мы же никоим образом не присваиваем ему статуса единственного психотерапевтического приема. Но некая универсальность у заповеди Господней при этом все-таки сохраняется, и это нужно принять: берешь чужую ношу – лечишь свою душу. Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2).
Закон, – повторяю. Именно закон Христа. Не я сказал это первым.
В курсе пастырской психиатрии (см., например, В. Каледа «Основы пастырской психиатрии», М. 2021) почему-то различают психопатические состояния, как болезнь, от тех состояний якобы здорового человека, которые описываются категориями греха, нравственного воздействия и покаяния. Психопат почему-то априори объявляется больным, а потому нравственно не ответственным, не состоящим, так сказать, в нравственном поле. В. Каледа цитирует архим. Киприана (Керна): «существуют такие душевные состояния, которые не могут быть определяемы категориями нравственного богословия и которые не входят в понятия добра и зла, добродетели и греха. Это все – те глубины души, которые принадлежат к области психопатологической, а не аскетической» (с. 22).
Однако когда там же начинается описание конкретных симптомов различных видов психических расстройств, то приводимое описание всякий раз показывает именно человеческую греховность, точнее, глубочайший и всеподавляющий эгоизм, который стал таковым путем именно нравственной деградации души, доведя ее до невменяемого состояния. Психопатических расстройств в книге описывается аж целых одиннадцать типов, и, на наш взгляд, объединяющая все из них черта именно эта – эгоизм.
Вот, например, о шизоидном типе и шизофрениках сказано так:
«В их действиях зачастую можно обнаружить недостаток такта и неспособность проникнуть в душевный мир других людей, понять чужие желания, опасения, переживания. Вместе с тем порой шизоиды могут испытывать глубокую, часто труднообъяснимую привязанность к кому-либо, иногда к «случайным» людям. Принципиальность сочетается у них с безразличием к судьбам конкретных людей. При этом их внешнее высокомерие, холодность, иногда бессердечие и даже жестокость могут сочетаться с глубоко скрываемой неудовлетворенностью и неуверенностью в себе» (с. 69).
Ну и как вам? «Высокомерие, бессердечие и жестокость» – это разве не «категории нравственного богословия»? Разве эти «глубины души» оказываются вне понятий добра и зла?
А про импульсивный тип психопатии написана у В. Каледы просто целая поэма. Извиняюсь за пространную цитату, но она того стоит:
«Они мелочны, придирчивы, обидчивы и подозрительны, готовы критиковать все на свете, всюду видят ущемление своих прав и свобод, нарушения порядка. Они всегда требуют подчинения себе и покорности, но сами совершенно не выносят замечаний и недостаточно уважительного отношения к себе. Непослушные с детства, случается, они всю жизнь проводят в борьбе за мнимую справедливость против кажущихся ущемлений их прав. При этом для них характерна утрированная фальшивая забота об общественном благе, о соблюдении правил и норм с преклонением перед авторитетами, лицемерием, умением польстить вышестоящим, маской благообразия и благочестия, за которой скрывается мелочный эгоизм, страстность, садистичность, приземленность собственных жизненных интересов, ненасытное стремление к власти. Им свойственны ханжество и фарисейство. Они особенно тяжелы для своих домашних, утомительны своим показным правдолюбием. В семейной жизни они невыносимые тираны, устраивающие разбирательства по незначительным поводам, постоянно делающие окружающим множество замечаний, возводя мелкие оплошности в крупную вину и не оставляющие без наказания ни одного чужого проступка.
Личности с подобными чертами характера обычно не сомневаются, что попадут в рай, истово проклинают иноверцев и отпадших, с удовольствием готовы обсуждать, какая ужасная участь их ждет».
Уфф! Ну прямо типичный представитель политической фронды и оппозиции, типичный революционер-либерал-демократ. Пожалею читателя, сокращая еще немало деталей этого психологического портрета, который завершается таким добрым советом духовнику. «Если священник не пользуется авторитетом в их глазах (а авторитетными для них являются брутальные фигуры, наделенные властными полномочиями), лучше держать их на расстоянии, иначе они могут обвинить духовника во всех возможных пороках, посчитать его вредным для церкви вообще, разработать и осуществить программу изощренной мести» (с. 79–80).
И это что: тоже вне понятий добра и зла? Практически любой читатель признает, что встречал в жизни таких персонажей, обходя их по широкой дуге. И каждый согласится, что до такой болезни довел человека его собственный отвратительный характер, точнее, его эгоизм. Вообще, тут даже не скажешь, где кончается дурной нрав и где начинается болезнь. Четкой границы между ними, конечно, не существует. Психическая патология признается в наличии, когда человек уже потеряет способность контролировать сам себя и реагировать на внешние раздражители адекватно и соразмерно. Но начинается болезнь души с развития греховных страстей и потакания им, то есть, именно с вполне определенных нравственно оцениваемых слов и действий.
Схожи все 11 типов психических расстройств. У разных типов есть общие черты. Да и каждый человек по-своему с ума сходит. В одном психологическом портрете конкретного больного можно отыскать симптомы разных типов из этих одиннадцати. Разделение на типы носит, скорее научный, нежели практический характер. А в реальной жизни перед нами оказывается человек, болезненно погруженный в себя. Эгоизм садиста, эгоизм резонера, эгоизм «правдолюба» или эгоизм «богоискателя», эгоизм нытика, эгоизм, любующийся своим страданием или приносящий страдания окружающим, эгоизм, блуждающий, наконец, от одного типа эгоизма к другому… Никакой из них не хорош. Плох любой и всякий. Плох мой эгоизм – в любом его проявлении. И твой тоже…
Рациональное зерно в деле выделения психопатических состояний в особый статус заключается лишь в том, что с такими людьми невозможны общие принципы пастырского воспитательного воздействия, ибо перед нами человек уже не критичный к своему состоянию и неспособный к правильному покаянию. Он почти не слышит и не понимает слов. А у священника слово – это его единственное «оружие». Но это вовсе не значит, будто психопат вообще вышел из пределов своей нравственной природы. Сравните такого, например, с людьми слабоумными от рождения, дебилами или имбецилами. Вот эти люди, действительно, не всегда способны контролировать свои поступки и не являются вполне нравственно ответственными личностями – в силу слабого развития самой личности. Психическую патологию не следует путать и с нервными расстройствами, врожденными и приобретенными в результате физических и психических травм. Люди с заиканиями и тиками, с фобиями и паническими атаками, действительно, не виноваты в своих бедах, хотя беды эти могут содействовать и расстройству психическому. Но собственно психопаты – это совершенно другой случай. Налицо здесь именно нравственная порча, перешедшая некие грани обратимости.
Если нам нужно обучать пастыря правилам общения с такими людьми, то, конечно, там нужно помнить, что речь идет о больном человеке и обычные рецепты здесь не работают. Мы все понимаем, что тут нужны особые подходы. Однако самой природы вещей это нисколько не меняет. И пастырь, и пасомые, пока не попавшие на учет к психиатру, не должны воображать себя здоровыми и застрахованными от такой болезни. Врачи знают, что здоровых людей нет, есть не обследованные по последнему слову медицины. Душевно здоровы только особые избранники – святые и праведные. Остальные больны все. В разной степени. Но при этом относительно здоровые, вменяемые люди должны четко понимать и свои предрасположенности к душевным недугам, и саму их природу и динамику.
В той же книге высказана еще одна очень спорная мысль. Якобы дело психиатра лечить душу, а дело религии – спасать душу. И это якобы не одно и то же (с. 19).
На самом деле спасению подлежит исцеленная душа. В Евангелии слова: исцелить и спасти суть синонимы, практически полностью взаимозаменяемые понятия. В воскресении мертвых одноглазый получит второй глаз, а согбенный выпрямится. Но больная душа не может радоваться в Царстве Небесного Отца. Она должна обрести здоровье, хотя бы какое-то минимальное. Здоровье души – это ее соответствие изначальному замыслу Творца. И состояние это не может быть вне нравственности, вне понятий о добродетели и грехе, о страстях, уродующих душу. И именно для выздоровления души дается человеку земная жизнь. Кто исцелится, тот и спасется. Это общий принцип, а остальное лишь исключения или оговорки к нему.
Дебил может обрести спасение. И в Царстве Христовом получит новый ум, которого был лишен на земле. Но как там будет радоваться тот, кого, допустим, зависть довела до психического расстройства, зависть, ставшая самой сутью человеческой души, наполнившая ее всю до краев?
Не для того ли и попустил Бог на земле людям видеть психопатические состояния на примере других, чтобы они понимали, во-первых, что такая болезнь угрожает каждому из нас, а во-вторых, что у такой болезни своя природа и своя динамика. Притом еще динамика необратимая.
А природа психического расстройства полностью подтверждает «закон св. Елизаветы», только от противного. Ведь суть любого описанного в психиатрии психотического расстройства – это переразвитый эгоизм и эгоцентризм. Для человека его Я становится высшим мерилом, главнейшей жизненной ценностью, будь ли то шизофрения или импульсивный психоз, или даже просто депрессия. Человек замыкается на себя и свое благо. И тем самым отгоняет от себя Бога, уходит в болезнь и душевную смерть. По сути, он идет в ад.
Но только разомкни свой эгоизм методом св. Елизаветы – и ты направишься прямиком в рай, введя в свою жизнь Бога и Христа Его. Разве не так?! В сущности, мы рассматриваем один и тот же закон природы нашей души, только с двух противоположных сторон: с положительной и с отрицательной.
В православии распространено мнение, что все психические болезни происходят от гордости, как господствующей страсти, и к ней одной все они сводятся. На самом деле это совсем не так. Мы утверждаем, что корень болезни здесь не гордость, а эгоизм. И это два совершенно не тождественных понятия.
Гордость сопрягается с завышенной самооценкой человека. А депрессия – зачастую как раз с заниженной. Но и с заниженной самооценкой человек остается устремленным на себя – такого недостойного и грешного. Более того, он при этом бывает способен вокруг себя закрутить и окружающих, вынудить их обслуживать его проблемы. А то и сам приносит им уже не просто проблемы, но и настоящую трагедию – например, путем самоубийства.
Разомкнуть психопатический эгоизм – вот настоящая задача. И решается она не методом понижения самооценки как таковой, а методом введения в кругозор потенциального больного еще чего-нибудь, кроме его обостренного Я. Например, хорошо бы показать ему, что на планете существуют другие люди, в том числе рядом с ним, в том числе люди страждущие, и (уж совсем хорошо) даже такие, кому он мог бы оказаться полезным. А он сам и его Я вовсе не являются центром мировой скорби.
Самооценка человека в идеале должна быть адекватной реальности. Не завышенной и не заниженной. Она должна соответствовать развитию человека, умственному, душевному, социальному, профессиональному. Конечно, такой идеальный случай в реальности труднодоступен. Мы, действительно, себя знаем плохо. Вероятно, хуже, чем окружающих людей и хуже, чем эти окружающие знают нас. Но и здесь работает примерно тот же принцип: быть смиренным это не то, чтобы думать о себе хуже, а то, чтобы думать о себе меньше. Если для нас большее значение имеют другие, то, честно сравнивая себя с ними, мы, скорее всего, не станем завышать свою роль и значение.
Современная психология интенсивно работает над повышением самооценки человека, чтобы, так сказать, его окрылить и тем самым вывести из депрессии. Этим пестрят и саморекламы психологов в Интернете и обложки их книжек. Достаточно прочесть такое название книги: «У меня есть Я, и мы справимся», – чтобы уже саму книжку дальше не открывать. Понятно, что окрыляют депрессирующего человека ложью, завышая его представление о себе, и когда-то эта ложь непременно вскроется, что в итоге принесет только новый психологический провал.
Оговоримся, что когда дело дошло до тяжелой депрессии, когда нашу книжку читать уже поздно, когда пациент лежит, так сказать, на столе у психолога и не может пошевелить ни рукой, ни ногой, – тогда, возможно, вариантов не остается. Только повышать самооценку, чтобы привить больному хоть какую-то мотивацию. Но мы и начали разговор и постоянно повторяем, что наша беседа не о таких состояниях, а о дальних подступах к ним. А если так, то повышение самооценки не является универсальным методом. Более того, создается впечатление, что этот метод в данное время является модным, а еще точнее – идеологически накачанным. Подобно тому, как экологическое сознание современных людей в стиле девочки Грэты вытекает не из реальности, а из идеологических предпосылок. Так и повышение самооценки не должно бы получать статус панацеи от всех психологических проблем, но, похоже, именно это зачастую и происходит.
Такой культ упования на себя и свои силы прекрасно экранирует человека от Бога, сколь возможно плотно защищая его от Божьего влияния. Разумеется, хорошо это кончиться не может, поскольку Бог – это все-таки очень серьезная реальность в нашей душевной жизни, независимо от того, молимся мы Ему или нет.
Правильнее было бы лишь помочь унывающему человеку не накручивать на себя лишнее самообличение и самогрызение. Гораздо лучше было бы построить убеждение в стиле: нет, ты не самый последний негодяй, не самый последний лентяй и прочий грешник; кое-что хорошее ты сможешь сделать с Божьей помощью. А сможешь лишь настолько, насколько меньше будешь смотреть на себя любимого и перестанешь прогрызать свою собственную душу самообличением, настраиваясь на бесконечный и неисцельный круговорот греха в своей самопроклятой душе. А на кого переключить внимание?
– Ответ прост: на Бога и на ближнего. На свой долг: социальный, семейный, гражданский. Но только не на себя, не на свои бесконечные грехи, проблемы и расстройства.
Иными словами, предлагается перейти с призыва: «ты хороший, ты справишься» на другой: «ты должен, тебя ждут, кроме тебя, некому». По крайней мере, в ряде более легких случаев это должно срабатывать. Человек может подниматься из глубочайшего уныния на чувстве долга, если хоть как-то в детстве с ним был знаком.
Да, вот в таком случае, когда человек излишне погружается в самокритику, его нужно выводить из этого состояния путем раздвигания границ его мирка. Ближе к реальности. В реальности же существует не только его Я и ее самооценки, завышенные или заниженные. Там есть много точек приложения его полезной деятельности, через каковую деятельность он как раз и мог бы обрести исцеление и не попасть на прием сперва к психологу, потом к психиатру.
Лишь для такой (и, в общем, не очень широкой) прослойки лиц, нуждающихся в психологической профилактике, требуется коррекция их заниженной самооценки в сторону повышения. Как правило, это женщины, сильно побитые жизнью, нуждающиеся, вообще-то и не только в психологической помощи. Их примеры (а автору они лично известны) показывают, что занижение самооценки пасомого не должно рассматриваться, как универсальный пастырский прием. К сожалению, для недобросовестных пастырей такие женщины становятся легкой добычей. Только затюкать их еще глубже обличениями и призывами к покаянию – и вот они, уже готовые рабыни батюшки в его общине. Это постоянно происходит с различными лжепастырями разных конфессий, собирающими свое «самое правильное» малое стадо и спокойно живущими за его счет. Таким, конечно, очень помогает общее суеверие, будто все болезни души происходят от гордости, а гордость лечится занижением самооценки и, конечно, полным послушанием старцу. Нет нужды объяснять, что таким путем психологическая предрасположенность к депрессии переходит уже в настоящее психиатрическое заболевание.
В большинстве же случаев правило все-таки работает: психическая патология чаще предваряется и сопровождается завышенной самооценкой, а не заниженной. Эгоизм легче облекается в самооценку завышенную. Это так. Но в любом случае важно скорее отвлечь человека от самооценки вообще. Пока еще речь не идет о реальном психиатрическом заболевании, а лишь о путях к нему. Пока человек вменяем и может еще что-то или кого-то замечать и любить, кроме себя любимого, – его и нужно постараться вывести из самосозерцания и постараться открыть ему окружающий мир с позитивной точки зрения. Сделав этот шаг, он автоматически скорректирует и самооценку. Если, то есть, сможет увидеть и поверить, что вокруг есть люди, значительно превосходящие его по всем параметрам.
Разомкните эгоизм – и самооценка скорректируется сама. Закономерность эта проверена жизнью.
Осознавший реальность «закона св. Елизаветы», решившийся жить по нему человек уже не имеет нужды вести дневник своей самооценки. Это подобно тому, как, допустим, занимающийся дыхательной гимнастикой по одной из общеизвестных методик со временем теряет нужду в том, чтобы каждый день измерять себе артериальное давление. Проблема решена в корне – и отдельный симптом уже становится не интересным и не нужным. Все нормализовалось по законам физиологии.
Когда мы говорим, что нравственный корень всех психиатрических расстройств – это эгоизм, повышенное внимание на себя, то не должны упускать еще одно важное условие. Бешеное эгоистическое Я, танцующее перед самим собою, обычно танцует в темном зале. Темнота в зале – второе важное обстоятельство. Не просто я собой любуюсь, (или обличаю себя или жалуюсь на себя, – неважно!), но все это происходит на фоне негативного ко мне мироустройства. Мир вокруг меня отвратителен и темен: гораздо хуже меня или даже такой же поганый, как я, – неважно. Важно, что мир вокруг меня дрянной.
А за забором, бугром, кордоном, мир, конечно, может быть и очень хорошим, где меня нету. Тут я ему не мешаю быть хорошим. Важно, что вокруг моего Я – одна сплошная грязь и тьма. А мое Я, соответственно, – лишь несчастная жертва этой темноты.
Вот устроение человека, бодро шагающего к душевному расстройству. Соответственно, и показать бы человеку желательно, что вообще-то кроме него не только существуют какие-то другие люди, но и что хорошие из них тоже бывают, причем недалеко.
Безнадежная задача! – скажете вы, если видели примеры. Да, почти безнадежная, если время упущено, а болезнь запущена. Но мы помним, что наш разговор касается лишь тех, кто до психиатра еще не добрался. А такой человек еще может в какое-то добро и поверить.
И если бы именно здесь применить метод св. Елизаветы практически! Скажете: это еще менее возможно. Верно. Но ведь именно это и помогло бы.
Вспомнить только один классический пример из русской эмиграции (его цитировал Андрей Кураев, в частности, но не только он). Может быть, все это – просто анекдот, но и в этом случае он звучит как весьма назидательная притча. Был такой мост, на котором не раз кончали самоубийством разные лица. И вот на нем некий добрый прохожий замечает молодого человека, который явно намеревается броситься с моста. И подойдя быстрыми шагами к несчастному, прохожий задает ему неожиданный вопрос:
– Простите, у Вас есть деньги?
– Да, – отвечает в замешательстве молодой.
– И похоже, они вам больше не понадобятся? – продолжает прохожий.
– Да… – растерянно соглашается самообреченный.
– Видите ли, я знаю, что тут недалеко живет семья в крайней нужде. Могу ли я Вас попросить, чтобы прежде Вы поделились с ними тем, что Вам больше уже не понадобится?
Заканчивается рассказ тем, что самоубийца соглашается отдать свои деньги, уходит по указанному адресу, и на мост больше не возвращается.
Он спасен ровно по принципу св. Елизаветы. Когда плохо, когда тяжко, когда падаешь под бременем своим – увидь другого человека, которому также тяжело, и возьми его бремя. И тут же Бог снимет твою двойную душевную ношу.
Одна из составляющих этого спасительного акта содержится именно в окраске мира. Мир темен, пока эгоист смотрит только на себя. Но переключение направления взгляда как бы «само по себе» вносит свет и на окраску этого черного мира. Пошел наш молодой человек в свой «последний» благотворительный поход и там, по ходу такой экскурсии и смог разглядеть, что в этом черном мире, гнавшем его в бездну, существуют хотя бы какие-то светлые пятна.
И погибель откладывается. На какой-то неопределенный срок. Следующий подобный акт благотворительности, самоотвержения, размыкания эгоизма высвечивает мир еще белее, отодвигает смерть еще дальше. Ну и так далее. Конец планируется в раю Божием.
Сейчас брякну одну всем приевшуюся банальность, но прошу в ответ не фыркать.
Церковь осуждает грех осуждения.
И это очень правильно, и к нашей теме имеет прямое отношение. Темный мир вокруг эгоиста формирует и он сам, и все общество.
Общество постоянно твердит каждому члену общества, что все мы живем в препоганом обществе. Причем от политических взглядов нытика и всепропальщика это совершенно не зависит. Правые и левые, либералы и консерваторы, патриоты и космополиты глубоко уверены, что и времена дрянные, и страна плохая, и народец паршивый. И даже погода, климат, технический прогресс – ну, в общем, все, на что только не кинь глаз.
Я с детства помню, что в старших классах школы у нас входило в моду постепенно такое правило: хочешь выглядеть взрослым, солидным, – добавляй в речь и мысли побольше негатива и пессимизма. И далее это было массовым явлением. Мужики во дворе забивали «козла», бабы калякали на лавочке – все одновременно выгуливали этого пса Симизма, пока пес Симизм окончательно не срывался с цепи.
Поиск негатива доходит просто до смешного. Колю дрова как-то у соседки. Проходит мужик, поздоровались, и первое слово его о том, что ведь паршивые сейчас дрова, да еще такие промороженные. (А на самом деле дрова, как дрова, ничего особенного). Явно он провоцирует меня на очередной нытинг из двух человек. Я такую игру не поддерживаю:
– Да ладно, ничего, хорошие дрова, и работать с ними нетрудно.
Он уходит явно разочарованный. Не удалось совместно поскулить.
Но если серьезно, то не кажется ли вам, что эпидемия этого скулежа, к которой мы привыкли и которую воспринимаем совершенно нормально, имеет прямую связь с плохим местом нашей страны в мировой статистике самоубийств, а также с распространенностью психиатрических заболеваний? А алкоголизм и наркомания, по-вашему, тут тоже не причем? Не видите здесь никакой, хотя бы опосредованной связи?
За среду церковную, православную могу сказать ответственно: тут точно есть прямая связь. Вроде бы церковь пытается обличать грех осуждения. На исповеди нормально звучит фраза: осуждаю родню и начальство. Это грех. Прости, Господи. Но вот служба кончилась, идет какое-то общение за чаем, – и тут понеслось: и времена последние, и правители такие-сякие, и враги вокруг, и еретики, и сектанты, и иноверцы… Со всех сторон теснят нас злые гады!
А потом удивляемся и киваем: смотри, и этот мужик уже тронулся, и та вон баба, конечно, «куку». Ну а как иначе? Если сам вокруг себя создаешь темное царство, в нем и крыша поедет, и кукушка в голове закричит. Явление распространенное, но к счастью, не всеобщее.
Вот, Лариса Пыжьянова, по долгу службы погруженная в мир настоящего, непридуманного человеческого горя, воспринимает мир все-таки не так. У всяких добровольцев, жертвователей, дарителей, доноров, у всех, кто дает свое, – для них мир никогда не бывает черным. Вот я делаю такое заявление по своему ограниченному опыту. Читатель, если ты не согласен, если считаешь меня самонадеянным балаболом, – пожалуйста, проверь! Найди одно из таких сообществ и войди в него внутрь – по тому самому методу, каким это сообщество собирается. Проверь изнутри. Пообщайся с этими людьми на их территории, в их деле. И пусть я окажусь неправ. Мне несложно признать свою неправоту. Важно, что ты окажешься в хорошей компании и на правильной стороне истории.
Ты лично проверишь действенность закона св. Елизаветы. Это очень много и очень важно. Он здесь не только «причем», он играет тут ключевую роль.
Апостол Павел, перенесший массу скорбей за благовестие, не раз призывает верующих радоваться о Господе. Однажды он попал в темницу, ноги ему забили в колоду, но и в таком положении ночью воспевал Господа. Это послужило к совершению очередного чудесного разворота в его жизни и служении. Но если у тебя ноги в колоде, а ты можешь петь Господу, значит, по крайней мере, душевное устроение твое в относительном порядке.
Психологи, конечно, это знают. Но, похоже, не придают значения. Парад пессимизма, переливаемый из души в душу, портит эти самые души, заражает их, пусть и помедленнее коронного вируса, но с той же неизбежностью.
Самые яркие примеры массовых психозов известны под названием беснования толпы. В толпе человек, поддаваясь общему настрою, легко теряет вменяемость, рассудок, свои отдельные личные качества, пусть даже временно. Вот митр. Тихон (Шевкунов) в своем замечательном фильме «Гибель империи» показывает крупными планами картину Репина, написанную по поводу Высочайшего манифеста 17 октября 1905 г. На картине изображена ликующая на демонстрации толпа революционных горожан. Автор фильма спрашивает зрителя, переводя изображение с одного лица на другое, найдем ли мы здесь хотя бы одного нормального, адекватного человека? И никого нет. Мужчины, женщины и дети, возбужденные общим энтузиазмом, совершенно не понимают, что приветствуют лишь свою близкую погибель.
А разве не то же самое мы позволяем себе пережить на футбольном матче, на дискотеке и рок-концерте, на майдане, в конце концов? «Кто не скачет, тот москаль» – и скачут все.
А у вас хватит воли не скакать в этой толпе? Хватит великодушия не подпрыгнуть ни разу, даже если кричалка поменяется на противоположную: кто не скачет, тот укроп?
Когда Иисус входит в Иерусалим, Его приветствует вот этот самый энтузиазм восторженной толпы. Спаситель не верит ему, Он плачет о грядущей погибели Иерусалима. Через пять дней энтузиазм толпы изменится на противоположный в претории Пилата и превратится в крик: «Распни!». Иисус и на это, похоже, не обращает внимания.
Не только толпа заводит и временно отключает психику человека от реальности, но и усвоение неверных, не евангельских идеологических установок, воспринимаемое от уже не очень вменяемого лидера, постепенно сообщает его неадекватность и его слушателям. Потому мы и говорим, что психические болезни заразны. И не только говорим, но и наблюдать это, к сожалению, приходится.
Эгоизм, как первооснова и первоисточник психиатрического расстройства, может быть и коллективным. Когда не просто один человек глядится исключительно в себя и свои проблемы, но и когда группа людей (социальная, национальная, расовая, религиозная и т. д.), особенно если эта группа не очень широкая, начинает выделять себя из прочего человечества, все больше верить в свою исключительность и мессианское призвание, – то наступает время насторожиться. Внимание! Именно так рождаются расизм, нацизм и коммунизм, так рождаются социальные революции и взрывы, и сектантские движения.
Личный эгоизм сводит с ума личность.
Коллективный эгоизм сводит с ума соответствующий коллектив. И каждый его член заражается в меру своей подверженности общей инфекции.
Ответим здесь сразу на одно очень важное недоумение.
Любой, кто читал Евангелие, на этом месте нашего общего размышления имеет полное право возразить. Ведь Иисус, – скажет он, – не раз именовал учеников своих солью земли и светом мира, людьми избранными Богом (в Его лице), людьми не от мира сего. А этот самый мир сей Иисус описывал, как чуждый и враждебный Богу, Его Сыну и, следовательно, Его церкви. Не получается ли тогда так, что Иисус сам пестовал избранную группировку людей? Не поощрял ли Он именно коллективный эгоизм?
Нет, так не получается. Ведь нужно учесть контекст Его речей. Его противники тем самым и встали против Него, что уже были одержимы коллективным эгоизмом, идеей национальной исключительности Израиля, идеей национально освободительной революции против Рима и языческого мира вообще. А Христос приносит весть о принятии людей разных народов и социальных групп в Божье Царство. Со слов Иисуса разные овцы не сего двора соберутся в единое стадо одного Пастыря. Именно это и не нравится главенствующему течению в иудейской среде. То есть этому самому сему л/иру. Мир сей уже болеет идеологией коллективного эгоизма, – а церковь Христа, собрание Его учеников как раз призвана вслед за Главою своею разорвать эти узы мышления, отринуть этот коллективный эгоизм, идти ко всем народам, возвестить им, что у них есть единый общий Царь и Пастырь. И этот Пастырь не от мира сего!
Он не от какого-то конкретного земного политического образования. Родившись в народе иудейском, народе прежде избранном Богом, Он расширяет рамки Божьего избрания. Он снимает вообще любые формальные рамки для такого избрания. Избран тот, кто служит другим, овцам не сего двора, избран тот, кто преодолел личный и коллективный эгоизм, и кто, соответственно, внешним образом жизни среди прочих двуногих ничем не выделяется. А выделяется лишь неформальными признаками – верностью Богу и своему Пастырю и Искупителю.
Иисус предупреждает учеников о ненависти мира сего к ним только для того, чтобы они не смущались, не боялись и, в конце концов, чтобы не начали жить по правилам мира сего, – то есть ровно для того, чтобы обратно не вернулись в этот самый коллективный эгоизм!
Вот если бы главнейшей чертой евангельской вести Иисуса не было бы это преодоление формальных рамок Божьего народа, формальных границ Божьего стада или виноградника – а до пришествия Иисуса эти рамки только утверждались, – тогда мы имели бы право подозревать, что Он вроде как собирает свою секту. Но на самом деле Его-то «секта», то есть Его Церковь, служит самой что ни на есть отменой всякого сектантства, преодолением формальных рамок Божьего избрания.
Поэтому, если Его проповедь будет понята правильно, то сектантство Его последователям вроде бы не грозит. Сектами христиане становятся, когда выделяют свою конфессиональную церковную группу среди всех остальных и только ей вручают все Божии благословения, а остальным в лучшем случае, как псам под стол, отсыпают крохи со своей духовной трапезы. Где христиане настроятся именно так, там они расстаются с Евангелием. Это нужно помнить. Этого нужно опасаться.
Как нацизм, расизм и социальную революционность, так и сектантство Бог сколько-то времени терпит, но может и не простить. Ответ прилетит в том числе и туда же: в «кукушку». Не скажете же вы, что заводилы всех течений коллективного эгоизма были вполне психиатрически здоровы! Конечно, нет. Бог шельму все-таки метит.
Коль скоро зашел у нас разговор о коллективном эгоизме и роли коллектива в распространении психических болезней, то время вспомнить и о бесовском влиянии и одержимости.
Постоянная трудная и практически нерешаемая задача. Вот перед нами человек, демонстрирующий в себе не только наличие двух разных волеизъявлений, но даже ожесточенную борьбу между ними. Он психически больной или бесноватый? Это своя воля в нем так расщеплена надвое, или же это чужая сознательная и враждебная ему воля самостоятельного духовного существа – беса или демона?
Знающие и видавшие виды психиатры и экзорцисты не торопятся с легким решением такого вопроса. Может быть по-всякому.
Однако зададимся простым вопросом: настолько ли уж сильно одно мешает другому? Исключают ли друг друга тяжелая форма шизофрении и самая настоящая бесноватость? Почему бы бесу не обитать именно в психически больном человеке, а не в здоровом? И может ли дом, в котором сколько-то времени жил нечистый дух, остаться неповрежденным даже после изгнания нечистого духа?
Насколько мне доводилось общаться с такими людьми, у них непременно был личный оккультный опыт, активный или пассивный. Пытался ли человек впустить в свою душу демона, открыть ему ворота сам, или же просто соглашался на услуги чародеев и оккультных «целителей» – что-то такое непременно было по факту его жизни. А дальше многое зависит от восприимчивости самого человека. Кто-то устойчив больше, кому-то достаточно меньшего. Позвали – и приглашенный дух вошел. И что же он сделает с психикой, с душевным домом? Конечно, демон его разрушит, насколько ему это будет позволено.
Иисус обещал, что сей род может быть изгнан молитвою и постом. Более того, Он дал власть на это своим ученикам. Мы верим, что Он и теперь может исполнить молитвы тех, кто взывают к нему об избавлении человека от прямого бесовского воздействия, от вселения злого духа.
Но тут имеются два важных обстоятельства, о которых духовные наставники нередко предупреждают, но только их плохо слушают.
Первое. Любую и всякую болезнь психики, например, эпилепсию, не следует сразу смешивать с прямым беснованием. Соответственно, и выбор лечения должен назначаться очень продуманно и не сразу. Не следует смешить бесов, пытаясь изгнать их из того дома, куда им не разрешалось входить.
Второе. Даже если две противоположные воли в человеке обнаруживаются явно, если оккультный опыт у него был, если психиатры в затруднении сами и чувствуют какой-то «иррациональный остаток» в своей постановке диагноза, – то есть, если все подозрения о бесноватости налицо, и тут не нужно спешить, отчаиваться и огорчаться. В таких случаях стоит помолиться об изгнании демона. Но точно не стоит ожидать, что после этого вдруг перед нами окажется вполне психически здоровый человек. Психиатрические расстройства (почему-то?!) обычно не снимаются, «как рукой». Экзорцист, даже успешный, не отменяет психиатра и его назначений! Психиатр назначает свое. Пастырь пусть заботится, чтобы очищенный от злого духа дом не остался пометенным и праздным и чтобы не вселились в него семь злейших духов. Но пусть оба, а с ними и сам пациент, настроятся, что «как рукой» ничего не снимется. Нужен долгий и трудный путь, потому что этот путь адекватен самой болезни и тому греху (оккультизма), который и спровоцировал ее.
И вот эти вроде бы очевидные общие принципы такого лечения, где врач, священник и сам больной пробираются к свету лишь ощупью, в невежественной среде попираются просто ногами. Церковь по традиции крайне осторожно относится к практике экзорцизма, добрые пастыри настаивают, чтобы такие молитвы совершались индивидуально, а ни в коем случае не массово. Такого человека нужно очень беречь от общества ему подобных больных. Дружный коллективный лай на коллективной «отчитке бесноватых» свидетельствует лишь о коллективном психозе, который эта акция обыкновенно и выражает, и продуцирует, но вовсе не о чудодейственной силе старца, изгоняющего бесовские полки из кучи прихожан.
Впрочем, здесь мы немного ушли от основной темы лишь в качестве предостережения. Однако предостережение это считаем не напрасным. Если человек еще достаточно далек от настоящей психиатрии, и для него вполне достаточной была бы просто помощь психолога и священника, то и такой нередко слышит в свой адрес «диагноз бесноватости» и рекомендацию немедленно ехать на «отчитку». Этого не следует делать.
Нужно помнить, что в целом пастырская помощь сильно напоминает платную медицину. А у этой медицины есть три особенности.
Во-первых, повышенная ласковость в приемной. В этой клинике тебя уж слишком интенсивно облизывают с порога.
Во-вторых, гипердиагностика. После «облизывания» и первичного обследования будет непременно обнаружено, что пациент стоит, так сказать, на грани. Медлить нельзя и полумеры, скорее всего, не дадут результатов, – так внушается пациенту.
Ну, а в-третьих, как бы помягче сказать, в платной медицине нет мотивированности в полном исцелении. На эту тему существует еврейский анекдот про папу и сынка – врачей.
Сынок, окончив образование, принял пациента своего папы и за месяц поставил его на ноги. Потом с гордостью заявляет отцу:
– Вот видишь, я его за месяц вылечил, а ты его лечил пять лет.
– Сынок, пока я его лечил, я за эти деньги тебя на врача выучил, – ответил папа.
Если угодно, (и это уже не анекдот), но представьте себе, как Григорий Ефимович Распутин в один прекрасный день взял бы и полностью исцелил Царевича. И что бы было? Получил бы в подарок пару тысяч рублей – и все! Пришлось бы ехать в свою тобольскую деревню к жене. А как же приемная, как же эти рестораны, дамы и бабы, просители и записочки «милай-дарагой»? Куда теперь все это? А рубинштейны с симановичами? – Вам смешно, а для него-то это просто смерть!
Теперь понятно. Платная медицина – это то же самое. И психотерапия, и церковное духовничество стоят зачастую на тех же рельсах. Материальных рельсах. Если уж бытие и не полностью определяет сознание, то, по малой мере, сильно влияет на мотивацию.
Не станем утверждать, будто все платные врачи и все попы-экзорцисты такие. Будем верить, что люди везде разные. Есть честные и добросовестные. Но мы говорим об объективных условиях. Эти объективные условия создают для человека определенную мотивацию, склоняют вроде бы свободный выбор разумной и совестливой личности, имеющей при этом материальные потребности, – в определенную сторону.
Любой потенциальный клиент должен это учитывать. Это в бесплатной поликлинике нет никакого желания лечить практически здорового и недолечивать выздоравливающего. Выписать бы поскорее обоих, чтобы не мешались тут…
И если вам с первой жалобы на депрессию священник ставит диагноз бесноватости, то просто учтите сразу все три перечисленные особенности платной медицины. Лечить вас будут ласково, интенсивно, долго и главное – не до конца. Чтобы вы верили врачу, были прикованы к нему и при этом всегда имели в нем реальную нужду.
Ведь в церковь люди приходят одетыми, а в одежде есть карманы, а карманы не пустые. Пусть даже нет прейскуранта на услуги, пусть нет даже никакого попрошайничества. Если есть нужда и случается ее реальное облегчение, то неужели же люди не пожертвуют на церковь?
Кстати сказать, в церковной среде поговаривают, что известные старцы, изгоняющие бесов, в качестве мести с их стороны часто подвергаются нападкам нечистой силы. Ну вот, теперь можно подумать и задаться вопросом: а вообще-то только ли это от нечистой силы? Может быть, это что-то вроде возмездия? За хорошо поставленную систему имитации психиатрической помощи?
В последние годы вообще в самой пастырской среде появилось такое доброе веяние: обращают внимание на то, чтобы пастырь не старался поработить прихожан, особенно прихожанок, чтобы не формировал себе бригаду зависимых от него рабынь. Такие призывы и рассуждения появляются, естественно не на пустом месте, а на статистике реальных жертв. Тут вообще встает вопрос о том, можно ли отношения священника и его прихожан продолжать все время описывать только библейской метафорой пастыря? Вообще-то, под пастырем, что у псалмопевца в 22 псалме, что в Евангелии от Иоанна, понимается сам Господь. Пастырь – это вообще-то, полноправный хозяин. Какое-то время назад в православном этикете осознали, что священнику предосудительно подписываться или представляться «отец такой-то». Прилагать к себе звание отца от первого лица сочли уж слишком противоречащим Евангелию. Это хорошо. Так не пора ли то же самое применить и к метафоре пастыря? И не только на словах, не только в порядке этикета, а и по самой сути. Вот есть священник с каким-то своим духовным багажом, вот есть люди ищущие путь к Богу при его поддержке. Они как-то общаются, помогают друг другу. Ну и хорошо. А над ним и над ними есть один только Пастырь, который когда-то душу свою положил и за них, и за него.
Не пора ли начать воспринимать отношения именно так? Причем с обеих сторон.
И, конечно, это непременно позитивно скажется и на психологических проблемах.
Дальше нам понадобится еще одно небольшое отвлечение от главной темы.
Это словосочетание плотно входит в современный язык, не нами оно придумано, но мало кто задумывается, почему не прижилось симметричное ему сочетание: деревенские сумасшедшие. О таких вроде бы никто не слышал.
На самом деле это отражает реальность. Город, то есть, скорее мегаполис, давит на психику горожан очень серьезно. И это давление прямо-таки требует сознательных и продуманных предупредительных мер, чтобы не допустить печальных последствий.
Сельская местность, где живет автор, является, так скажем, дальним дачным поясом для двух столиц России: питерские и (меньше) московские дачники постоянно проплывают у нас перед глазами. Нам со стороны заметно, что всем им не хватает какой-то настоящей жизненной реальности, что живя в своих контейнерах из бетона и пластмассы, они теряют нечто психологически важное. Теоретически все понятно: это природа и физический труд, которых им так не хватает. И вот горожане все это ищут, бегут в деревню хотя бы на лето, а здесь напоминают немного слепых котят, тыкающихся туда и сюда. А заодно и пытающихся свой привычный город (который их же покалечил) все-таки перетащить с собою в багажнике на дачу. Стройкой, ремонтом, обслуживанием всех этих дач занята немалая часть нашего местного населения, включая и самого автора. Таких клиентов у нас много, мы знаем эту породу людей. Попадаются среди них и горожане с явными психологическими проблемами, когда дело уже серьезно. При этом всякие мелочи мы не считаем, хотя они тоже могут служить указанием на определенные симптомы.
В частности полный отрыв горожанина от природы выливается в такие извращенные формы поиска контакта с нею, как собачий культ, наделение собак всеми правами человека. Я еще не считаю это явление психической патологией, но и нормальным его тоже признать нельзя. Собачьи парикмахерские и собачьи кладбища – это, конечно, не норма, а уже извращение. Заодно это явление создает проблему брошенных собак, которых деревня никогда не знала. (У нас с этим делом проще, пока волки в округе есть). Но в целом собачий культ может служить указателем на то, что рожденным в асфальте людям требуются какие-то шаги босиком по траве, и требуется это их психике, а не ступням. Наш разговор ведь о кукушке, а не о собаке.
Наряду с природным контактом огромное значение имеет для человеческой психики физический труд. Он никоим образом не заменяется спортом или физкультурой. Главная «фишка» в физическом труде – это не сокращение определенных групп мышц, а поставленная цель самого труда, ее достижение головой совместно с руками. Цель труда должна сознаваться заведомо полезной и необходимой. Трудом физическим нужно заниматься не для здоровья, а ради его прямой цели. Польза для здоровья должна здесь рассматриваться лишь как сопутствующий (может быть) эффект, да и то если она, такая польза реально ожидается. Физический труд, как и природа, предохраняет голову, если применяется без надрыва и всякого извращения. Человеку физического труда неплохо, конечно, позаниматься и спортом, чисто для здоровья телесного, но увлекаться этим точно не стоит. Как и вообще не следует переусердствовать в заботе о своем здоровье. Опять-таки: такая забота замыкает человека на себя, а это, как мы помним, магистральный путь к душевной смерти.