Глава 2, в которой Винни добивается своего! Почти…
Как только завтрак закончился, Сесилия, Винни и Генри принесли дедушке с бабушкой все до единой леденцы-монетки. Винни невольно дрожала от напряжения. Убедит ли она дедушку в её даре? Поверят ли бабушка с дедушкой в неё? Она попыталась успокоиться, вспоминая, как действовали её леденцы на Генри и Сесилию.
Все собрались в зале с высоким потолком, и воцарилась торжественная тишина. Рут и Герберт с серьёзными лицами смотрели на разложенные на столе ровными рядами лакричные леденцы, переливающиеся всеми цветами радуги. Дедушка с бабушкой так спешили попробовать конфеты, которые сделала внучка, что булочки, сок и фруктовые салаты просто отодвинули в сторону.
– Помощь нужна? – спросила Сесилия. – Ведь вам нельзя знать заранее, как подействуют волшебные конфеты.
– Мне кажется, этот способ называется «слепая дегустация», – весело сообщила Мариса и захлопала в ладоши. – Наш самый талантливый друг решит, с каких леденцов начать и как определить свои ощущения. Итак, с чего начнёшь, Хьюго?
Хьюго молча коснулся двух леденцов.
– Мне поможет Нинетт, – сообщил он. – Она прекрасно умеет всё объяснять. То есть… она всё запишет!
Нинетт, сидящая на одной из старых бочек с большим блокнотом в руках, как всегда, молча кивнула.
– А мы проведём окончательную оценку твоих леденцов, – непривычно строго взглянув на Винни, церемонно произнёс дедушка и, опустившись на стул, надвинул на глаза светонепроницаемую повязку.
Бабушка села на соседний стул и тоже завязала себе глаза. Глядя на них, Генри весело рассмеялся.
Винни встревоженно сжала губы. «Разве можно оценить силу чувств, которые испытываешь? – промелькнуло у неё в голове. – Они или есть, или нет. Мои леденцы вызывают какие-то взрывы чувств, которые точно совпадают с описаниями на этикетках. Ничего сложного!»
От волнения и напряжения у Винни забурлило внутри и стало покалывать кончики пальцев. Жаль, что на неё волшебные леденцы не действовали, иначе она уже схватила бы себе монетку из пакетика с этикеткой «Терпение», которые готовила специально для вспыльчивой бабушки.
Тем временем дедушка, сам того не сознавая, болтал без умолку.
Действует! Дедушка поддался волшебству! Положив за щёку лакричный леденец, дедушка с бабушкой задумчиво сняли с глаз повязки – дедушка увлечённо рассказывал о своём детстве, а бабушка, которой Нинетт без церемоний сунула в руку спутанный моток верёвки, слушала его не перебивая, с ангельским терпением задавала вопросы и без малейшего недовольства сматывала верёвку в клубок.
После небольшого перерыва исследования продолжили на леденцах «Честолюбие» с девизом «Я всё могу и всё получу без остатка!» и «Лишь бы никто не заболел» – то есть столкнули амбиции и бесконечную заботу. Дедушка вдруг вскочил и попытался передвинуть тяжеленный котёл – от усилий по его лицу даже потекли струйки пота, – а бабушка, вооружившись листом бумаги и ручкой, принялась расспрашивать Винни, Сесилию и Генри, как сделать их каникулы у моря приятными и интересными.
– Отличная идея, бабуля Рут! – воскликнула Сесилия. – Вот запиши: в нашей комнате нужно повесить шторы и утеплить пол.
– А ещё мы бы хотели взглянуть на корабль «Мэри», – подала голос Винни.
– И навестить голубей в башне-осьминоге! – добавил Генри. – И всем вместе сходить на второй этаж! – выпалил он ещё одну просьбу. – Но в маленький лифт я больше не полезу!
Да уж, только не в лифт! Винни, успокаивая Генри, погладила его по голове. Младшему брату до сих пор иногда снились кошмары, как он заблудился, поехав в крошечном лифте не на тот этаж.
– И ещё было бы круто, если бы еду нам каждый день готовила Мариса! – мечтательно протянула Сесилия, прижав ладонь к животу, и бабушка записала всё до последнего слова.
После ещё двух леденцов дедушка объявил, что ему нужно сделать перерыв, потому что испытывать слишком сильные чувства утомительно.
«Слишком сильные чувства – это хорошо или плохо?» – подумала Винни, а вслух спросила:
– Ты не заболел?
– Нет, всё в порядке. – Дедушка снова серьёзно посмотрел на Винни, но на этот раз в его взгляде было и одобрение. – Сходим домой отдохнуть. А ты, пожалуйста, проследи, чтобы малыш Генри переоделся во что-нибудь поприличнее. Встречаемся здесь через пятнадцать минут со свежими силами!
Пока Сесилия выбирала для Генри одежду, Винни нервно шагала по спальне взад-вперёд, то и дело поглядывая в окно.
– Я больше не могу! – вырвалось у неё. – Зачем им понадобился этот перерыв?! Я хочу наконец услышать от дедушки с бабушкой, что мои леденцы-монетки замечательные и что мне разрешат сделать новые!
– Господи, ну что такого ужасного в коротком перерыве? – пожала плечами Сесилия, помогая Генри застегнуть молнию на штанах. – Они попробовали твои леденцы сразу же после завтрака. И не забывай: они не просто взрослые, а уже пожилые люди. Если ты не оставишь их в покое, то и не услышишь «Конечно, милая Винни, делай свои волшебные монетки сколько пожелаешь!».
– Но бабушка с дедушкой так тянут с ответом! Я уже не могу ждать! Пробуют, записывают, выбирают, пробуют… и опять по кругу… ещё и с закрытыми глазами! Честное слово, я не выдержу!
– Оставь их в покое! Им просто нужно почувствовать, что они всё контролируют – и тебя, и твой ДАР, – объяснила Сесилия, спускаясь по лестнице. – И пока у бабушки с дедушкой не появится это ощущение…
– …они не разрешат тебе делать новые леденцы! – воскликнул Генри, прыгая со ступеньки на ступеньку.
– Ну уж нет! Это было бы слишком! – испугалась Винни.
– Так веди себя как полагается! – прикрикнула Сесилия, и Винни захотелось стукнуть сестру.
Однако она лишь сказала:
– Кстати, ведь есть ещё этот странный ОН, которого все так боятся и ни слова о нём не говорят. Интересно, как же мы его узнаем, если даже не представляем, как ОН выглядит? Почему бы бабушке с дедушкой наконец не рассказать нам, что произошло до того, как ОН обчистил чудо-фабрику? О том, как всё было!
– Потому что сначала они сами должны понять: рассказать нам обо всём, что произошло, это в их интересах. – Сесилия распахнула входную дверь, и все трое вышли на крыльцо и остановились, дожидаясь дедушку с бабушкой.
Винни вздохнула:
– Надо было мне сделать конфеты «Ничего, кроме правды» и подложить им в чай.
– Отличная идея! – поддержала сестру Сесилия. – Леденцы – детектор лжи!
– С ними мы бы уже давно всё выяснили, – сказала Винни.
– Помните, вчера бабушка ничего не ела – она опасалась твоих волшебных монеток, – заметила Сесилия, щурясь от солнца.
– И она очень на нас рассердилась! – добавил Генри.
– Да, Генри, это правда! – Винни невольно улыбнулась. Хотя Генри всего пять лет, часто к его словам просто нечего добавить.
– Сегодня они хотя бы пробуют твои леденцы – и это уже много значит! – улыбнулась Сесилия. – Скоро всё будет преотлично, вот увидите!
А в это время совсем рядом…
Шёл интереснейший разговор. Герберт и Рут Уоллес-Уокер уединились в спальне. В конце концов, ни внукам, ни бывшим сотрудникам незачем знать семейные тайны. Хотя Хьюго, Нинетт и Марисе Уоллес-Уокеры доверяли.
– Надо им всё рассказать! Нам всё равно не отложить этот разговор надолго, – заявила бабушка Рут. Опершись подбородком о ладонь, она пристально рассматривала на стене диаграмму, состоящую из имён, обведённых в кружок, и стрелок, кончики которых указывали на слово «ОН» в центре.
Дедушка Герберт проследил за её взглядом:
– Думаешь, мой дьявольски хитрый внучатый племянник Альберт уже узнал, что дети проводят лето с нами?
Бабушка задумчиво покачала головой:
– Мы приняли все меры предосторожности, приглашая их к нам, не забывай, Герберт. Как он мог узнать? Это маловероятно. Он что, прослушивает наш дом или подсматривает с помощью видеокамер? – Она мрачно улыбнулась. – У меня отличная система охраны! Я установила её после того несчастья и постоянно проверяю.
Однако дедушка никак не мог успокоиться:
– Мариса вчера сказала, что он, возможно, уже здесь, в городке!
– Мне очень нравится наша Мариса, я ценю её мнение. Однако не понимаю, почему слепым стоит доверять только потому, что они не способны видеть!
– Я тоже не думаю, что он здесь, мы бы о нём услышали, правда? Многие его помнят и узнали бы, встретив на улице, – задумчиво проговорил дедушка.
– Не так уж много осталось соседей, которые действительно его знали, – покачала головой Рут.
– В нашем прекрасном Туллиморе вообще мало народу, – ответил дедушка, поглаживая лысую голову с венчиком седых волос. – Такое замечательное местечко, и гавань живописная, и песчаный пляж… Какие тут были магазины и пансионы! А теперь? Всё вымерло, всё разрушается. Это определённо его рук дело, готов спорить на мою драгоценную книгу рецептов!
– Возможно, он уже на пути к нам, – предположила бабушка. – Вот поселится в Туллиморе и познакомится с детьми! Только представь! Ведь они ничего о нём не знают!
– Ты права, моя дорогая, нужно рассказать детям обо всём, что он успел натворить!
– А когда?
– Немедленно! Как только попробуем остальные леденцы. – Герберт задумчиво покачал головой. – Подумать только! У малышки Винни настоящий талант, и я должен гордиться её успехами, но мне страшно! Она и понятия не имеет о тяжком бремени, ложащемся на плечи тех, кто наделён такими феноменальными способностями.
– Знаю, Герберт, всё знаю, – похлопала его по плечу бабушка. – Винни творит настоящие чудеса, но, как ты справедливо заметил, она всего лишь ребёнок и не понимает, какие опасности таит в себе ДАР. Полагаю, ты и сам наделал немало всякой ерунды, когда был ребёнком?
– Да ничего подобного! Я всегда был очень спокойным и очень ответственным, даже в юные годы! – воскликнул дедушка.
Рут усмехнулась:
– Ну хорошо. Мы не откладывая сообщим внукам о возможной опасности, и даже если от их вопросов у нас зазвенит в ушах, мы справимся.
– О, представляю, что нас ждёт! – простонал Герберт. – «Почему то и почему это, дедушка?»!
– И не забывай, скоро общее собрание, наша Ассамблея, – напомнила бабушка.
– Боже мой, ежегодная Ассамблея уже совсем скоро! Нет, это невозможно! Кошмар!
– Совершенно с тобой согласна. Если Альберт пронюхал, где дети, то наверняка попробует воспользоваться неразберихой и половить рыбку в мутной воде.
Вместо ответа дедушка повалился на кровать.
– Кошмар! – снова простонал он. – Общее собрание! И я председатель! Не знаю, как я это вынесу!
– Я кое-что придумала… – произнесла бабушка таким умиротворённым голосом, какого Герберт никогда раньше от неё не слышал. Возможно, сказывалось влияние волшебных леденцов, которые она пробовала утром. – Мы напишем твоему приятелю, Старому Чеддеру. Он не раз говорил, как ему хочется пригласить всех к себе в гости, в Шрусбери. Вот и пусть проведёт в этом году собрание у себя, а у нас будет одной заботой меньше!
– Рут, это ты здорово придумала! Иди сюда, помоги мне подняться. Наша талантливая малышка Винни ждёт не дождётся, когда же мы покончим с дегустацией её леденцов!
Они тестировали монетки номер семь и номер восемь – дело двигалось медленно: выбирали, долго перекатывали за щекой, ещё дольше записывали свои ощущения, – когда раздался громкий возглас:
– Привет-привет! С добрым утром!
Все невольно вздрогнули и повернулись в ту сторону, откуда донёсся голос.
Между тёмными блестящими драконами стоял человек. Несколько секунд спустя он уверенно двинулся к собравшимся за столом. Винни заметила, как Сесилия выжидательно вытянула шею. Конечно, сестра ждала, когда же появится Робин, ведь накануне они его не видели. Нежданный гость тоже был в оранжевой кепке, как Робин, и в летней форме почтальона, с шортами, однако это оказался не Робин.
Сесилия разочарованно осела на стуле. Винни покачала головой. Кроме Робина, Сесилию никто не интересовал.
«А вдруг этот загадочный гость и есть ОН? – встревожилась Винни. – Может, он замаскировался и пробрался на фабрику незамеченным?»
Однако гость уже восклицал на ходу:
– Дорогие мистер и миссис Уоллес! Вижу, что вы вернулись наконец на старую фабрику, да ещё и вместе с внуками! Ведь это ваши внуки, все трое?
Винни нервно сглотнула. Похоже, никакой тайны в их присутствии в Туллиморе для этого незнакомца не было…
– Нет, и тебя это не касается, Стив, – неожиданно резко ответил дедушка. – Как ты сюда попал?
– Входная дверь распахнута настежь. – Гость в форме почтальона, который, судя по всему, и был почтальоном, невозмутимо огляделся. – Надо же, всё на месте. А ведь столько лет прошло с тех пор, как я заглядывал сюда в последний раз!
– Давай сюда! – прервал его дедушка, подписывая какую-то бумагу и протягивая руку за свёртком.
– Не хотел оставлять на пороге, – Стива, похоже, ничуть не смутил враждебный тон дедушки. – Говорят, у людей в Туллиморе в последнее время пропадают с крыльца пустые бутылки из-под молока. – Почтальон поспешно направился к выходу из зала, а все взгляды устремились на посылку, которую стал открывать дедушка.
Из громоздкой упаковки появилось нечто стеклянное, с крышкой и оранжевым содержимым.
– Джем, – пробормотал дедушка. – Горько-сладкий апельсиновый джем.
– Подарок от Старого Чеддера? – предположила бабушка.
– От Старого доброго Чеддера из Шрусбери, – подтвердил дедушка, взглянув на адрес отправителя. – Он с нетерпением ждёт нас в гости, – добавил он.
– Очень мило, но… Вот и прекрасный повод связаться с ним и попросить… ну, помнишь – сообщить ему о нашей просьбе!
– Да, конечно!
Винни переводила взгляд с дедушки на бабушку и обратно. Опять они говорят загадками.
Сесилия, похоже, их последних слов не расслышала.
– Старый Чеддер? Ну и имечко! – со смехом воскликнула она. – Он и правда чем-то похож на сыр чеддер или от него просто странно пахнет?
Все рассмеялись, и Винни тоже усмехнулась, хотя у неё не было настроения веселиться. «Неужели нельзя поскорее закончить с проверкой леденцов!» – думала она.
Но тут Хьюго взялся пространно объяснять, что этот пожилой аптекарь и правда ест почти только один сыр чеддер и даже носит с собой кусочек в кармане. Винни вздохнула. Ну когда же?! Когда вынесут вердикт о её лакричных леденцах? Если чуть поторопиться, возможно, она сегодня же даже сделает новые леденцы, вместе с дедушкой! У неё столько отличных идей! Винни воображала, как смешивает лакричную массу с особыми добавками и тёмная, почти чёрная лакрица превращается в тёмно-синюю, цвета королевской мантии…
– Ну что, кто хочет попробовать? – Дедушка открыл банку с джемом и с удовольствием принюхался.
– Это сладкий джем? – спросил Генри. – Тогда я хочу!
– Лучше не надо, Генри, – остановила брата Сесилия. – В прошлый раз апельсиновый джем, которым нас угощал дедушка, был из такой же посылки – значит, этот тоже горький, как апельсиновые корки! Винни, помнишь, как мы пробовали апельсиновый джем?
– Что? – вздрогнула Винни, которую грубо вырвали из мечты о волшебной лакрице.
– В прошлый раз нам давали апельсиновый джем на ломтике сухого хлеба из булочной Овейна, помнишь? – сказала Сесилия, и Винни, глядя, как дедушка кладёт большую ложку джема на кусок поджаренного хлеба, сразу вспомнила тот вкус.
Дедушка протянул банку с джемом Хьюго, но тот вежливо отказался.
– Нинетт, хочешь попробовать? – спросил дедушка.
Нинетт молча покачала головой.
– Мариса, а ты?
– Нет, gracias, спасибо!
Дедушка передал банку с джемом бабушке.
– Ах, как вкусно! – воскликнула бабушка, положив на тост три большие ложки джема и съев его в три огромных укуса, не заботясь о манерах. – Очень рекомендую! Вы просто не знаете, от чего отказались. Однако вернёмся к делу. На чём мы остановились?
«На моих леденцах! – хотела было крикнуть Винни, едва удерживаясь, чтобы не показать пальцем на ровные ряды разноцветных круглых конфет, разложенных на столе. – На моих леденцах и моей магии!»
– Ах да, вернёмся к нашим разноцветным лакричным конфеткам! – Дедушка почесал в затылке. – Прежде всего хочу сказать, что когда мы обращаемся к магии, то должны помнить о нравственных обязательствах, которым нужно следовать. И это очень важно, Винни! Это не шутки, понимаешь?
– Что? Что не шутки? – Винни подалась вперёд, пристально глядя дедушке в глаза. Кто-нибудь вообще понимает, о чём вдруг пошла речь?
– Дедушка хочет сказать, что ДАР нельзя тратить безответственно! – Бабушка подвинула стул вперёд, дотянулась до банки с джемом и взяла ещё один ломтик поджаренного хлеба.
– Вот именно! И я хочу, чтобы ты кое-что запомнила! – Дедушка слизал джем с пальцев и встал во весь рост, глядя на Винни.
Неужели он сейчас скажет, как ему понравились леденцы?! Похвалит её, признает, что её ДАР гораздо сильнее, чем его собственный, и как он рад, что сможет делать чудо-леденцы вместе с внучкой?!
– Это очень важно и совсем не смешно, Винни! – прервал дедушка мечты Винни. – И я не шучу!
«Похоже, похвала и восторги откладываются», – подумала Винни.
– Прости, милая, но твои волшебные монетки – просто забавные игрушки, нелепые и смешные! А нашу семейную магию нельзя разменивать на глупости, это священный ДАР!
– Не может быть! – Винни почувствовала, как в груди закипает гнев.
Забавные игрушки?! Нелепые и смешные?! О чём он говорит?! Значит, ей запретят делать волшебные леденцы?!
Бабушка кивнула, подтверждая слова мужа:
– Лакричные леденцы – серьёзное дело, Винни! А какая высокая цель у конфет, от которых болтаешь без остановки? Или приходишь в отличное настроение без всякого на то основания? Никакой!
– Но… – Винни попыталась что-то объяснить.
– А розовые монетки «Влюблённые»?! – перебил её дедушка, не дав и слова сказать. – Боже мой, а я уж было решил, что мне снова двадцать лет и я только что встретил мою милую Рути!
– Но это было так романтично! – воскликнула Сесилия. – Вы ворковали, как влюблённые голубки!
– Это ужасная, позорная и крайне вредная манипуляция! – Дедушка уже кричал, раскрасневшись от гнева. Таким его никто раньше не видел.
– Ну ты разошёлся, – вздохнула бабушка. – А мне розовые леденцы понравились. – Она медленно закрыла глаза и тут же снова широко их распахнула. Вид у неё был при этом непривычно испуганный. – Но так нельзя, поймите! Любовь не должна быть искусственной!
Некоторое время все молча переглядывались.
– А что такое манни-пулли-ация? – наконец спросил Генри.
– Это когда кого-то заставляют делать то, чего он не хочет, – ответила Сесилия. – То есть манипулируют человеком. Но дедушка, послушай! Волшебные монетки, которые сделала Винни, классные и отлично действуют!
– Да, конечно! То есть нет! И я объясню почему… – Дедушка внезапно завертел головой, как будто ему за воротник насыпали песка, а потом его движения замедлились. – Есть такая штука – называется профессиональная гордость, честь, которую нельзя… ни в коем случае… кажется, я потерял нить… что я хотел сказать? Рути, помоги мне!
– Да-да, сейчас. – Бабушка склонила голову набок, будто прислушиваясь к мелодии, которая звучала только для неё. – Всё просто. Герберт потом всё объяснит.
Потом?! Винни от возмущения разинула рот, не в силах произнести ни слова.
– Когда? – требовательно спросила Сесилия. – Нельзя ли узнать точное время и место?
– Может быть, завтра, самое позднее – в… – Дедушка посмотрел на часы. – Сейчас у нас половина одиннадцатого… – Он замолчал и неуверенно оглядел зал.
Винни охватил целый вихрь эмоций. Что происходит?! Она так мечтала делать новые леденцы уже сегодня!
– И вы ни в коем случае не должны никому рассказывать о… о ДАРЕ, который обнаружился у Винни! – чуть тише сказал дедушка. – Никогда не знаешь, кто… кто…
– …кто вышел на охоту, – закончил за дедушку Хьюго, пока пауза не стала неловкой.
– Чудовище?! – выдохнул в тишине Генри, и его нижняя губа задрожала, как если бы малыш собрался заплакать.
– Нет, не чудовище, а ОН. Потому что ОН… и вот… – Дедушка снова умолк посреди фразы, как будто не мог подобрать слов, и поскольку бабушка не пришла ему на помощь, закончила за него Мариса:
– Потому что ОН может узнать, что у Винни есть ДАР!
ОН! И снова этот зловещий таинственный ОН!
Винни переглянулась со старшей сестрой. Почему дедушка так странно размяк? И почему, напугав малыша Генри несуществующим чудовищем, не захотел рассказать, кого им действительно следовало опасаться? Глупо! Глупее не бывает!
– Значит, завтра ты нам всё объяснишь! – заявила Сесилия. – И помни, пожалуйста, что нам не нужна полуправда. Мы хотим знать, что на самом деле произошло в тот день, когда на фабрике разразилась катастрофа!
– Да-да, конечно, от этого мне никуда не деться… – согласился дедушка. – Винни, пока прекратим твои эксперименты! Не представляю, что будет, если ты… если ОН… ну, вы понимаете! – Герберт лишь покачал головой.
Нет, она ничего не понимает! Гнев охватил её с новой силой. «Ничего никому не рассказывай, перестань делать новые леденцы», – сколько раз она слышала эти слова! Винни засунула руки поглубже в карманы и сжала кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не выбежать из зала в слезах. А ведь утром она так надеялась, что всё изменится!
– Не станем портить это чудесное утро! – внезапно заявил дедушка. Его лицо вдруг засияло спокойствием, как будто кто-то щёлкнул выключателем. – Не важно, где ОН и что ОН задумал – на нашей старой доброй фабрике всё отлично! – Дедушка встал и отодвинул свой ветхий стул к ближайшему окну. – Рути, давай устроимся поудобнее. Можем же мы позволить себе немного отдохнуть?
Винни удивлённо обернулась к Хьюго, Марисе и Нинетт. Немного отдохнуть?! Именно здесь и сейчас?
Бабушка потянулась и позволила дедушке перекатить её на стуле на колёсиках к окну и сесть с ней рядом.
– Как хорошо! – со счастливым вздохом сказал он.
– Даже ревматизм прошёл, суставы не ноют, – поддержала бабушка. – Пожалуйста, принесите Герберту чашку чаю! Большое спасибо. Очень вам благодарна.
«Что с ними такое?» – жестами спросила Винни, обернувшись. Нинетт и Хьюго только пожали плечами.
– Я не вижу, – тихо напомнила Мариса. – Они сидят у окна и отдыхают?
– Именно так, – подтвердил Хьюго. – Винни, в твоих леденцах не было никакого успокоительного или снотворного? – уточнил он.
– Нет! – горестно воскликнула Винни. – Последними они пробовали леденцы «Любопытство» и «Влюблённые»! И никаких успокоительных!
– Они присели отдохнуть? – спросил Генри.
– Да. – Коротко ответив брату, Сесилия внимательно посмотрела на высокие спинки кресел, за которыми пропали дедушка и бабушка, не видно было даже золотисто-рыжих волос Рут. Сесилия осторожно приблизилась к ним, ступая едва слышно, будто опасаясь кого-нибудь разбудить. – Они отдыхают, – подтвердила она. – Иначе и не скажешь.