3

После теплой квартиры ветер показался мне ледяным. «Студент» в шапке со смешными ушами, кажется, тоже замерз. Он скакал возле подъезда, из которого я вышла, похлопывая себя руками по бокам. Невзрачного преследователя поблизости видно не было. Наверное, он хорошо слился с пейзажем. Подойти, что ли, к этому «студенту» и спросить, какого фига он меня преследует? Конечно, он не признается, но столь наглой, откровенной слежке надо положить конец! Я скроила гневную физиономию и только было сделала шаг вперед, как вдруг из подъезда позади меня выпорхнула девица в широком светлом пальто и красном берете. Позади нее летел шелковый шарфик, мелко трепеща на ветру. Тонкие ножки, обутые в нелепые ботинки с толстенными подошвами, замелькали, словно муравьиные лапки. Обогнув меня, девица бросилась «студенту» на шею и запечатлела на его щеке поцелуй, сопроводив его звонким «чмоком». Они тесно обнялись и пошли в сторону парка.

Ну надо же так лохануться! Я села на первую попавшуюся скамейку, расстелив на ней пакет, и всерьез призадумалась. Последние живые листья отрывались от ветвей и летели мимо меня, сбиваясь в стаи и уносясь ворошащимися клубками в неизвестном направлении. Вот куда может завести воображение! Преследователи, понимаешь! Тут меня снова начали разбирать сомнения в собственной адекватности. А что, если все вокруг правы, а я нет? Что, если лже-Туманов вовсе никакой не «лже», а самый что ни на есть настоящий? А «настоящий» Туманов – всего лишь плод моего больного воображения? Какая-то часть моего воспаленного подсознания? Может быть, его лицо – мой идеал мужчины? Психи ведь не понимают, что они психи. Они живут в своем выдуманном мире и действуют сообразно собственным представлениям о нем. А я теперь принадлежу к их числу.

Мне стало страшно и захотелось плакать. Господи, ну почему именно я попала в такую переделку? Мало ли на свете женщин, более подходящих для того, чтобы свихнуться? Алкоголички всякие, наркоманки, наконец. Или просто мегеры. Например, продавщица парфюмерного отдела в нашем универмаге. Если бы она сошла с ума, обрадовалась бы куча народа! Туда ей, как говорится, и дорога. А я-то, бедняжка, такая тихонькая, такая славная… Была до последнего времени. Тут же я вспомнила, как нагло изменила обожавшему меня Берингову, и с раскаянием подумала: «Наверное, это возмездие. Так что нечего ныть. Получаешь то, что заслужила».

Я встала и начала петлять по переулкам и улочкам. Через полчаса скитаний я убедилась, что меня никто не преследует. Это было нечто вроде мании величия – думать, что целых три человека идут за мной по пятам и не выпускают из виду. В результате своих блужданий я очутилась в большом парке, засыпанном сугробами из желтых и красных листьев. Зрелище было до того красивым, что я сбавила темп и медленно пошла по широкой аллее, загоняя в легкие побольше воздуха – а то скоро снова выйду на шоссе, где придется дышать выхлопами бензина.

Вдалеке, на скамейке, сидел высокий худой человек с совершенно белым лицом. Он был до того тощий и прозрачный, что казался призраком на фоне осеннего увядания. Когда я проходила мимо, он внезапно вскинул на меня влажные глаза и тихо позвал:

– Лерочка!

Честно сказать, я испугалась. Было такое впечатление, что меня окликнули с того света. Обернувшись, я уставилась на это привидение, непроизвольно сжавшись.

– Вы меня не узнаете? – спросил прозрачный человек, поднимаясь на ноги. – Я Вася Клухин, шофер. Я возил вас с Юрой Тумановым в ресторан.

И тут я его вспомнила. Буквально в первые дни нашего знакомства с Тумановым мы решили на вечерок сбежать из «Елочек» и закатить роскошный ужин где-нибудь вне стен пансионата. Вышли на шоссе и принялись ловить машину. Этот самый Вася на своей «Волге» нас и подхватил. Только тогда он был в два раза толще и гораздо, гораздо жизнерадостнее.

Вася работал шофером у какого-то чиновника и в свободное время калымил, подвозя пассажиров. Чиновник был московский, но в тот день Вася возил его на дачу, поэтому нам и повезло с ним познакомиться. Правда, обычно ни я, ни Туманов не знакомились с шоферами. Так, болтали иногда обо всякой ерунде. Но Вася Клухин очень к себе располагал. Он умел подбить на откровенность и хорошо слушал, делая душевные замечания по ходу разговора. Кроме того, времени общаться с ним было хоть отбавляй. Возле железнодорожного переезда машина попала в пробку, и в течение вынужденной стоянки мы успели как следует потрепаться и рассказать друг другу массу забавных историй.

– Здравствуйте, Вася! – воскликнула я возбужденно. – Я помню, конечно, помню, как вы везли нас с Юрой в ресторан.

– А вы до сих пор поддерживаете с ним отношения?

– Мы поженились! – с некоторой долей гордости сообщила я, не уточняя, чем все это закончилось.

– Ну надо же, поздравляю, – тихо сказал Клухин и, жалобно моргнув, добавил: – А я… Я, кажется, наоборот.

– Развелись?

– Можно сказать и так. Вся моя жизнь полетела в тартарары буквально в одночасье. Вы не поверите, Лерочка! Я сам до сих пор поверить не могу. Я поехал в Питер, в отпуск, и там попал в аварию. Пролежал неделю в коме. Врачи думали, не выживу. Когда пришел в себя, пытался дать знать о себе родным, но ни до кого не смог дозвониться. И вот я вернулся домой и узнал, что остался один как перст. Жена от меня ушла. То есть я так думаю, что она ушла. Потому что не могу ее отыскать. В моей квартире живут какие-то посторонние люди…

– Не может быть! – ахнула я. – Сколько времени вас не было?

– Месяц, чуть больше.

– И вашу квартиру кто-то захватил?

– Понимаете, тут дело странное. У них, этих людей, все документы на руках. Как будто бы купчая, причем продавал квартиру как будто я сам… В общем, дело темное. Я сейчас затеял судебный процесс, снимаю комнату, устроился на работу, но чувствую себя так, словно попал в другое измерение. Фантастика да и только! И жена… Мы ведь так любили друг друга! Как она могла уехать и ничего не сообщить о себе?

Я так хорошо его понимала! Внезапно меня словно током ударило. Этот Клухин! Ведь он видел настоящего Туманова! Если я, конечно, не сошла с ума. Эх, жаль у меня нет при себе фотографии! Мысли мои заметались, словно им насыпали перца на хвост. Нужно записать Васины адрес и телефон. Прямо сейчас можно сгонять на такси домой, взять фотографию лже-Туманова, вернуться и выяснить наконец, сошла я с ума или нет. Только я открыла рот, как Клухин неожиданно сказал:

– А я ведь пару дней назад видел вашего мужа. Бывают же совпадения! Только подойти к нему не мог – мы двигались в потоке машин и в тот момент как раз проезжали мимо остановки, а там стоянка запрещена. Да, кроме того, было как-то не с руки тормозить посреди улицы ради человека, с которым ты всего один раз в жизни виделся.

Если бы Клухин вдруг растворился в воздухе, это произвело бы на меня, вероятно, гораздо менее сильное впечатление, чем его слова. Два дня назад? Он видел Туманова? Ах, боже мой! Наверное, он тоже имеет в виду зеленоглазого самозванца! Но это если я сошла с ума. А если нет?

– Он в Питере в командировке? – спросил между тем Клухин своим ровным, шелестящим, абсолютно призрачным голосом. – Я его сразу узнал, удивительное дело. Обычно я не очень хорошо запоминаю лица, но вас с ним почему-то, видите, запомнил. Надеюсь, вы не обижаетесь, что я так по-свойски вас остановил?

К тому моменту, когда он закончил свою маленькую тираду, я вышла из ступора, в который меня повергло его сообщение, и с явным запозданием завопила:

– В Питере?! Что вы хотите сказать? Что два дня назад видели Туманова в Питере?!

– Да, он выходил из подъезда фирмы – я еще поглядел на вывеску. Как это? «Веста плюс», вот. С таким желтым портфелем в руке. Помахивал им.

– А вы помните, где это было? – В моем голосе появился невероятный азарт. – Ну, место, где вы видели Туманова?

– Я не знаю названия улицы, но могу объяснить, где она находится.

– Вася, послушайте! – горячо заговорила я, схватив его за отвороты куртки и приближая свою разрумянившуюся физиономию к его лицу цвета рафинада. – Для меня сейчас тоже настали трудные времена. Давайте обменяемся телефонами и адресами! Будем подбадривать друг друга!

Вася глядел во все глаза, как я с бешеным проворством достаю из сумки записную книжку. Когда он начал диктовать свои данные, я трижды сломала грифель механического карандаша и так разъярилась, что, завизжав, выбросила его в кусты, после чего полезла за ручкой.

– Не волнуйтесь, мы все успеем. – Клухин похлопал меня по плечу вялой, словно бумажный веер, рукой. – Или вы торопитесь?

Я торопилась. Да еще как! Только что я получила в руки факт, с которого можно начать расследование. Существовало два варианта. Вариант первый. Клухин видел в Питере настоящего, моего Туманова. Раз он жив и здоров и разгуливает по городу, помахивая портфелем, значит, никто его не похищал и все мои страхи за его жизнь напрасны. Скорее всего, он участвует в обмане, который совершенно выбил меня из колеи. Разыскав его, я узнаю, какого черта он удрал из Москвы, подсунув вместо себя незнакомца. Короче, прижму его к ногтю.

Вариант второй. Клухин видел в Питере лже-Туманова, который, ничего мне не сказав, летал туда – наверняка летал, ведь он возвращался домой вечерами! Разыскав фирму «Веста плюс» и проявив капельку сообразительности, я узнаю, кто он такой на самом деле. По крайней мере, попытаюсь узнать. И таким образом, возможно, ухвачусь за кончик той нити, из которой смотан весь клубок аферы, в центре которой я оказалась.

Потом, позже, я не раз вспоминала слова ясновидящей Тамары Николаевны Заречной. Она сказала, что мне предстоит дорога с надеждой в сердце, в конце которой ждет разочарование. Однако слово «разочарование» мало подходило к этому случаю. Поездка в Питер меня просто раздавила, словно букашку, попавшую под сапог. В роли сапога выступали невероятные, фантастические обстоятельства.

– Вася! – с горячностью воскликнула я. – Что, если я свяжусь с вами через некоторое время? Мне нужно сделать одно дело…

Я стала путано говорить что-то по поводу новой работы, старых обязательств и невероятного количества дел по хозяйству. Конечно, можно было бы, прежде чем ехать в Питер, вернуться к Клухину со свадебной фотографией, но мне хотелось скорее попасть на поезд. А затей я поездки туда-сюда, могла бы на него и опоздать. В конце концов, я на месте выясню, о каком из двух Тумановых идет речь. Конечно, лучше морально подготовиться к худшему, но времени на это не оставалось. Если я хочу уехать сегодня. Тотчас же я поняла, что хочу этого больше всего на свете.


Я была в Питере только один раз. Запомнился ветер, холодное солнце и ощущение пронзительности, которое преследовало меня еще долго после возвращения домой. Но та поездка пришлась на лето, и яркие краски все же присутствовали в моих воспоминаниях. Сегодняшний Питер был похож на карандашный рисунок – графитно-серый, с черной ретушью теней и островками первого снега. Из вещей я ничего с собой не взяла. Вообще ничего, кроме денег и фотографии лже-Туманова. Только Катерине я сообщила, куда и зачем отправилась.

Вопреки моим прогнозам, она не стала меня отговаривать. По-моему, ей было даже интересно, чем кончится дело. Сестрица явно вошла во вкус и следила за событиями с таким азартом, словно перед ней разворачивалось действие какого-нибудь приключенческого фильма. Больше всего меня бесило то, насколько приветлива она была с самозванцем. Когда я ее в этом упрекнула, она ответила, что, кто бы он ни был, он классный мужик. Не знаю, не знаю, мне большую часть времени он казался лживым, отвратительным аферистом. Конечно, он симпатичный, мужественный такой, мускулы у него твердые. Но что это может значить для меня, когда мы находимся по разные стороны баррикад?

Еще в Москве, следуя подробным объяснениям Клухина, я по карте Санкт-Петербурга, специально купленной в большом книжном магазине, вычислила, на какой улице находится фирма «Веста плюс». Теперь мне предстояло кое-что потруднее. Надо было выяснить, чем занимается эта фирма и какое отношение имеет к ней Туманов. И главное, какой Туманов – настоящий или тот, что косит под него? Человек, сжигаемый лихорадочным возбуждением, вот как я тогда, обычно совершает массу глупостей, которые можно предотвратить, посидев и хорошенько подумав. Но куда там! Думать мне было некогда. Прямо у вокзала я поймала машину и понеслась по назначению.

Думаю, у меня от волнения даже поднялась температура – горело все тело и даже потрескались губы. На месте мне не сиделось, и я извертелась на заднем сиденье машины, куда влезла в обнимку со своей сумкой. За окнами проносился незнакомый город. То, что называлось его достопримечательностями, назойливо лезло в глаза, но абсолютно не задевало моего воспаленного сознания. Боже мой, это ведь не экскурсия! Тут сейчас решается моя жизнь! Я была просто убеждена, что мне удастся что-нибудь выяснить. И предвкушение истины туманило мне мозги посильнее любого коньяка.

Я поняла, почему Клухин запомнил название фирмы, из дверей которой выходил Туманов, сразу же, как только вышла из автомобиля. Вывеска оказалась такой громадной и яркой, что не обратить на нее внимания было просто немыслимо. Буквы завершало изображение выложенного из разноцветных лампочек гигантского самолета. Ни секунды не раздумывая, я ринулась туда и обеими руками рванула на себя дверь. За дверью оказался огромный холл с гардеробом, несколькими киосками и крошечным фонтанчиком, судорожно бившимся в мраморной чаше. Две лестницы уводили на верхние этажи, и по ним вниз и вверх двигались люди. «Ничего себе! – подумала я. – Вот это размах».

– «Веста плюс» – это турагентство? – спросила я у девицы, которая стояла неподалеку, постукивая ногой в узком сапоге.

Та обернулась, посмотрела на меня в упор и коротко и нелюбезно ответила:

– Нет.

Не дождавшись продолжения, я метнулась к лестнице, по которой только что спустилась средних лет дама с кучей бумаг в руках.

В конце концов, какая мне разница, чем занимаются все эти люди? Мне нужен мой муж, и я его обязательно найду.

– Простите, – сказала я. – Вы сотрудница фирмы «Веста плюс»?

– Да, – ответила дама, глядя на меня с раздраженным удивлением. – А что вы хотели?

– Я ищу своего брата, Юру Туманова. – Ложь выскочила из меня так же просто, как «извините», хотя я не готовила заранее никакой версии. Решила действовать по вдохновению, это всегда себя оправдывает.

– Он уже ушел, – коротко ответила дама. – Ждите его дома поздно вечером. Он на неофициальной встрече с партнерами. Ну, знаете, деловой ужин. В каком-то ресторане, если не ошибаюсь.

Дама развернулась на каблуках и отправилась дальше. Я успела только лязгнуть челюстью. По идее, нужно было броситься следом и продолжать расспросы, но я была потрясена известием о том, что Туманов здесь работает, и на какое-то время просто онемела. Шансы, что это настоящий Туманов, тот, за которого я вышла замуж, увеличивались с каждой минутой. Не мог же лже-Туманов ежедневно летать в Питер на работу!

Влившись в поток торопящихся людей, я тоже пошла наверх и после недолгих блужданий нашла бухгалтерию. Там я как раз и рассчитывала узнать, где он проживает, этот таинственный Туманов. Засунув сумку под пальто, я застегнулась на все пуговицы и, придерживая «живот» двумя руками, ввалилась в дверь.

– Сюда в верхней одежде нельзя! – тут же рявкнула на меня старуха, похожая на внезапно похудевшего хомяка. Она была вся в складочках и мешочках и держала сухие руки над клавиатурой компьютера, словно лапки.

– Ой, не гоните меня! – заголосила я. – Спущусь в гардероб, обратно уж не поднимусь! Устала – ужас. Из Москвы приехала, разыскиваю Туманова. Он мне кое-что должен, – пояснила я, опуская глаза на задрапированную сумку.

Как выяснилось через пару минут, старухе была чужда женская солидарность. Или она у нее отмерла пару десятков лет назад. Так что адреса Туманова она мне не дала. «Черт, зачем я вообще лезу к бабам, глупая курица? Надо все узнавать через мужиков». Жизненный опыт подсказывал мне, что мужчины идут тебе навстречу только в одном случае – если ты производишь на них впечатление. Вытряхнув из-под пальто сумку, я спустилась в холл и тут же заметила в углу, неподалеку от журнального киоска дверь со скромной надписью: «Парикмахерская». То, что надо.

В зале работали четыре мастера, но желающих навести красоту было гораздо больше. Я просидела на стуле целый час, тупо глядя в стену. В голове не было ни одной мысли. Всю меня, словно огонь солому, пожирало желание выяснить истину. Я прокрутила в воображении тысячу и одну сцену встречи с Тумановым. В двух вариантах. То есть как с одним, так и с другим. Я в деталях представляла, что ему скажу. Загадкой для меня оставалось только одно: что я услышу в ответ. Ни одной разумной мысли по поводу того, с какой целью мне подменили мужа, в голову не приходило.

– Будем стричься? – спросил молодой человек с маниакально горящими глазами и пощелкал ножницами в воздухе, как будто ему не терпелось отхватить от меня хоть что-нибудь.

– Нет, – покачала я головой. – Наоборот.

Я объяснила, что хотела бы сделать прическу. Что-нибудь праздничное. Даже фривольное.

– Знаете, милые локоны, обрамляющие лицо. Или все накрутить и поднять вверх. В общем, вы понимаете.

Мне казалось, он понял. Примерно через час дело было сделано. Если бы меня попросили придумать название тому, что я увидела, первое, что предложила бы, это «Бурное море». Я вся была в кудрях, которые явно не ладили друг с дружкой. Зато как был доволен мастер! Редко мне удавалось доставить кому бы то ни было такую чистую радость.

Расстегнув пальто и подвернув платье на поясе, чтобы сделать его короче, я отправилась на поиски мужчин, готовых очароваться мною. Постояв перед кабинетом, на двери которого была привинчена табличка не только с фамилией, но и с именем и отчеством, я решила, что за дверью скрывается какой-то начальник. Виктор Михайлович Котенков. Хорошенько запомнив его данные, я отправилась дальше и тут же наткнулась на двух индивидов, которые вполне годились для моей цели.

Оба они стояли у окна и общались: сначала склоняли головы близко друг к другу и говорили вполголоса, потом внезапно откидывали их и начинали громко ржать.

– Ребята! – сказала я противным гундосым голосом, подходя к ним походкой балерины, вывихнувшей оба бедра.

Ребята замолчали и уставились на меня. Восхищения в их глазах я не заметила, но готова была удовлетвориться и любопытством.

– Мне Виктор Михайлович велел узнать, где сегодня будет встречаться господин Туманов с деловыми партнерами. Я, понимаете, должна его сопровождать. А он взял и смылся. – Я выдула пузырь из жвачки и, схлопнув его, моргнула глазами, с чувством добавив: – Придурок.

К моему великому изумлению, мне мгновенно назвали ресторан и час рандеву. Только я хотела поблагодарить своих информаторов, как внезапно прямо на меня выскочила старуха-бухгалтерша. Несмотря на новую прическу, она меня тут же узнала и, пару раз открыв и закрыв рот, все-таки выдавила из себя:

– Где же ваш живот?

– А все! – радостно сказала я. – Родила уже. Внизу в уборной. Мальчик, три шестьсот. Гардеробщица взвешивала. Назвали Ромой.

Старуха посмотрела на меня дикими глазами и боком-боком удалилась. Я помахала рукой опешившим ребятам и побежала вниз по лестнице. Вряд ли кто будет напрягаться и разыскивать Туманова, чтобы сообщить, что им интересуется какая-то придурковатая девица.


Итак, наступал решающий момент. До встречи в ресторане оставалось два часа. Пожалуй, для приличного места я выглядела не слишком презентабельно, но денег, чтобы купить выходное платье и туфли, у меня не было. Впрочем, то платье, которое на мне, вполне сойдет. Оно, конечно, не вечернее, но все-таки маленькое и черное. И обувь достаточно приличная. Короче, в ресторан меня пустят, а там…

Что будет там, я категорически не знала. Когда я представляла себе, что скоро увижу мужа, сердце мое принималось выбивать барабанную дробь. Восстанавливая в памяти образ Туманова, я испытывала странное чувство потери. Ее хотелось восполнить во что бы то ни стало. Может, конечно, я его и не люблю так, как это положено при вступлении в скоропалительный брак безо всякого расчета, но муж есть муж. Теперь он мой самый близкий родственник. Я сама сделала его таковым, поэтому мой долг – узнать, что с ним случилось. Если бы, допустим, пропала я, Туманов наверняка стал бы меня разыскивать и приложил бы к этому все силы. Я была в этом почти уверена. Почти.

Размышляя обо всем, что со мной случилось, я бездумно шествовала по улице, нагнув голову вперед. Но ветер все равно забирался под капюшон и ворошил прическу. Могу себе представить, что будет у меня на голове по прибытии на место!

Назначенного часа я дожидалась в забегаловке за чашкой черного кофе. Несмотря на убогость заведения, кофе подали горячий и ароматный, я прихлебывала и вдыхала его запах, прикрыв глаза. Только бы все получилось!


Распорядитель в ресторане заслонил мне путь накрахмаленной грудью. Я ткнула его пальцем в пупок и пропела: – Уйди, противный, меня ждут!

– Кто ждет? – спросил тот голосом, который мгновенно наводил на мысль о казарме. В нем была монументальность, которая действительно могла бы испугать. Не будь я в состоянии тореро перед корридой. В тот момент распорядитель не представлялся мне сколько-нибудь существенной преградой.

– Кто ждет? Что я, фамилию его спрашивала? – Я вызывающе выпятила накрашенные губы. – Давай пальцем покажу.

Он неохотно отступил. Я медленно прошла мимо первых двух столов, судорожно шаря глазами по сторонам. Встреча деловая, значит, обе стороны уже должны быть на месте. Не этот, и не этот, и не этот…

И тут я увидела его. Моего Туманова. Настоящего! Он сидел у окна в компании двух мужчин лицом к залу и что-то говорил, приятно улыбаясь. Жемчужно-серый костюм и шикарная плоеная рубашка были мне незнакомы. Я сбилась с шага, на секунду закрыла глаза и, сделав три глубоких вдоха-выдоха, двинулась прямо к нему. Я переставляла ноги медленно и осторожно, потому что в прямом смысле слова боялась потерять равновесие. Когда я подошла на достаточно близкое расстояние, он поднял глаза и заметил меня.

Я остановилась и прижала руку к груди. В горле появился ком. Наверное, это полуфабрикат моих слез. Только не разреветься сейчас, здесь, только не разреветься. Туманов посмотрел на меня взглядом, поразившим мое сердце – ничего не выражающим. Не узнающим. Такое впечатление, что он видит меня впервые в жизни.

– Юра? – спросила я одними губами.

– Простите? – Он сдвинул брови, и они сложились над его переносицей в знакомый мне треугольник. Он всегда так делал, когда сталкивался с чем-нибудь непонятным или удивительным.

– Юра! Это я, Валерия, твоя жена, – шепотом сказала я. Но он услышал и торопливо поднялся.

– Извините, я не совсем понял. Вы ко мне обращаетесь?

– Юра, не делай вид, что ты меня не знаешь! – пытаясь убрать дрожь из голоса, уже громче сказала я. – Зачем ты уехал из Москвы? Объясни мне, пожалуйста!

Деловые партнеры Туманова так сильно вывернули головы, что узлы их шелковых галстуков уехали куда-то за уши. Оба держали на отлете вилки с нанизанными на зубцы кусочками закуски. Спиной почувствовав приближение разволновавшегося распорядителя, я попросила:

– Можно я на минутку присяду? Извини, пожалуйста, за беспокойство. Мне Котенков сказал, где тебя найти.

Услышав фамилию начальника, Туманов сдался и выдвинул для меня стул. Тактичные партнеры встали и пошли в уборную.

– Простите, а вы кто? – спросил муж, оглядывая меня так, словно я была незнакомкой. Даже, может, и прекрасной незнакомкой, но для меня и это было чересчур.

Почему он меня не узнает? Этот непонимающий взгляд… Ужасно. Может, ему ввели какую-нибудь сыворотку, чтобы он забыл меня? То, что он меня не узнавал, было совершенно очевидным. И я растерялась. Действительно, что можно узнать у человека, который не помнит прошлого? Я не могла придумать, что у него спросить. И некоторое время сидела молча, хлопая ресницами и шевеля губами. Наконец голос все-таки прорезался.

– Как ты здесь очутился? Я имею в виду – в Питере? Почему ты уехал из Москвы? – Я задала те вопросы, которые всю дорогу мучили меня.

– Я вас не понимаю, – с неуверенной улыбкой ответил он. – Я приехал в этот город еще студентом. Учился здесь в институте. В Москве жили мои родители.

– Какие родители? – помертвела я. – Ты же сирота, воспитывался в детском доме.

– Извините, девушка, но вы меня явно с кем-то путаете.

Если бы он лгал и я застала его врасплох, то никогда не смог бы сыграть столь убедительно. Я, конечно, прожила в браке всего месяц, но все-таки немножко успела познакомиться с его реакциями.

– Юра, с тобой что-то сделали! – убежденно сказала я, чувствуя, как по лицу разливается жаркий румянец. – Изменили тебе память. Возможно, это какой-то эксперимент. Я расскажу тебе правду. Мы поженились с тобой всего лишь месяц назад. Познакомились в подмосковном пансионате «Елочки». Мы…

Я не успела закончить предложение, потому что Туманов, все это время недоверчиво качавший головой, перебил меня:

– Говорю же вам, вы ошибаетесь! Я действительно женат. Только не на вас. У меня двое детей. Не могли же им тоже изменить память, как вы думаете?

– Может, их подговорили! – не пожелала сдаваться я.

– Несмышленых ребятишек? – рассмеялся тот. – Извините, но вы срываете мне деловую встречу.

– Можно мы поговорим потом, позже, когда ты освободишься?

Такая перспектива его явно не порадовала. По лицу пробежала тень сомнения и даже некоторого испуга. Неужели он тоже принимает меня за сумасшедшую?

– Не хотите чего-нибудь выпить? – нервно предложил Туманов, придвигая ко мне чистый бокал. Я молча кивнула.

Он налил мне вина, я опрокинула его в рот и проглотила несколькими глотками, словно сок.

– Еще?

Я снова кивнула и снова залпом выпила. Внутри стало тепло и горько. Комок, стоявший в горле, растаял и превратился в соленую воду, которая потекла, откуда ей и положено – из глаз. Туманов покачал головой и протянул мне салфетку. Я уткнулась в нее лицом и всхлипнула. Может быть, у Туманова есть брат-близнец? Одного мальчика родители оставили себе, а другого отдали в детдом? Тогда бы это все объяснило. Но представить себе таких ужасных родителей было выше моих сил. Возможно, они были бедными и больными и не могли вырастить двух детей одновременно?

– Простите мой странный вопрос, но сколько было лет вашей маме, когда вы родились?

Глаза Туманова в прямом смысле слова полезли на лоб. Он суетливо огляделся по сторонам, словно искал путь к отступлению. Кажется, меня снова приняли за сумасшедшую! Это уже переходит всякие границы. Я так разозлилась, что повторила свой вопрос гораздо более жестко, убрав просительные интонации:

– Так сколько ей было лет?

– Двадцать четыре, а что?

– Ваша семья нуждалась? То есть вы бедно жили?

– Простите, дорогая, мне как-то не по себе, – нервно хихикнул Туманов, наливая вина и себе. – Ну, подумайте сами! Незнакомая девушка подсаживается к вам в ресторане и заявляет, что вы ее муж. А потом начинает допрос. Ее интересует в том числе, не нуждалась ли моя семья. Это, по-вашему, нормально?

– Вам, конечно, трудно уловить смысл в моих вопросах, но, уверяю вас, позже, когда мы поговорим по душам, вы все поймете.

Туманов выпрямился так быстро и резко, словно его ощутимо кольнули в спину.

– Когда это мы поговорим с вами по душам? Не-е-ет, дорогая моя, ничего не выйдет. Не знаю, какие у вас на меня виды, но я совершенно не намерен… Черт, да вы срываете мне деловую встречу! И откуда вы знаете Котенкова?

Слушая его, я совершенно отчетливо поняла, что душевно поговорить нам действительно не светит. Если только мне удастся приколотить его гвоздями к стулу, только тогда он выслушает все, что я хочу ему сказать. Надо было изобрести другой способ, чтобы узнать, действительно ли это мой муж или совершенно другой человек, до невероятности на него похожий.

«Есть ли у моего мужа особые приметы? Такие, которые появились у него уже при мне? Ах, слишком мало времени мы прожили вместе!» – подумала я. И тут же вспомнила: примета есть! Один раз, когда мы, будучи еще в пансионате, пошли ночью погулять, приключилась маленькая неприятность. Мы сели на скамейку и стали целоваться, пользуясь тем, что все корпуса были темными и нас никто не мог застукать. Туманов все придвигался и придвигался ко мне и в конце концов так изъерзался, что напоролся пятой точкой на гвоздь. Он подскочил тогда метра на два. И позже, уже когда мы стали супругами, не раз демонстрировал маленький белый шрам, заработанный той ночью. «Пострадал за любовь!» – шутил муженек, тыча пальцем в ягодицу.

Сейчас у меня возникло искушение проверить, на месте ли шрам. Если он на месте, то передо мной – мой собственный муж. Свое пожелание я изложила сидевшему передо мной Туманову, причем достаточно подробно.

– Значит, вы хотите, чтобы я спустил штаны и показал вам зад? – уточнил тот, поигрывая вилкой. На его лице было написано серьезное внимание.

– Не здесь, конечно, – поспешила заверить его я. Еще и в самом деле примет меня за дурочку! – Можно пойти в какое-нибудь укромное место… Мало ли возможностей! У вас есть возражения?

– Полно, – спокойно ответил он.

Я подумала, что его надо уговорить во что бы то ни стало.

– Я могу заплатить, – сказала я. – Двести рублей за просмотр. Устроит?

Тут Туманов запрокинул голову и захохотал. Потом жестом подозвал распорядителя. Увидев, как тот торопливо идет по проходу, я отчетливо поняла, что меня сейчас выставят. Глаза у распорядителя нехорошо блестели. Видимо, работая в столь респектабельном месте, он истосковался по силовым упражнениям. А сейчас явно представлялась возможность размять мышцы.

Вино тем временем уже влилось в мою кровь и разогрело ее до высокой температуры. Нельзя забывать, что в желудке у меня с утра побывала только одна жалкая чашечка кофе. Поэтому он с благодарностью принял алкоголь и тут же его переработал. Все потом происшедшее можно легко объяснить молниеносным алкогольным опьянением. Проявилось оно в том, что мне в голову пришла весьма оригинальная мысль по поводу того, как проверить, есть ли у Туманова на заднице шрам. Причем совершенно бесплатно.

Едва распорядитель материализовался возле столика, Туманов поднялся на ноги и, наклонившись к нему, что-то быстро сказал. Тот ему кивнул и посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Даже таракан вызывает больше эмоций. Меня это разозлило, честно сказать. Я выгляжу, как приличная девушка. Ничего развратного. Хорошая прическа, приличное платье, безупречные манеры и все такое…

– Выйдем по-хорошему, – тем временем спокойно предложил мне распорядитель. Голос его приобрел ту обманчивую мягкость, которая обычно предшествует потасовке.

Под его рубашкой обрисовались мускулы. Я поняла, что по совместительству он работает здесь вышибалой. Но, не осуществив свой план, я уходить ни в какую не хотела. В тот момент придуманная на ходу идея казалась мне простой и очень логичной. Теперь-то я понимаю, почему у алкоголиков такое легкое отношение к жизни! Скажу не хвалясь, идея поражала своей непосредственностью.

«Надо чем-нибудь поранить Туманову задницу, – решила я. – Он просто вынужден будет снять штаны и продезинфицировать рану. Тут-то я и увижу, есть у него шрам или нет». Почему-то мне не пришло в голову, что пострадавший вряд ли будет заниматься созерцанием своей раны при мне и при всем честном народе.

А тут еще этот распорядитель! Я понятия не имела, как от него избавиться. Как назло, за столик возвратились и те двое, с которыми Туманов ужинал. От них пахло дорогим табаком. Видимо, просидев некоторое время в туалете, они еще выкурили по сигарете. А я все еще занимала их место за столиком!

– Извините, – Туманов развел руками и обаятельно улыбнулся, дождавшись двух сосредоточенных улыбок в ответ. – Тут небольшое недоразумение.

– Это ваша знакомая? – спросил один из гостей.

– Нет, что вы! Я никогда ее не видел!

В этот момент мне показалось, что он врет. Ах, какое коварство!

– Дама уходит, – сообщил противный распорядитель, не отрывая от меня взгляда.

– Нет, тут вы ошибаетесь, мы с господином Тумановым еще не закончили разговор! – возразила я и взяла в руки вилку. Этот жест не остался незамеченным.

– Положите прибор на стол и пойдемте к выходу, – все так же ровно сказал вышибала.

Я не послушалась, тогда он подошел сзади и, взяв меня двумя пальцами за шею, сильно надавил. Я ослепла от боли. Однако распорядитель недооценил моего упрямства. Потому что одна моя рука по-прежнему сжимала вилку, а вторая уцепилась за кромку круглого стола. Уверенный, что я уже отключилась и теперь легко сдамся, мучитель ухватил меня поперек туловища и вытащил из-под меня стул, на котором я сидела. Я повисла в воздухе. Он держал меня под мышкой, а я ухватилась побелевшими от напряжения пальцами одной руки за стол, а в другой руке продолжала сжимать вилку. Ноги были на отлете. Со стороны, думается, мы напоминали пару фигуристов, выполняющих оригинальную поддержку.

Весь ресторан уже гомонил, наблюдая, как меня пытаются вынести из зала. Какая нелепость! Почему это все случилось со мной? Думается, с Катериной никогда ничего подобного не произошло бы. Интересно, что бы она сделала на моем месте? Я явственно услышала свой внутренний голос, как будто это сестрица сама ответила мне: «Начать с того, что я никогда не попала бы в такую ситуацию!»

Туманов, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, попытался помочь распорядителю и, перебежав поближе ко мне, принялся отцеплять меня от стола. При этом он повернулся лицом к столу и спиной ко мне. Это была его тактическая ошибка. Я отвела руку с вилкой немного назад и мощным коротким тыком воткнула зубцы ему в зад. После чего бросила вилку и разжала пальцы, которыми держалась за край стола.

Дальше произошло невероятное. Туманов сначала исторг тарзаний крик, а затем смачно произнес короткое и емкое матерное слово, которое начал быстро-быстро повторять, мелко подпрыгивая и держась руками за раненое место. Распорядитель, не ожидавший, что я так внезапно отпущу стол, не удержался на ногах и вместе со мной повалился назад. Там как раз стояли деловые партнеры Туманова. Сбитые нашими телами, они, словно домино, попадали на спины. По счастливому стечению обстоятельств, я оказалась поверх кучи-малы и воспользовалась этим с необыкновенным проворством. Вскочив на ноги, я ринулась к выходу, понимая, что дальнейшее пребывание в ресторане не принесет ничего хорошего.

– Остановите ее! – ужасным голосом кричал Туманов, прыгая, словно очумелый заяц в пору весеннего пробуждения природы и держась обеими руками за продырявленный зад. Народ веселился, обомлевшие официанты с глупыми лицами смотрели, как я несусь к выходу. Какой-то бугай хотел преградить мне путь и уже сделал шаг в мою сторону, но я на бегу угрожающе крикнула:

– Укушу!

От столь странной угрозы он замешкался, и я успела проскочить. Да уж, хорошо, что я была не в длинном вечернем платье. Иначе бы запуталась в подоле и меня наверняка загребли бы в ментовку. А уж оттуда, думаю, прямым ходом доставили бы в клинику, без этапирования в Москву. Достаточно было питерским ментам позвонить в отделение милиции по моему месту жительства – и ку-ку.

На улице уже стемнело, иллюминация была скромной и делала темноту еще более пугающей. Я метнулась в одну сторону, потом в другую и поняла, что надо не бежать, а прятаться. Поэтому я бросилась за грузовик, по счастливой случайности припаркованный поблизости от ресторана. Присев за колесом, я внезапно сообразила, что на улице жуткий холод, а я без пальто. Пальто осталось в раздевалке ресторана. Вот это номер! Хорошо хоть сумочка при мне. Все то время, что мы боролись с распорядителем, она ужасно мне мешала. Но, как говорится, нет худа без добра.

Грузовик стоял в большой луже, и, чтобы зря не мочить ноги, я вскочила на подножку. И сразу же увидела в кабине брошенную водителем куртку. Дернула дверцу – она открылась. Куртка провоняла табачищем и бензином, но я все равно приняла ее как подарок судьбы. Как раз в этот момент из ресторана появился Туманов в сопровождении своих деловых партнеров. Они семенили около него, а он по-прежнему держался руками за мягкое место и время от времени протяжно завывал, подняв лицо к звездам.

На улице мне слегка продуло мозги, и я поняла, что, скорее всего, зря его покалечила. Мне ничего не обломится посмотреть. Надо же, с чего я решила, что он, считая меня посторонней женщиной, вдруг решит показать мне свой голый зад? Туманов тем временем принялся с великой осторожностью усаживаться за руль «Жигулей», и, пока он суетился, я поймала машину. Чтобы не отпугнуть шофера неженским запахом, куртку я побрызгала духами, завалявшимися в косметичке, но когда влезла в салон, бедный парень, сидевший за рулем, часто задышал. Я поняла, что переборщила с запахами, но что было делать?

Куда Туманов взял курс, я определить не могла, поскольку вообще не знала города. Но через пятнадцать минут все стало ясно – он прикатил к больнице. Я щедро расплатилась с шофером и потрусила вслед за своим мужем. Теперь я была просто уверена, что это мой муж. Бывает разное сходство, но такое! За месяц совместной жизни я успела изучить каждую черточку его лица! И его поведение тоже отлично подходило Туманову. Но уверенность – это одно. Я нуждалась в подтверждении. Я должна была точно знать, с кем имею дело.

Туманов между тем скрылся за дверью одного из кабинетов. Я затаилась за углом коридора. Через пару минут к кабинету двинулся высокий парень в белом халате. Или молодой врач, или медбрат. Я выскочила ему навстречу, потрясая в воздухе сотней, которую заранее извлекла из кошелька. Парень остановился и молча уставился на меня. Лицо у него было приятное и умное. Это внушало определенные надежды. Может, он не станет гнуть пальцы, а просто сделает то, что я попрошу?

– Помоги, а? – сказала я умоляющим голосом. – В кабинете мужик с проколотой задницей. Погляди, есть ли на его левой ягодице маленький белый шрам от гвоздя?

– У него что, все приключения пришлись на одно место? – спросил парень, даже не улыбнувшись и не взглянув на мою красивую сотню. – Зачем это тебе?

Моя буйная фантазия тут же выдала подходящую версию:

– От кого-то залетела, а от кого – не помню. Знаю только, что у того мужика на заднице был маленький белый шрам.

Парень покачал головой и сказал:

– Уважаю!

Потом выхватил сотню и с молниеносной быстротой утопил ее в кармане халата. Ему понадобилось не больше двух минут, чтобы зайти в кабинет и все выведать.

– Твой, не сомневайся, – сказал он, возвратившись назад. – Теперь у него рядом со старым шрамом останется след от трезубца. Ни одна баба не спутает.

Я вышла на улицу, завернувшись в чужую куртку. Уже стемнело, и стало еще холоднее. Было до слез жалко своего пальто. Я поехала обратно к ресторану. По дороге достала из сумочки щетку и, разобрав прическу, расчесалась, выпрямив волосы. Потом с помощью выдернутых из волос шпилек сделала аккуратный пучок на затылке. Пользуясь платком и кремом, стерла с лица всю косметику. Мне показалось, что в таком виде меня вряд ли узнают.

Войдя в холл ресторана с дурно пахнущей курткой на локте, я тут же нырнула в дамскую комнату и бросила куртку на столик под зеркалом. Потом припудрилась и вышла в холл. Гардеробщик без звука отдал мне пальто. К моему ужасу, в тот момент, когда я протянула руку за своей одежкой, в холле появился распорядитель и стал на меня пялиться. Однако этим дело и ограничилось. «Вот как прическа меняет женщину!» – подумала я и вышла на улицу с гордо поднятой головой. Тут же набросила на нее капюшон и похвалила себя за смелость и отвагу. Теперь у меня наконец появилось время подумать.

Как мог Туманов остаться равнодушным, увидев меня в ресторане? Если он сбежал в Питер по собственной воле, то мое появление должно было стать для него огромной неожиданностью! Он вряд ли рассчитывал, что я его выслежу. Если, конечно, он участвует в афере. Однако ни один мускул не дрогнул у него на лице! Муж посмотрел на меня так, как смотрят на незнакомку, которая изготовилась спросить, который час. Такое вежливое, прохладное внимание!

И что же мне теперь прикажете делать? Выслеживать его дальше не имело смысла. Ну, допустим, узнаю я, где он живет. Посмотрю на его жену и ребятишек. И что? Если я попробую поговорить с ним еще раз, у меня вряд ли что получится. Только увидев меня, он сразу же станет звать на помощь. Все козырные карты на руках у него. Я напала на него при свидетелях, у меня нет никаких шансов на задушевную беседу. Нет, нужно вернуться в Москву и пойти к тому частному детективу, который отказался вести дело. Выложить ему все, пусть покрутится! В конце концов, он работает за деньги. Или, может быть, пойти к другому частному детективу, который не будет с самого начала подозревать меня в тихом помешательстве?

На душе было тоскливо. В поезде я смотрела в окно, пропуская мимо сознания все, что делалось вокруг. Мальчик, сидевший рядом, заснул с книжкой в руке. Она упала на пол, и я, вздрогнув, очнулась.

– Извините, – сказал его отец. – Ребенок помешан на фантастике. Его дядя – специалист по аякам, совсем заморочил ребенку голову.

Видно, это было что-то наболевшее. «Интересно, кто такие эти аяки? – думала я, когда все вокруг заснули. – Представители древнего племени или, может, какие-нибудь жуки?» Поезд несся сквозь ночь, а вместе с ним неслись сквозь нее мои страхи и разочарования. Я включила крошечную лампочку над головой и открыла чужую книжку. Пролистала ее просто так, машинально, но потом зацепилась взглядом за одну строчку и начала жадно читать.

Герой повести, которая мне попалась, странным образом переживал все те же проблемы, которые только что пережила я. Речь шла о том, как один парень после взрыва в лаборатории перенесся в параллельный мир. В этом мире все было почти так же, как в его собственном. Почти. Исключая жену. Жена оказалась незнакомкой. Я подобрала ноги и вцепилась в обложку так, что побелели пальцы. А что, если?..

Действительно, это все объясняло. Я по какой-то ужасной случайности переместилась в параллельное пространство, где жизнь Туманова пошла по совсем другому пути. Его родители не погибли и его не отдали в детский дом, он уехал учиться в Питер, там женился, заимел детей… А я вышла замуж за человека с такой же фамилией, но все-таки другого. И он не обманщик и не самозванец. Пардон, пардон, а шрам на мягком месте Туманова? Может быть, это тоже шутка параллельных миров? Он заимел этот шрам, целуясь с собственной женой, женой из этого мира?

Я и раньше замечала, что ночью фантазия человека работает особенно буйно. Иной раз проснешься утром, вспомнишь о том, что навоображала перед сном, и делается смешно. Однако когда утром папа с мальчиком поздоровались со мной, из меня тут же выскочил вопрос:

– Кто такие аяки?

– Это не кто, а что, – поучительно сказал мальчик скверным гундосым голосом.

На вид ему было лет двенадцать, но квадратные очки придавали ему странное сходство с тощим маленьким старичком.

– Аяки, – вмешался его папа, – это производное от аббревиатуры АЯ – аномальные явления. Мой брат много лет изучает аномальные явления.

Это был знак! Я чувствовала, что не просто так нужная книжка попала мне в руки, не просто так рядом со мной оказались люди, связанные с ученым, который занимается аномальными явлениями.

– Он профессор, – добавил хвастливый мальчик. – Не просто какой-нибудь любитель, а профессионал.

– Это правда, – кивнул его папа.

У него было большое, доброе, сковородкообразное лицо, оно внушало доверие. Причем до такой степени, что я не удержалась и попросила:

– Мне бы так хотелось с ним поговорить! Не могли бы вы поспособствовать нашей встрече?

– А у вас есть что ему сказать? – тут же заинтересовался любопытный мальчик.

У меня не было никакого желания обсуждать с ним взрослые проблемы и рассказывать про чужого мужика в моей постели. Но и отмахнуться было неудобно. Поэтому я сказала:

– Мне кажется, что я побывала в руках инопланетян.

– У-у! – протянул мальчик. – Вас теперь тестами замучают. Будете ставить галочки в распечатках часа четыре, пока рука не отвалится. Потом еще проверка на специальных приборах…

Он просто не знал, в каком состоянии я нахожусь. Иначе бы сразу понял, что меня такой фигней не испугаешь.

– Вот, – сказал плосколицый папа, протягивая мне листочек, с мясом вырванный из блокнота. На нем он написал номер мобильного телефона, а внизу – имя и фамилию. Выглядело это так: «Ник. Ник. Усатов». Что-то типа Ниф-Нифа или Наф-Нафа. Мне сразу же представился человек, похожий на поросенка, с умным рыльцем и в таких же очках, как у племянника. Впрочем, внешность профессора волновала меня меньше всего. Главное, чтобы мозги у него оказались на месте.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила я.

– Первый раз составляю протекцию в деле, связанном с инопланетянами.

Он выжидательно посмотрел на меня, рассчитывая, что из чувства благодарности я расскажу свою историю. Мне неудобно было отказывать. Тем более проводница принесла кипяточек, и мы все собрались чаевничать. Честно говоря, сама я такие истории не любила. Чужой космический корабль, стерильный стол и привинченный к нему человек, над которым собираются проводить опыты. Брр! Кроме того, противный мальчик уже навострил уши. Надо изобрести что-нибудь безобидное.

– Примерно месяца два назад мне стал сниться один и тот же сон, – начала я приглушенным голосом. – Будто приходит ко мне странный человек без ушей и без носа и говорит: «Ты избрана, чтобы предупредить человечество о грозящей ему опасности!» Да, забыла сказать: он был зеленый. А информация у него вот какая. Будто бы через сто лет космическая армада нападет на Землю. Космическая саранча опустошит поля, леса…

Я хотела сказать «и реки», но вовремя прикусила язык. Нужное слово никак не находилось.

– И… и пустыни, – наконец добавила я.

Оба моих слушателя сделали пресные лица и переглянулись, после чего папа вдруг сообщил:

– Моя жена – гомеопат. Составляет такие травяные сборы – пальчики оближете. Будете спать, как солдат после забега в полном обмундировании. Никаких зеленых пришельцев. Ни с носом, ни без носа. Гарантирую.

– Нет, спасибо, – сказала я. Какие же люди стали подозрительные! Ну все, все подозревают меня кто в глупости, кто в сумасшествии. Даже соврать не дадут себе в удовольствие.

– Вы не дослушали, – из вредности сказала я. – На четвертый или пятый раз я стала сомневаться – снится мне это или нет. Установила диктофон на запись и уснула. А наутро – можете себе представить мой ужас? – перемотала пленку и услышала те же самые слова. И голос такой странный, квакающий…

Я решила показать, какой голос и несколько раз громко квакнула, зажав ноздри пальцами.

– А знаете, – оживился папа, – я ведь врач широкого профиля. Нетрадиционный, – добавил он. – Лечу гипнозом.

– Какое это имеет ко мне отношение? – с подозрением спросила я. Не хватало еще, чтобы этот доморощенный гипнотизер поставил мне какой-нибудь диагноз, который разрушит мою хрупкую нервную систему. Человек со сковородкообразным лицом тем не менее не желал униматься.

– То, что вы рассказываете, очень интересно, очень! Уверен, ваше видение связано с чем-то конкретным. Не просто так приходит к вам во сне зеленый человек. Это вопиет ваше подсознание! – Что вы говорите? – не поверила я.

– Может быть, вы хотите узнать, о чем оно вопиет?

Я не успела согласиться, а гипнотизер уже суетливо начал лазить по карманам и наконец извлек откуда-то довольно большой блестящий шар на цепочке. Строгим голосом он велел мне глядеть на него и ни о чем не думать. Вытянув руку, доктор широкого профиля принялся качать шар туда-сюда. Если учесть, что я не спала всю ночь, то нет ничего удивительного, что уже через минуту была в отключке. Когда я очнулась, то обнаружила, что гипнотизер растерян и смущен.

– Ну? – спросила я, зевнув и потянувшись с таким хрустом, как будто внутри меня скрывалась вязанка хвороста. – О чем я вам рассказала?

Плосколицый человек открыл рот, но сын его опередил:

– Вы очень хотели снять брюки с какого-то дядьки, чтобы рассмотреть его зад.

– Странно, – сказала я, ничуть не смутившись. – Это желание уже осуществилось. Подкачало мое подсознание.

– Подъезжаем, – сообщил пунцовый папа и поспешно спрятал свой гипнотический прибор в сумку.

Загрузка...